РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (13)
«Жертва» Энеля (продолжение)
Полноценная жизнь труда М.В. Скарятина «Жертва» началась в 1990 году на его родине, в России. Именно тогда ее републиковали в пятом номере выходившего в Москве под редакцией А.А. Щедрина (Николая Козлова) православно-монархического альманаха «Царь-Колокол».
Событие это совпало по времени с началом общенародного православного движения за прославление Царственных Мучеников.
Хотя тираж альманаха был и не очень большим (до 500 экземпляров), однако при этом сам текст практически гарантированно попадал в руки русских монархистов, постигавших в ту пору мученический подвиг Царской Семьи.
При этом содержание работы М.В. Скарятина сразу же было оценено строго с православной точки зрения, что нашло отражение в предисловии и комментариях:
«Всякому, кто знаком с брошюрой, очевидно, что автор многого недоговаривает либо по непониманию вопроса, либо намеренно [...], что толкование каббалистической надписи, предложенное Энелем односторонне и тенденциозно раскрывает духовный смысл свершившегося в Ипатьевском подвале. […] Из всех попыток запутать вопрос, фальсифицировать “сокровенное знание” следует считать самой опасной все-таки намерение утопить исследование, направив его в талмудическое русло, чем грешит как раз сам автор».
И наконец: «Энель раскрывает содержание каббалистической надписи, но ничего не говорит о ее значении как одного из элементов магического ритуала. Исходя из раскрытого Энелем содержания каблограммы следует вывод, что значение знаков, оставленных на стене рукой талмудического мага, чисто информационного характера. Иными словами, предназначалась она для того, кто, будучи посвящен в каббалистические тайны, должен был посетить подвал некоторое время спустя и отыскать эти знаки. Нелепое предположение. В чем же тогда состоял собственно магический ритуал разрушения, о котором сообщается в каббалистической надписи? Нельзя же считать магическим действием обычное, хотя и с элементами жестокости убийство. Следует либо искать иных следов, либо признать за каббалистическим надписанием значение именно мистического ритуального действия».
http://www.drakula.org/sv_horugv/17/1990.shtml
Правоту такого подхода подтверждала, как бы, и та строна.
«Я намеренно мало комментировал заявления русских оккультистов, - пишет один из активных современных пропагандистов каббалы в России, - поскольку мне представляется существенным показать не конкретные ошибки (каковые можно бы и исправить), но, как мне кажется, принципиальную невозможность адекватного восприятия авторитетной мистической традиции иудаизма силами современного оккультного эклектизма. Ложная доступность переводов и популярных изложений создает иллюзию понимания, которая делает уже окончательно закрытым путь к настоящему знанию. Традиция оберегает себя, и даже опубликованные ее тексты могут служить своеобразными средствами защиты от профанации».
http://www.lechaim.ru/ARHIV/257/burmistrov.htm#_ftn24
В подтверждение этой своей мысли автор приводит высказывание крупнейшего еврейского каббалиста и мистика-талмудиста, основателя и президента «израильской» Академии наук Гершома Шолема (1897-1982): «Публикация главных произведений древней каббалистической литературы - самая надежная гарантия ее тайны… Не имеем ли мы здесь дело с той мистико-анархической политикой, которая лучше защищает тайны их высказыванием, чем замалчиванием?»
Конечно, при этом нужно делать поправку и на характерные для них самонадеянность, похвальбу и мастерское изображение ими хорошей мины при плохой игре. И всё же…
Обложка первого русского издания книги «Жертва», напечатанной в 1925 г. в Новом Саду в типографии «Заря».
Возвращаясь к переизданию «Жертвы» Энеля в православно-монархическом альманахе 1990 г., заметим, что, несмотря на сопровождавшую перепечатку критику в предисловии и комментариях, сам факт введения в оборот этой работы свидетельствовал о том, что такое «знание» - при соблюдении известных мер предосторожности - считалось публикаторами всё же небезполезным.
Да и яростная современная критика этого исследования и его автора, исходящая из антимонархических и русофобских кругов (о чем далее), также подтверждали - от противного - верность принятого решения.
Если же обратиться ко времени выхода в свет первого издания «Жертвы», то тут необходимо подчеркнуть: труд этот не был единственным в своем роде.
В связи с цареубийством и карательной практикой в России интерес к «теме» был очень велик, как в среде русской эмиграции, так и среди европейцев, панически боявшихся красного нашествия с Востока.
Однако книга В.М. Скарятина была одной из первых ласточек. Напомним, что первое оригинальное (написанное на французском языке) издание вышло в Бельгии в 1923 г., а второе - в переводе на русский - увидело свет в Новом Саде в 1925-м.
В той же Югославии уже буквально на следующий год начало выходить капитальное трехтомное издание «Ритуальное убийство у евреев» (первую книгу отпечатали в 1926 г., вторую - в 1927-м, третью - в 1929-м).
Все три вышли в белградском издательстве М.Г. Ковалева «Святослав». Интересно, что незадолго до этого оно функционировало в том же Новом Саде. В нем выходили книги Г.В. Бостунича и последние два выпуска основанного полковником Ф.В. Винбергом «литературно-политического издания» монархистов «Луч Света».
Имя автора трехтомника (Евгений Брант) долгое время считалось псевдонимом, пока не выяснилось, что человек этот реально существовал.
Евгений Карлович Брант (1889- 1961) родился в Петербурге в немецкой купеческой семье. Первоначально его звали Эрвин Вернер Эуген Брандт. После окончания гимназии он служил вольноопределяющимся в Лейб-Гвардии Конно-гренадерском полку. Принял православие. В качестве офицера принимал участие в Великой, а затем гражданской войнах. Оставив службу по ранению в чине ротмистра, эвакуировался (через Константинополь) в Александрию (Египет), а затем в Копенгаген, где в 1922 г. был избран председателем объединения русских монархистов.
Е.К. Брант поддерживал тесное общение с известными русскими эмигрантами: Н.Е. Марковым, А.Д. Нечволодовым, Н.Ф. Степановым (Н. Свитковым), П.Н. Шабельским-Борком, Г.В. Бостуничем.
Последний характеризовал его как «известного исследователя ритуальных убийств». «Исследование Бранта, - писал Григорий Васильевич, - является наиполнейшим и наидобросовестнейшим из всех без исключения книг, написанных на эту тему. Материал, собранный Брантом с трудолюбием пчелы, подавляет. Улики его страшны. Доказательства неопровержимы».
Н.Е. Марков, рекомендуя автора книги в качестве свидетеля-эксперта на проходивший в 1933-1935 гг. в Берне процесс о «Протоколах сионских мудрецов», писал о нем: «В Дании живет Евгений Карлович Брандт, выпустивший 4 тома изысканий по ритуальным убийствам. У него богатое собрание сочинений по данному вопросу. Его я знаю как очень энергичного борца с темными силами».
Обезпокоенная выдвижением на процесс такого эксперта, еврейская община Копенгагена сообщала секретарю Швейцарского союза общин сведения о нем, утверждая, что Брант «перевел [sic!] несколько книг о ритуальных убийствах», а также «известен в русских кругах как отвратительный антисемит».
Кто был прав, рассудило время.
Современный специалист по каббале в России нехотя признает, что в своем трехтомнике «Ритуальное убийство у евреев» Евгений Брант «подробно разбирает теологические и каббалистические основания идеи о ритуальном убийстве, цитируя “Сефер а-Зоар”, лурианские и хасидские источники».
http://www.lechaim.ru/ARHIV/257/burmistrov.htm#_ftn24
Известный своим филосемитизмом итальянский славист профессор Чезаре Джузеппе Де Микелис называет трехтомный труд Евгения Бранта «наиболее важным и значительным сочинением на тему ритуального убийства».
Обложка первой книги трехтомника Евгения Карловича Бранта.
В 1931 г. книгу Энеля «Жертва» переработал и издал на немецком языке упоминавшийся уже нами исследователь масонской проблемы Г.В. Бостунич (Шварц).
Первоначально она вышла в Эрфурте под названием «Die rätselhaften Zeichen im Zimmer des Zarenmordes» («Загадочные знаки в комнате, где произошло цареубийство»).
Вслед за тем (в том же году) ее переиздали в Мюнхене под несколько измененным названием: «Der Zarenmord und die rätselhaften Zeichen am Tatort des Mordes» («Цареубийство и загадочные знаки на месте убийства»).
Григорий Васильевич Шварц-Бостунич (1883-после мая 1946).
Книжка Г.В. Шварца-Бостунича, наряду с брошюрой Энеля, не прошла мимо внимания немецкого ученого доктора Гельмута Шрамма. Он использовал их при написании своего капитального исследования «Ритуальное убийство у евреев», изданного в Берлине в 1943 году.
Титульный лист книги Гельмута Шрамма «Ритуальное убийство у евреев». Год выпуска на нем значится как 1944-й, хотя на деле монография вышла годом раньше.
Насыщенное большим количеством фактов, по-немецки скрупулезное и богато иллюстрированное, исследование это не утратило своей высокой научной ценности и до сей поры.
Убиение Симона Трентского. Одна из иллюстраций в книге Гельмута Шрамма «Der jüdische Ritualmord. Eine historische Untersuchung».
Посвященная Альфреду Розенбергу, о чем не без удовольствия всякий раз сообщают, касаясь ее, исследователи филосемитского толка, она, тем не менее, благодаря своему высокому академическому уровню, была переведена на английский и выпущена в 2007 году к неудовольствию тех, кто думал, что уже уничтожил и навсегда погреб под спудом добытое немалыми усилиями знание.
К сожалению, ни трехтомник Евгения Бранта, ни книга Гельмута Шрамма, по вполне понятным причинам, не были известны русским монархистам, когда, начиная с конца 1980-х в стране появилось, а затем начало формироваться движение за прославление Царственных Мучеников, в результате чего государство вынуждено было вновь приступить (или сделать вид?) к рассмотрению дела о цареубийстве.
Произошло это во время президентства Б.Н. Ельцина - родственника уральского чекиста, в октябре 1977 г., в бытность свою первым секретарем Свердловского обкома КПСС, стершего Ипатьевский дом с лица земли. Сначала сами «уничтожали без остатка», а теперь вот, извольте видеть, расследуем!
Дело под каббалистическим номером 18/123666 было открыто 19 августа 1993 г. Генеральной прокуратурой РФ.
Поручили его вести прокурору-криминалисту В.Н. Соловьеву, не разбиравшемуся в тонкостях и особенностях этого дела. Потому, особенно на первых порах, он вынужден был пойти на контакт с теми, кто тогда выступал за прославление Царственных Мучеников, собирал с этой целью материалы, проводя независимое расследование.
Именно в ту пору (среди прочих материалов) к нему и попала брошюра Энеля.
Соловьев встречался с православными монархистами, мило и подолгу беседовал с ними, широко используя заранее заготовленные вопросы. А потом, как говорится, огорошил, превратившись в одночасье из «доброго» в «злого» следователя.
Владимiр Николаевич Соловьев, прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры РФ.
Такой же прием - вхождения в доверие для вынюхивания по каким-то причинам недоступного - та сторона использовала не раз.
Достаточно вспомнить того же итальянского профессора Чезаре Де Микелиса, перед написанием нашумевшей книги «Подлог века» (о Протоколах сионских мудрецов) активно переписывавшегося с русским исследователем Ю.К. Бегуновым, или немецкого профессора Михаэля Хагемейстера, втиравшегося в Москве в доверие к тем, кто обладал необходимой ему информацией, чтобы, в конце концов, сконструировать свои статьи, «разоблачающие» С.А. Нилуса, князя Н.Д. Жевахова, а заодно, получается, и «православные рассадники антисемитизма», вроде Оптиной пустыни.
Итальянский славист, профессор Чезаре Джузеппе Де Микелис.
Придет, наверное, время и любопытные подробности своей переписки с «братом Чезаре» поведает Юрий Константинович Бегунов, а Леонид Евгеньевич Болотин расскажет о своем долголетнем общении с «господином Соловейчиком» (так в нашей среде навеличивали в ту пору следователя Соловьева).
На мою долю выпало общение с Михаэлем Хагемейстером, знакомство с которым произошло на квартире А.Н. Стрижева. Помню как Александр Николаевич, узнав, поинтересовавшись, что отца профессора звали Мартин, стал звать его на русский лад «Михаилом Мартыновичем». Чрезвычайно щедрый аванс!
Видимо, для еще большей доверительности Хагемейстер, не понимая еще, с кем имеет дело, хвастался, что водит-де дружбу с сыном «самого Кальтенбруннера».
Так или иначе, он постарался расположить хозяина дома, получив в обмен на сделанные в западных библиотеках и ничего не стоившие лично ему ксероксы, копии интересующих его редких документов и - самое главное - информацию, в которой нуждались те, кто оплатил его поездку.
«Спецученый» «Михаил Мартынович» Хагемейстер.
В 1996 г. «Михаил Мартынович» вновь дал о себе знать.
Профессиональный «ниспровергатель» Протоколов сионских мудрецов и разоблачитель «мракобеса» «апокалиптического писателя Нилуса», поднятый по тревоге своими российскими единомышленниками, был одним из тех, кто способствовал исключению из энциклопедического словаря «Русские писатели» (уже на последнем этапе) статьи о Сергее Александровиче Нилусе. (Историю эту я подробно описал в статье «О “либеральном холопстве”, или Кому сегодня не угоден Нилус», помещенной в моем сборнике 2002 г. «…И даны будут Жене Два крыла».)
Что же касается «хер-р-р-а Хагемейстера», то в настоящее время он преуспевающий западный «спецученый»; работает в университете Бохума, осуществляя финансируемый государством исследовательский проект по борьбе «с анти-модернистским и антизападным современным инакомыслием в России». Кто бы сомневался!
Продолжение следует.