"Позвольте познакомить вас: Онегин, добрый мой приятель..." (2)
Окончание
(начало здесь)
2.5. Казалось бы, в пользу наличия связи фамилии заглавного героя пушкинского романа в стихах с названием реки должно свидетельствовать и то, что в фамилии появляющегося в строфе VI второй главы соседа Онегина - "Ленский" тоже можно усмотреть "речную" этимологию... Причем на этот раз орфографических расхождений нет:
Как это хорошо видно, написание на карте начала XIX века "Рѣка Лена" вполне соответствует написанию фамилии "Ленскiй". Сразу отметим, что в данном случае "Ленскiй" тем же самым "ятем" (точнее сказать - его неприсутствием) отличается от лени ("лѣнь"). Дело в том, что и этот - связанный с "ленью" - вариант тоже можно встретить в исследовательской литературе: "Он [Ленский] должен был выделяться из поместных обывателей и каким-то образом быть близок по духу главному герою (иначе как бы мог завязаться узел событий?). Это совпадение (при всей противоположности характеров) получило выражение в созвучии фамилий: Онегин - Ленский, - в которых откликнулись не только сходные топонимы: Онега - Лена, но и характерологические доминанты: нега - лень (в данном случае, конечно, особая - поэтическая)" (цит. по: Фомичев С.А. Из творческой истории "Евгения Онегина" // Пушкин и его современники. Вып. 3 (42). СПб., 2002. С. 329-330; то же: Фомичев С.А. "Евгений Онегин". Движение замысла. М., 2005. С. 43).
Однако, первоначально, как свидетельствуют рукописи, Пушкин предполагал для соседа Онегина в строфе VI второй главы совсем другое имя - "Владимир Холмский" (ПД 834 л. 25об):
При этом следует иметь в виду, что фамилия "Холмскiй" - как и "Онегинъ" - восходит к творчеству кн. А.А. Шаховского, но на этот раз - к его комедии "Урок кокеткам, или Липецкие воды" (1815):
И только несколько позднее А. Пушкин всё же зачеркнул "Владимiръ Холмскiй" и строкой ниже записал: "Владимiръ Ленскiй" (все эти детали отмечены в более ранней работе С.А. Фомичева "У истоков замысла романа в стихах "Евгений Онегин" // Болдинские чтения. Горький, 1982). При этом нужно учитывать, что если работа над первыми строфами первой главы относится к самому концу мая 1823 года, то работа над второй главой относится к концу октября того же года. Этот немалый временной промежуток (около 5 месяцев), разделяющий появления фамилий героев романа в стихах, как и обретение фамилии "Ленский" не сразу, а только лишь после отказа от первоначального варианта "Холмский", на наш взгляд, вносят некоторую корректировку в предположение С.А. Фомичева об ассоциативных связях: если бы А. Пушкин с мая до октября держал в голове этот самый ономастический принцип (Онега - Лена; нѣга - лѣнь), то, скорее всего, вариант "Холмский" просто не появился бы. Хотя, конечно, на этом основании полностью исключить отмеченную С.А. Фомичевым "перекличку" фамилий героев как пушкинский "творческий прием" нельзя. Но, по всей видимости, можно говорить о том, что эта связь была найдена и проявилась не сразу, а спустя некоторое время...
В связи с этим представляется возможным говорить о том, что первоначально выбирая имена своим персонажам, автор романа в стихах ориентировался на творческое наследие А.А. Шаховского, а не непосредственно на гидронимы. Причем, как мы видели, оба раза Пушкин не копирует, а перерабатывает исходный "материал" или же - как в случае с фамилией соседа - вообще решает отказаться от избранного "образца".
Интересен в данном случае комментарий В.В. Набокова: "Имя Ленский (происходящее от названия реки в восточной Сибири) уже использовалось ранее. В первом издании (апрель 1779 г.) эпической поэмы Михаила Хераскова (1733-1807) «Россияда», чудовищно скучном собрании псевдоклассических банальностей (но считавшейся современниками бессмертной), один из приближенных царя Ивана был злодей по имени Ленский. В одноактной комедии Грибоедова и Андрея Жандра (1789-1873) «Притворная неверность», представляющей собой переработку одноименной пьесы (1768) Никола Тома Барта, впервые поставленной 11 февр. 1818 г., среди русских имен, заменивших французские, встречается имя Ленского (этот Ленский - веселый молодой человек, и его друг разыгрывают старого волокиту, заставляя своих возлюбленных прикидываться влюбленными в него)" (выделено нами).
Здесь нужно вспомнить, что практически сразу после выхода в свет "Притворной неверности" (с фамилией "Ленскiй") в журнале "Сын Отечества" появилась рецензия на это произведение, где как раз приветствовался новый подход к выбору фамилий персонажей: "Замѣтимъ при семъ случаѣ одно обстоятельство въ переводѣ Комедiи. Переводчики Притворной невѣрности, по примѣру нѣкоторыхъ другихъ новѣйших Писателей, дали почти всѣмъ дѣйствующимъ лицамъ своимъ имена Рускiя, заимствованныя от собственыхъ именъ Рускихъ городов, рѣкъ и пр. (напр. Рославлевъ, Ленскiй и т.п.) По нашему мнѣнiю, они весьма хорошо поступили въ семъ случаѣ. Несносно слышать на театрѣ имена и обороты, чуждые обыкновенному общественному разговору, и совершенно разрушающiу очарованiе, какъ напр. Стародумъ, Пламенъ, Честонъ, Милонъ, Господинъ Геронтъ, Госпожа Люцiя, или тѣ о которыхъ можно сказать: по шерсти собачкѣ кличка дана, напр. Прямосердовъ, Добросердовъ, Правдинъ, Простяковъ..." (Сын Отечества. 1818. Часть 45. № 19. С. 263. Отметим досадную опечатку: в статье С.А. Фомичева "У истоков замысла романа в стихах "Евгений Онегин"" (Болдинские чтения. Горький, 1982. С. 7) в ссылке на эту рецензию вместо "Часть 45" указано "Часть 49").
Как видим, именно в этой рецензии отмечается зарождение в отечественной литературе традиции ("по примеру некоторых других новейших писателей") топонимической (в том числе и - гидронимической) литературной ономастики. Скорее всего, именно с учетом приведенного В. Набоковым положения - "происходящее от названия реки" - Ю.М. Лотман счел возможным добавить необходимое разъяснение: "...Однако большие реки в России никогда не составляли собственности отдельных лиц или семей, и естественное возникновение фамилий от гидронимов было невозможно" (выделено нами). В данном случае речь идет как раз о том, что создавая "гидронимическую" дворянскую фамилию автор литературного произведения (изначально - комедии) продолжал своеобразную игру с читателем, начатую использованием в комедиях "говорящих" фамилий (таких как приведенные в рецензии из "Сына Отечества" варианты "Стародум", "Правдин", "Добросердов" и др.). И, скорее всего, значительная часть читателей (и часть зрителей), знакомых с принципами дворянской фамильной "ономастики", эту игру понимала и принимала. В. Набоков в своем комментарии не отметил в творческом процессе создания фамилии комедийных персонажей этот самый момент - нарушение принципа "естественного возникновения" и достигаемой в результате комичной не-действительности, на что и указал Ю.М. Лотман, не называя при этом имени В. Набокова.
Упоминаемая В.В. Набоковым (а вслед за ним и Ю.М. Лотманом) комедия "Притворная неверность" (с "Ленским") была опубликована в том же самом 1818-м году, что и комедия А.А. Шаховского "Не любо - не слушай, а лгать не мешай" (с "Онегиным"), то есть - за год до того времени, к которому А.С. Пушкин относил время действия в предисловии к изданию первой главы в 1825 году:
В качестве предварительного вывода выскажем следующее предположение: приведенные данные, на наш взгляд, могут свидетельствовать о том, что выбирая фамилии персонажам "Евгения Онегина", А.С. Пушкин ориентировался на оформлявшуюся в то время литературную традицию, использовавшую, с целью создания комического эффекта, топонимическую ономастику, а не непосредственно на гидронимы.
2.6. Можно найти и еще один довод в пользу применения А.С. Пушкиным "гидронимической этимологии" в фамилии "Онегин" - в "аналогичности" позже возникшей (и, как считается, "по образцу") фамилии "Печорин" (все цитаты даны в "авторском написании"):
Здесь для нас важны как "речные параллели", так и ссылка на позицию в этом вопросе В.Г. Белинского. Она была изложена в его статье (в X - XI томах "Отечественных записок" за 1840 г.) о недавно вышедшей книге "Герой нашего времени. Соч. М. Ю. Лермонтова. Спб., 1840. Две части", где в общем контексте соотнесения пушкинского Онегина и лермонтовского Печорина можно найти следующее образное сравнение:
Можно, конечно, не поверить собственным глазам, но "ять" присутствует как в фамилии "Онѣгинъ", так и в названии реки "Онѣга" - и в таком чтении получается, что перед нами не омофоны (как мы посчитали ранее в п. 2.3), а родственные слова и фамилию действительно можно считать "производной" от названия реки... Где же допущена опечатка? В "Отечественных записках" или же на использованной нами в качестве иллюстративного материала карте?
Для начала проверим другие издания этой статьи В.Г. Белинского. В 1900-м году вышел в свет сборник избранных сочинений В. Белинского, включавший его статьи о М.Ю. Лермонтове, и, в частности, ту самую - весьма объемную - рецензию 1840-го года. На с. 138 находим нужный нам фрагмент:
Здесь Онега - уже без ятя...
Посмотрим Полное "венгеровское" издание сочинений В.Г. Белинского в 12-ти томах (Т.5. СПб., 1901. С. 367):
Опять - этот ять...
Как же правильно пишется название реки (и других топонимов)? В справочных изданиях и специальных исследованиях конца XVIII - нач. XIX вв. без-ятевое написание прослеживается в названиях "Онега" (река), "Онега" (город), "Онежское озеро" (Максимович Л.М. Новый и полный географический словарь Российскаго государства, или Лексикон... Ч. 4. 1788. С. 19); "Онега (слобода)", "Онега" (река) (Голиков И.И. Дополнение к Деяниям Петра Великаго. Т. XVIII. М., 1797. С. 338); "Онега (река)" (СПб., 1789. С. 87); "Онега (озеро)" (Манкиев А.И. Ядро российской истории... СПб., 1770. С. 130); "Онежское озеро" (Озерецковский Н.Я. Путешествие по озерам, Ладожскому и Онежскому... СПб., 1792); "Онега (река)" (Древняя российская идрография... СПб., 1773. С. 128); "Онега (озеро)", "Онега (река)" (Арцыбашев Н.С. О первобытной России и ея жителях. СПб., 1809. С. 22). Указанные примеры (равно как и многие другие случаи: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9), как представляется, позволяют говорить об устойчивой гидронимической традиции и исключить зависимость одной книги от другой.
Может быть обозначение реки Онеги (или других привлекших наше внимание топонимов) на протяжении XIX века менялось на картах? Проверим. На карте из Атласа Российской империи середины XVIII века (1745) вполне четко читаются названия: р. Онега и Онежское озеро (без ятя):
А как обстоят дела на картах пушкинской эпохи?
1800 год: Озеро Онега, г. Онегъ, р. Онега
1807 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ
1809 год: Озеро Онега, р. Онега, Онегская губа г. Онега
1816 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ, р. Онега
1820 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ, р. Онега
1823 год: Озеро Онего, р. Онега
1827 год: Озеро Онего, р. Онега
1829 год: Озеро Онего, р. Онега, Онегская губа, г. Онегъ
1832 год: Онежское озеро, Онежская губа, г. Онега, р. Онега
1833 год: Онегский залив, г. Онега, р. Онега
1842 год: Озеро Онего, р. Онега
1844 год: Онегская губа, г. Онега, р. Онега
Подведем итог. В доступных к настоящему времени материалах первой половины XIX века написание интересующих нас гидронимов и топонима, как мы видим, действительно варьируется, но "ять" ни разу не появляется. Конечно, нельзя исключать и того, что к 1840-му году - моменту написания статьи о "Герое нашего времени" - могла появиться какая-то не попавшая в поле нашего зрения и не учтенная в нашем выборочном обследовании книга или же карта с "ятем", но - намного вероятнее все-таки то, что "ять" в названии реки Онеги появился именно в статье В.Г. Белинского (видимо - не обращавшегося за уточнениями к справочникам и не столь тщательно, по сравнению с гоголевским Поприщиным, следившего за правописанием ятя в гидронимах как именах собственных), поскольку для приведенного выше каламбурного сравнения пар Онегин - Печорин и Онега - Печора уж больно заманчиво выглядела "речная этимология"...
2.7. И в заключение нашего книгопутешествия приведем еще один интересный случай анализа фамилии "Онегин". А.А. Белый в своей статье "Génie ou neige" (Вопросы литературы, № 1. 2008); то же, но с незначительным изменением в финале, в: Белый А.А. Пушкин в шуме времени. СПб., 2013. С. 313-336) упоминая высказанную Ю.М. Лотманом невозможность образования дворянских фамилий от названия таких рек как Онега и Лена в пушкинскую эпоху, предлагает довольно-таки оригинальный вариант "русско-французского" происхождения как для "Онегина", так и для "Ленского"... Правда, в осуществляемых автором статьи русско-французских ономастических метаморфозах есть одна, показавшаяся нам недостаточно обоснованной, деталь, а именно: предлагаемое итоговое положение "Тогда вся анаграмма Eugénie Onegin= génie ou neige озвучивается как «Гений или снег»", как представляется, можно было бы предварительно сравнить с собственно французскими вариантами записи названия романа в стихах.
И только убедившись в том, что на французском языке эти имя и фамилия будут действительно - по правилам тогдашней (нач. XIX века) французской грамматики, или хотя бы в убедительно подавляющем большинстве случаев - выглядеть именно так, как считает А. Белый, можно было бы делать такого рода заключения о возможном ходе мысли самого А.С. Пушкина ("Но если Пушкин думал по-французски, то законно было бы обращение к французскому написанию интересующего нас слова. Его написание - genie, а произносится оно как «жени», что естественно для русского уха превращается в Женю, т.е. Евгенiй (имя Евгений Пушкин писал через i), т.е. Eugén(i)e. Анаграммой genie будет neige - снег. Neige произносится как «неж». Через однокоренное название русского озера - «Онежское» это слово легко трансформируется в «Онегин», т.е. Onegin. Выпишем французскую форму названия полностью: Eugénie Onegin и сравним с genie + neige. Название содержит два дополнительных звука (буквы): u и o - компоненты слова ou = или").
Проведем еще один небольшой (но на этот раз уже в самом упрощенном виде) обзор литературы, отыскивая возможные французские варианты написания фамилии "Онегин".
За основу для поиска можно взять список французских переводов из статьи А.П. Богинской "Проблема передачи поэтической формы (на материале французских переводов «Евгения Онегина»)" // Вестник Брянского государственного университета. №2 (28) (2016): Исторические науки и археология /Литературоведение/ Языкознание/ Педагогические науки. Брянск: РИО БГУ, 2016. С. 149-156:
Избранную библиографию переводов "Евгения Онегина" на французский и другие иностранные языки можно посмотреть вот здесь. Кстати сказать, очень близкий (по совпадению написания фамилии) к искомому вариант - "Eugene Onegin" - там как раз указан, только это - не по-французски, а по-английски...
Спасибо за внимание!
(начало здесь)
2.5. Казалось бы, в пользу наличия связи фамилии заглавного героя пушкинского романа в стихах с названием реки должно свидетельствовать и то, что в фамилии появляющегося в строфе VI второй главы соседа Онегина - "Ленский" тоже можно усмотреть "речную" этимологию... Причем на этот раз орфографических расхождений нет:
Как это хорошо видно, написание на карте начала XIX века "Рѣка Лена" вполне соответствует написанию фамилии "Ленскiй". Сразу отметим, что в данном случае "Ленскiй" тем же самым "ятем" (точнее сказать - его неприсутствием) отличается от лени ("лѣнь"). Дело в том, что и этот - связанный с "ленью" - вариант тоже можно встретить в исследовательской литературе: "Он [Ленский] должен был выделяться из поместных обывателей и каким-то образом быть близок по духу главному герою (иначе как бы мог завязаться узел событий?). Это совпадение (при всей противоположности характеров) получило выражение в созвучии фамилий: Онегин - Ленский, - в которых откликнулись не только сходные топонимы: Онега - Лена, но и характерологические доминанты: нега - лень (в данном случае, конечно, особая - поэтическая)" (цит. по: Фомичев С.А. Из творческой истории "Евгения Онегина" // Пушкин и его современники. Вып. 3 (42). СПб., 2002. С. 329-330; то же: Фомичев С.А. "Евгений Онегин". Движение замысла. М., 2005. С. 43).
Однако, первоначально, как свидетельствуют рукописи, Пушкин предполагал для соседа Онегина в строфе VI второй главы совсем другое имя - "Владимир Холмский" (ПД 834 л. 25об):
При этом следует иметь в виду, что фамилия "Холмскiй" - как и "Онегинъ" - восходит к творчеству кн. А.А. Шаховского, но на этот раз - к его комедии "Урок кокеткам, или Липецкие воды" (1815):
И только несколько позднее А. Пушкин всё же зачеркнул "Владимiръ Холмскiй" и строкой ниже записал: "Владимiръ Ленскiй" (все эти детали отмечены в более ранней работе С.А. Фомичева "У истоков замысла романа в стихах "Евгений Онегин" // Болдинские чтения. Горький, 1982). При этом нужно учитывать, что если работа над первыми строфами первой главы относится к самому концу мая 1823 года, то работа над второй главой относится к концу октября того же года. Этот немалый временной промежуток (около 5 месяцев), разделяющий появления фамилий героев романа в стихах, как и обретение фамилии "Ленский" не сразу, а только лишь после отказа от первоначального варианта "Холмский", на наш взгляд, вносят некоторую корректировку в предположение С.А. Фомичева об ассоциативных связях: если бы А. Пушкин с мая до октября держал в голове этот самый ономастический принцип (Онега - Лена; нѣга - лѣнь), то, скорее всего, вариант "Холмский" просто не появился бы. Хотя, конечно, на этом основании полностью исключить отмеченную С.А. Фомичевым "перекличку" фамилий героев как пушкинский "творческий прием" нельзя. Но, по всей видимости, можно говорить о том, что эта связь была найдена и проявилась не сразу, а спустя некоторое время...
В связи с этим представляется возможным говорить о том, что первоначально выбирая имена своим персонажам, автор романа в стихах ориентировался на творческое наследие А.А. Шаховского, а не непосредственно на гидронимы. Причем, как мы видели, оба раза Пушкин не копирует, а перерабатывает исходный "материал" или же - как в случае с фамилией соседа - вообще решает отказаться от избранного "образца".
Интересен в данном случае комментарий В.В. Набокова: "Имя Ленский (происходящее от названия реки в восточной Сибири) уже использовалось ранее. В первом издании (апрель 1779 г.) эпической поэмы Михаила Хераскова (1733-1807) «Россияда», чудовищно скучном собрании псевдоклассических банальностей (но считавшейся современниками бессмертной), один из приближенных царя Ивана был злодей по имени Ленский. В одноактной комедии Грибоедова и Андрея Жандра (1789-1873) «Притворная неверность», представляющей собой переработку одноименной пьесы (1768) Никола Тома Барта, впервые поставленной 11 февр. 1818 г., среди русских имен, заменивших французские, встречается имя Ленского (этот Ленский - веселый молодой человек, и его друг разыгрывают старого волокиту, заставляя своих возлюбленных прикидываться влюбленными в него)" (выделено нами).
Здесь нужно вспомнить, что практически сразу после выхода в свет "Притворной неверности" (с фамилией "Ленскiй") в журнале "Сын Отечества" появилась рецензия на это произведение, где как раз приветствовался новый подход к выбору фамилий персонажей: "Замѣтимъ при семъ случаѣ одно обстоятельство въ переводѣ Комедiи. Переводчики Притворной невѣрности, по примѣру нѣкоторыхъ другихъ новѣйших Писателей, дали почти всѣмъ дѣйствующимъ лицамъ своимъ имена Рускiя, заимствованныя от собственыхъ именъ Рускихъ городов, рѣкъ и пр. (напр. Рославлевъ, Ленскiй и т.п.) По нашему мнѣнiю, они весьма хорошо поступили въ семъ случаѣ. Несносно слышать на театрѣ имена и обороты, чуждые обыкновенному общественному разговору, и совершенно разрушающiу очарованiе, какъ напр. Стародумъ, Пламенъ, Честонъ, Милонъ, Господинъ Геронтъ, Госпожа Люцiя, или тѣ о которыхъ можно сказать: по шерсти собачкѣ кличка дана, напр. Прямосердовъ, Добросердовъ, Правдинъ, Простяковъ..." (Сын Отечества. 1818. Часть 45. № 19. С. 263. Отметим досадную опечатку: в статье С.А. Фомичева "У истоков замысла романа в стихах "Евгений Онегин"" (Болдинские чтения. Горький, 1982. С. 7) в ссылке на эту рецензию вместо "Часть 45" указано "Часть 49").
Как видим, именно в этой рецензии отмечается зарождение в отечественной литературе традиции ("по примеру некоторых других новейших писателей") топонимической (в том числе и - гидронимической) литературной ономастики. Скорее всего, именно с учетом приведенного В. Набоковым положения - "происходящее от названия реки" - Ю.М. Лотман счел возможным добавить необходимое разъяснение: "...Однако большие реки в России никогда не составляли собственности отдельных лиц или семей, и естественное возникновение фамилий от гидронимов было невозможно" (выделено нами). В данном случае речь идет как раз о том, что создавая "гидронимическую" дворянскую фамилию автор литературного произведения (изначально - комедии) продолжал своеобразную игру с читателем, начатую использованием в комедиях "говорящих" фамилий (таких как приведенные в рецензии из "Сына Отечества" варианты "Стародум", "Правдин", "Добросердов" и др.). И, скорее всего, значительная часть читателей (и часть зрителей), знакомых с принципами дворянской фамильной "ономастики", эту игру понимала и принимала. В. Набоков в своем комментарии не отметил в творческом процессе создания фамилии комедийных персонажей этот самый момент - нарушение принципа "естественного возникновения" и достигаемой в результате комичной не-действительности, на что и указал Ю.М. Лотман, не называя при этом имени В. Набокова.
Упоминаемая В.В. Набоковым (а вслед за ним и Ю.М. Лотманом) комедия "Притворная неверность" (с "Ленским") была опубликована в том же самом 1818-м году, что и комедия А.А. Шаховского "Не любо - не слушай, а лгать не мешай" (с "Онегиным"), то есть - за год до того времени, к которому А.С. Пушкин относил время действия в предисловии к изданию первой главы в 1825 году:
В качестве предварительного вывода выскажем следующее предположение: приведенные данные, на наш взгляд, могут свидетельствовать о том, что выбирая фамилии персонажам "Евгения Онегина", А.С. Пушкин ориентировался на оформлявшуюся в то время литературную традицию, использовавшую, с целью создания комического эффекта, топонимическую ономастику, а не непосредственно на гидронимы.
2.6. Можно найти и еще один довод в пользу применения А.С. Пушкиным "гидронимической этимологии" в фамилии "Онегин" - в "аналогичности" позже возникшей (и, как считается, "по образцу") фамилии "Печорин" (все цитаты даны в "авторском написании"):
- "Ведь Лермонтов, называя своего героя, использует тот же принцип, что и Пушкин - опирается на название реки. Онега - тихая, ровная река, Печора же быстрая, грозная, буйная" (отсюда)
- "...лермонтовский «Печорин» из «Героя нашего времени», чья фамилия как бы нарочито так же, как и фамилия Онегина, образована от названия северной русской реки с намёком на преемственность персонажей" (отсюда)
- "Если разбираться в вопросе о том, почему Пушкин и Лермонтов давали своим героям фамилии, производные от названий российских рек, то совершенно очевидно, на мой личный субъективный взгляд, что образ Печорина в произведении Мизаила Юрьевича Лермонтова, явно перекликается с образом Онегина у Александра Сергеевича Пушкина, а посему, можно попрбовать сделать вывод о том, что Печорин - это фатически тот же самый Онегин, только живущий в другое время и в другх жизненных обстоятельствах. Логично было бы предположить, что и фамилия Печорин, это отсылка к фамилии Огнегин, то есть и там, и там, названия рек" (отсюда)
Здесь для нас важны как "речные параллели", так и ссылка на позицию в этом вопросе В.Г. Белинского. Она была изложена в его статье (в X - XI томах "Отечественных записок" за 1840 г.) о недавно вышедшей книге "Герой нашего времени. Соч. М. Ю. Лермонтова. Спб., 1840. Две части", где в общем контексте соотнесения пушкинского Онегина и лермонтовского Печорина можно найти следующее образное сравнение:
Можно, конечно, не поверить собственным глазам, но "ять" присутствует как в фамилии "Онѣгинъ", так и в названии реки "Онѣга" - и в таком чтении получается, что перед нами не омофоны (как мы посчитали ранее в п. 2.3), а родственные слова и фамилию действительно можно считать "производной" от названия реки... Где же допущена опечатка? В "Отечественных записках" или же на использованной нами в качестве иллюстративного материала карте?
Для начала проверим другие издания этой статьи В.Г. Белинского. В 1900-м году вышел в свет сборник избранных сочинений В. Белинского, включавший его статьи о М.Ю. Лермонтове, и, в частности, ту самую - весьма объемную - рецензию 1840-го года. На с. 138 находим нужный нам фрагмент:
Здесь Онега - уже без ятя...
Посмотрим Полное "венгеровское" издание сочинений В.Г. Белинского в 12-ти томах (Т.5. СПб., 1901. С. 367):
Опять - этот ять...
Как же правильно пишется название реки (и других топонимов)? В справочных изданиях и специальных исследованиях конца XVIII - нач. XIX вв. без-ятевое написание прослеживается в названиях "Онега" (река), "Онега" (город), "Онежское озеро" (Максимович Л.М. Новый и полный географический словарь Российскаго государства, или Лексикон... Ч. 4. 1788. С. 19); "Онега (слобода)", "Онега" (река) (Голиков И.И. Дополнение к Деяниям Петра Великаго. Т. XVIII. М., 1797. С. 338); "Онега (река)" (СПб., 1789. С. 87); "Онега (озеро)" (Манкиев А.И. Ядро российской истории... СПб., 1770. С. 130); "Онежское озеро" (Озерецковский Н.Я. Путешествие по озерам, Ладожскому и Онежскому... СПб., 1792); "Онега (река)" (Древняя российская идрография... СПб., 1773. С. 128); "Онега (озеро)", "Онега (река)" (Арцыбашев Н.С. О первобытной России и ея жителях. СПб., 1809. С. 22). Указанные примеры (равно как и многие другие случаи: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9), как представляется, позволяют говорить об устойчивой гидронимической традиции и исключить зависимость одной книги от другой.
Может быть обозначение реки Онеги (или других привлекших наше внимание топонимов) на протяжении XIX века менялось на картах? Проверим. На карте из Атласа Российской империи середины XVIII века (1745) вполне четко читаются названия: р. Онега и Онежское озеро (без ятя):
А как обстоят дела на картах пушкинской эпохи?
1800 год: Озеро Онега, г. Онегъ, р. Онега
1807 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ
1809 год: Озеро Онега, р. Онега, Онегская губа г. Онега
1816 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ, р. Онега
1820 год: Озеро Онего, Онегская губа, г. Онегъ, р. Онега
1823 год: Озеро Онего, р. Онега
1827 год: Озеро Онего, р. Онега
1829 год: Озеро Онего, р. Онега, Онегская губа, г. Онегъ
1832 год: Онежское озеро, Онежская губа, г. Онега, р. Онега
1833 год: Онегский залив, г. Онега, р. Онега
1842 год: Озеро Онего, р. Онега
1844 год: Онегская губа, г. Онега, р. Онега
Подведем итог. В доступных к настоящему времени материалах первой половины XIX века написание интересующих нас гидронимов и топонима, как мы видим, действительно варьируется, но "ять" ни разу не появляется. Конечно, нельзя исключать и того, что к 1840-му году - моменту написания статьи о "Герое нашего времени" - могла появиться какая-то не попавшая в поле нашего зрения и не учтенная в нашем выборочном обследовании книга или же карта с "ятем", но - намного вероятнее все-таки то, что "ять" в названии реки Онеги появился именно в статье В.Г. Белинского (видимо - не обращавшегося за уточнениями к справочникам и не столь тщательно, по сравнению с гоголевским Поприщиным, следившего за правописанием ятя в гидронимах как именах собственных), поскольку для приведенного выше каламбурного сравнения пар Онегин - Печорин и Онега - Печора уж больно заманчиво выглядела "речная этимология"...
2.7. И в заключение нашего книгопутешествия приведем еще один интересный случай анализа фамилии "Онегин". А.А. Белый в своей статье "Génie ou neige" (Вопросы литературы, № 1. 2008); то же, но с незначительным изменением в финале, в: Белый А.А. Пушкин в шуме времени. СПб., 2013. С. 313-336) упоминая высказанную Ю.М. Лотманом невозможность образования дворянских фамилий от названия таких рек как Онега и Лена в пушкинскую эпоху, предлагает довольно-таки оригинальный вариант "русско-французского" происхождения как для "Онегина", так и для "Ленского"... Правда, в осуществляемых автором статьи русско-французских ономастических метаморфозах есть одна, показавшаяся нам недостаточно обоснованной, деталь, а именно: предлагаемое итоговое положение "Тогда вся анаграмма Eugénie Onegin= génie ou neige озвучивается как «Гений или снег»", как представляется, можно было бы предварительно сравнить с собственно французскими вариантами записи названия романа в стихах.
И только убедившись в том, что на французском языке эти имя и фамилия будут действительно - по правилам тогдашней (нач. XIX века) французской грамматики, или хотя бы в убедительно подавляющем большинстве случаев - выглядеть именно так, как считает А. Белый, можно было бы делать такого рода заключения о возможном ходе мысли самого А.С. Пушкина ("Но если Пушкин думал по-французски, то законно было бы обращение к французскому написанию интересующего нас слова. Его написание - genie, а произносится оно как «жени», что естественно для русского уха превращается в Женю, т.е. Евгенiй (имя Евгений Пушкин писал через i), т.е. Eugén(i)e. Анаграммой genie будет neige - снег. Neige произносится как «неж». Через однокоренное название русского озера - «Онежское» это слово легко трансформируется в «Онегин», т.е. Onegin. Выпишем французскую форму названия полностью: Eugénie Onegin и сравним с genie + neige. Название содержит два дополнительных звука (буквы): u и o - компоненты слова ou = или").
Проведем еще один небольшой (но на этот раз уже в самом упрощенном виде) обзор литературы, отыскивая возможные французские варианты написания фамилии "Онегин".
За основу для поиска можно взять список французских переводов из статьи А.П. Богинской "Проблема передачи поэтической формы (на материале французских переводов «Евгения Онегина»)" // Вестник Брянского государственного университета. №2 (28) (2016): Исторические науки и археология /Литературоведение/ Языкознание/ Педагогические науки. Брянск: РИО БГУ, 2016. С. 149-156:
- Eugène Oniéguine // Œuvres choisies de A.-S. Pouchkine, poète national de la Russie, traduites pour la première fois en français par H. Dupont, 2 vol. T. 1. Saint-Pétersbourg et Paris (1847)
- Eugène Onéguine. Traduction d’Ivan Tourgueniev et Louis Viardot // La Revue nationale et étrangère, t. 12 & 13 (1863)
- Eugène Onéguine. Traduit du russe par Paul Béesau. Paris (1868)
- Eugène Onéghine: poème humoristique. Fragments traduits de comte Eugène de Porry // Fleurs de Russie. Paris (1870)
- Eugène Onéghine: Roman en vers. Trad. par W. Mikhailow. Paris (1884)
- Eugène Oniéguine: Roman en vers. Trad. par Gaston Pérot. Paris - Lille (1902)
- Eugène Onéguine: roman en vers. Traduit du russe par A. De Villamarie. Nice (1904)
- Eugène Oniéguine: roman. Traduit du russe par Michel Bayat. Paris (1956)
- Eugène Onêguine. Traduction d’André Meynieux // Les écrivains célèbres. Paris (1962)
- Eugène Onéguine: roman en vers / Traduit du russe par N. de Witt. Paris (1967-1968)
- Eugène Oniéguine. Traduction de Marc Semenoff et Jacques Bour. Paris (1979)
- Eugène Oniéguine. Traduction et commentaire de Maurice Colin. Paris (1980)
- Eugène Onéguine. Traduit du russe par Louis Aragon // Œuvres poétiques. E. Etkind, ed. Lausanne. (1981)
- Eugène Onéguine. Roman en vers. Trad. de G. Pérot // Œuvres poétiques. Lausanne (1982)
- Eugène Oniéguine: Roman en vers. Traduit du russe par Nata Minor. Paris (1990)
- Eugène Onéguine. Trad. Roger Legras, Lausanne, Editions l’Âge (1994)
- Eugène Onéguine. Texte présenté, traduit et annoté par J.-L. Backès. Gallimard (1995)
- Eugène Onéguine: roman en vers. Traduit du russe par André Markowicz. Arles (2005)
- Eugène Oniéguine: roman en vers. Traduit du russe par Roger Legras. Lausanne (2009)
- Eugène Onéguine. Roman en vers traduit par Charles Weinstein. Paris (2010)
- Eugène Onéguine: roman en vers. Traduit du russe par Nina Nassakina // Poésies choisies. Moscou. (2010)
- Eugène Onéguine: roman en vers. Nouvelle traduction de Florian Voutev. Paris, Éditions La Bruyère (2012)
Избранную библиографию переводов "Евгения Онегина" на французский и другие иностранные языки можно посмотреть вот здесь. Кстати сказать, очень близкий (по совпадению написания фамилии) к искомому вариант - "Eugene Onegin" - там как раз указан, только это - не по-французски, а по-английски...
Спасибо за внимание!