Спасское-Лутовиново - душа России
Ничего нового о дворянском гнезде Тургенева не скажу. Спасское-Лутовиново меня примиряет с действительностью, с родиной. Пушкин ведь тоже в сердцах писал, что угораздил черт его родиться в России. И Иван Сергеевич метался между Францией и Лутовиново. Вот приедешь так один раз в это место, и потом снова и снова тянет туда. Может природа - это и есть наша пресловутая духовность? Нет, сомневаюсь. Не знаю, то есть. Если бы это было так, то ходили бы мы по лесам аки по паркам, и к слову, не горели бы они синим пламенем, как в этом году.
В пресловутые уже советские времена очень популярны были автобусные школьные поездки, да и не только школьные, в такие имения. А ведь остается на всю жизнь, что ни говори. Так к чему это я все? Делюсь восторгом.
История имения сама по себе увлекательный роман. И когда я читаю биографию Тургенева, все время путаю его жизнь с персонажами романов. Чего стоит только одна история, как его матушка Варвара Петровна, будучи лишь племянницей владельца имения и огромного состояния, обошла всех сестер своего дяди и стала единственной наследницей, будучи фактически сиротой, почти приживалкой и не самой близкой родственницей. Юная девушка в течение трех (!) месяцев в России (!), где такие дела годами решались, стала законной наследницей, как бы сейчас сказали миллиардного состояния. Одних только крепостных душ 5000 человек. И огромное количество земельных владений не только в Орловской и Тульской губерниях. Да, уже после, с ней рядились несколько лет родные сестры усопшего, дойдя до императорского решения все оставить за Варварой Петровной. То, что сейчас мы здесь застаем - это так называемый мемориальный, то есть восстановленный дом-музей. В плане господский дом представлял собой подкову, но одна часть этой подковы сгорела еще до рождения Ивана Сергеевича. Потому и восстанавливали, как было при его жизни, то есть частично.
Вокруг усадебного дома на 40 (!) гектарах разбит знаменитый парк, липовые аллеи которого спускаются к старому пруду. Уцелел за все наши лихолетия и дуб, посаженный в юности самим писателем. Говорят, что сохранилось около 2000 старых вековых вязов, елей, серебристых тополей, сирень, и конечно, огромный фруктовый сад. Не знаю про 40 гектаров, но и та часть, которую охватывает музейная территория тоже значительна.
В недавней беседе с нашим другом marina_kruasko узнала удивительные вещи про наши старинные парки. Читая классиков, всегда обращала внимание, что Пушкин, что Тургенев или Бунин, как только начинали рассказывать о своих парках, то непременно сквозь призму времени, часто предстают образы заросших, немного запущенных, но от этого не менее привлекательных мест родовых гнезд. Оказывается, наши старинные парки только в художественной литературе выглядят такими естественными и английскими, а изначально все они были французскими регулярными. Да простят мне знатоки мое удивление. Казалось, что регулярными мы ограничились в Петергофе, Летнем саду, Архангельском, в общем, в самых именитых местах. Во времена Петра взрослые липы везли морем для таких посадок. Когда в России сами стали высаживать материал для своих садов -не знаю, а интересно...
Если посмотреть на план усадьбы, то можно увидеть в виде римской цифры XIX пересечение липовых аллей. На плане регулярность, конечно, наблюдается, но в действительности, стало все таким слегка заросшим, родным.
Основатель поместья Иван Иванович Лутовинов много уделял внимания своему парку...
Очень нравится дом. Строился по принципу классической симметрии. Только мне кажется что центральная двухэтажная часть дома претерпела перестройки уже в 19 веке, а оставшаяся часть крыла - прекрасный образец чистого внятного классицизма. В этой "подкове", кстати, были хозяйственные службы, кухня, туалеты, что-то вроде душевой. Очень тронула комната для умывания писателя - столик с чашей, по-моему, даже кран уже был. Говорят, что Тургенев, увидев один раз эпидемию чумы, всю оставшуюся жизнь умывался яблочным уксусом (профилактика и дезинфекция), закалялся холодной водой.
Интерьеры воспроизводят дизайн последних лет пребывания писателя в имении, то есть конец 1870-х годов. Крашеные деревянные полы, бумажные обои на стенах. Широкие лепные карнизы отделяют их от потолка, печи, белые крашеные двери. Окна по принципу французских, примерно, 70 см от пола. Мебель, частично выполненная крепостными, намного Жакоба, карельская береза. Меня удивила высота стульев обеденных - значительно ниже современных. Как тут Тургенев в этом передвигался? Сам он был очень высоким - около 190 см.
Судьба дома после смерти писателя печальна. Писатель все свое состояние (уже не такое большое, как у матери) завещал единственной своей любви Полине Виардо. Но ведь она же иностранка. И только на этом основании, а также то, что она не являлась законной супругой Тургенева, ей было отказано в наследстве. Мало ли чего там Иван Сергеевич назавещал... И также, как когда-то его матушка, подсуетилась не самая близкая родственница, получившая в свое распоряжение дом, земли, какой-то капитал. Это был 1883 год. Ну дальше все, как везде у нас...
В пресловутые уже советские времена очень популярны были автобусные школьные поездки, да и не только школьные, в такие имения. А ведь остается на всю жизнь, что ни говори. Так к чему это я все? Делюсь восторгом.
История имения сама по себе увлекательный роман. И когда я читаю биографию Тургенева, все время путаю его жизнь с персонажами романов. Чего стоит только одна история, как его матушка Варвара Петровна, будучи лишь племянницей владельца имения и огромного состояния, обошла всех сестер своего дяди и стала единственной наследницей, будучи фактически сиротой, почти приживалкой и не самой близкой родственницей. Юная девушка в течение трех (!) месяцев в России (!), где такие дела годами решались, стала законной наследницей, как бы сейчас сказали миллиардного состояния. Одних только крепостных душ 5000 человек. И огромное количество земельных владений не только в Орловской и Тульской губерниях. Да, уже после, с ней рядились несколько лет родные сестры усопшего, дойдя до императорского решения все оставить за Варварой Петровной. То, что сейчас мы здесь застаем - это так называемый мемориальный, то есть восстановленный дом-музей. В плане господский дом представлял собой подкову, но одна часть этой подковы сгорела еще до рождения Ивана Сергеевича. Потому и восстанавливали, как было при его жизни, то есть частично.
Вокруг усадебного дома на 40 (!) гектарах разбит знаменитый парк, липовые аллеи которого спускаются к старому пруду. Уцелел за все наши лихолетия и дуб, посаженный в юности самим писателем. Говорят, что сохранилось около 2000 старых вековых вязов, елей, серебристых тополей, сирень, и конечно, огромный фруктовый сад. Не знаю про 40 гектаров, но и та часть, которую охватывает музейная территория тоже значительна.
В недавней беседе с нашим другом marina_kruasko узнала удивительные вещи про наши старинные парки. Читая классиков, всегда обращала внимание, что Пушкин, что Тургенев или Бунин, как только начинали рассказывать о своих парках, то непременно сквозь призму времени, часто предстают образы заросших, немного запущенных, но от этого не менее привлекательных мест родовых гнезд. Оказывается, наши старинные парки только в художественной литературе выглядят такими естественными и английскими, а изначально все они были французскими регулярными. Да простят мне знатоки мое удивление. Казалось, что регулярными мы ограничились в Петергофе, Летнем саду, Архангельском, в общем, в самых именитых местах. Во времена Петра взрослые липы везли морем для таких посадок. Когда в России сами стали высаживать материал для своих садов -не знаю, а интересно...
Если посмотреть на план усадьбы, то можно увидеть в виде римской цифры XIX пересечение липовых аллей. На плане регулярность, конечно, наблюдается, но в действительности, стало все таким слегка заросшим, родным.
Основатель поместья Иван Иванович Лутовинов много уделял внимания своему парку...
Очень нравится дом. Строился по принципу классической симметрии. Только мне кажется что центральная двухэтажная часть дома претерпела перестройки уже в 19 веке, а оставшаяся часть крыла - прекрасный образец чистого внятного классицизма. В этой "подкове", кстати, были хозяйственные службы, кухня, туалеты, что-то вроде душевой. Очень тронула комната для умывания писателя - столик с чашей, по-моему, даже кран уже был. Говорят, что Тургенев, увидев один раз эпидемию чумы, всю оставшуюся жизнь умывался яблочным уксусом (профилактика и дезинфекция), закалялся холодной водой.
Интерьеры воспроизводят дизайн последних лет пребывания писателя в имении, то есть конец 1870-х годов. Крашеные деревянные полы, бумажные обои на стенах. Широкие лепные карнизы отделяют их от потолка, печи, белые крашеные двери. Окна по принципу французских, примерно, 70 см от пола. Мебель, частично выполненная крепостными, намного Жакоба, карельская береза. Меня удивила высота стульев обеденных - значительно ниже современных. Как тут Тургенев в этом передвигался? Сам он был очень высоким - около 190 см.
Судьба дома после смерти писателя печальна. Писатель все свое состояние (уже не такое большое, как у матери) завещал единственной своей любви Полине Виардо. Но ведь она же иностранка. И только на этом основании, а также то, что она не являлась законной супругой Тургенева, ей было отказано в наследстве. Мало ли чего там Иван Сергеевич назавещал... И также, как когда-то его матушка, подсуетилась не самая близкая родственница, получившая в свое распоряжение дом, земли, какой-то капитал. Это был 1883 год. Ну дальше все, как везде у нас...