"Позвольте познакомить вас: Онегин, добрый мой приятель..." (1)
В нынешнюю, 220-ю годовщину со дня рождения А.С. Пушкина в сети появилась статья о не так давно проводившемся опросе, один из результатов которого выглядит следующим образом: "Из творческого наследия Пушкина наиболее известным является произведение «Сказка о царе Салтане» - 85% россиян читали его в школьном возрасте, еще 34% - после окончания школы. Популярностью также пользуется роман «Евгений Онегин» (88% читали в школе, 22% - во взрослом возрасте), поэма «Руслан и Людмила» (84% и 19%, соответственно)". По всей видимости, "Сказка о царе Салтане" поставлена на первое место, обойдя при этом "Евгения Онегина", по количеству тех, кто читал данное конкретное произведение уже после школы. Видимо, тех, кто читал "Сказку..." своим детям и внукам оказалось у нас больше тех, кто не оставлял своих чад "отеческой заботой" и в старших классах, когда они проходили пушкинский роман в стихах...
Собственно, речь в очередном небольшом книгопутешествии пойдет об "Евгении Онегине", а точнее - о фамилии заглавного героя.
1. Достаточно распространенной можно считать "гидронимическую этимологию" фамилии "Онегин", которая встречается в разнообразных вариантах - как с каким-либо объяснением, так и без такового (все тексты приводятся в "авторском написании"):
Две последние из приведенных цитат обращают наше внимание на хорошо известный всем, интересующимся творчеством А.С. Пушкина Комментарий Ю.М. Лотмана (1980, 1983...), который - как и выдержавший пять изданий Комментарий Н.Л. Бродского (1932, 1937...) - имел подзаголовок "Пособие для учителя" (правда, в книге Н.Л. Бродского такое добавление появилось только начиная со второго издания - в 1937 г.).
1.1. Чтобы не запутаться в всех тонкостях, рискнем привести довольно-таки громоздкую цитату из труда Ю.М. Лотмана (с нашей условной разбивкой на абзацы - исключительно для удобства восприятия текста): "Фамилия героя была сконструирована П[ушкиным] необычно для литературы той поры. Если герой имел фамилию (что сразу же давало ему черты национальной и эпохальной конкретности, связывая с русской послепетровской культурой), то принцип наименования, как правило, был таков: коренная часть фамилии, значимая, соотнесенная с характером, плюс суффикс и окончание, воспринимаемые как признак русской фамилии: «Негодяев» для негодяя у Измайлова, «Чистяков» для чистого сердцем, хотя и заблуждающегося героя у Нарежного, «Мечин» для лихого рубаки, «Ничтович» для скептика, «Стрелинский» и «Гремин» для гусар у А. А. Бестужева-Марлинского.
Избирая фамилию для своего героя, П[ушкин] отказался от принципа значимости, однако сохранил представление о том, что она должна иметь специфические черты литературности и, напоминая реальные фамилии, одновременно быть невозможной вне художественного текста. Оттенок «поэтичности» таких фамилий, как Онегин или Ленский, возникает за счет того, что в корне их повторяются названия больших русских рек, а это решительно невозможно в реальных русских фамилиях пушкинской поры.
Среди русских дворянских фамилий начала XIX в. имелась определенная группа, производная от географических наименований. Это были, в первую очередь, княжеские фамилии, производные от названий городов и уделов. В XVIII в. возможно было образование реальных фамилий от названий поместий. Однако большие реки в России никогда не составляли собственности отдельных лиц или семей, и естественное возникновение фамилий от гидронимов было невозможно. Фамилии типа «Онегин», «Ленский», «Печорин», «Волгин» (Бестужев-Марлинский А. Второй вечер на бивуаке, 1823) были построены по модели реальных фамилий типа «Мещерский», «Можайский», «Звенигородский», «Барыбин», но в корневой части содержали названия больших русских рек, никогда не принадлежавших ни к чьей вотчине(1). Ассоциируясь с героическими прозвищами типа «Донской» или «Невский», которые фамилиями не были и фамилий не образовывали, наименования типа «Онегин» создавали литературный образ реальных фамилий.
Прим.(1): Возможны фамилии от гидронимов - небольших озер (Кашинские от озера Кашинского) или рек (Нелединские от р. Неледины, притока Мологи, на которой находились их вотчины) (Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. С. 142, 217), полностью расположенных в пределах владений данной семьи. Однако и этот случай весьма редок. В дальнейшем фамилии типа Ленский или Волгин могли появляться как искусственные (у артистов, незаконных детей, в качестве псевдонимов). Известна «театральная» фамилия Ленский, которую носил московский артист Д. Т. Воробьев; в мемуарах А. О. Смирновой упоминается «Ленский, незаконный сын Фомы Лубенского» (Смирнова-Россет. С. 161). Наконец, в бытовом контексте фамилия Ленский могла восприниматься как польская (П[ушкин] был знаком с Адамом Ленским, который чуть было косвенно не сделался причиной дуэли поэта с Соллогубом), хотя в тексте романа ассоциации этого типа автором не предусмотрены («гидронимический» ряд Онегин - Ленский снимает оттенок «полонизма»))" (по изд. 1980: с. 114-115; по изд. 2011: с. 543-544).
1.2. Итак, первое, что отмечается Ю.М. Лотманом при анализе конструкции фамилии "Онегин", это отказ Пушкина от практически постоянно использовавшегося в комедиях конца XVIII века "характерно-значимой" части фамилии, то есть, говоря другими словами - от принципа "говорящих фамилий" (с примерами такого рода фамилий можно ознакомиться, листая 34-ю часть издания "Российский феатр или Полное собрание всех российских феатральных сочинений" за 1790 год - включавшую как раз комедии; подробнейшую библиографию по проблемам литературной ономастики можно найти здесь). Второе: стремление Пушкина к созданию такой - похожей на реально существующие - фамилии, по схеме создания которой внимательный читатель отчетливо видел бы ее "литературность".
(Кстати сказать, у В.П. Катаева в "Траве забвенья" есть - как представляется - похожий случай создания "литературной" фамилии при встрече М.А. Булгакова и В.В. Маяковского в редакции "Красного перца":
"Некоторое время Булгаков молча настороженно ходил вокруг Маяковского, не зная, как бы его получше задрать. Маяковский стоял неподвижно, как скала. Наконец Булгаков, мотнув своими блондинистыми студенческими волосами, решился:
- Я слышал, Владимир Владимирович, что вы обладаете неистощимой фантазией. Не можете ли вы мне помочь советом? В данное время я пишу сатирическую повесть, и мне до зарезу нужна фамилия для одного моего персонажа. Фамилия должна быть явно профессорская. И не успел еще Булгаков закончить своей фразы, как Маяковский буквально в ту же секунду, не задумываясь, отчетливо сказал своим сочным баритональным басом:
- Тимерзяев".)
1.3. Если обратиться к двум другим Комментариям (имеющим характер монографии), которые предшествовали появлению выходу в свет работы Ю.М. Лотмана, - трудам уже упоминавшегося Н.Л. Бродского (перв. изд. 1932 г.) и В.В. Набокова (Eugene Onegin. A novel in verse by Aleksander Pushkin / Translated from the Russian, with a commentary, by Vladimir Nabokow. In 4 vol. New York, 1964), то упоминания об интересующей нас ономастике можно будет найти только у В. Набокова (пояснения к 9-му стиху 2 строфы первой главы "Онегин, добрый мой приятель..."):
(английский текст - по 2-му изд.; русский перевод - по изд. 1998 г.)
В данном случае - примечательно то, что В. Набоков указывает дореволюционное написание фамилии привычной нам всем "Онегин" - через "ять": "Онѣгинъ". Да, действительно, во всех дореволюционных изданиях этого романа в стихах (и, в первую очередь, в нескольких изданиях, вышедших при жизни А.С. Пушкина) фамилия заглавного героя выглядела именно так.
(отдельное издание 1 главы - 1825 г., первое полное издание всех глав - 1833 г., второе полное издание - 1837 г.).
Однако, если посмотреть, к примеру, на одну из наугад взятых современных А.С. Пушкину географических карт, выяснится, что название реки Онега, равно как и упоминаемого В. Набоковым озера Онега, а также Онегской губы и города Онега, имеют другое написание - без ятя:
(фрагмент Дорожной карты Российской империи - 1809 г.)
Таким образом получается, что фамилия пушкинского героя в "значащей" части орфографически не является соответствием существовавшим в тот период гидронимам (как и топониму)...
2. Тогда чему же эта фамилия соответствует?
2.1. Если обратиться к упоминаемому в тексте романа "Академическому словарю" (в пушкинском примечании к строфе XXVI первой главы: "Нельзя не пожалеть, что наши писатели слишком редко справляются со словарем Российской Академии. Он останется вечным памятником попечительной воли Екатерины и просвещенного труда наследников Ломоносова, строгих и верных опекунов языка отечественного..."), выяснится, что точно такое же - через ять - написание у слова "нега" (по изд. 1793; т. 4, стлб. 575-576).
В чуть более позднем, но вышедшем все же ещё при жизни А.С. Пушкина "Общем церковно-славяно-российском словаре" (1834) отмечено точно такое же словоупотребление:
2.2. На наш взгляд, с учетом этих данных предложенное Ю.М. Лотманом объяснение конструкции фамилии "Онегин" нуждается в корректировке. И хотя само слово "нѣга" появляется в "Евгении Онегине" только в середине первой главы и только один из четырех случаев словоупотребления связан с заглавным героем (XXIII строфа: "...Все, что в Париже вкус голодный, Полезный промысел избрав, Изобретает для забав, Для роскоши, для неги модной, - Все украшало кабинет Философа в осьмнадцать лет"; в остальных случаях речь уже не об Онегине - XXXI строфа: "Ах, ножки, ножки! где вы ныне? Где мнете вешние цветы? Взлелеяны в восточной неге, На северном, печальном снеге Вы не оставили следов...", XLIX строфа: "Ночей Италии златой Я негой наслажусь на воле..." LV строфа: "Я каждым утром пробужден Для сладкой неги и свободы: Читаю мало, долго сплю, Летучей славы не ловлю"), скорее всего, не стоит отказываться от того самого - хорошо известного по комедиям - способа использования "характерно-значащей" части фамилии. Видимо, А.С. Пушкин все же воспользовался этим способом. Хотя, возможен и иной вариант объяснения.
2.3. Вернемся к Комментарию Ю.М. Лотмана. Сразу после приведенной нами выше цитаты указывается первое литературное упоминание фамилии "Онегин": "Принцип образования условно-русских фамилий от названий рек прежде всего был реализован в комедии - жанре, в котором вопрос о соотношении литературных и бытовых имен начал обсуждаться еще в середине XVIII столетия. П[ушкин] явно учитывал опыт построения имен в комедиях: так, фамилия Ленского встречается в «Притворной неверности» Грибоедова (1818), а Онегин упоминается в комедии Шаховского «Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (1818)".
И хотя Ю. Лотман не упоминает своего предшественника - известного литературоведа Л.П. Гроссмана, указавшего именно в этой связи на комедию кн. А.А. Шаховского (того самого - "Там вывел колкий Шаховской Своих комедий шумный рой..." - в строфе XVIII первой главы), все же приведем цитату из его работы "Пушкин в театральных креслах" (1926): "Изучение комедий Шаховского вносит в Пушкиниану любопытный и до сих пор не отмеченный в ней штрих: оно дает нам возможность установить, откуда Пушкин взял фамилию Онегина. 23 сентября 1818 года на Большом театре "в пользу актрисы г-жи Ежовой" шла комедия в вольных стихах А.А. Шаховского "Не любо - не слушай, а лгать не мешай" <...> Вот в этой легкой и удачно построенной пьеске неоднократно повторяется та фамилия, которой озаглавлен знаменитый роман в стихах. Персонажи пьесы неоднократно называют одного отсутствующего героя: "Ба, это, кажется, Онегина рука", "Онегин, друг ее и родственник по мужу", "Хоть про Онегина, ты помнишь, нам сказали...", "Онегина руки не можно вам не знать...", "Онегиных есть много...", "Поверьте, тетушка, Онегин обманулся" и проч. Одна из таких стихотворных фраз могла остаться в памяти поэта и предстать перед ним удобной формулой в момент написания первой строфы романа в 1823 году (ср. такие же амфибрахии в именах романа -- Евгений, Владимир, Татьяна)" (2 раздел пятой главы; по изд.: Гроссман Л.П. Записки д'Аршиака. Пушкин в театральных креслах. М., 1990. С. 408-409).
Вполне естественно, что теперь - с учетом того самого "ятя" - надо бы обратиться непосредственно к тексту той самой комедии А. Шаховского. И вот тут мы встречаемся с еще одной неожиданностью: фамилия "Онегинъ" у А. Шаховского пишется... без ятя.
Получается: 1) что это не А. Пушкин, а кн. А. Шаховской использовал "гидронимическую этимологию" как способ для создания фамилии одного из персонажей, и их "Онегины" не тождественны, а, условно говоря, "омофонны"; 2) что Пушкин к моменту начала работы над текстом первых строф первой главы "Евгения Онегина" - в той или иной мере - должен был принимать в расчет существование комедийного "Онегина" (в том числе, и в виде печатного издания того же - 1818-го - года) и памятование о нем зрителей; 3) что пушкинский "Онѣгинъ" сконструирован либо по уже упоминавшемуся "комедийному" принципу "говорящей фамилии" с харáктерной значимостью (и тогда персонаж по замыслу автора непосредственно связан с "нѣгой" и его следует трактовать как весьма своеобразно "изнеженного" - в связи с толкованием Академического словаря 1793 г.), либо - "ять" возник как раз для отличия от персонажа хорошо всем известной комедии (вспомним "шиболет" из десятой главы) и тогда появившаяся (возможно, что и к месту) связь с "нѣгой" - вторична.
Правда, с учетом всего этого, кажется, придется вносить еще одну корректировку: на этот раз - в положение Х. Мейера, изложенное в статье "Онегиных есть много..." (Пушкин. Исследования и материалы. Вып. XVI-XVII. СПб., 2003. С. 259-284): "Таким образом, заимствование имени собственного из комедии Шаховского не было для бывшего арзамасца Пушкина просто приемом наряду с другими приемами - оно было пародийным переносом центрального элемента «арзамасского дискурса» в совершенно иную литературную конфигурацию. Здесь можно говорить не только о теоретическом, но также о совершенно конкретном пародировании пародии" (выделено нами), поскольку, как мы выяснили, в данном случае речь может идти не о простом (копирующем) заимствовании, а о "творчески обрабатывающем заимствовании" - с внесением изменений (даже если это изменение и касается всего лишь одной - зато сколько меняющей! - буквы).
2.4. Интересную деталь можно найти и в черновиках первой главы (в этом нам существенную помощь окажет издание "А.С. Пушкин. Рабочие тетради"). Обратимся к Первой масонской тетради (ПД 834; старый шифр: ЛБ № 2369). На л. 4об можно прочитать начало строфы II, где впервые встречается фамилия "Онѣгинъ" (5 строка):
В большом академическом издании (1937-1959) для "Евгения Онегина" выделен отдельный том (VI), включающий практически полностью расшифровку рукописей романа. В данном случае по фотокопии пушкинской рукописи хорошо видно, что 5-10 строки II строфы изначально записывалась так:
Друзья Людмилы и Руслана
Съ Героемъ моего романа -
Безъ предисловiя сей часъ (чуть позже исправлено: предисловий сей же часъ)
Позвольте познакомить васъ.
Родился онъ въ Петровомъ (строка зачеркнута и над ней: Онѣгинъ близкiй мой приятель)
Родился на бе(?)регахъ Невы
Это - первое появление фамилии героя, но само произведение к этому моменту заглавия еще не имеет (что хорошо видно на фотокопии верхней части л. 4об и отмечается при исследовании рукописи: Левкович Я.Л. Рабочая тетрадь Пушкина ПД, № 834. История заполнения // Пушкин. Исследования и материалы. Вып. XV. СПб., 1995. С. 205):
И только на следующем листе (с "жандармской" цифрой 5), при работе над текстами строф III-IV слева от основного текста появляется подчеркнутое фигурной скобкой название: "Евгенiй Онѣгинъ поэма въ":
Однако, как это очень хорошо видно на фотокопии, Пушкин вносит в фамилию исправление: поверх буквы "ять" (как было записано ранее - в строфе второй, на предыдущей странице) он пишет "е"...
Однако, продолжая записывать основной текст, и перейдя уже к строфе IV,
Пушкин опять пишет фамилию главного героя по-старому - "Онѣгинъ": "Вотъ мой Онѣгинъ на свободѣ Остриженъ по послѣдней модѣ..."
На эту особенность - колебание Пушкина в написании фамилии - обратил внимание С.М. Шварцбанд в своей книге "История тестов: "Гавриилиада", "Подражания Корану", "Евгений Онегин". Главы I-IV" (Москва, 2004. С. 134. Упомянутая выше статья Х. Мейера вышла в свет раньше, чем появилась книга С. Шварцбанда). Вряд ли можно дать ответ на вопрос почему произошла эта замена уже поставленного ранее "ятя" на "е"? Хотел ли Пушкин в этот момент отказаться от "нѣги"? предполагал ли отождествить своего героя с персонажем комедии А. Шаховского (возможно - после уточнения в печатном экземпляре комедии), или все же подумал о гидрониме? Как бы то ни было, эти сомнения в выборе написания фамилии были недолгими - далее (как отмечает С.М. Шварцбанд) "Онѣгинъ" всегда пишется через "ять".
Окончание следует.
Собственно, речь в очередном небольшом книгопутешествии пойдет об "Евгении Онегине", а точнее - о фамилии заглавного героя.
1. Достаточно распространенной можно считать "гидронимическую этимологию" фамилии "Онегин", которая встречается в разнообразных вариантах - как с каким-либо объяснением, так и без такового (все тексты приводятся в "авторском написании"):
- "Онегин- фамилия образованна от реки Онега" (отсюда)
- "Фамилия образована от названия Северной реки "Онега"" (отсюда)
- "ОНЕГ[А]-ИН - происходит от названия этой рек русского Севера" (отсюда)
- "Фамилию Онегин Пушкин образовал сам от названия реки Онега с помощью суффикса -ин-" (отсюда)
- "Фамилия Онегин происходит от реки Онега, протекающей на северо-западе России, в Архангельской области" (отсюда)
- "Самая распространенная версия говорит о том, что поэт мог сам образовать фамилию Онегин от географического названия, ему хорошо известного, Онега" (отсюда)
- "Фамилия вымышлена. Было определенное правило присвоения дворянских фамилий. Если она указывала на местность, то эти земли целиком входили во владения. Река Онега не могла быть собственностью самого богатого дворянина. Онегин - фамилия литературная. Так же, как и фамилия Ленский придумана от названия реки Лены" (отсюда)
- "...Но фамилия реального дворянина могла быть связана с рекой, только если вся река была в его владениях. Сложно представить единоправное владение Онегой. Аналогично с фамилией Владимира Ленского" (отсюда)
- "Оттенок “поэтичности” фамилий Онегин и Ленский возникает за счет того, что в корне их содержатся не топонимы, а гидронимы -названия больших русских рек. Онегин - от реки "Онега", Ленский - от реки “Лена”. Река - нечто текучее, неуловимое, непостоянное (нельзя дважды ступить в одну реку)" (отсюда)
- "Интересна и фамилия героя, в корне которой заключено название крупной реки Онеги. Как пишет литературовед Юрий Лотман, Пушкин старался построить фамилию Евгения так, чтобы она была похожа на обычные дворянские фамилии, однако не утратила своей поэтичности. В России XIX века нередкими были «топонимические» фамилии, включавшие в себя наименования поместий, а вот производные от гидронимов (большие реки никогда и никому не принадлежали) были невозможны. Пушкин отступил от этого правила, дав и Онегину, и Ленскому «гидронимические» фамилии, что, помимо прочего, ассоциировалось еще и с героическими прозвищами полководцев: Донской, Невский" (отсюда)
(На сайте сургутской вики-энциклопедии размещена ученическая работа "Ономастика романа А.С.Пушкина "Евгений Онегин"", которая не только без кавычек весьма щедро цитирует тексты из комментария Ю.М. Лотмана (хотя и указывает его в Списке использованной литературы) "...Оттенок «поэтичности» таких фамилий, как Онегин или Ленский, возникает за счет того, что в корне их повторяются названия больших русских рек, а это решительно невозможно в реальных русских фамилиях пушкинской поры...", но и содержит весьма забавный удивительной безграмотностью ряд упоминаемых в тексте романа топонимов: АЛИБИОН, ГЕТТИГЕНТ, МИЛЬТОННАЯ УЛИЦА, ГЕЛИЕСПОНТ и... мифонима АНАИДЫ (в которых превратились аониды: "...Поклонник мирных аонид" 2 XL). И дело здесь совсем не в том, что данная работа выполнялась ученицей 9-го класса сургутского МБОУ лицей №2, а в том, что проверяться она должна была работающей в том же МБОУ учителем русского языка и литературы И.В. Мальцевой, имеющей за плечами не только историко-филологический факультет Тюменского государственного университета, но и более чем тридцатилетний стаж работы школьным учителем...)
Две последние из приведенных цитат обращают наше внимание на хорошо известный всем, интересующимся творчеством А.С. Пушкина Комментарий Ю.М. Лотмана (1980, 1983...), который - как и выдержавший пять изданий Комментарий Н.Л. Бродского (1932, 1937...) - имел подзаголовок "Пособие для учителя" (правда, в книге Н.Л. Бродского такое добавление появилось только начиная со второго издания - в 1937 г.).
1.1. Чтобы не запутаться в всех тонкостях, рискнем привести довольно-таки громоздкую цитату из труда Ю.М. Лотмана (с нашей условной разбивкой на абзацы - исключительно для удобства восприятия текста): "Фамилия героя была сконструирована П[ушкиным] необычно для литературы той поры. Если герой имел фамилию (что сразу же давало ему черты национальной и эпохальной конкретности, связывая с русской послепетровской культурой), то принцип наименования, как правило, был таков: коренная часть фамилии, значимая, соотнесенная с характером, плюс суффикс и окончание, воспринимаемые как признак русской фамилии: «Негодяев» для негодяя у Измайлова, «Чистяков» для чистого сердцем, хотя и заблуждающегося героя у Нарежного, «Мечин» для лихого рубаки, «Ничтович» для скептика, «Стрелинский» и «Гремин» для гусар у А. А. Бестужева-Марлинского.
Избирая фамилию для своего героя, П[ушкин] отказался от принципа значимости, однако сохранил представление о том, что она должна иметь специфические черты литературности и, напоминая реальные фамилии, одновременно быть невозможной вне художественного текста. Оттенок «поэтичности» таких фамилий, как Онегин или Ленский, возникает за счет того, что в корне их повторяются названия больших русских рек, а это решительно невозможно в реальных русских фамилиях пушкинской поры.
Среди русских дворянских фамилий начала XIX в. имелась определенная группа, производная от географических наименований. Это были, в первую очередь, княжеские фамилии, производные от названий городов и уделов. В XVIII в. возможно было образование реальных фамилий от названий поместий. Однако большие реки в России никогда не составляли собственности отдельных лиц или семей, и естественное возникновение фамилий от гидронимов было невозможно. Фамилии типа «Онегин», «Ленский», «Печорин», «Волгин» (Бестужев-Марлинский А. Второй вечер на бивуаке, 1823) были построены по модели реальных фамилий типа «Мещерский», «Можайский», «Звенигородский», «Барыбин», но в корневой части содержали названия больших русских рек, никогда не принадлежавших ни к чьей вотчине(1). Ассоциируясь с героическими прозвищами типа «Донской» или «Невский», которые фамилиями не были и фамилий не образовывали, наименования типа «Онегин» создавали литературный образ реальных фамилий.
Прим.(1): Возможны фамилии от гидронимов - небольших озер (Кашинские от озера Кашинского) или рек (Нелединские от р. Неледины, притока Мологи, на которой находились их вотчины) (Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. С. 142, 217), полностью расположенных в пределах владений данной семьи. Однако и этот случай весьма редок. В дальнейшем фамилии типа Ленский или Волгин могли появляться как искусственные (у артистов, незаконных детей, в качестве псевдонимов). Известна «театральная» фамилия Ленский, которую носил московский артист Д. Т. Воробьев; в мемуарах А. О. Смирновой упоминается «Ленский, незаконный сын Фомы Лубенского» (Смирнова-Россет. С. 161). Наконец, в бытовом контексте фамилия Ленский могла восприниматься как польская (П[ушкин] был знаком с Адамом Ленским, который чуть было косвенно не сделался причиной дуэли поэта с Соллогубом), хотя в тексте романа ассоциации этого типа автором не предусмотрены («гидронимический» ряд Онегин - Ленский снимает оттенок «полонизма»))" (по изд. 1980: с. 114-115; по изд. 2011: с. 543-544).
1.2. Итак, первое, что отмечается Ю.М. Лотманом при анализе конструкции фамилии "Онегин", это отказ Пушкина от практически постоянно использовавшегося в комедиях конца XVIII века "характерно-значимой" части фамилии, то есть, говоря другими словами - от принципа "говорящих фамилий" (с примерами такого рода фамилий можно ознакомиться, листая 34-ю часть издания "Российский феатр или Полное собрание всех российских феатральных сочинений" за 1790 год - включавшую как раз комедии; подробнейшую библиографию по проблемам литературной ономастики можно найти здесь). Второе: стремление Пушкина к созданию такой - похожей на реально существующие - фамилии, по схеме создания которой внимательный читатель отчетливо видел бы ее "литературность".
(Кстати сказать, у В.П. Катаева в "Траве забвенья" есть - как представляется - похожий случай создания "литературной" фамилии при встрече М.А. Булгакова и В.В. Маяковского в редакции "Красного перца":
"Некоторое время Булгаков молча настороженно ходил вокруг Маяковского, не зная, как бы его получше задрать. Маяковский стоял неподвижно, как скала. Наконец Булгаков, мотнув своими блондинистыми студенческими волосами, решился:
- Я слышал, Владимир Владимирович, что вы обладаете неистощимой фантазией. Не можете ли вы мне помочь советом? В данное время я пишу сатирическую повесть, и мне до зарезу нужна фамилия для одного моего персонажа. Фамилия должна быть явно профессорская. И не успел еще Булгаков закончить своей фразы, как Маяковский буквально в ту же секунду, не задумываясь, отчетливо сказал своим сочным баритональным басом:
- Тимерзяев".)
1.3. Если обратиться к двум другим Комментариям (имеющим характер монографии), которые предшествовали появлению выходу в свет работы Ю.М. Лотмана, - трудам уже упоминавшегося Н.Л. Бродского (перв. изд. 1932 г.) и В.В. Набокова (Eugene Onegin. A novel in verse by Aleksander Pushkin / Translated from the Russian, with a commentary, by Vladimir Nabokow. In 4 vol. New York, 1964), то упоминания об интересующей нас ономастике можно будет найти только у В. Набокова (пояснения к 9-му стиху 2 строфы первой главы "Онегин, добрый мой приятель..."):
(английский текст - по 2-му изд.; русский перевод - по изд. 1998 г.)
В данном случае - примечательно то, что В. Набоков указывает дореволюционное написание фамилии привычной нам всем "Онегин" - через "ять": "Онѣгинъ". Да, действительно, во всех дореволюционных изданиях этого романа в стихах (и, в первую очередь, в нескольких изданиях, вышедших при жизни А.С. Пушкина) фамилия заглавного героя выглядела именно так.
(отдельное издание 1 главы - 1825 г., первое полное издание всех глав - 1833 г., второе полное издание - 1837 г.).
Однако, если посмотреть, к примеру, на одну из наугад взятых современных А.С. Пушкину географических карт, выяснится, что название реки Онега, равно как и упоминаемого В. Набоковым озера Онега, а также Онегской губы и города Онега, имеют другое написание - без ятя:
(фрагмент Дорожной карты Российской империи - 1809 г.)
Таким образом получается, что фамилия пушкинского героя в "значащей" части орфографически не является соответствием существовавшим в тот период гидронимам (как и топониму)...
2. Тогда чему же эта фамилия соответствует?
2.1. Если обратиться к упоминаемому в тексте романа "Академическому словарю" (в пушкинском примечании к строфе XXVI первой главы: "Нельзя не пожалеть, что наши писатели слишком редко справляются со словарем Российской Академии. Он останется вечным памятником попечительной воли Екатерины и просвещенного труда наследников Ломоносова, строгих и верных опекунов языка отечественного..."), выяснится, что точно такое же - через ять - написание у слова "нега" (по изд. 1793; т. 4, стлб. 575-576).
В чуть более позднем, но вышедшем все же ещё при жизни А.С. Пушкина "Общем церковно-славяно-российском словаре" (1834) отмечено точно такое же словоупотребление:
2.2. На наш взгляд, с учетом этих данных предложенное Ю.М. Лотманом объяснение конструкции фамилии "Онегин" нуждается в корректировке. И хотя само слово "нѣга" появляется в "Евгении Онегине" только в середине первой главы и только один из четырех случаев словоупотребления связан с заглавным героем (XXIII строфа: "...Все, что в Париже вкус голодный, Полезный промысел избрав, Изобретает для забав, Для роскоши, для неги модной, - Все украшало кабинет Философа в осьмнадцать лет"; в остальных случаях речь уже не об Онегине - XXXI строфа: "Ах, ножки, ножки! где вы ныне? Где мнете вешние цветы? Взлелеяны в восточной неге, На северном, печальном снеге Вы не оставили следов...", XLIX строфа: "Ночей Италии златой Я негой наслажусь на воле..." LV строфа: "Я каждым утром пробужден Для сладкой неги и свободы: Читаю мало, долго сплю, Летучей славы не ловлю"), скорее всего, не стоит отказываться от того самого - хорошо известного по комедиям - способа использования "характерно-значащей" части фамилии. Видимо, А.С. Пушкин все же воспользовался этим способом. Хотя, возможен и иной вариант объяснения.
2.3. Вернемся к Комментарию Ю.М. Лотмана. Сразу после приведенной нами выше цитаты указывается первое литературное упоминание фамилии "Онегин": "Принцип образования условно-русских фамилий от названий рек прежде всего был реализован в комедии - жанре, в котором вопрос о соотношении литературных и бытовых имен начал обсуждаться еще в середине XVIII столетия. П[ушкин] явно учитывал опыт построения имен в комедиях: так, фамилия Ленского встречается в «Притворной неверности» Грибоедова (1818), а Онегин упоминается в комедии Шаховского «Не любо - не слушай, а лгать не мешай» (1818)".
И хотя Ю. Лотман не упоминает своего предшественника - известного литературоведа Л.П. Гроссмана, указавшего именно в этой связи на комедию кн. А.А. Шаховского (того самого - "Там вывел колкий Шаховской Своих комедий шумный рой..." - в строфе XVIII первой главы), все же приведем цитату из его работы "Пушкин в театральных креслах" (1926): "Изучение комедий Шаховского вносит в Пушкиниану любопытный и до сих пор не отмеченный в ней штрих: оно дает нам возможность установить, откуда Пушкин взял фамилию Онегина. 23 сентября 1818 года на Большом театре "в пользу актрисы г-жи Ежовой" шла комедия в вольных стихах А.А. Шаховского "Не любо - не слушай, а лгать не мешай" <...> Вот в этой легкой и удачно построенной пьеске неоднократно повторяется та фамилия, которой озаглавлен знаменитый роман в стихах. Персонажи пьесы неоднократно называют одного отсутствующего героя: "Ба, это, кажется, Онегина рука", "Онегин, друг ее и родственник по мужу", "Хоть про Онегина, ты помнишь, нам сказали...", "Онегина руки не можно вам не знать...", "Онегиных есть много...", "Поверьте, тетушка, Онегин обманулся" и проч. Одна из таких стихотворных фраз могла остаться в памяти поэта и предстать перед ним удобной формулой в момент написания первой строфы романа в 1823 году (ср. такие же амфибрахии в именах романа -- Евгений, Владимир, Татьяна)" (2 раздел пятой главы; по изд.: Гроссман Л.П. Записки д'Аршиака. Пушкин в театральных креслах. М., 1990. С. 408-409).
Вполне естественно, что теперь - с учетом того самого "ятя" - надо бы обратиться непосредственно к тексту той самой комедии А. Шаховского. И вот тут мы встречаемся с еще одной неожиданностью: фамилия "Онегинъ" у А. Шаховского пишется... без ятя.
Получается: 1) что это не А. Пушкин, а кн. А. Шаховской использовал "гидронимическую этимологию" как способ для создания фамилии одного из персонажей, и их "Онегины" не тождественны, а, условно говоря, "омофонны"; 2) что Пушкин к моменту начала работы над текстом первых строф первой главы "Евгения Онегина" - в той или иной мере - должен был принимать в расчет существование комедийного "Онегина" (в том числе, и в виде печатного издания того же - 1818-го - года) и памятование о нем зрителей; 3) что пушкинский "Онѣгинъ" сконструирован либо по уже упоминавшемуся "комедийному" принципу "говорящей фамилии" с харáктерной значимостью (и тогда персонаж по замыслу автора непосредственно связан с "нѣгой" и его следует трактовать как весьма своеобразно "изнеженного" - в связи с толкованием Академического словаря 1793 г.), либо - "ять" возник как раз для отличия от персонажа хорошо всем известной комедии (вспомним "шиболет" из десятой главы) и тогда появившаяся (возможно, что и к месту) связь с "нѣгой" - вторична.
Правда, с учетом всего этого, кажется, придется вносить еще одну корректировку: на этот раз - в положение Х. Мейера, изложенное в статье "Онегиных есть много..." (Пушкин. Исследования и материалы. Вып. XVI-XVII. СПб., 2003. С. 259-284): "Таким образом, заимствование имени собственного из комедии Шаховского не было для бывшего арзамасца Пушкина просто приемом наряду с другими приемами - оно было пародийным переносом центрального элемента «арзамасского дискурса» в совершенно иную литературную конфигурацию. Здесь можно говорить не только о теоретическом, но также о совершенно конкретном пародировании пародии" (выделено нами), поскольку, как мы выяснили, в данном случае речь может идти не о простом (копирующем) заимствовании, а о "творчески обрабатывающем заимствовании" - с внесением изменений (даже если это изменение и касается всего лишь одной - зато сколько меняющей! - буквы).
2.4. Интересную деталь можно найти и в черновиках первой главы (в этом нам существенную помощь окажет издание "А.С. Пушкин. Рабочие тетради"). Обратимся к Первой масонской тетради (ПД 834; старый шифр: ЛБ № 2369). На л. 4об можно прочитать начало строфы II, где впервые встречается фамилия "Онѣгинъ" (5 строка):
В большом академическом издании (1937-1959) для "Евгения Онегина" выделен отдельный том (VI), включающий практически полностью расшифровку рукописей романа. В данном случае по фотокопии пушкинской рукописи хорошо видно, что 5-10 строки II строфы изначально записывалась так:
Друзья Людмилы и Руслана
Съ Героемъ моего романа -
Безъ предисловiя сей часъ (чуть позже исправлено: предисловий сей же часъ)
Позвольте познакомить васъ.
Родился онъ въ Петровомъ (строка зачеркнута и над ней: Онѣгинъ близкiй мой приятель)
Родился на бе(?)регахъ Невы
Это - первое появление фамилии героя, но само произведение к этому моменту заглавия еще не имеет (что хорошо видно на фотокопии верхней части л. 4об и отмечается при исследовании рукописи: Левкович Я.Л. Рабочая тетрадь Пушкина ПД, № 834. История заполнения // Пушкин. Исследования и материалы. Вып. XV. СПб., 1995. С. 205):
И только на следующем листе (с "жандармской" цифрой 5), при работе над текстами строф III-IV слева от основного текста появляется подчеркнутое фигурной скобкой название: "Евгенiй Онѣгинъ поэма въ":
Однако, как это очень хорошо видно на фотокопии, Пушкин вносит в фамилию исправление: поверх буквы "ять" (как было записано ранее - в строфе второй, на предыдущей странице) он пишет "е"...
Однако, продолжая записывать основной текст, и перейдя уже к строфе IV,
Пушкин опять пишет фамилию главного героя по-старому - "Онѣгинъ": "Вотъ мой Онѣгинъ на свободѣ Остриженъ по послѣдней модѣ..."
На эту особенность - колебание Пушкина в написании фамилии - обратил внимание С.М. Шварцбанд в своей книге "История тестов: "Гавриилиада", "Подражания Корану", "Евгений Онегин". Главы I-IV" (Москва, 2004. С. 134. Упомянутая выше статья Х. Мейера вышла в свет раньше, чем появилась книга С. Шварцбанда). Вряд ли можно дать ответ на вопрос почему произошла эта замена уже поставленного ранее "ятя" на "е"? Хотел ли Пушкин в этот момент отказаться от "нѣги"? предполагал ли отождествить своего героя с персонажем комедии А. Шаховского (возможно - после уточнения в печатном экземпляре комедии), или все же подумал о гидрониме? Как бы то ни было, эти сомнения в выборе написания фамилии были недолгими - далее (как отмечает С.М. Шварцбанд) "Онѣгинъ" всегда пишется через "ять".
Окончание следует.