Настя
Мы с ним чем-то похожи - и возраст, и вообще… А ещё мы с ним тёзки, два Виталия - и даже благоверные у нас тезки, Наташи, вот ведь как бывает.
Судя по фото, его Наташа - спортсменка; наверное, она занималась плаваньем. Моя тоже молодец, у неё даже есть медаль за третье место на каких-то спортивных соревнованиях по бегу, в которых, правда, и участвовало всего трое спортсменов-любителей. Мы же с ним более ленивы и инфантильны, как и многие из нашего поколения - так что большинство семейных проблем ложится на плечи наших жён, так уж получается.
Их сыну десять, а моей Сашке будет десять лет через пару недель - мы и тут почти сравнялись. Наверное, их сына, так же как и мою Сашку, не оторвать от компьютера и не усадить за обеденный стол или за уроки - куда там, когда в Angry Birds предстоит пройти самый интересный уровень или в Майнкрафте удалось разрушить чей-то блок.
Зато их Насте уже 21 - столько, сколько могло быть и старшей сестре моей Сашки, если бы… Наверное, я бы тоже назвал тогда девочку Настей - это имя было очень популярным в начале девяностых, оно мне всегда нравилось, я и сам в те годы нравился аж трём Настям, а одна из них даже была влюблена в меня и хотела переехать ко мне, бросив институт и не оглядываясь на родителей.
Их Настя (на фото из тех времён она смешная и похожая на крольчонка) так и сделала, только уже в наше время - бросила универ и уехала в другой город, к своему парню. Наверное, Виталий и Наташа не были довольным этим, а обо всех причинах расставания с вузом она им не рассказала - да и глупо это, ссылаться на то, что устала учиться, физически устала, даже нет сил ходить на занятия. Впрочем, причина такой усталости Насти выяснилась уже весной прошлого года, и её, эту причину, удалили, сочтя доброкачественной. Но «доброго» там было, как оказалось, мало - и уже в начале осени Настя стала проходить «химию», но её хватило только на два курса - третий она со своей третьей стадией выдержать уже не могла.
9 ноября Настю оперировали очередной раз, но, разрезав, зашили обратно.
В поиске Яндекса даётся пять тысяч ответов на фразу «нерезектабельная опухоль» - и ни одного внятного ответа, что же делать, если вам предложили ждать смерти собственного ребёнка, поскольку нет никаких шансов ему помочь, осталось всего несколько месяцев…
Все клиники, куда обращались родители - в России, Израиле, Германии, Швейцарии, не брались помочь. Шанс появился только после предложения Бостонского госпиталя, куда Настю и увезли - экстренно, после стояния за визой на промозглом столичном ветру у американского посольства, в нарушение правил перевозки такого рода больных.
В Бостоне Насте сделали операцию, теперь она проходит там же терапию. Места тут красивые, - говорят, где-то неподалёку водятся олени, койоты и даже еноты, воришки и любители порыскать по контейнерам с пищевыми отходами, но Насте удалось увидеть пока только кролика. Сил у неё нет ни на что: дом-больница, больница-дом, остаются только разговоры с родными в скайпе и общение с местным персоналом и волонтёрами.
Тут всё иначе - в больнице и на улицах более улыбчивы и не таращатся на косынку на безволосой от химиотерапии голове, а врачи… С врачами тут тоже всё иначе. Когда Настю признали «нерезектабельной», её доктор, в которого она почти влюбилась, принёс в палату цветочный горшок с розовой орхидеей, но не смог рассказать пациентке, что опухоль осталась на прежнем месте - у нас такие откровения не приняты. В Америке всё по-другому - и пока неясно, лучше это или хуже. По-крайней мере, тут не предлагают того самого страшного слова - «ждать», ждать победы страшной болезни над девочкой, которая не успела толком пожить.
После того ноябрьского прогноза в несколько оставшихся месяцев прошло уже больше четырёх. И есть, они появились, шансы на то, что этих месяцев, как и лет, впереди у Насти будет много.
Но после операции и последующей реабилитации возникла другая проблема, банальная и приземлённая - оплата медицинских услуг. Счёт оказался большим и совершенно неподъёмным для родителей пациентки, но пока он не будет оплачен, не начнётся следующий этап лечения. Часть этих расходов удалось оплатить с помощью пожертвований добрых людей, но осталась всё равно довольно внушительная сумма - до 12 апреля нужно собрать 4 593 156 рублей. Это, если перевести в более понятные цифры, две хороших двухкомнатных квартиры в «тихом центре» Новосибирска. Или один, всего один процент от расходов той же Н-ской области, выделенных на «продвижение территории». Или пара неведомо куда закопанных свай на строительстве спортивного объекта Олимпиады в Сочи…
Я далёк от того, чтобы выступать против Олимпиады и ссылаться на то, что деньги, загнанные туда, можно было бы потратить более эффективно - на больных и страждущих. Я вообще против таких сравнений - даже такая Олимпиада нам нужна, нужна всей стране, нужна тем же страждущим и больным. И продвижение территории нужно - пусть уже не всей стране, но нескольким миллионам моих земляков - точно. А за жизнь Насти борются не миллионы - только её друзья, семья, волонтёры, врачи и просто неравнодушные люди. Всего лишь они, всего лишь мы. Но я верю, что именно этим неравнодушным удастся сделать так, чтобы Настя жила.
А енотов я ей ещё покажу, есть у меня один с наглой кошачьей мордой, совершающий ночные кухонные обходы с целью поживиться забытым на столе, хотя Енот - это всего лишь его кличка.
Насте помогают благотворительные фонды «Защити жизнь» и «Планета мира», спасибо им за это.
По состоянию на утро 27 марта нам осталось собрать 4 593 156 рублей.
Помочь Насте вы можете через страничку Фонда «Защити жизнь», счёт родителей, телефон или любым другим способом из перечисленных.
Огромная просьба: в банковских переводах в графе «назначение платежа» указывайте - «Благотворительное пожертвование на лечение Анастасии Коляко».
Страничка на ВК.
ЖЖ Насти.
P. S. Продолжение истории с Настей.
Судя по фото, его Наташа - спортсменка; наверное, она занималась плаваньем. Моя тоже молодец, у неё даже есть медаль за третье место на каких-то спортивных соревнованиях по бегу, в которых, правда, и участвовало всего трое спортсменов-любителей. Мы же с ним более ленивы и инфантильны, как и многие из нашего поколения - так что большинство семейных проблем ложится на плечи наших жён, так уж получается.
Их сыну десять, а моей Сашке будет десять лет через пару недель - мы и тут почти сравнялись. Наверное, их сына, так же как и мою Сашку, не оторвать от компьютера и не усадить за обеденный стол или за уроки - куда там, когда в Angry Birds предстоит пройти самый интересный уровень или в Майнкрафте удалось разрушить чей-то блок.
Зато их Насте уже 21 - столько, сколько могло быть и старшей сестре моей Сашки, если бы… Наверное, я бы тоже назвал тогда девочку Настей - это имя было очень популярным в начале девяностых, оно мне всегда нравилось, я и сам в те годы нравился аж трём Настям, а одна из них даже была влюблена в меня и хотела переехать ко мне, бросив институт и не оглядываясь на родителей.
Их Настя (на фото из тех времён она смешная и похожая на крольчонка) так и сделала, только уже в наше время - бросила универ и уехала в другой город, к своему парню. Наверное, Виталий и Наташа не были довольным этим, а обо всех причинах расставания с вузом она им не рассказала - да и глупо это, ссылаться на то, что устала учиться, физически устала, даже нет сил ходить на занятия. Впрочем, причина такой усталости Насти выяснилась уже весной прошлого года, и её, эту причину, удалили, сочтя доброкачественной. Но «доброго» там было, как оказалось, мало - и уже в начале осени Настя стала проходить «химию», но её хватило только на два курса - третий она со своей третьей стадией выдержать уже не могла.
9 ноября Настю оперировали очередной раз, но, разрезав, зашили обратно.
В поиске Яндекса даётся пять тысяч ответов на фразу «нерезектабельная опухоль» - и ни одного внятного ответа, что же делать, если вам предложили ждать смерти собственного ребёнка, поскольку нет никаких шансов ему помочь, осталось всего несколько месяцев…
Все клиники, куда обращались родители - в России, Израиле, Германии, Швейцарии, не брались помочь. Шанс появился только после предложения Бостонского госпиталя, куда Настю и увезли - экстренно, после стояния за визой на промозглом столичном ветру у американского посольства, в нарушение правил перевозки такого рода больных.
В Бостоне Насте сделали операцию, теперь она проходит там же терапию. Места тут красивые, - говорят, где-то неподалёку водятся олени, койоты и даже еноты, воришки и любители порыскать по контейнерам с пищевыми отходами, но Насте удалось увидеть пока только кролика. Сил у неё нет ни на что: дом-больница, больница-дом, остаются только разговоры с родными в скайпе и общение с местным персоналом и волонтёрами.
Тут всё иначе - в больнице и на улицах более улыбчивы и не таращатся на косынку на безволосой от химиотерапии голове, а врачи… С врачами тут тоже всё иначе. Когда Настю признали «нерезектабельной», её доктор, в которого она почти влюбилась, принёс в палату цветочный горшок с розовой орхидеей, но не смог рассказать пациентке, что опухоль осталась на прежнем месте - у нас такие откровения не приняты. В Америке всё по-другому - и пока неясно, лучше это или хуже. По-крайней мере, тут не предлагают того самого страшного слова - «ждать», ждать победы страшной болезни над девочкой, которая не успела толком пожить.
После того ноябрьского прогноза в несколько оставшихся месяцев прошло уже больше четырёх. И есть, они появились, шансы на то, что этих месяцев, как и лет, впереди у Насти будет много.
Но после операции и последующей реабилитации возникла другая проблема, банальная и приземлённая - оплата медицинских услуг. Счёт оказался большим и совершенно неподъёмным для родителей пациентки, но пока он не будет оплачен, не начнётся следующий этап лечения. Часть этих расходов удалось оплатить с помощью пожертвований добрых людей, но осталась всё равно довольно внушительная сумма - до 12 апреля нужно собрать 4 593 156 рублей. Это, если перевести в более понятные цифры, две хороших двухкомнатных квартиры в «тихом центре» Новосибирска. Или один, всего один процент от расходов той же Н-ской области, выделенных на «продвижение территории». Или пара неведомо куда закопанных свай на строительстве спортивного объекта Олимпиады в Сочи…
Я далёк от того, чтобы выступать против Олимпиады и ссылаться на то, что деньги, загнанные туда, можно было бы потратить более эффективно - на больных и страждущих. Я вообще против таких сравнений - даже такая Олимпиада нам нужна, нужна всей стране, нужна тем же страждущим и больным. И продвижение территории нужно - пусть уже не всей стране, но нескольким миллионам моих земляков - точно. А за жизнь Насти борются не миллионы - только её друзья, семья, волонтёры, врачи и просто неравнодушные люди. Всего лишь они, всего лишь мы. Но я верю, что именно этим неравнодушным удастся сделать так, чтобы Настя жила.
А енотов я ей ещё покажу, есть у меня один с наглой кошачьей мордой, совершающий ночные кухонные обходы с целью поживиться забытым на столе, хотя Енот - это всего лишь его кличка.
Насте помогают благотворительные фонды «Защити жизнь» и «Планета мира», спасибо им за это.
По состоянию на утро 27 марта нам осталось собрать 4 593 156 рублей.
Помочь Насте вы можете через страничку Фонда «Защити жизнь», счёт родителей, телефон или любым другим способом из перечисленных.
Огромная просьба: в банковских переводах в графе «назначение платежа» указывайте - «Благотворительное пожертвование на лечение Анастасии Коляко».
Страничка на ВК.
ЖЖ Насти.
P. S. Продолжение истории с Настей.