Евгений Примаков: После вступления в ВТО наступает новый период для нашей экономики - 2
Заместитель председателя Комитета экономической политики Совета Федерации Юрий Росляк заявил, что проблематика, которая возникла в нашей экономической системе, в наших отраслях промышленности, в агропромышленном комплексе не зависит от того, вступили мы в ВТО, или нет. Она на сегодня сложилась объективно.
Сегодня говорить надо не о модернизации нашей экономики, а нужно заниматься реиндустрализацией нашей экономики по тем областям, которые являются для нас главными, приоритетными, и которые должны быть элементами национальной промышленной политики. В связи с этим мы еще раз ставим вопрос о необходимости разработки такого федерального закона, который бы определил порядок работы в промышленной сфере, определил бы порядок подготовки и формирования приоритетных направлений промышленности.
Следующая тема - закон «О стратегическом планировании». Это крайне важный документ для Российской Федерации, который даст возможность определять цели нашего развития и, самое главное, формировать нормальные балансы, создавать стимулы и направления развития экономической системы. Не бюджет и не закон «О бюджете» должны быть главными и определяющими. Нужны меры, которые должны быть предусмотрены стратегическими программами, прогнозами и разработанными под них целевыми программами для того, чтобы наполнять этот бюджет в том уровне, который необходим для сбалансированного развития в целом экономической системы, на выполнение тех социальных обязательств, которые есть у государства.
Там же должны быть прописаны меры государственной поддержки и стимулирования и кредитно-финансовой, и бюджетной политики, и протекционизма, который мы будем проявлять в рамках действующих правил ВТО по целому ряду отраслей.
Что сегодня делает Совет Федерации? Нами, после ратификации договора о вступлении в ВТО было принято решение о создании комиссии по контролю и мониторингу состояния экономической системы в связи с вступлением ВТО и в условиях работы Таможенного союза. Мы проводим её заседания на территориях. Один из таких примеров - Иваново. Бессмысленно заниматься поддержками, субсидиями нашей текстильной отрасли, если она вынуждена на открытом рынке приобретать сырье. Своего собственного хлопка, своей собственной качественной шерсти пока в Российской Федерации нет, да и в ближайшем будущем не появится. Нужно строить комбинат по производству синтетического волокна, которое широко применяется, а мы это синтетическое волокно закупаем сегодня по импорту. Но есть все основания для того чтобы создать комбинат, который, в том числе, загрузит текстильные мощности в Иваново.
Создание технологического текстильного кластера на конкурентных условиях - это задача, которую необходимо решать, и не только в Иваново, как в одном из представителей монопромышленности, но и в целом ряде других отраслей.
Еще одна тема - это система подготовки наших менеджеров к работе в условиях ВТО. Думаю, что мы безнадежно отстали, и нужно наверстывать упущенное. Учить работать по правилам ВТО придется фактически всю страну - и государственных управленцев, и тех, кто является руководителем бизнеса. Потому что те ситуации по рассмотрению споров, по санкциям, которые могут возникнуть по правилам ВТО, и, самое главное, по поводу того, что мы сами можем предпринимать для защиты своего экспортного потенциала, - это все предстоит еще изучить надлежащим образом, и научиться работать в этих условиях.
Председатель Совета директоров корпорации «Биоэнергия», член бюро Правления РСПП Давид Якобашвили рассказал о проблемах бизнеса. «В моей компании не было ни одного дня, чтобы у нас было меньше судебных процессов, чем 100. 100 судебных процессов единовременно. Это затраты огромнейшие - и денежные, и моральные, и психологические, любые. Но вопреки этому, опять-таки, несовершенству нашей судебной системы, бюрократии, высокой коррупции, мы стали, вопреки всему этому, самодостаточной страной по зерну, мы сегодня экспортируем достаточно большие объемы зерна. И будем экспортировать это, нам это нужно просто вопреки всем этим происходящим событиям», - говорил он.
В Советском Союзе мы были самодостаточной (где-то на 80-85%) страной по молоку. Но мы питались и пользовались только сухим молоком, восстановленным, только потому, что не было возможности ни хранения, ни перевозки. Не было машин по охлаждению, по перевозке на дальние расстояния и так далее. Сегодня порядка 80% всей молочной продукции выпускается из свежего молока, которое доставляется прямо с ферм, доставляется на заводы и производится мгновенно, в тот же самый момент, как это привозится. Это - большой шаг вперед. Опять-таки, вопреки многим вещам, которые у нас происходят сегодня и на нашем финансовом рынке, и в сфере бюрократии.
Конечно, такие производства, как были созданы в Советском Союзе, сейчас создавать очень тяжело, например, тот же «Норильский никель» или «Тольяттиазот». Аммиачную промышленность в свое время поднимал Костандов, поддерживал его Косыгин. Сегодня цена на аммиак - 600 долларов. Конечно, если сравнить: продавать просто газ или продавать аммиак, то доходность отличается в сотню раз! Но, к сожалению, это было создано не в тех объемах, которые должны были быть. Конечно, если мы в свое время создавали бы эти производства, нам жилось бы намного лучше. А сейчас момент того, что надо максимально продавать объемы того сырья, которое есть, и зарабатывать деньги.
Президент ТПП Ставропольского края, член Комитета Госдумы по финансовому рынку Андрей Мурга выделил такой аспект вступления в ВТО: может быть в результате вступления в ВТО правительство заработает и направит свой взор на развитие предпринимательства? Если у нас эффективно не заработает сельское хозяйство, то количество экспорта продуктов, которые мы ввозим сегодня в страну, оно уже давно зашкаливает за все допустимые нормы. У нас не появятся ни своя авиационная промышленность, ни автомобильная. Наверное, поэтому сегодня и приходится рассматривать вступление в ВТО только через призму того, что, может быть, начнутся изменения внутри нашего предпринимательства.
Это как бойцовский ринг. С одной стороны - профессионал-боец, а с другой стороны - новичок да ему еще завязали глаза или связали руки. Много говорили, что надо сделать, чтобы государство более эффективно реагировало и защищало собственный бизнес, но даже такое простое дело, как подготовка кадров - это проблема для российского бизнеса. А подготовка профессиональных юристов для предприятий или для того, чтобы мы могли в судах ВТО отстаивать наших производителей российских, еще и не началась.
Считаю основной задачей, чтобы государство поняло: главное - поддерживать российского производителя. Мы сегодня не рассматриваем, что же надо сделать, чтобы собственные предприниматели реинвестировали в экономику и развивали производство, покупая на Западе технологии, но, получая добавочную прибыль, которую оставляли на территории Российской Федерации?
Директор института Европы, академик РАН Николай Шмелев акцентировал внимание на том, «что мы теряем, какие издержки этого вступления, какие опасности нас предостерегают?» «Что мы, ворвавшись наконец-то в ВТО, имеем за плечами?» - задал он вопрос. - Половина уничтоженной промышленности Советского Союза, треть сельскохозяйственных площадей в запустении, процентов 40 крупного рогатого скота зарезано. Выдержит ли наше хозяйство? Встречал в западной прессе такие профессиональные оценки: «вступит Россия в ВТО, закроют 90% ее промышленности, которая не выдержит этой конкуренции».
Какие средства защиты у нас есть? Мы «отбили» целый банковский страховой блок. Это эффективное оружие, но не до конца надежное. А из легальных средств защиты, если смотреть правде в глаза, средств, когда мы не нарушаем ни дух, ни букву соглашения ВТО, что есть? Почему мы так боимся обсудить единственное легальное средство защиты от принудительной конкуренции - девальвацию рубля? Китай и Индия не глупее нас, когда они и на рупию, и на юань искусственно курс занижали. США с Китаем бодаются чуть не на жизнь, а на смерть из-за того, чтобы заставить Китай поднять курс своего юаня. Конечно, это будет больно, но это была бы загородка, за которой, по крайней мере, мясная отрасль бы у нас выжила.
Тут очень много советов, типа Иваново переключить на синтетику и так далее… Ну, хоть чулки-носки можем сами делать или не можем? А то ведь и это задушат.
Конечно, колоссальную мы себе задачу поставили. И все то, о чем говорили сегодня - и инвестиции, и эта нелепость, сотни миллиардов держать из 1%, а занимать из 6-7% - необъяснимо ничем, никакой логикой не объяснимо, кроме чьих-то там предпочтений. И все инновационные меры, и искусственное субсидирование банковского процента - все это правильно, все это необходимо. Экономическая стратегия по всем направлениям здесь имеет отношение к обсуждаемому нами вопросу. Готовы ли мы к тем задачам, которые ставим?
Андрей Спартак, директор «Всесоюзного научно-исследовательского конъюнктурного института», член-корреспондент РАН, отметил, что присоединение России к ВТО повышает уровень рисков для российской экономики. Присоединение к ВТО заставляет задуматься о том, что нам нужна продуманная, взвешенная национальная стратегия по учету тех новых рисков, которые стоят перед нашей страной.
Если образно охарактеризовать эту ситуацию, то это ситуация такого очень непосредственного бенчмаркинга российской власти, ее способности работать так, как работают другие, работать не хуже других, справляться с быстрыми изменениями ситуации. То есть сейчас думать придется гораздо больше и гораздо серьезнее над тем, что ты делаешь. Кроме того, вступление в ВТО требует нового качества взаимодействия государства и бизнеса.
Думаю, что существуют четыре основных направления работы по линии ВТО, по крайней мере, наиболее крупных. Первое - это работа в самой организации, второе - это работа по защите рынка производителей, по адаптации наших отраслей к новым условиям деятельности в рамках ВТО. Третье направление - это использование преимуществ ВТО для усиления присутствия России на глобальном рынке. И четвертое направление работы - это подготовка кадров, потому что подготовка кадров нужна для того, чтобы обеспечить нормальное продвижение вперед по всем предыдущим направлениям работы.
Став членом ВТО, мы представляем не только Россию - мы представляем интересы наших партнеров по Таможенному союзу, пока они не вступили в ВТО. И здесь наверняка нам нужно будет предпринимать непосредственные действия и по нотификации Таможенного союза в органах ВТО, и по обсуждению этого вопроса, и по принятию соответствующих документов ВТО. И вообще России, видимо, придется выступать ответчиком от лица всего Таможенного союза по всем возможным ситуациям, которые будут возникать в ВТО.
Поскольку ВТО действительно открывает новые возможности по внедрению, освоению внешних рынков, нам очень важно добиться синергического эффекта действия различных инструментов. Но, если мы, вступив в ВТО, получив эти преимущества, одновременно не будем целенаправленно работать по инструментам финансовой, организационной и прочей поддержки экспорта, по упрощению таможенных процедур, по упрощению процедур валютного экспортного контроля, по упрощению процедур возврата НДС, мы можем вот эту синергию не получить.
Мы вступили в ВТО, рассчитывая на будущие дивиденды. Вот мы только-только пересчитали: у нас только одно предприятие из 250 зарегистрированных является экспортером. Это очень низкий показатель, в Европе он на порядок выше - там до одной трети предприятий являются экспортерами в отдельных странах. У нас крайне низкая степень диверсификации экспорта, мы в последней пятерке стран мира. Это означает то, что наш экспорт концентрируется на двух-трех позициях.
Юрий Шафраник, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России, председатель Комитета ТПП по энергетической стратегии и развитию топливно-энергетического комплекса оценил вступление России в ВТО «с ТЭКовской стороны». Если взять статистику 2010 года, то из 400 с чем-то миллиардов экспорта 305 - это чисто нефть и газ. 45 - газ, все остальное - нефть. Из остальной части экспорта только 10 миллиардов долларов - это несырьевые товары. Поэтому, как только я в очень серьезных выступлениях слышу: «Давайте использовать ВТО как защиту экспортного потенциала», - меня берет совершенная оторопь, потому что неправильный акцент. Как только цель поставлена неверно, усилия, естественно, могут быть бесплодными.
Второе. Где только ни слышу: «В ВТО вступим - инвестиции добавятся». Поверьте мне, как бизнесмену: мы отработали в девяти разных странах, с нуля делали проекты, и меня не интересовало ни в одной стране - «в ВТО она или не в ВТО». Меня интересовали только условия по проекту. И спросите любого инвестора: его интересуют только условия проекта - естественно, макроэкономические, конкретные, разные, но уж никак не то, в ВТО она или не в ВТО, страна, куда он собирается идти.
Какое слово ключевое я бы еще выделил? Конечно, «конкуренция». Здесь звучало: ВТО - это жестокая конкуренция, и мы внутренне все еще к ней не готовы, внутри себя. А как же мы собираемся тогда конкурировать с теми странами, которые могут дать продукт этого же качества или лучшего, но по ценам ниже российских?
Доступ к инфраструктуре - это внутренние наши вопросы, никакое не ВТО.
Эффективность - возьмем с 2008 года по сегодняшний только по ТЭКу. Только две компании за это время («Новотек» и «Сургут») нарастили капитализацию. У других компаний рос объем, падал объем, а капитализация все равно упала. Это ярчайший показатель эффективности - и это в отраслях, которые наиболее приспособлены работать в условиях международной конкуренции.
Юрий Пискулов, главный редактор журнала «Международная экономика», напомнил, что 7 сентября в Хельсинки была встреча, которую организовало европейское сообщество вместе с финскими властями «ЕЭС, Финляндия, Россия - сотрудничество в свете ВТО». Там нам предлагали такую модель, чтобы мы получили «хорошего поводыря в ВТО» в виде Европейских сообществ. М.Ю.Медведков тогда сказал, что для сырьевой экономики ВТО не нужно. ВТО нужно для промышленного экспорта и для модернизации.
Европейцы же сказали нам, что не могут понять, что как будет себя вести в ВТО России. По их словам, они видят два пути: первый - это Россия будет выполнять дух и букву ВТО; второй путь - Россия пойдет в обход правил ВТО. Так они видят. Поэтому от того, как мы сами соберемся, и захотим ли мы, как мы сможем использовать наше членство в ВТО, всё зависит от нас.
И ещё одна деталь. ВТО - это не только экономическая, но и идеологическая штука. И это надо прекрасно поднимать. Сейчас в средствах массовой информации идет на нас очень сильное давление, когда нам говорят: «Ребята, а чего вы, собственно, боитесь? Давайте вашу нефть, а мы вас завалим ширпотребом. Вам и делать ничего не надо. А выиграет потребитель». Конечно, этому надо дать очень серьезный отпор.
Министр по торговле коллегии Европейской экономической комиссии Андрей Слепнев заявил: «это уже обсуждалось в РСПП, мы действительно считаем, что условия присоединения вполне адекватны, и результаты переговорного процесса во многом позволяют встроиться в механизмы глобальной конкуренции, которая, конечно, вырастет после присоединения». Считаю, что неплохо, что мы присоединялись в течение такого длительного времени, на протяжении 18 лет. За это время можно было на практике убедиться, что политика «жизни за забором», который, может быть, иногда был слишком высоким, она, по сути говоря, во многом привела к консервации технологического отставания. Закрытость от глобальной конкуренции усиливала это отставание.
Что касается мер, которые непосредственно нас ожидают. Сконцентрировался бы на системных изменениях, которые нас ждут. Безусловно, уровень конкуренции будет возрастать, иностранные бренды надеются, что российское ВТО позволит им увеличить продажи на рынке Таможенного союза. Безусловно, эти их амбиции подогреваются кризисными явлениями и снижениями глобального спроса. Нужно готовиться к тому, что эта конкуренция будет расти, в том числе, будут апеллировать и к обязательствам по ВТО.
С другой стороны, глобальные инвесторы также будут рассматривать Россию не только как рынок сбыта локализованной здесь продукции, но и как площадку, на которой можно производить глобальный продукт, пользуясь теми преимуществами, которые есть здесь. Это и ресурсы, и людские ресурсы, и энергетика - это действительно конкурентные преимущества, которые могут быть реализованы при надлежащем качестве делового климата.
Одним словом, это системные изменения, которые требуют системных усилий правительства. Самое главное - выработать тот баланс разумных стимулов повышения конкуренции и мер защиты и поддержки, чтобы действительно здесь мы были адекватными и, вместе с тем, амбициозными с точки зрения рисков и возможностей развития бизнеса.
Директор Института экономики РАН, член-корреспондент РАН Руслан Гринберг отметил, что участие России в ВТО - это совершенно естественное дело, мы просто впервые участвуем в Конституции мирового хозяйства. И понятно, что мы должны быть в этом клубе, чтобы создавать коалиции, изменять правила, как это все делают они.
Другое дело, что у нас были бы другие результаты переговоров, если бы за последние 20 лет была бы какая-то более или менее осмысленная промышленная политика. Это было «ругательное» сочетание слов. И именно в тот момент, когда мы вступили в ВТО, это сочетание слов - промышленная политика - перестало быть «ругательным». Но для ее проведения, конечно же, условия очень сильно осложнились.
Мы не имели промышленной политики и получили тотальную примитивизацию структуры экономики. Вторая жестокая болезнь российской экономики - ее тотальная монополизация. Поэтому обострение конкуренции только взламывает монополии, картели, сговоры. И это хорошо.
Думаю, что говорить о том, что ВТО полностью парализует всякую правительственную деятельность по поддержке тех или иных приоритетов, - это неправильно. Субсидирование процентной ставки или финансовые льготы для инвесторов в НИОКРы создают много возможностей для того, чтобы выделенные приоритеты, если, конечно, они будут выделены, максимально поддерживать и хоть как-то нарастить диверсификацию экономики, о которой мы все мечтаем.
Если бы мы добились такой же государственной поддержки, какой обладают наши конкуренты, это уже было бы большое дело. И ВТО никак не препятствует этому.
Мы действительно представляем в ВТО наш Таможенный союз. Это очень хрупкий ребенок. И мне кажется, что здесь было бы очень правильно, если бы мы инициировали такую межгосударственную промышленную политику, которая могла бы помочь реструктурировать все экономики стран Таможенного союза. И они этого ждут - они ждут инициативы России. Можно было бы вернуться к пресловутой комплексной программе научно-технического развития, но не на командной основе, как это было, а нормально, в рамках индикативного планирования, с помощью не команд, а стимулов. Просто жизнь требует этого. И более того, нам это будет полезно очень.
Аудитор Счетной палаты Алексей Кузьмицкий проинформировал, что Счетная палата проводит мероприятия по анализу мер, принимаемых органами государственной власти по выполнению обязательств и реализации прав Российской Федерации, связанных с присоединением к ВТО, по оценке влияния норм правил ВТО на бюджетную систему и отрасли экономики.
Окончательные выводы делать рано, но мы констатируем, что есть планы и по адаптации, и по имплементации. По отраслевому признаку зарождается система мониторинга, а вот в региональном аспекте у нас есть колоссальное количество проблем. При рассмотрении проектировок бюджета на следующий год и плановый период мы видим, что никоим образом этот вопрос не отражен в формировании Федерального фонда поддержки регионов, хотя есть определенные зарезервированные деньги.
Нужен импульс с федерального уровня, наверное, со стороны именно Минэкономразвития, как координирующего министерства, по ведению мониторинга, по рассмотрению, анализу его результатов и, соответственно, принятию мер реагирования. Нужны общие методологические подходы к ведению этого мониторинга. Чем «чувствительнее» будет созданная система, тем больше будет шансов принять вовремя действенные меры, которые разрешены, по минимизации последствий для экономики.
Нужно пристальнее посмотреть на сложившуюся систему по охране и защите результатов интеллектуальной деятельности. Этот вопрос, на наш взгляд, обострится, и станет более актуальным в связи со вступлением в ВТО. На сегодняшний день у нас уровень охраны и защиты результатов интеллектуальной деятельности достаточно слабый. В 2010 году в Российской Федерации подано около 2% заявок от общего количества мировых заявок на патенты. А уровень российского патентования за рубежом еще ниже.
Есть поручение правительства о разработке основных положений государственной стратегии в области интеллектуальной собственности. Чем быстрее будет принята эта стратегия и необходимые документы в целях ее реализации, тем быстрее сформируется база по новым подходам к формированию системы охраны и защиты результатов интеллектуальной деятельности.
В общем, по итогам дискуссии можно сделать вывод - у тех, кто «в теме», нет испуга перед пришедшем ВТО, но остается масса озабоченностей.
Итоги будем подводить лет, этак, через 5-6. А в ближайшее время и правительству, и законодателям, и предпринимателям, и производственникам, и аграриям будет забота - примерить на себя это самое ВТО.
Как там у Чапаева: "Психическая, говоришь? Ну, хрен с ней, давай психическую".
Так и сейчас: «ВТО, говоришь? Ну, хрен с ним, давай ВТО».