Грустное, неполиткорректное про Бельгию и не только
Что мы знали о Бельгии?
Как выяснилось, ничего
Легенда о Тиле и байки про писающего мальчика не подготовили нас к тому, что Первая мировая война в Бельгии - не давно забытое прошлое, а живое кровоточащее настоящее.
Каждый день к Мененским воротам, что в городе Ипр, приходит трубач и играет сигнал отбоя. Спите спокойно, поет труба.
Спите спокойно, те самые 54 тысячи человек, которых удалось опознать после Ипрской бойни и которых зарыли прямо в траншеях и разрушенных блиндажах. Утонувшие в глине, засыпанные землей, разорванные снарядами, не удостоившиеся погребения на военном кладбище. Вашими именами исписаны стены арки сверху донизу. И все равно не хватило места, пришлось построить рядом отдельный мемориал для солдат из Новой Зеландии. Спите спокойно и вы, у кого нет не только могил, но и имен. Вас никто не сосчитал, но говорят, что вас было намного больше. Спите спокойно. Ваша служба окончена. Отбой.
Услышать трубача и пожелать мирного сна павшим каждый день - это не опечатка, каждый день! - собираются сотни людей. Приходят местные жители, приезжают издалека шотландцы, англичане, австралийцы, новозеландцы, канадцы… Приносят венки из красных пластмассовых маков. Ищут имена дедов (прадедов?) на стенах арки. И гордятся: «Деды воевали». Традиция началась в 1927 году. И не предвидится ей конца…
Некоторым «повезло». У них есть могилы. Больше 34 тысяч человек из армии Антанты лежат на кладбище Tyne Cot. Ряд за рядом стоят на зеленой траве белые плиты:
На большинстве из них выбиты имена. Но немало и таких:
Вообще Первая мировая война, которую в начале двадцатого века называли Великой, а потом поняли, что мировых войн будет еще много и лучше ввести четкую нумерацию, поражает своей кровавой жестокостью. Взять, к примеру, Ипрский эпизод, во время которого германские полководцы одни люди впервые в истории потравили 15.000 других людей (из них около трети умерли в муках почти сразу) газом желтого цвета с характерным горчичным запахом. У газа, конечно же, было мудреное научное название, но с 1915 года человечество знает этот газ как иприт. И теперь - по итогам практического использования иприта - оно в общих чертах представляет себе, до каких высот гуманизма можно дойти, руководствуясь правильно сформулированными патриотическими идеями.
Впрочем, ипрская кампания была не самой кровопролитной. В соседней Франции во время операции под Верденом, справедливо названной Верденской мясорубкой, обе армии - германская и французская- за несколько месяцев потеряли около миллиона человек. Ради чего? Чтобы через 20 лет повторить подобную бойню? А потом через пять-шесть десятилетий благополучно объединить смертно ненавидящие друг друга государства в единую Европу без границ, линий обороны и противопехотных заграждений?
Нельзя сказать, что Европа все забыла. Но почему тогда она сегодня благодушествует, пока ее с аппетитом кушают смуглые люди под зеленым знаменем и скоро окончательно доедят? Тем, кто не верит в подобный исход, то есть в окончательное доедание Европы, напоминаю, что в 13 веке ислам таки сожрал богатое, сильное и мускулистое королевство Утремер со столицей в Иерусалиме. А косточки, застрявшие в зубах, обсосал и выплюнул. К слову, рыцари Утремера были непростой добычей: они носили тяжелую броню и были вооружены получше сегодняшних легкомысленно одетых европейских хипстеров с палочками для селфи. Да и дурных идей толерантности отродясь не исповедовали.
С другой стороны, справедливости ради, отметим, что год назад в Иерусалиме арабского террориста, ворвавшегося в автобус с ножом, надолго отучили от неосторожного обращения с холодным оружием и надежно нейтрализовали как раз таки при помощи палки для селфи. Но то ж было в Иерусалиме, где проживают жестоковыйные израильтяне. Да к тому же казус сей случился в районе Армон-а-Нацив, в котором я на протяжении 15 лет трудилась на ниве общественного здравоохранения. Испытав на себе все прелести моей медицинской помощи, тамошнее население закалилось в горниле страданий и научилось бороться за жизнь с использованием подручных средств.
Но все-таки, все-таки... Если Бельгия все помнит, если Великобритания переписала поименно своих убитых, если Франция до сих пор не простила Германию, а Германия не простила саму себя, то как? Как можно не бояться третьей мировой войны, зная, какими ужасными были первые две? Как можно пустить на порог тех, кто видит в тебе кусок пищи?
Вот об этом мы думали с vox_propria , бродя по кладбищу Tyne Cot. Спускаясь в откопанные заново траншеи, где пахло мокрой глиной, капало и чавкало, а вместо живых крыс были расставлены муляжи. Рассматривая в музее Первой мировой войны наивные противогазы из промасленной ткани. Слушая трубача под аркой Мененских ворот. Читая надписи на венках из пластмассовых маков: "помним тебя, гордимся тобой", "наш отважный воин и милый мальчик"...
Все остальное в Бельгии тоже есть: соборы, колокольни, каналы и зубчатые крыши города Брюгге, пиво ста сортов, кружева и шоколад, вафли и устрицы, поля с кукурузой, чистенькие коровы и улыбчивые овечки.
И родовой замок Готфрида Бульонского, который он заложил епископу Льежскому, чтобы собрать денег и отправиться в Крестовый поход.
Готфрид, первый правитель завоеванного Иерусалимского королевства, никогда больше не вернулся в родные Арденны. Он умер через год после коронации (впрочем, по преданию он счел недостойным носить корону в городе, где Спаситель носил терновый венец) и похоронен в храме Гроба Господня. Знал бы ты, Готфрид...
Как выяснилось, ничего
Легенда о Тиле и байки про писающего мальчика не подготовили нас к тому, что Первая мировая война в Бельгии - не давно забытое прошлое, а живое кровоточащее настоящее.
Каждый день к Мененским воротам, что в городе Ипр, приходит трубач и играет сигнал отбоя. Спите спокойно, поет труба.
Спите спокойно, те самые 54 тысячи человек, которых удалось опознать после Ипрской бойни и которых зарыли прямо в траншеях и разрушенных блиндажах. Утонувшие в глине, засыпанные землей, разорванные снарядами, не удостоившиеся погребения на военном кладбище. Вашими именами исписаны стены арки сверху донизу. И все равно не хватило места, пришлось построить рядом отдельный мемориал для солдат из Новой Зеландии. Спите спокойно и вы, у кого нет не только могил, но и имен. Вас никто не сосчитал, но говорят, что вас было намного больше. Спите спокойно. Ваша служба окончена. Отбой.
Услышать трубача и пожелать мирного сна павшим каждый день - это не опечатка, каждый день! - собираются сотни людей. Приходят местные жители, приезжают издалека шотландцы, англичане, австралийцы, новозеландцы, канадцы… Приносят венки из красных пластмассовых маков. Ищут имена дедов (прадедов?) на стенах арки. И гордятся: «Деды воевали». Традиция началась в 1927 году. И не предвидится ей конца…
Некоторым «повезло». У них есть могилы. Больше 34 тысяч человек из армии Антанты лежат на кладбище Tyne Cot. Ряд за рядом стоят на зеленой траве белые плиты:
На большинстве из них выбиты имена. Но немало и таких:
Вообще Первая мировая война, которую в начале двадцатого века называли Великой, а потом поняли, что мировых войн будет еще много и лучше ввести четкую нумерацию, поражает своей кровавой жестокостью. Взять, к примеру, Ипрский эпизод, во время которого германские полководцы одни люди впервые в истории потравили 15.000 других людей (из них около трети умерли в муках почти сразу) газом желтого цвета с характерным горчичным запахом. У газа, конечно же, было мудреное научное название, но с 1915 года человечество знает этот газ как иприт. И теперь - по итогам практического использования иприта - оно в общих чертах представляет себе, до каких высот гуманизма можно дойти, руководствуясь правильно сформулированными патриотическими идеями.
Впрочем, ипрская кампания была не самой кровопролитной. В соседней Франции во время операции под Верденом, справедливо названной Верденской мясорубкой, обе армии - германская и французская- за несколько месяцев потеряли около миллиона человек. Ради чего? Чтобы через 20 лет повторить подобную бойню? А потом через пять-шесть десятилетий благополучно объединить смертно ненавидящие друг друга государства в единую Европу без границ, линий обороны и противопехотных заграждений?
Нельзя сказать, что Европа все забыла. Но почему тогда она сегодня благодушествует, пока ее с аппетитом кушают смуглые люди под зеленым знаменем и скоро окончательно доедят? Тем, кто не верит в подобный исход, то есть в окончательное доедание Европы, напоминаю, что в 13 веке ислам таки сожрал богатое, сильное и мускулистое королевство Утремер со столицей в Иерусалиме. А косточки, застрявшие в зубах, обсосал и выплюнул. К слову, рыцари Утремера были непростой добычей: они носили тяжелую броню и были вооружены получше сегодняшних легкомысленно одетых европейских хипстеров с палочками для селфи. Да и дурных идей толерантности отродясь не исповедовали.
С другой стороны, справедливости ради, отметим, что год назад в Иерусалиме арабского террориста, ворвавшегося в автобус с ножом, надолго отучили от неосторожного обращения с холодным оружием и надежно нейтрализовали как раз таки при помощи палки для селфи. Но то ж было в Иерусалиме, где проживают жестоковыйные израильтяне. Да к тому же казус сей случился в районе Армон-а-Нацив, в котором я на протяжении 15 лет трудилась на ниве общественного здравоохранения. Испытав на себе все прелести моей медицинской помощи, тамошнее население закалилось в горниле страданий и научилось бороться за жизнь с использованием подручных средств.
Но все-таки, все-таки... Если Бельгия все помнит, если Великобритания переписала поименно своих убитых, если Франция до сих пор не простила Германию, а Германия не простила саму себя, то как? Как можно не бояться третьей мировой войны, зная, какими ужасными были первые две? Как можно пустить на порог тех, кто видит в тебе кусок пищи?
Вот об этом мы думали с vox_propria , бродя по кладбищу Tyne Cot. Спускаясь в откопанные заново траншеи, где пахло мокрой глиной, капало и чавкало, а вместо живых крыс были расставлены муляжи. Рассматривая в музее Первой мировой войны наивные противогазы из промасленной ткани. Слушая трубача под аркой Мененских ворот. Читая надписи на венках из пластмассовых маков: "помним тебя, гордимся тобой", "наш отважный воин и милый мальчик"...
Все остальное в Бельгии тоже есть: соборы, колокольни, каналы и зубчатые крыши города Брюгге, пиво ста сортов, кружева и шоколад, вафли и устрицы, поля с кукурузой, чистенькие коровы и улыбчивые овечки.
И родовой замок Готфрида Бульонского, который он заложил епископу Льежскому, чтобы собрать денег и отправиться в Крестовый поход.
Готфрид, первый правитель завоеванного Иерусалимского королевства, никогда больше не вернулся в родные Арденны. Он умер через год после коронации (впрочем, по преданию он счел недостойным носить корону в городе, где Спаситель носил терновый венец) и похоронен в храме Гроба Господня. Знал бы ты, Готфрид...