Ляпы патриарха (не по Маркесу)
Я решил уделить некоторое время разбору речи патриарха в МГУ http://www.patriarchia.ru/db/text/2496952.html . Заставило меня взяться за это странное дело то, что вместе с некоторыми совсем правдивыми замечаниями по всей речи разбросаны в массе разного рода неточности, искажения, а часто и просто лукавства. В результате создается классический букет «как бы правды», или полуправды. «Телеграфно» разобрать этот букет показалось мне занятием небесполезным.
Понимание того, куда нам надо идти, проистекает от знания того, откуда мы пришли в данную точку.
Почти правда. Только не знания того, ОТКУДА, а знания того, КАК мы шли, каким путем. Разница как будто незначительна. А на самом деле - огромна: акцент смещен с характера движения на исходную точку пути, с осознания самого пути на воспоминания и придумывание своего прошлого..
Традиция - это способ сохранения и передачи ценностей из поколения в поколение.
Этот пассаж меня настолько увлек, что я написал об его ошибочности небольшую статью http://russkiysvet.livejournal.com/76646.html
Попытки разрушить всё до основания, в том числе сломать традицию, а потом на этих обломках строить новый мир, не приводят ни к чему хорошему и ставят нацию на грань духовной катастрофы. Свидетельство тому - история России XX века.
Советское время отнюдь не было духовной катастрофой и уж точно не было толко духовной катострофой. Там был и великий духовный подъем. Но советское время и не было ломкой всего, наоборот, жизненный корень русской духовной традиции - традиции мечты о Царстве Бога на Земле - был высвобожден революцией из плена множества обвивших его традиций устаревших и оттого более нежизнеспособных.
Фундамент европейской цивилизации, частью которой является Россия, зиждется на двух краеугольных камнях: на греко-римской традиции философского осмысления мира и на библейском откровении... Являясь культурными и духовными преемниками Византии, мы вместе с тем на протяжении веков стремились бережно сохранять свою славянскую самобытность. Цивилизация... соединяет европейское культурное и интеллектуальное наследие с православной духовностью и славянским мироощущением... Подлинно европейский путь предполагает не подражание чужому, но осознание собственных европейских корней и возвращение к ним с учетом конкретных культурных и исторических условий.
Тут много ошибок. Во-первых, Россия вовсе не часть европейской цивилизации и наши корни отнюдь не европейские. Европейские корни католические, а какие католические корни могут быть у православной России! Сравнение истории русской культуры с историей культуры европейской до 18-го века вообще, можно сказать, не обнаруживает никакого сходства, а в 18-19-м веках это сходство только очень внешнее. Во-вторых, и Византия никогда не была частью Европы: помимо того, что культура Византии гораздо старше европейской, начинавшейся в 10-11-м веках, это еще и совершенно другая культура. В частности, в культуре Византии до 12-го века античная культура, в самом деле, играла заметную роль, а фундамент европейской цивилизации имеет мало общего с античной философской традицией - европейцы знакомились с ней через арабов, когда молодой Европе уже исполнилось несколько веков. В-третьих, и библейские откровения были радикально переосмыслены отцами Европы, создавшими совершенно новое, не бывшее ранее христианство - католицизм, а позднее - и их потомками, которые создали еще одно христианство и тоже совершенно новое - протестантизм. В-четвертых, русские лишь в малой степени приемники Византии и совершенно не славяне. Это прекрасно чувствуют европейские славяне: поляки, чехи, словенцы... Европейство русских, славянство русских - все это мифы нашего национального смосознания. Они укоренились за последние века, но от того их мифичность не стала меньше.
Священное Писание утверждает абсолютную необходимость института гражданской власти в пораженном грехом мире. Цитирую апостола Павла: «Противящийся власти противится Божиему установлению» (Рим. 13: 2).
Вопросы государства для Священного Писания даже не вторичны, а «сто-ричны». Послания Павла писались в совершенно определенном политическом контексте и их нельзя из этого контекста вырывать. Печальная судьба самого Павла иллюстрирует насколько небуквально нужно понимать «начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее» (Рим. 13:3). Здесь явная попытка манипуляции.
Миссия государств... состоит в поддержании правды.
Не состоИТ - ДОЛЖНА состоЯТЬ. Разница огромная. Как между «Петя - отличник» и «Петя должен стать отличником». И это не случайная оговорка.
Представление о государстве как о Божественном установлении, священном институте, защищающем высшую правду и справедливость, глубоко укоренено в сознании нашего народа. Как писал... Панарин, «идентичность русских людей скреплял православный идеал священного царства, основанный на высшей правде и жертвенном служении вере»
Понарин пишет верно. Так было много веков. Но он пишет об ИДЕАЛЕ, а не о реальности. Здесь же лукавство очевидно. Государство отнюдь не всегда и отнюдь не для всех русских было священно. Это тоже один из мифов, старательно внедрявшийся и продолжающий внедряться в национальное самосознание. А вот с точки зрения христианства, это просто прямое богохульство: наделение того, что отнюдь не священно, а именно государства, атрибутом священности, то есть Божественности. Можно догадаться о том, что оратор стремится обелить грязное, но трудно ему в этой попытке подыгрывать.
Отрицание права на жизнь за младенцем в утробе матери
Младенец в утробе не бывает. Младенец - тот, кто родился. Еще один «фокус».
Если разрушается Богом данный нравственный закон, если он удаляется из общественных отношений, то люди перестают быть способными организовываться в общества
И это разновидность богохульства, но здесь скорее всего неосознаваемая: Божественный закон не может разрушаться. На то он и Божественный. Человек может ослепнуть и не видеть действие этого Закона в непривычных для себя, новых формах. Но Закон живет. Даже - когда иерархи его не понимают.
Сталкиваясь с неправдой и грехом, Церковь может выступить с обличением, в том числе и правителей, когда они изменяют своему долгу. Примером такого обличения может служить святитель Филипп Московский, выступивший против неправосудия царя Иоанна Грозного.
Здесь особенно умиляют, во-первых, застенчивое «может» и, во-вторых, то, что за последние 5 веков, с 16-го по 21-й оратор смог привести только один пример такого обличительства, как раз в 16-м веке.
Россия - одна из самых секуляризированных европейских стран. То, что в других странах Старого Света практически является само собой разумеющимся, как например: кафедры теологии в вузах, капелланы в армии, выходные дни в большие религиозные праздники, обучение религии в школах и многое другое, в частности, касающееся проявлений религиозной культуры, - в нашу жизнь входит с трудом.
Россия сегодня уже совсем не секулярна. И роль церкви в ней гораздо агрессивней, чем в тех европейских странах, в которых у церкви сильные позиции: Польши или Италии, например. Наша церковь совсем иная. И здесь апелляция к европейскому опыту тоже звучит лукаво.
Присутствие Церкви в публичной сфере - это совершенно нормальное для свободного общества явление.
Присутствие - да, агрессивность идеологическая и политическая - нет. Но дело даже не в агрессивности. Россия не Европа, и у нас роль церкви могла бы быть и много более активной и важной. Но не ЭТОЙ церкви, пораженной множеством духовных недугов.
Церковь не стремится к государственной власти, не собирается усваивать себе государственных функций. Более того, она не стремится к государственному статусу, которым обладают Церкви большинства в ряде европейских стран.
Лукавство и здесь. Еще как стремится. И стремится, и имеет эту власть в пределах, гораздо больших, чем в любой европейской стране. Без всякого государственного статуса.
Члены Церкви являются также и гражданами государства, и членами общества. Они призваны руководствоваться в исполнении своих гражданских обязанностей христианской совестью.
Они руководствуются совсем не СОВЕСТЬЮ. Они руководствуются либо церковной ПОЛИТИКОЙ - указаниями иерархов, либо своими ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ, часто очень далекими от христианских. Поэтому они не останавливаются перед насилием. Все это мы видим повсеместно.
Традиция межрелигиозного мира в нынешних непростых условиях поддерживается не только религиозными лидерами, но и абсолютным большинством верующих людей.
Огромное количесво прихожан напитаны ксенофобией. О каком мире тут можно говорить! Что патриарх этого не знает? Знает, но говорит неправду.
Церковь не формирует органы государственного управления и не издает государственных законов. Она формирует души людей, призванных к братскому служению друг другу и общему благу. Она утверждает непреложность нравственного закона, на котором только и может быть воздвигнуто справедливое общество и государство.
Она ДОЛЖНА была бы это делать. Но делает совсем иное. В частности, вмешивается исподтишка и в государственные функции. Закон о защите верующих - свежий пример.