БСГ - тезисно от персонажа
Когда ты сопляк курсант, слишком высоко задирающий нос и к тебе приходят люди из разведки - мир рушится в одночасье. Знаете чему первым делом учат разведчика? Разведчик - тот кто всегда возвращается. А что насчет тех кому некуда вернуться?
Штаб квартира Разведки Флота была уничтожена с орбиты за четырнадцать целых и восемь десятых секунды. Хорошее время, как сказал бы один мой ныне покойный приятель.
Гордон Крашмен - капитан разведки Флота, приглядывает за сомнительной девицей Шерон. Тихой, скромной девочкой пилотом с Галактики, быть может чьей-то дочкой. Что делать, приказы не обсуждают. Крейсер Галактика - коричневый монстр нелепо раскинувшийся в пространстве, нагромождение отсеков, взлетных палуб, складов. Тонкие переборки, барахлящие генераторы, вечные сбои системы пожаротушения. С потолка казармы морской пехоты, капля за каплей сочится вода. Галактика - большая помойка лишь по чьей-то ошибке прозванная космическим кораблем. Щит человечества.
Парни с которыми я служу настоящие парни. Смелые, честные, немного туповатые, но всегда готовые выполнить любой приказ. Такие умирают первыми, хорошей и честной смертью. Служба в пехоте Галактики не обременительна и характеризуется тремя фразами: "стой тут", "толкай!", "иди на хуй - отдыхай". Главное для пехотинца мозолистый кулак, умение жрать глазами начальство и на всякий вопрос выпучив глаза кричать: "Сэр! Так точно, сэр!". Тут справится даже амеба. Тот же чьи глаза открыты видит и слышит многое. Галактика полна нарушений субординации, устава и здравого смысла. Только это не мое дело. Особенно теперь.
Я не знаю откуда у них появилось мое письмо. Впрочем это не важно. Иметь шифр и уметь его вскрыть это две большие разницы. А вот раскрытый разведчик и мертвый разведчик это синонимы. Сержант военной полиции мне чем-то симпатичен, во первых он с Пайкона, во вторых похож на моего старого друга, и в третьих я совсем не хочу его убивать. Его извилина натерта кепи, поэтому он глух к доводам разума. Приходится импровизировать. Моя импровизация - театр одного актера. "А сейчас нападающий Крашмен прорывается к воротам. Удар. Три очка! И победа команды гостей!". Сослуживцы скалятся, они довольны. Морской пехотинец в наручниках пиздит в карцере фараона. "Это морская пехота, гавнюк. Знай наших" написано на их лицах.
Трибунал - редкий фарс. И я немного сочувствую командеру Адаме, насколько я вообще могу ему сочуствовать. Впрочем у него нет толковой альтернативы моему разжалованию. И вот я на Деметриусе. Это ржавая посудина - изящная как полный ночной горшок моей бабки на Пайконе. Цех по переработке тилиума, пара кают, пара шлюзов и рубка, она же каюткомпания. Тут присутствует специфическая атмосфера гражданского судна: запах пота, страха, обреченности, мочи и разогретого металла. Моя гаупвахта участок цеха по переработке. Дряная и вредная работенка, все равно что трахать тридцатилетнюю безносую шлюху в самом дешевом борделе Сагеттериона.
Экипаж приятные люди, глядя на них невольно забываешь про гнилую атмосферу корабля, да и всего обреченного флота. Мне хочется им хоть чем-то помочь, это какое-то иррациональное желание. И я с энтузиазмом принимаюсь за работы по восстановлению производства тилиума.
Мне нужно поддерживать имидж забияки. Потому я не сразу возвращаюсь на Галактику когда за мной наконец прибывает раптор. Сослуживцы жмут мне руку, хлопают по плечу, лейтенант что-то говорит. Отвечаю по уставу: "Сэр, так точно. Сэр!"
Сайлоны в карцере, сайлоны в шлюзе, сайлоны на мостике расстреливают офицеров. Сайлоны пилоты возят в рапторах сайлонов гражданских. Это не паранойя, это чертовы факты, их знают все, но закрывают на это глаза. Но сейчас нечто другое, девушка в красном платье, официальный переговорщик от сайлонов. Как мило с их стороны. Нет ее не расстреливают на месте, ее перепровождают в карцер с ней беседуют, ее фотографируют на память. Кто сказал что этой вселенной правит разум? А кто сказал, что разум правит хоть чем-то?
Я стреляю в спину своему сослуживцу, не с тем чтобы убить, зато теперь я обладатель красного ключа. У входа в карцер неожиданный свидетель, еще один боец. Даю ему команду: "Боец, охраняй дверь!". Рефлексы бойца безусловны, я уже почти люблю эту морскую пехоту. Сайлонка переговорщик внутри. Привлекательное млекопитающее, она смотрит на меня не моргая, в ее глазах легкое удивление. Нет милая, я не буду с тобой фотографироваться. Никаких переговоров с врагом. Даже не ради живых, ради тех кто погиб, ради раздавленного у Виргона Флота, ради разбомбленного Пайкона, и разгромленной штаб квартиры разведки на Каприки. Извини, никто не виноват, просто так вышло...
Никто не виноват, просто так вышло. Что тяжелораненный Гордон Крашмен, находящийся в коме, без суда и следствия был вышвырнут в шлюз. Приказы не обсуждают, особенно в военное время. Такие дела.
з.ы. Час сна и 774 километра дождей. Дети, никогда так не делайте....
Штаб квартира Разведки Флота была уничтожена с орбиты за четырнадцать целых и восемь десятых секунды. Хорошее время, как сказал бы один мой ныне покойный приятель.
Гордон Крашмен - капитан разведки Флота, приглядывает за сомнительной девицей Шерон. Тихой, скромной девочкой пилотом с Галактики, быть может чьей-то дочкой. Что делать, приказы не обсуждают. Крейсер Галактика - коричневый монстр нелепо раскинувшийся в пространстве, нагромождение отсеков, взлетных палуб, складов. Тонкие переборки, барахлящие генераторы, вечные сбои системы пожаротушения. С потолка казармы морской пехоты, капля за каплей сочится вода. Галактика - большая помойка лишь по чьей-то ошибке прозванная космическим кораблем. Щит человечества.
Парни с которыми я служу настоящие парни. Смелые, честные, немного туповатые, но всегда готовые выполнить любой приказ. Такие умирают первыми, хорошей и честной смертью. Служба в пехоте Галактики не обременительна и характеризуется тремя фразами: "стой тут", "толкай!", "иди на хуй - отдыхай". Главное для пехотинца мозолистый кулак, умение жрать глазами начальство и на всякий вопрос выпучив глаза кричать: "Сэр! Так точно, сэр!". Тут справится даже амеба. Тот же чьи глаза открыты видит и слышит многое. Галактика полна нарушений субординации, устава и здравого смысла. Только это не мое дело. Особенно теперь.
Я не знаю откуда у них появилось мое письмо. Впрочем это не важно. Иметь шифр и уметь его вскрыть это две большие разницы. А вот раскрытый разведчик и мертвый разведчик это синонимы. Сержант военной полиции мне чем-то симпатичен, во первых он с Пайкона, во вторых похож на моего старого друга, и в третьих я совсем не хочу его убивать. Его извилина натерта кепи, поэтому он глух к доводам разума. Приходится импровизировать. Моя импровизация - театр одного актера. "А сейчас нападающий Крашмен прорывается к воротам. Удар. Три очка! И победа команды гостей!". Сослуживцы скалятся, они довольны. Морской пехотинец в наручниках пиздит в карцере фараона. "Это морская пехота, гавнюк. Знай наших" написано на их лицах.
Трибунал - редкий фарс. И я немного сочувствую командеру Адаме, насколько я вообще могу ему сочуствовать. Впрочем у него нет толковой альтернативы моему разжалованию. И вот я на Деметриусе. Это ржавая посудина - изящная как полный ночной горшок моей бабки на Пайконе. Цех по переработке тилиума, пара кают, пара шлюзов и рубка, она же каюткомпания. Тут присутствует специфическая атмосфера гражданского судна: запах пота, страха, обреченности, мочи и разогретого металла. Моя гаупвахта участок цеха по переработке. Дряная и вредная работенка, все равно что трахать тридцатилетнюю безносую шлюху в самом дешевом борделе Сагеттериона.
Экипаж приятные люди, глядя на них невольно забываешь про гнилую атмосферу корабля, да и всего обреченного флота. Мне хочется им хоть чем-то помочь, это какое-то иррациональное желание. И я с энтузиазмом принимаюсь за работы по восстановлению производства тилиума.
Мне нужно поддерживать имидж забияки. Потому я не сразу возвращаюсь на Галактику когда за мной наконец прибывает раптор. Сослуживцы жмут мне руку, хлопают по плечу, лейтенант что-то говорит. Отвечаю по уставу: "Сэр, так точно. Сэр!"
Сайлоны в карцере, сайлоны в шлюзе, сайлоны на мостике расстреливают офицеров. Сайлоны пилоты возят в рапторах сайлонов гражданских. Это не паранойя, это чертовы факты, их знают все, но закрывают на это глаза. Но сейчас нечто другое, девушка в красном платье, официальный переговорщик от сайлонов. Как мило с их стороны. Нет ее не расстреливают на месте, ее перепровождают в карцер с ней беседуют, ее фотографируют на память. Кто сказал что этой вселенной правит разум? А кто сказал, что разум правит хоть чем-то?
Я стреляю в спину своему сослуживцу, не с тем чтобы убить, зато теперь я обладатель красного ключа. У входа в карцер неожиданный свидетель, еще один боец. Даю ему команду: "Боец, охраняй дверь!". Рефлексы бойца безусловны, я уже почти люблю эту морскую пехоту. Сайлонка переговорщик внутри. Привлекательное млекопитающее, она смотрит на меня не моргая, в ее глазах легкое удивление. Нет милая, я не буду с тобой фотографироваться. Никаких переговоров с врагом. Даже не ради живых, ради тех кто погиб, ради раздавленного у Виргона Флота, ради разбомбленного Пайкона, и разгромленной штаб квартиры разведки на Каприки. Извини, никто не виноват, просто так вышло...
Никто не виноват, просто так вышло. Что тяжелораненный Гордон Крашмен, находящийся в коме, без суда и следствия был вышвырнут в шлюз. Приказы не обсуждают, особенно в военное время. Такие дела.
з.ы. Час сна и 774 километра дождей. Дети, никогда так не делайте....