Изба-читальня. Первый израильский космонавт ( ч.1)
Изба-читальня. Первый израильский космонавт
Первый израильский космонавт
For want of a nail the shoe was lost,
For want of a shoe the horse was lost,
For want of a horse the rider was lost,
For want of a rider the battle was lost,
For want of a battle the kingdom was lost,
And all for the want of horseshoe nail.
Марик Вигдорчик в детстве мечтал стать космонавтом. Мечтал, как и подавляющее большинство его сверстников. В песочнице, а затем, как только чуть подрос, и на речных пляжах, возводил из песка космодромы и марсианские города. Знал наперечёт все космические корабли, всех космонавтов и всех конструкторов ракет из тех, которые к тому времени были рассекречены. Собирал марки на космическую тематику. Перечитал уйму научно-фантастических книг о космических путешествиях и пересмотрел об этом такую же уйму фильмов.
В астрономию влюбился ещё в начальной школе, когда первый раз попал со своим классом в планетарий. Планетарий находился в полутора кварталах от школы. Они шли туда, разбившись по парам, в ожидании чего-то неизведанного. Долго рассаживались. А потом, когда выключили свет, и белая полусфера у них над головами стала чёрной и на ней зажглись звёзды, Марик узнал про созвездия, про Млечный Путь, научился находить Большую и Малую Медведицу с Полярной звездой. Потом было ещё несколько походов в планетарий. Марик познакомился с фазами Луны, стал различать, когда она растёт, а когда убывает. Понял, как отличить планету от звезды, как отыскать Марс по его красноте и Венеру по её ослепительной яркости и белизне. Услышал про зодиакальные созвездия, про пояс Ориона, про Кассиопею. Позднее, когда посмотрел «Москва-Кассиопея», очень часто в безоблачную ночь задирал голову и искал в испещрённом звёздами небе её дубль-вэ.
Но и о физической подготовке Марик тоже не забывал. А лет с двенадцати стал бегать с отцом по утрам, даже в самые лютые холода. Они вставали в 6 утра, бежали на расположенный неподалёку стадион, наворачивали там несколько кругов, потом делали зарядку, и, в добавок ко всему, Марик по возвращении домой вставал под холодный душ. Немудрено, что в беге на средние и длинные дистанции в школьном классе, а впоследствии и на потоке в ВУЗе, равных Марику практически не было, несмотря на его низкорослость и явно не богатырскую комплекцию. К слову сказать, низким ростом своим Марик на первых порах даже отчасти гордился, потому как знал, что космонавты все невысокие, ведь в космическом корабле того времени длинным-то и развернуться было негде.
В классе седьмом Марик от приятных, но малопродуктивных околокосмических увлечений решил перейти к их прикладному воплощению. Переход этот выразился в запуске двух твердотопливных ракет, для чего Марик взял в напарники Геру, своего школьного приятеля. В качестве корпуса они использовали полые металлические трубки, которые сплюснули с одного конца, заострили и запаяли. Ближе к другому концу припаяли стабилизаторы и набили ракеты серой, содранной со спичек и тщательно измельчённой почти
до пылеобразного состояния. "Добыча" серы была самой трудоёмкой частью проекта. На это ушла уйма коробков и не одна неделя. Также к корпусам ракет они припаяли по два небольших кольца, при помощи которых ракеты на стартовой позиции держались за направляющую, изготовленную из обычного арматурного прута. К соплу каждой ракеты подвели импровизированный бикфордов шнур - обыкновенную тонкую пробензиненную верёвку. Космодромом стал пустырь за домом приятеля, а укрытием кем-то вырытая на его краю яма, которую они ещё дополнительно углубили.
Первая ракета взлететь не смогла. Бикфордов шнур был подожжён, приятели проворно укрылись в яме, но ничего не произошло. Они ещё долго сидели в укрытии, не решаясь вылезти и проверить, что же случилось, однако время и любопытство пересилили опасения. Причиной оказался шнур, догоревший лишь до половины. Новый шнур догорел уже до конца, но ракету разнесло на куски прямо на старте.
Проанализировав обломки и внеся во вторую ракету некоторые доработки, приятели запустили и её. Вторая ракета, взмыв на уровень крыш и описав в воздухе крутую параболу, опустилась во дворе Герыного дома. Корпус ракеты был весь искорёжен, но не разорван. Разрывало уже как раз ребят, от радости: ведь ракета полетела! Да и просто счастьем было то, что не залетела в квартиру кого-то из соседей, и что двор в тот момент был пуст, а то такое бы началось... Ракеты получили названия «ГиМ-1» и «ГиМ-2», по первым буквам имён отважных конструкторов. Наименования, в общем-то, не очень. Но «МиГ», к сожалению, было уже занято Микояном и Гуревичем, а аббревиатура, состоящая из первых букв фамилий, вообще никуда не годилась. Сотворили бы они, конечно, и «ГиМ-3», и четвёртую, и пятую, тем более что в журнале «Техника - молодёжи» как раз обнаружили статью с выкладками и чертежами небольшой двухступенчатой ракеты уже на жидком топливе. Да только Герыны родители каким-то образом прознали про пуски и строго-настрого запретили ему этим впредь заниматься. Марика родители тоже были проинформированы и тоже наложили категорический запрет, тем самым вернув его околокосмические увлечения в созерцательное русло.
Летом после девятого класса Марика с одноклассниками и другими будущими десятиклассниками его и соседних школ вывезли дней на десять за город в военный лагерь, понюхать, так сказать, пороху перед будущим призывом. Жили они там в палатках по обычному армейскому распорядку: подъём, утренняя зарядка, построения, строевая подготовка на плацу, наряды, теоретические и практические занятия по военному делу, подобие учений в полевых условиях - "вспышка слева", "вспышка справа". В общем, рутина рутиной. Но раз в два вечера, перед отбоем, показывали кино. И какое кино! Там Марик посмотрел «Козерог-1», зародивший в нём сомнения по поводу полётов астронавтов на Луну. Там же он посмотрел и «Полёт с космонавтом», который произвёл на него неизгладимое впечатление и в чём-то даже оказал влияние, ведь все предыдущие фильмы, увиденные Мариком, были о космонавтах, а «Полёт с космонавтом» был про то, как им стать.
В конце фильма главный герой поступает в МАИ. До Московского авиационного института было неблизко, но в городе, где проживал Марик, находилось ракетостроительное отделение. Туда-то Марик и подал документы по окончании десятого класса.
В приёмной комиссии ему сказали, что нужно написать автобиографию и пройти медкомиссию. И то, и другое в соседних кабинетах. Марик сперва решил написать автобиографию.
В комнате уже сидели несколько абитуриентов и пыхтели каждый над своей историей жизни. Марик получил внушительных размеров двухстраничный бланк и сел за свободную парту. Помимо места для написания собственно автобиографии на этом бланке фигурировала ещё и уйма граф, часть из которых Марик заполнял впервые, и были они весьма странного содержания: "пребывал ли в плену", "находился ли на оккупированной территории", "были ли родственники в плену или на оккупированной территории". Какие конкретно родственники? До какого колена? Решив всё-таки не задавать лишних вопросов, Марик, теряясь в догадках и усиленно напрягая память, прокорпел над бланком часа полтора. И, тем не менее, некоторых требуемых подробностей биографии родителей он не знал. Как быть?
- Не страшно, - услышал Марик в ответ на свой вопрос. - Выяснишь дома, а завтра придёшь и допишешь… Нет-нет, бланк ты должен оставить здесь.
Чувствуя себя, как выжатый лимон, Марик направился на медкомиссию. Медкомиссия состояла из одной-единственной женщины-врача, проверявшей общее состояние здоровья с попутным измерением роста, веса и давления.
Рефлексы у Марика оказались в полном порядке, зрение и слух тоже, вес и рост были зафиксированы. Оставалось лишь измерить давление.
- Ну вот, - сказала врач. - У тебя давление 140 на 65, а у нас проходная норма 120-130 на 70-80. С таким давлением ты к нам поступать не можешь.
- Как так?! - сердце Марика ухнуло в бездонную пропасть. - У меня всегда нормальное давление. Это всё видимо потому, что я утром выпил кофе.
- Кофе, не кофе, но с давлением 140 на 65 я тебе никакое разрешение подписать не могу, - врач была неумолима.
- Я завтра всё равно должен сюда прийти. Кофе пить не буду. Завтра у меня точно будет нормальное давление. Вот увидите.
- Хорошо, - снисходительно улыбнулась женщина-врач. - Поглядим.
На следующий день Марик сразу же направился измерять давление, чтобы не тянуть резину. Сердце его колотилось, но он был полностью уверен в себе, поскольку домашний прибор выдал ему утром результат 125 на 70.
- Нет, - сказала врач. - Почти 140 на те же 65. Кофе тут, скорее всего, ни при чём.
- Не может быть! - Цифровая шкала прибора была Марику практически не видна, и, тем не менее, он был уверен, что краем глаза успел заметить подрагивание индикатора на других делениях. - Дайте, пожалуйста, мне. Я сам хочу в этом убедиться.
И он непроизвольно потянул стетоскоп на себя.
Женщина вдруг вскочила с места и выбежала из комнаты. Пока её не было Марик таки измерил себе давление. Оно оказалось 130 на 65.
- Вот, посмотрите, - сквозь дужки стетоскопа донёсся до Марика голос врача. - Сидит и сам себе меряет давление.
Марик поднял голову и увидел стоящего на пороге внушительных размеров мужчину в очках. Врачиха выглядывала где-то из-под его локтя. Мужчина галантно пропустил вперёд себя даму в белом халате, после чего вошёл в комнату сам и прикрыл дверь.
- Я ему русским языком говорю, что давление его не подходит, - продолжала врачиха, - а он у меня стал стетоскоп вырывать.
- Моё давление сейчас 130 на 65, вот, - Марика ткнул пальцем в прибор и искоса поглядел на очкастого. - Да, не на 70, но неужели эти несчастные пять единиц так важны?!..
Врач, не зная, что ответить, лишь перевела вопросительный взгляд на мужчину в очках.
- Давай-ка выйдем, - нарушил нависшую было паузу очкастый, и жестом показал Марику на дверь.
Они прошли в соседнюю пустую аудиторию. Мужчина по-простецки сел вполоборота за переднюю парту и указал Марику на место рядом с ним. Марик осторожно опустился на краешек сидения.
- Значит, ты решил поступать на ракетостроение, - сказал очкастый.
- Да, - ответил Марик, превозмогая дрожь в голосе, и для убедительности кивнул.
- И ты уверен в этом? Ты хорошо подумал?
Тут Марика прорвало. Он, почти захлёбываясь в хлынувшем потоке слов, принялся рассказывать о том, что с самого раннего детства интересуется космонавтикой, что обожает астрономию, что пересмотрел о космических полётах массу фильмов и перечитал уйму книг, что даже смастерил с приятелем две ракеты, небольшие такие, твердотопливные, и одна из них даже полетела.
Услышав о ракетах, мужчина в очках улыбнулся. Улыбка была добрая и располагающая.
- Ладно, - сказал мужчина, мягко прерывая Марика, - поступай, коли решил.
- А как же насчёт давления?
- Ну, я полагаю, что пять недостающих единиц для поступления не страшны. Но ты должен затем над этим поработать, физкультурой подзаняться. Сам понимаешь, - и мужчина вновь подкупающе улыбнулся.
Они вернулись в покинутый ими ранее кабинет. Внезапный добродетель с очень серьёзным видом повторил врачу то, что до этого сказал Марику про пять недостающих единиц, и ушёл, пожелав Марику удачи. Врачиха, вздохнув, поставила подпись и печать, и Марик, дописав в бланке автобиографии детали, связанные с биографией родителей, на всех парах помчался домой готовиться ко вступительным экзаменам
(с) Виктор Марикович
https://colonelcassad.livejournal.com/6589213.html
Первый израильский космонавт
For want of a nail the shoe was lost,
For want of a shoe the horse was lost,
For want of a horse the rider was lost,
For want of a rider the battle was lost,
For want of a battle the kingdom was lost,
And all for the want of horseshoe nail.
Марик Вигдорчик в детстве мечтал стать космонавтом. Мечтал, как и подавляющее большинство его сверстников. В песочнице, а затем, как только чуть подрос, и на речных пляжах, возводил из песка космодромы и марсианские города. Знал наперечёт все космические корабли, всех космонавтов и всех конструкторов ракет из тех, которые к тому времени были рассекречены. Собирал марки на космическую тематику. Перечитал уйму научно-фантастических книг о космических путешествиях и пересмотрел об этом такую же уйму фильмов.
В астрономию влюбился ещё в начальной школе, когда первый раз попал со своим классом в планетарий. Планетарий находился в полутора кварталах от школы. Они шли туда, разбившись по парам, в ожидании чего-то неизведанного. Долго рассаживались. А потом, когда выключили свет, и белая полусфера у них над головами стала чёрной и на ней зажглись звёзды, Марик узнал про созвездия, про Млечный Путь, научился находить Большую и Малую Медведицу с Полярной звездой. Потом было ещё несколько походов в планетарий. Марик познакомился с фазами Луны, стал различать, когда она растёт, а когда убывает. Понял, как отличить планету от звезды, как отыскать Марс по его красноте и Венеру по её ослепительной яркости и белизне. Услышал про зодиакальные созвездия, про пояс Ориона, про Кассиопею. Позднее, когда посмотрел «Москва-Кассиопея», очень часто в безоблачную ночь задирал голову и искал в испещрённом звёздами небе её дубль-вэ.
Но и о физической подготовке Марик тоже не забывал. А лет с двенадцати стал бегать с отцом по утрам, даже в самые лютые холода. Они вставали в 6 утра, бежали на расположенный неподалёку стадион, наворачивали там несколько кругов, потом делали зарядку, и, в добавок ко всему, Марик по возвращении домой вставал под холодный душ. Немудрено, что в беге на средние и длинные дистанции в школьном классе, а впоследствии и на потоке в ВУЗе, равных Марику практически не было, несмотря на его низкорослость и явно не богатырскую комплекцию. К слову сказать, низким ростом своим Марик на первых порах даже отчасти гордился, потому как знал, что космонавты все невысокие, ведь в космическом корабле того времени длинным-то и развернуться было негде.
В классе седьмом Марик от приятных, но малопродуктивных околокосмических увлечений решил перейти к их прикладному воплощению. Переход этот выразился в запуске двух твердотопливных ракет, для чего Марик взял в напарники Геру, своего школьного приятеля. В качестве корпуса они использовали полые металлические трубки, которые сплюснули с одного конца, заострили и запаяли. Ближе к другому концу припаяли стабилизаторы и набили ракеты серой, содранной со спичек и тщательно измельчённой почти
до пылеобразного состояния. "Добыча" серы была самой трудоёмкой частью проекта. На это ушла уйма коробков и не одна неделя. Также к корпусам ракет они припаяли по два небольших кольца, при помощи которых ракеты на стартовой позиции держались за направляющую, изготовленную из обычного арматурного прута. К соплу каждой ракеты подвели импровизированный бикфордов шнур - обыкновенную тонкую пробензиненную верёвку. Космодромом стал пустырь за домом приятеля, а укрытием кем-то вырытая на его краю яма, которую они ещё дополнительно углубили.
Первая ракета взлететь не смогла. Бикфордов шнур был подожжён, приятели проворно укрылись в яме, но ничего не произошло. Они ещё долго сидели в укрытии, не решаясь вылезти и проверить, что же случилось, однако время и любопытство пересилили опасения. Причиной оказался шнур, догоревший лишь до половины. Новый шнур догорел уже до конца, но ракету разнесло на куски прямо на старте.
Проанализировав обломки и внеся во вторую ракету некоторые доработки, приятели запустили и её. Вторая ракета, взмыв на уровень крыш и описав в воздухе крутую параболу, опустилась во дворе Герыного дома. Корпус ракеты был весь искорёжен, но не разорван. Разрывало уже как раз ребят, от радости: ведь ракета полетела! Да и просто счастьем было то, что не залетела в квартиру кого-то из соседей, и что двор в тот момент был пуст, а то такое бы началось... Ракеты получили названия «ГиМ-1» и «ГиМ-2», по первым буквам имён отважных конструкторов. Наименования, в общем-то, не очень. Но «МиГ», к сожалению, было уже занято Микояном и Гуревичем, а аббревиатура, состоящая из первых букв фамилий, вообще никуда не годилась. Сотворили бы они, конечно, и «ГиМ-3», и четвёртую, и пятую, тем более что в журнале «Техника - молодёжи» как раз обнаружили статью с выкладками и чертежами небольшой двухступенчатой ракеты уже на жидком топливе. Да только Герыны родители каким-то образом прознали про пуски и строго-настрого запретили ему этим впредь заниматься. Марика родители тоже были проинформированы и тоже наложили категорический запрет, тем самым вернув его околокосмические увлечения в созерцательное русло.
Летом после девятого класса Марика с одноклассниками и другими будущими десятиклассниками его и соседних школ вывезли дней на десять за город в военный лагерь, понюхать, так сказать, пороху перед будущим призывом. Жили они там в палатках по обычному армейскому распорядку: подъём, утренняя зарядка, построения, строевая подготовка на плацу, наряды, теоретические и практические занятия по военному делу, подобие учений в полевых условиях - "вспышка слева", "вспышка справа". В общем, рутина рутиной. Но раз в два вечера, перед отбоем, показывали кино. И какое кино! Там Марик посмотрел «Козерог-1», зародивший в нём сомнения по поводу полётов астронавтов на Луну. Там же он посмотрел и «Полёт с космонавтом», который произвёл на него неизгладимое впечатление и в чём-то даже оказал влияние, ведь все предыдущие фильмы, увиденные Мариком, были о космонавтах, а «Полёт с космонавтом» был про то, как им стать.
В конце фильма главный герой поступает в МАИ. До Московского авиационного института было неблизко, но в городе, где проживал Марик, находилось ракетостроительное отделение. Туда-то Марик и подал документы по окончании десятого класса.
В приёмной комиссии ему сказали, что нужно написать автобиографию и пройти медкомиссию. И то, и другое в соседних кабинетах. Марик сперва решил написать автобиографию.
В комнате уже сидели несколько абитуриентов и пыхтели каждый над своей историей жизни. Марик получил внушительных размеров двухстраничный бланк и сел за свободную парту. Помимо места для написания собственно автобиографии на этом бланке фигурировала ещё и уйма граф, часть из которых Марик заполнял впервые, и были они весьма странного содержания: "пребывал ли в плену", "находился ли на оккупированной территории", "были ли родственники в плену или на оккупированной территории". Какие конкретно родственники? До какого колена? Решив всё-таки не задавать лишних вопросов, Марик, теряясь в догадках и усиленно напрягая память, прокорпел над бланком часа полтора. И, тем не менее, некоторых требуемых подробностей биографии родителей он не знал. Как быть?
- Не страшно, - услышал Марик в ответ на свой вопрос. - Выяснишь дома, а завтра придёшь и допишешь… Нет-нет, бланк ты должен оставить здесь.
Чувствуя себя, как выжатый лимон, Марик направился на медкомиссию. Медкомиссия состояла из одной-единственной женщины-врача, проверявшей общее состояние здоровья с попутным измерением роста, веса и давления.
Рефлексы у Марика оказались в полном порядке, зрение и слух тоже, вес и рост были зафиксированы. Оставалось лишь измерить давление.
- Ну вот, - сказала врач. - У тебя давление 140 на 65, а у нас проходная норма 120-130 на 70-80. С таким давлением ты к нам поступать не можешь.
- Как так?! - сердце Марика ухнуло в бездонную пропасть. - У меня всегда нормальное давление. Это всё видимо потому, что я утром выпил кофе.
- Кофе, не кофе, но с давлением 140 на 65 я тебе никакое разрешение подписать не могу, - врач была неумолима.
- Я завтра всё равно должен сюда прийти. Кофе пить не буду. Завтра у меня точно будет нормальное давление. Вот увидите.
- Хорошо, - снисходительно улыбнулась женщина-врач. - Поглядим.
На следующий день Марик сразу же направился измерять давление, чтобы не тянуть резину. Сердце его колотилось, но он был полностью уверен в себе, поскольку домашний прибор выдал ему утром результат 125 на 70.
- Нет, - сказала врач. - Почти 140 на те же 65. Кофе тут, скорее всего, ни при чём.
- Не может быть! - Цифровая шкала прибора была Марику практически не видна, и, тем не менее, он был уверен, что краем глаза успел заметить подрагивание индикатора на других делениях. - Дайте, пожалуйста, мне. Я сам хочу в этом убедиться.
И он непроизвольно потянул стетоскоп на себя.
Женщина вдруг вскочила с места и выбежала из комнаты. Пока её не было Марик таки измерил себе давление. Оно оказалось 130 на 65.
- Вот, посмотрите, - сквозь дужки стетоскопа донёсся до Марика голос врача. - Сидит и сам себе меряет давление.
Марик поднял голову и увидел стоящего на пороге внушительных размеров мужчину в очках. Врачиха выглядывала где-то из-под его локтя. Мужчина галантно пропустил вперёд себя даму в белом халате, после чего вошёл в комнату сам и прикрыл дверь.
- Я ему русским языком говорю, что давление его не подходит, - продолжала врачиха, - а он у меня стал стетоскоп вырывать.
- Моё давление сейчас 130 на 65, вот, - Марика ткнул пальцем в прибор и искоса поглядел на очкастого. - Да, не на 70, но неужели эти несчастные пять единиц так важны?!..
Врач, не зная, что ответить, лишь перевела вопросительный взгляд на мужчину в очках.
- Давай-ка выйдем, - нарушил нависшую было паузу очкастый, и жестом показал Марику на дверь.
Они прошли в соседнюю пустую аудиторию. Мужчина по-простецки сел вполоборота за переднюю парту и указал Марику на место рядом с ним. Марик осторожно опустился на краешек сидения.
- Значит, ты решил поступать на ракетостроение, - сказал очкастый.
- Да, - ответил Марик, превозмогая дрожь в голосе, и для убедительности кивнул.
- И ты уверен в этом? Ты хорошо подумал?
Тут Марика прорвало. Он, почти захлёбываясь в хлынувшем потоке слов, принялся рассказывать о том, что с самого раннего детства интересуется космонавтикой, что обожает астрономию, что пересмотрел о космических полётах массу фильмов и перечитал уйму книг, что даже смастерил с приятелем две ракеты, небольшие такие, твердотопливные, и одна из них даже полетела.
Услышав о ракетах, мужчина в очках улыбнулся. Улыбка была добрая и располагающая.
- Ладно, - сказал мужчина, мягко прерывая Марика, - поступай, коли решил.
- А как же насчёт давления?
- Ну, я полагаю, что пять недостающих единиц для поступления не страшны. Но ты должен затем над этим поработать, физкультурой подзаняться. Сам понимаешь, - и мужчина вновь подкупающе улыбнулся.
Они вернулись в покинутый ими ранее кабинет. Внезапный добродетель с очень серьёзным видом повторил врачу то, что до этого сказал Марику про пять недостающих единиц, и ушёл, пожелав Марику удачи. Врачиха, вздохнув, поставила подпись и печать, и Марик, дописав в бланке автобиографии детали, связанные с биографией родителей, на всех парах помчался домой готовиться ко вступительным экзаменам
(с) Виктор Марикович
https://colonelcassad.livejournal.com/6589213.html