Долой бачей!
Публикуемые заметки написаны известными туркестанскими исследователями, государственными и общественными деятелями Н. П. Остроумовым (1846-1930) и Н. С. Лыкошиным (1860-1922).
Н. П. Остроумов. Общая характеристика сартов / Сарты. Этнографические материалы. - Ташкент, 1896.
При разобщенности мужчин и женщин в общественной жизни сартов, среди мужского населения г. Ташкента распространено развлечение с так называемыми бачами, почему еще в 1884 г. начальник города полковник Путинцев вынужден был отдать по Азиатскому Ташкенту такой приказ (№ 297):
Казиями города Ташкента представлен мне риваят следующего содержания: «В одной из глав шариата говорится, что мальчикам, имеющим красивое лицо, одевающимся в шелковые одежды и наподобие женщин выводящим на лице румяна, строго воспрещается сидеть в лавках, ходить по базару и находиться в чайханах, так как это противно закону (т. е. шариату). Лица, занимающиеся бачебазством [так называется развлечение с красивыми мальчиками], одиночно и в компании ходят в лавки, где имеются помянутые мальчики, и, рассевшись против них, смотрят на них страстными глазами и увлекаются прищуриванием глаз мальчика, за что платят деньги, которые добывают у своих родителей и жен, а если они добровольно не дают таковых, то воруют у них или у посторонних, а потому вводят себя в грех и идут по пути нечистой силы, так как в одной из глав шариата говорится, что мальчики эти имеют в себе каждый по 18 нечистых сил (бесов), от которых они кажутся красивыми и хорошими. Воспрещение такого беззакония зависит от начальников, которые обязаны прекращать это зло, а мальчиков возвращать их родителям, за что они (начальники) получат милость Божию.
Согласно вышеприведенному риваяту и принимая во внимание, что мальчики, выполняющие роль бачей, с раннего детства приучаются только к праздной, бездеятельной и разгульной жизни на счет дурных мужчин, известных под именем бачебазов, и таким образом, достигнув возраста 20-25-летнего, они сами обращаются в бачебазов и проматывают все нажитое трудами отцов своих, и затем, не привыкнув ни к какому труду, обращаются к легким промыслам, как то: к обманам, кражам и грабежам, т. е. само население воспитывает в себе вредных членов общества, поощряя их своими приношениями и подарками, расходуя на это все денные заработки в ущерб своим семьям, - я, на основании всего приведенного, предлагаю и. д. младшего помощника и аксакалам разъяснить населению вред, происходящий от бачебазства, и пригласить народ принять участие в искоренении этого зла. Всякий добропорядочный человек, в свободное от труда время, найдет себе развлечение, не противное долгу чести и шариату.
[См. «Туркест. тузем. газ.» за 1884 г. № 48. Среди бачей бывают и настоящие содомиты (хизаляк). И этот гнусный порок встречается среди сартов, как это видно из следующего анекдота: «Однажды привели к Кокандскому хану такого бачу-развратника, хан присудил его к смертной казни, но находчивый развратник заявил хану, что он знает очень выгодный для всего государства секрет, и что ему не хотелось бы уносить этот секрет с собою в могилу. Хан заинтересовался и узнал, что присужденный к смерти развратник обещает вырастить из обыкновенных семян чистое золото. Соблазнившись таким заманчивым обещанием, хан отложил смертную казнь развратнику. Когда настало время посева, хан приказал осужденному приступить к делу, но тот сказал: «Таксыр! я сам - гнусный развратник, и из моего посева ничего не выйдет; поэтому прикажите кому-нибудь из ваших приближенных произвести посев под моим личным присмотром». Хан поочередно предлагал своим приближенным взяться за посев, но не нашлось ни одного неповинного в названном пороке. Тогда хитрый развратник попросил самого хана взяться за посев для народного блага. Но… и сам хан сознался в своей виновности…»].
Несмотря на это, развлечения с бачами до сих пор еще существуют среди туземцев, как и следовало ожидать: одним приказанием не прекратить распространение порока, укоренившегося в народе в течение столетий и находящегося в связи с устройством домашнего быта сартов. Увлечение бачами не только вызывает большие расходы у их обладателей, но иногда оканчивается преступлением - убийством. Так, 7 июля 1890 г. ташкентские сарты: Улуг-ходжа Зиамутдинов, конный барышник 38 лет, Акбар Ахметбаев, Юнус-ходжа Ибрагим-ходжин, мелкий подрядчик и торговец, и Ахметджан Нурматдинов (21 г.) - все зажиточные, взяли с собою двух бачей и в компании еще с двумя товарищами сначала катались по городу верхами, потом угощались в увеселительном саду, а когда стемнело, уехали в пустой загородной сад и там изнасиловали обоих бачей, причем один из кутил, балалаечник Саадулла, был убит своими товарищами по кутежу из-за обладания бачой [Н. Васильев. Смерть из-за бачи. Из местной судебной хроники. Прилож. к газете «Окраина». Самарканд, 1891].
31 января 1891 года в Самаркандской области, в селении Тугай был убит ножом местный сарт Ибрагим-мулла Шакиров туземцем Санакулом Хадыровым из-за бачи, в обществе которого они 30-го января провели ночь [«Окраина» № 26 за 1892 г.].
В ночь на 29 июля 1895 г. в Ташкенте, в местности Джума Мечеть, в саду сарта Муллы-Каримджана Рахимджанова был зарезан сын его Шакирджан, 28 лет, ташкентским же сартом Юлдашем Баймухамадовым из-за бачи [«Туркестанск. ведом.» 1896 г. № 54].
Конечно, приведенные случаи убийства из-за бачей не единственные; и в Ферганской области бывают такие преступления.
Приложение. Рассказ киргиза о развлечениях сартов с бачами
По своим делам я бывал в многих городах Туркестана и хорошо освоился с нравами и обычаями сартов; но мне не удавалось быть на сартских увеселениях в присутствии бачей, потому что сарты свои гнусные удовольствия старательно скрывают от «несартов». Наконец, с помощью одного знакомого, мне удалось попасть в таинственный дом, где происходили безнравственные удовольствия: я переоделся в сартский костюм и вошел в саклю. Она была довольно поместительная, и в ней было много сартов, между которыми находились и пожилые, украшенные белой большой чалмой и седой бородой. Все сидели на полу. В средине комнаты, на шелковом коврике сидел красивый мальчик; на нем был роскошный и оригинальный женский костюм. С головы до ног он был украшен серебряными и золотыми монетами. Перед ним на подносе стоял большой чайник и маленькая китайская чашка. Я догадался, что этот мальчик не кто иной, как бача. Бача налил чаю из чайника в чашку, и все присутствующие впились в него глазами. Когда он подал чаю одному богато одетому юноше, юноша моментально соскочил с места и, приложив руки к груди, - чтобы выразить уважение, покорность и готовность услужить мальчику, - подошел к баче и низко поклонился. Юноша сел на коленах перед мальчиком и принял от него чашку чаю. Когда чай был выпит, юноша возвратил баче чашку, положив в нее целую горсть монет. Удостоившись целования рук и лица, молодой сарт при крике публики: «Ты счастлив!» сел на место. Потом бача из той же чашки угощал и остальных своих поклонников. Каждый из них, возвращая чашку, дарил мальчику монеты; но никто из обожателей не удостоился той милости, какой заслужил первый поклонник бачи. При окончании чаепития, унесли чайник и чашку. Тогда все принялись курить гашиш. Воздух наполнился дымом, и трудно было дышать. Из рта курильщиков бежала слюна; они сидели неподвижно, наклонив свои головы в одну сторону и не сводя глаз с своего кумира. Они были в каком-то особенном состоянии… Когда бача встал, вдруг все оживились: кто ударил в бубен, кто заиграл в сыбызгы (род флейты), кто затрубил. Бача то и дело дикими скачками кружился в комнате. По временам он останавливался возле кого-нибудь и строил при этом различные гримасы и кривляния. Каждый сарт в то время, когда возле него останавливался бача, старался целовать полы его одежды, руки и башмаки; иной прикасался к его одежде или башмакам, а потом целовал свою руку, с умилением приговаривая: «Я готов быть твоим агнцем, приноси меня в жертву».
Долго продолжались танцы, скорее сказать скачки бачи. От дыма гашиша у меня заболела голова, и я должен был оставить сартов. Что дальше было в сакле, я не знаю…
По словам того же киргиза, и в настоящее время некоторые богатые сарты держат у себя тайно бачей, выдавая их за своих приказчиков. [Заимств. из «Киргизской степной газеты» от 11 февраля 1896 г. № 6].
Н. С. Лыкошин. Долой бачей / Полжизни в Туркестане. Очерки быта туземного населения. - Петроград, 1916.
В Ташкенте нередко случаются убийства из-за бачей, немало таких убийств случилось за время русского в крае владычества, и кровь убитых на нашей совести.
Придя в край, мы застали содомию, но не только не приняли никаких мер против гнусного порока, а даже сделали ему послабление, допустив для туземцев исключение из общего закона: за мужеложство в черте туземных поселений судил все время народный суд и ограничивался, сравнительно с нашим уголовным кодексом, весьма легкими наказаниями. Порок рос, бугроманы прочно устроились в туземных учебных заведениях, бачи заняли свои места в городских чай-хане, привлекая туда своих поклонников. Из-за бачей лилась нередко кровь, из-за них разорялись молодые и старые богачи, приезд в город какого-нибудь знаменитого бачи, вроде Макайлика из Коканда, составлял целое выдающееся событие в жизни праздной, жадной до зрелищ части туземного общества.
Администрация обратила внимание на нежелательность такой свободы противоестественного порока. В 1890 г. начальник города Ташкента запросил казиев о том, что они думают о «бачабазстве» и, получив от них ривоят [выписка из шариатных постановлений] против бачей, отдал по городу приказ о запрещении иметь в чай-хане бачей. Запрещение это вошло в силу и было встречено народом с признательностью, но в 1896 году танцы бачей были введены в программу благотворительных гуляний, и бачи развелись снова на законном основании.
Позже полицеймейстер туземной части города Ташкента, вместо того, чтобы потребовать исполнения старого приказа по данному уже казиями ривояту, снова стал искушать по тому же вопросу представителей шариатной мудрости, но это мало помогло делу.
Как бы там ни было, следует непременно совсем извести бачей, добиться того, чтобы они не появлялись, чтобы родители не торговали красивыми мальчиками и не обрекали детей сначала на позорную роль проститута, а потом на амплуа вора и тунеядца.
Для этого мало казийского ривоята: необходимо изъять дела о мужеложстве из компетенции народных судей и установить одинаковую для всех наказуемость по русским уголовным законам, независимо от того, совершил ли туземец мужеложство в туземной или русской части города. Надо вывести из употребления красивых мальчиков и не повторять в защиту их банальных фраз о том, что бачи - это только объекты эстетики, что и у европейцев есть балерины и т. п. Все это надо бросить и по-прежнему считать порок Содома и Гоморры гнусным пороком.
Другие материалы по данной теме:
• В. И. Кушелевский. Материалы для медицинской географии и санитарного описания Ферганской области;
• Г. В. Андреев. Закулисные стороны сартовского быта;
• Г. В. Андреев. «Гап»: Из общественной сартской жизни;
• Н. П. Остроумов. Характеристика религиозно-нравственной жизни мусульман, преимущественно Средней Азии;
• В. В. Верещагин. Из путешествия по Средней Азии;
• Е. К. Мейендорф. Путешествие из Оренбурга в Бухару;
• А. К. Гейнс. Дневник 1866 года. Путешествие в Туркестан;
• В. В. Радлов. Средняя Зерафшанская долина;
• Н. А. Маев. Две недели в Шахрисябзе;
• Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане: Малоизвестные города Зеравшанского округа;
• Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане: Между туземцами степного уезда;
• Н. Л. Корженевский. Той: Очерк из жизни сартов;
• А. В. Нечаев. По Горной Бухаре: Путевые очерки;
• там же.
Н. П. Остроумов. Общая характеристика сартов / Сарты. Этнографические материалы. - Ташкент, 1896.
При разобщенности мужчин и женщин в общественной жизни сартов, среди мужского населения г. Ташкента распространено развлечение с так называемыми бачами, почему еще в 1884 г. начальник города полковник Путинцев вынужден был отдать по Азиатскому Ташкенту такой приказ (№ 297):
Казиями города Ташкента представлен мне риваят следующего содержания: «В одной из глав шариата говорится, что мальчикам, имеющим красивое лицо, одевающимся в шелковые одежды и наподобие женщин выводящим на лице румяна, строго воспрещается сидеть в лавках, ходить по базару и находиться в чайханах, так как это противно закону (т. е. шариату). Лица, занимающиеся бачебазством [так называется развлечение с красивыми мальчиками], одиночно и в компании ходят в лавки, где имеются помянутые мальчики, и, рассевшись против них, смотрят на них страстными глазами и увлекаются прищуриванием глаз мальчика, за что платят деньги, которые добывают у своих родителей и жен, а если они добровольно не дают таковых, то воруют у них или у посторонних, а потому вводят себя в грех и идут по пути нечистой силы, так как в одной из глав шариата говорится, что мальчики эти имеют в себе каждый по 18 нечистых сил (бесов), от которых они кажутся красивыми и хорошими. Воспрещение такого беззакония зависит от начальников, которые обязаны прекращать это зло, а мальчиков возвращать их родителям, за что они (начальники) получат милость Божию.
Согласно вышеприведенному риваяту и принимая во внимание, что мальчики, выполняющие роль бачей, с раннего детства приучаются только к праздной, бездеятельной и разгульной жизни на счет дурных мужчин, известных под именем бачебазов, и таким образом, достигнув возраста 20-25-летнего, они сами обращаются в бачебазов и проматывают все нажитое трудами отцов своих, и затем, не привыкнув ни к какому труду, обращаются к легким промыслам, как то: к обманам, кражам и грабежам, т. е. само население воспитывает в себе вредных членов общества, поощряя их своими приношениями и подарками, расходуя на это все денные заработки в ущерб своим семьям, - я, на основании всего приведенного, предлагаю и. д. младшего помощника и аксакалам разъяснить населению вред, происходящий от бачебазства, и пригласить народ принять участие в искоренении этого зла. Всякий добропорядочный человек, в свободное от труда время, найдет себе развлечение, не противное долгу чести и шариату.
[См. «Туркест. тузем. газ.» за 1884 г. № 48. Среди бачей бывают и настоящие содомиты (хизаляк). И этот гнусный порок встречается среди сартов, как это видно из следующего анекдота: «Однажды привели к Кокандскому хану такого бачу-развратника, хан присудил его к смертной казни, но находчивый развратник заявил хану, что он знает очень выгодный для всего государства секрет, и что ему не хотелось бы уносить этот секрет с собою в могилу. Хан заинтересовался и узнал, что присужденный к смерти развратник обещает вырастить из обыкновенных семян чистое золото. Соблазнившись таким заманчивым обещанием, хан отложил смертную казнь развратнику. Когда настало время посева, хан приказал осужденному приступить к делу, но тот сказал: «Таксыр! я сам - гнусный развратник, и из моего посева ничего не выйдет; поэтому прикажите кому-нибудь из ваших приближенных произвести посев под моим личным присмотром». Хан поочередно предлагал своим приближенным взяться за посев, но не нашлось ни одного неповинного в названном пороке. Тогда хитрый развратник попросил самого хана взяться за посев для народного блага. Но… и сам хан сознался в своей виновности…»].
Несмотря на это, развлечения с бачами до сих пор еще существуют среди туземцев, как и следовало ожидать: одним приказанием не прекратить распространение порока, укоренившегося в народе в течение столетий и находящегося в связи с устройством домашнего быта сартов. Увлечение бачами не только вызывает большие расходы у их обладателей, но иногда оканчивается преступлением - убийством. Так, 7 июля 1890 г. ташкентские сарты: Улуг-ходжа Зиамутдинов, конный барышник 38 лет, Акбар Ахметбаев, Юнус-ходжа Ибрагим-ходжин, мелкий подрядчик и торговец, и Ахметджан Нурматдинов (21 г.) - все зажиточные, взяли с собою двух бачей и в компании еще с двумя товарищами сначала катались по городу верхами, потом угощались в увеселительном саду, а когда стемнело, уехали в пустой загородной сад и там изнасиловали обоих бачей, причем один из кутил, балалаечник Саадулла, был убит своими товарищами по кутежу из-за обладания бачой [Н. Васильев. Смерть из-за бачи. Из местной судебной хроники. Прилож. к газете «Окраина». Самарканд, 1891].
31 января 1891 года в Самаркандской области, в селении Тугай был убит ножом местный сарт Ибрагим-мулла Шакиров туземцем Санакулом Хадыровым из-за бачи, в обществе которого они 30-го января провели ночь [«Окраина» № 26 за 1892 г.].
В ночь на 29 июля 1895 г. в Ташкенте, в местности Джума Мечеть, в саду сарта Муллы-Каримджана Рахимджанова был зарезан сын его Шакирджан, 28 лет, ташкентским же сартом Юлдашем Баймухамадовым из-за бачи [«Туркестанск. ведом.» 1896 г. № 54].
Конечно, приведенные случаи убийства из-за бачей не единственные; и в Ферганской области бывают такие преступления.
Приложение. Рассказ киргиза о развлечениях сартов с бачами
По своим делам я бывал в многих городах Туркестана и хорошо освоился с нравами и обычаями сартов; но мне не удавалось быть на сартских увеселениях в присутствии бачей, потому что сарты свои гнусные удовольствия старательно скрывают от «несартов». Наконец, с помощью одного знакомого, мне удалось попасть в таинственный дом, где происходили безнравственные удовольствия: я переоделся в сартский костюм и вошел в саклю. Она была довольно поместительная, и в ней было много сартов, между которыми находились и пожилые, украшенные белой большой чалмой и седой бородой. Все сидели на полу. В средине комнаты, на шелковом коврике сидел красивый мальчик; на нем был роскошный и оригинальный женский костюм. С головы до ног он был украшен серебряными и золотыми монетами. Перед ним на подносе стоял большой чайник и маленькая китайская чашка. Я догадался, что этот мальчик не кто иной, как бача. Бача налил чаю из чайника в чашку, и все присутствующие впились в него глазами. Когда он подал чаю одному богато одетому юноше, юноша моментально соскочил с места и, приложив руки к груди, - чтобы выразить уважение, покорность и готовность услужить мальчику, - подошел к баче и низко поклонился. Юноша сел на коленах перед мальчиком и принял от него чашку чаю. Когда чай был выпит, юноша возвратил баче чашку, положив в нее целую горсть монет. Удостоившись целования рук и лица, молодой сарт при крике публики: «Ты счастлив!» сел на место. Потом бача из той же чашки угощал и остальных своих поклонников. Каждый из них, возвращая чашку, дарил мальчику монеты; но никто из обожателей не удостоился той милости, какой заслужил первый поклонник бачи. При окончании чаепития, унесли чайник и чашку. Тогда все принялись курить гашиш. Воздух наполнился дымом, и трудно было дышать. Из рта курильщиков бежала слюна; они сидели неподвижно, наклонив свои головы в одну сторону и не сводя глаз с своего кумира. Они были в каком-то особенном состоянии… Когда бача встал, вдруг все оживились: кто ударил в бубен, кто заиграл в сыбызгы (род флейты), кто затрубил. Бача то и дело дикими скачками кружился в комнате. По временам он останавливался возле кого-нибудь и строил при этом различные гримасы и кривляния. Каждый сарт в то время, когда возле него останавливался бача, старался целовать полы его одежды, руки и башмаки; иной прикасался к его одежде или башмакам, а потом целовал свою руку, с умилением приговаривая: «Я готов быть твоим агнцем, приноси меня в жертву».
Долго продолжались танцы, скорее сказать скачки бачи. От дыма гашиша у меня заболела голова, и я должен был оставить сартов. Что дальше было в сакле, я не знаю…
По словам того же киргиза, и в настоящее время некоторые богатые сарты держат у себя тайно бачей, выдавая их за своих приказчиков. [Заимств. из «Киргизской степной газеты» от 11 февраля 1896 г. № 6].
Н. С. Лыкошин. Долой бачей / Полжизни в Туркестане. Очерки быта туземного населения. - Петроград, 1916.
В Ташкенте нередко случаются убийства из-за бачей, немало таких убийств случилось за время русского в крае владычества, и кровь убитых на нашей совести.
Придя в край, мы застали содомию, но не только не приняли никаких мер против гнусного порока, а даже сделали ему послабление, допустив для туземцев исключение из общего закона: за мужеложство в черте туземных поселений судил все время народный суд и ограничивался, сравнительно с нашим уголовным кодексом, весьма легкими наказаниями. Порок рос, бугроманы прочно устроились в туземных учебных заведениях, бачи заняли свои места в городских чай-хане, привлекая туда своих поклонников. Из-за бачей лилась нередко кровь, из-за них разорялись молодые и старые богачи, приезд в город какого-нибудь знаменитого бачи, вроде Макайлика из Коканда, составлял целое выдающееся событие в жизни праздной, жадной до зрелищ части туземного общества.
Администрация обратила внимание на нежелательность такой свободы противоестественного порока. В 1890 г. начальник города Ташкента запросил казиев о том, что они думают о «бачабазстве» и, получив от них ривоят [выписка из шариатных постановлений] против бачей, отдал по городу приказ о запрещении иметь в чай-хане бачей. Запрещение это вошло в силу и было встречено народом с признательностью, но в 1896 году танцы бачей были введены в программу благотворительных гуляний, и бачи развелись снова на законном основании.
Позже полицеймейстер туземной части города Ташкента, вместо того, чтобы потребовать исполнения старого приказа по данному уже казиями ривояту, снова стал искушать по тому же вопросу представителей шариатной мудрости, но это мало помогло делу.
Как бы там ни было, следует непременно совсем извести бачей, добиться того, чтобы они не появлялись, чтобы родители не торговали красивыми мальчиками и не обрекали детей сначала на позорную роль проститута, а потом на амплуа вора и тунеядца.
Для этого мало казийского ривоята: необходимо изъять дела о мужеложстве из компетенции народных судей и установить одинаковую для всех наказуемость по русским уголовным законам, независимо от того, совершил ли туземец мужеложство в туземной или русской части города. Надо вывести из употребления красивых мальчиков и не повторять в защиту их банальных фраз о том, что бачи - это только объекты эстетики, что и у европейцев есть балерины и т. п. Все это надо бросить и по-прежнему считать порок Содома и Гоморры гнусным пороком.
Другие материалы по данной теме:
• В. И. Кушелевский. Материалы для медицинской географии и санитарного описания Ферганской области;
• Г. В. Андреев. Закулисные стороны сартовского быта;
• Г. В. Андреев. «Гап»: Из общественной сартской жизни;
• Н. П. Остроумов. Характеристика религиозно-нравственной жизни мусульман, преимущественно Средней Азии;
• В. В. Верещагин. Из путешествия по Средней Азии;
• Е. К. Мейендорф. Путешествие из Оренбурга в Бухару;
• А. К. Гейнс. Дневник 1866 года. Путешествие в Туркестан;
• В. В. Радлов. Средняя Зерафшанская долина;
• Н. А. Маев. Две недели в Шахрисябзе;
• Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане: Малоизвестные города Зеравшанского округа;
• Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане: Между туземцами степного уезда;
• Н. Л. Корженевский. Той: Очерк из жизни сартов;
• А. В. Нечаев. По Горной Бухаре: Путевые очерки;
• там же.