Иссык-Ата
Ф. Поярков. Из археологических экскурсий по Пишпекскому уезду и по берегам озера Иссык-Куля // Памятная книжка Семиреченского областного статистического комитета на 1898 год. Т. 2. - Верный, 1898.
Иссыгатинские минеральные воды, Пишпекский уезд. Начало XX в. (humus)
В Пишпекском уезде, в Иссыгатинском ущелье Александровских гор, верстах в шестидесяти от Пишпека, находятся минеральные ключи, которые, по словам туземцев, своими целебными свойствами с незапамятных времен пользовались между ними широкою известностью, и в настоящее время на Иссыгатинские минеральные воды каждое лето стекаются больные с различных отдаленных городов и местечек Семиречья, Туркестана и Ферганы; наплыв больных с каждым годом все более и более увеличивается. Дорога, ведущая к этим водам из Пишпека, довольно разработана, хотя и не во всех местах одинаково. Ущелье, где находятся эти воды, узкое, заваленное в обилии камнями, довольно бедное растительностью, но богатое дикими величавыми красотами природы; в различных местах и на значительной высоте встречается здесь, между прочим, так называемый иссык-кульский корешок (Aconitus Napellus), получивший столь широкую и вместе с тем печальную известность, прекрасные голубые цветы которого, ярко и нежно отсвечивая на сером фоне высоких плоскогорий, могут предательски жестоко обмануть незнакомого с ядовитыми свойствами этого страшного растения.
Природа щедро наделила беззащитных туземцев, послав им эти минеральные ключи, которые на небольшом пространстве рассеяны здесь в обилии; к сожалению, и до настоящего времени они еще далеко не все разработаны надлежащим образом. Ключи эти имеют разнообразную температуру, самые горячие имеют 38-39° по Реомюру. - В нескольких саженях от этих ключей, внизу их, круто спустившись под гору, находится громадный камень-валун вышиною около трех с половиною аршин, на этом камне высечено одно изображение Будды. Будда изображен сидящим в цветке лотоса или в облаках [Трудно разобрать, потому что все изображение обильно вымазано бараньим салом.]; по левую сторону его находятся надписи, которые довольно плохо видны благодаря отчасти шероховатости самого камня, а отчасти, быть может, и потому, что камень все более и более выветривается, самое же изображение сохранилось вполне ясно и отчетливо. - Перед этим изображением в 1886 г. была небольшая площадка полукруглой формы, обнесенная камнями, где находилось несколько камней с надписями; камни эти лежали на земле перед самым изображением; в груде камней, которыми выложена площадка перед буддийским изображением, мне также встретились два камня с такими же надписями. - При сличении надписи на всех этих камнях оказались одинаковыми между собою как по форме и величине букв, так и по расположению их; надпись, находящаяся с левой стороны изображения, оказалась тождественною с надписями на всех отдельных камнях. - Вокруг некоторых ключей я также нашел довольно большие камни с такими же надписями, камнями этими были выложены ключи; такой же одни камень попался мне и на дне одного ключа с тождественною надписью; целы ли теперь эти камни или нет, я не знаю, так как с 1886 г. мне не приходилось более бывать на Иссыгатинских минеральных ключах. Как оказалось, высеченные на всех этих камнях надписи составляют магическое для буддиста изречение: «om mani pad me hum». Даже наиболее ученые ламы плохо могут объяснить его. Предполагают, что это молитва, обращенная к Будде-Ченраизи, особенному божественному покровителю Тибета. Эти слова - санскритские и в буквальном переводе значат: «О бог, сокровище в лотосе, аминь», т. е. «О, господи, сокровище цветка лотоса», и относятся к сказочной истории о перевоплощении на благо человечества Будды Ченраизи из цветка лотоса [Великая Замкнутая страна. Анни Марстон, перевод с английского П. Р. Фрейберга. Приложение к журналу «Естествознание и география» за 1896 г., кн. 5.].
Изображение Будды Врачевания в ущелье Иссык-Ата ( el-magico.livejournal.com/105551.html)
Надписи на всех камнях, как видно, сделаны были когда-то рельефно и отчетливо, и мастер, воссоздавший их, обладал, по своему времени, весьма хорошим и совершенным резцом, которым и пользовался весьма искусно и умело, но не все надписи сохранились с одинаковою ясностью и отчетливостью. Лучше всего сохранились надписи на тех камнях, которые находились подле самого изображения Будды, плохо же оказались видными надписи на тех камнях, которые были найдены вблизи ключей: очевидно, что последние долгое время подвергались влиянию, с одной стороны, сырости, а с другой стороны - действию минеральной воды. - Самое же изображение Будды, сделанное весьма тщательно и притом очень тонким резцом, сохранилось до наших дней вполне отчетливо, благодаря, быть может, тому обстоятельству, что оно приезжающими киргизами и сартами, получившими облегчение на этих водах, в знак благодарности обильно и щедро вымазывается бараньим салом, почему оно всегда покрыто толстым слоем его, и чтобы точно снять это изображение, требуется немало усилий и труда удалить хотя часть этого сала, накопившегося на нем в течение многих и многих годов.
Когда наступает вечер, появляется толпа дуванов, которых днем совсем не было видно, и они устанавливаются на площадке перед изображением Будды и совершают здесь почти до рассвета свои молитвенные песнопения; дикие и резкие голоса их, сливаясь с глухим шумом быстро бегущей речки Иссыгатинки, далеко разносятся по ущелью; киргизы внимательно прислушиваются к их пению, сарты же и татары относятся скорее с пренебрежением, но все они оделяют дуванов преимущественно съестными припасами, правда, одаривают довольно скудно; с наступлением же дня дуваны исчезают, отдыхают, запасаясь силами, чтобы вечером снова начать ту же бесконечно однообразную песню и своим нестройным пением, соединенным с частым и резким выкрикиванием, одним, быть может, доставлять нескончаемо приятное удовольствие, а другим беспощадно-жестоко резать слух в течение почти всей ночи и тем мешать спать.
На противоположной стороне ущелья, прямо против ключей, виднеется пещера; чтобы до нее достигнуть, приходится переправиться через бурную речку Иссыгатинку; в летнее время, когда значительно прибывает воды, переправа через нее сопряжена с некоторым риском. По дну этой речки, особенно во время половодья, то и дело катятся большие камни, которые легко могут сбить с ног животное, а с ним и переправляющемуся на нем угрожает опасность по меньшей мере искупаться в холодных и шумных волнах бешено мчащейся речки. Как передавали мне, несчастные случаи с киргизами бывают ежегодно. - Пещера, о которой я упомянул, по осмотре ее оказалась естественною, она образовалась от того, что часть нижних камней вывалилась, верхние же, громадные массивы, остались на месте и таким образом образовали свод или крышку. Пещера эта довольно высокая, короткая и не глубокая, на стенах ее нет никаких надписей или других каких-либо изображений и ничего нельзя подметить, что бы указывало на ее искусственное происхождение. При осмотре не найдено в ней никаких остатков или следов, которые бы говорили за то, что пещера эта когда-либо могла служить жилищем для древнего человека; правда, в ненастную погоду здесь на время находят себе прибежище те же дуваны. При входе в эту пещеру находится небольшой холм, имеющий форму могильной насыпи: одни киргизы говорят, что эта могила ихнего святого Иссык-ата, по имени которого Иссыгатинское ущелье и носит будто бы свое настоящее название, другие же утверждают, что дуваны нарочно сделали этот холм, придав ему вид могилы с целью эксплуатировать наиболее доверчивых туземцев; есть ли это действительно настоящая могила или же только холм, сделанный дуванами, - решит только раскопка его, - но в полдень здесь нередко можно видеть двух-трех человек дуванов, совершающих свои моления; с прекращением же притока больных туземцев на минеральные воды ни один дуван более уже не появляется и не посещает этой пещеры. На этой же стороне ущелья встречаются могилы, по-видимому, весьма древнего происхождения: они идут неправильной или, вернее, ломаной линией вдоль хребта. Могилы эти выложены камнями, которые расположены или в форме полуовала, или же неправильного четыреугольника; они (могилы) совсем небольшие, очень мало выдаются над поверхностью земли, быть может, потому, что время их все более и более сглаживает, так как камни, их покрывающие, более чем на половину вошли уже в землю или засыпаны ею. Кто нашел себе вечный мир и успокоение в этих могилах, находящихся в местности, редко посещаемой даже киргизами-пастухами с своими стадами, как непригодной для пастбища даже в наиболее лучшую и цветущую пору года по малому количеству корма? - За редкими и ничтожными случаями здесь почти круглый год царит мертвая тишина, нарушаемая только воем ветра да глухими ударами камней, перекатываемых по дну быстрой Иссыгатинки, бурно мчащейся у подножия этих могил. Быть может, здесь погребены паломники, пришедшие издалека поклониться изображенной святыне и с довольной и счастливой улыбкой испустившие здесь последний вздох, что после многих перенесенных ими лишений и страданий в сей жизни они наконец достигнут Нирваны, «где нет ни смерти, ни увядания», и последний предсмертный лепет их чудной молитвы «om mani pad me hum» с помощью волны той же быстробегущей речки, или вдруг поднявшегося бурана, скорее здесь дойдет до угасшего Будды, который есть Никто в вечном Нигде…
Минеральные ключи, как я выше уже упомянул, расположены в узком ущелье; в нескольких саженях от ключей, с северной их стороны, находится высокий холм, который сама природа создала естественною защитою от ветров, дующих с северной стороны. Посередине этого холма был поставлен кем-то высокий шест, на который признательные больные туземцы навешивают кусочки разноцветной материи. В 1889 году приблизительно на средине этого холма, на небольшой глубине, случайно были найдены сделанные из обожженной глины (терракотовые) изображения Будды, на которых он представлен в различных положениях. Все они имеют круглую форму, величина же их немного более обыкновенных наших медальонов. Доставленные мне изображения все были тогда же отправлены мною в Императорскую Археологическую комиссию.
В различных местах Чуйской долины и, между прочим, жителям селений Сукулука и Беловодского при распашке ими полей и при других земляных работах попадаются иногда небольшие камни, на которых отчетливо и ясно высечены те же магические и священные для буддиста слова: «om mani pad me hum». Приготовлялись ли эти камни здесь на месте и, в частности, возле упомянутых ключей, или же усердными богомольцами привозились издалека, сказать теперь нельзя. «Эти камни приготовляются и продаются ламами и покупаются мужчинами и женщинами, которые ставят их на стены в надежде получить милость или исполнение желания, или же в виде благодарности за благополучное путешествие, или же чтобы получить особую благодать. Камни эти всегда предлагают на улицах нищие, которые получают за них немножко чаю или тсамбы. Каждый прохожий должен купить все, какие ему предложат, и поставить их вдоль стен своего дома или на ближайшей стене - мани» [Анни Марстон. Великая Замкнутая страна.]. Обычай этот в Тибете и теперь существует; так когда-то и здесь, конечно, практиковали этот обычай, и, надобно полагать, в широких размерах. Да и сохранившееся до настоящего времени у здешних киргизов обыкновение ставить на особо чтимых местах или могилах шесты и украшать их разноцветными тряпками, класть рога и другие предметы на таких местах, не есть ли это обыкновение - остаток старины глубокой, сохранившийся от живших когда-то здесь буддистов, с тою только разницею, что последние на выставляемых предметах писали всегда вышеприведенные священные слова, тогда как теперешние обитатели Средней Азии не делают этого, так как все они мусульмане…
Иссыгатинские минеральные воды, Пишпекский уезд. Начало XX в. (humus)
В Пишпекском уезде, в Иссыгатинском ущелье Александровских гор, верстах в шестидесяти от Пишпека, находятся минеральные ключи, которые, по словам туземцев, своими целебными свойствами с незапамятных времен пользовались между ними широкою известностью, и в настоящее время на Иссыгатинские минеральные воды каждое лето стекаются больные с различных отдаленных городов и местечек Семиречья, Туркестана и Ферганы; наплыв больных с каждым годом все более и более увеличивается. Дорога, ведущая к этим водам из Пишпека, довольно разработана, хотя и не во всех местах одинаково. Ущелье, где находятся эти воды, узкое, заваленное в обилии камнями, довольно бедное растительностью, но богатое дикими величавыми красотами природы; в различных местах и на значительной высоте встречается здесь, между прочим, так называемый иссык-кульский корешок (Aconitus Napellus), получивший столь широкую и вместе с тем печальную известность, прекрасные голубые цветы которого, ярко и нежно отсвечивая на сером фоне высоких плоскогорий, могут предательски жестоко обмануть незнакомого с ядовитыми свойствами этого страшного растения.
Природа щедро наделила беззащитных туземцев, послав им эти минеральные ключи, которые на небольшом пространстве рассеяны здесь в обилии; к сожалению, и до настоящего времени они еще далеко не все разработаны надлежащим образом. Ключи эти имеют разнообразную температуру, самые горячие имеют 38-39° по Реомюру. - В нескольких саженях от этих ключей, внизу их, круто спустившись под гору, находится громадный камень-валун вышиною около трех с половиною аршин, на этом камне высечено одно изображение Будды. Будда изображен сидящим в цветке лотоса или в облаках [Трудно разобрать, потому что все изображение обильно вымазано бараньим салом.]; по левую сторону его находятся надписи, которые довольно плохо видны благодаря отчасти шероховатости самого камня, а отчасти, быть может, и потому, что камень все более и более выветривается, самое же изображение сохранилось вполне ясно и отчетливо. - Перед этим изображением в 1886 г. была небольшая площадка полукруглой формы, обнесенная камнями, где находилось несколько камней с надписями; камни эти лежали на земле перед самым изображением; в груде камней, которыми выложена площадка перед буддийским изображением, мне также встретились два камня с такими же надписями. - При сличении надписи на всех этих камнях оказались одинаковыми между собою как по форме и величине букв, так и по расположению их; надпись, находящаяся с левой стороны изображения, оказалась тождественною с надписями на всех отдельных камнях. - Вокруг некоторых ключей я также нашел довольно большие камни с такими же надписями, камнями этими были выложены ключи; такой же одни камень попался мне и на дне одного ключа с тождественною надписью; целы ли теперь эти камни или нет, я не знаю, так как с 1886 г. мне не приходилось более бывать на Иссыгатинских минеральных ключах. Как оказалось, высеченные на всех этих камнях надписи составляют магическое для буддиста изречение: «om mani pad me hum». Даже наиболее ученые ламы плохо могут объяснить его. Предполагают, что это молитва, обращенная к Будде-Ченраизи, особенному божественному покровителю Тибета. Эти слова - санскритские и в буквальном переводе значат: «О бог, сокровище в лотосе, аминь», т. е. «О, господи, сокровище цветка лотоса», и относятся к сказочной истории о перевоплощении на благо человечества Будды Ченраизи из цветка лотоса [Великая Замкнутая страна. Анни Марстон, перевод с английского П. Р. Фрейберга. Приложение к журналу «Естествознание и география» за 1896 г., кн. 5.].
Изображение Будды Врачевания в ущелье Иссык-Ата ( el-magico.livejournal.com/105551.html)
Надписи на всех камнях, как видно, сделаны были когда-то рельефно и отчетливо, и мастер, воссоздавший их, обладал, по своему времени, весьма хорошим и совершенным резцом, которым и пользовался весьма искусно и умело, но не все надписи сохранились с одинаковою ясностью и отчетливостью. Лучше всего сохранились надписи на тех камнях, которые находились подле самого изображения Будды, плохо же оказались видными надписи на тех камнях, которые были найдены вблизи ключей: очевидно, что последние долгое время подвергались влиянию, с одной стороны, сырости, а с другой стороны - действию минеральной воды. - Самое же изображение Будды, сделанное весьма тщательно и притом очень тонким резцом, сохранилось до наших дней вполне отчетливо, благодаря, быть может, тому обстоятельству, что оно приезжающими киргизами и сартами, получившими облегчение на этих водах, в знак благодарности обильно и щедро вымазывается бараньим салом, почему оно всегда покрыто толстым слоем его, и чтобы точно снять это изображение, требуется немало усилий и труда удалить хотя часть этого сала, накопившегося на нем в течение многих и многих годов.
Когда наступает вечер, появляется толпа дуванов, которых днем совсем не было видно, и они устанавливаются на площадке перед изображением Будды и совершают здесь почти до рассвета свои молитвенные песнопения; дикие и резкие голоса их, сливаясь с глухим шумом быстро бегущей речки Иссыгатинки, далеко разносятся по ущелью; киргизы внимательно прислушиваются к их пению, сарты же и татары относятся скорее с пренебрежением, но все они оделяют дуванов преимущественно съестными припасами, правда, одаривают довольно скудно; с наступлением же дня дуваны исчезают, отдыхают, запасаясь силами, чтобы вечером снова начать ту же бесконечно однообразную песню и своим нестройным пением, соединенным с частым и резким выкрикиванием, одним, быть может, доставлять нескончаемо приятное удовольствие, а другим беспощадно-жестоко резать слух в течение почти всей ночи и тем мешать спать.
На противоположной стороне ущелья, прямо против ключей, виднеется пещера; чтобы до нее достигнуть, приходится переправиться через бурную речку Иссыгатинку; в летнее время, когда значительно прибывает воды, переправа через нее сопряжена с некоторым риском. По дну этой речки, особенно во время половодья, то и дело катятся большие камни, которые легко могут сбить с ног животное, а с ним и переправляющемуся на нем угрожает опасность по меньшей мере искупаться в холодных и шумных волнах бешено мчащейся речки. Как передавали мне, несчастные случаи с киргизами бывают ежегодно. - Пещера, о которой я упомянул, по осмотре ее оказалась естественною, она образовалась от того, что часть нижних камней вывалилась, верхние же, громадные массивы, остались на месте и таким образом образовали свод или крышку. Пещера эта довольно высокая, короткая и не глубокая, на стенах ее нет никаких надписей или других каких-либо изображений и ничего нельзя подметить, что бы указывало на ее искусственное происхождение. При осмотре не найдено в ней никаких остатков или следов, которые бы говорили за то, что пещера эта когда-либо могла служить жилищем для древнего человека; правда, в ненастную погоду здесь на время находят себе прибежище те же дуваны. При входе в эту пещеру находится небольшой холм, имеющий форму могильной насыпи: одни киргизы говорят, что эта могила ихнего святого Иссык-ата, по имени которого Иссыгатинское ущелье и носит будто бы свое настоящее название, другие же утверждают, что дуваны нарочно сделали этот холм, придав ему вид могилы с целью эксплуатировать наиболее доверчивых туземцев; есть ли это действительно настоящая могила или же только холм, сделанный дуванами, - решит только раскопка его, - но в полдень здесь нередко можно видеть двух-трех человек дуванов, совершающих свои моления; с прекращением же притока больных туземцев на минеральные воды ни один дуван более уже не появляется и не посещает этой пещеры. На этой же стороне ущелья встречаются могилы, по-видимому, весьма древнего происхождения: они идут неправильной или, вернее, ломаной линией вдоль хребта. Могилы эти выложены камнями, которые расположены или в форме полуовала, или же неправильного четыреугольника; они (могилы) совсем небольшие, очень мало выдаются над поверхностью земли, быть может, потому, что время их все более и более сглаживает, так как камни, их покрывающие, более чем на половину вошли уже в землю или засыпаны ею. Кто нашел себе вечный мир и успокоение в этих могилах, находящихся в местности, редко посещаемой даже киргизами-пастухами с своими стадами, как непригодной для пастбища даже в наиболее лучшую и цветущую пору года по малому количеству корма? - За редкими и ничтожными случаями здесь почти круглый год царит мертвая тишина, нарушаемая только воем ветра да глухими ударами камней, перекатываемых по дну быстрой Иссыгатинки, бурно мчащейся у подножия этих могил. Быть может, здесь погребены паломники, пришедшие издалека поклониться изображенной святыне и с довольной и счастливой улыбкой испустившие здесь последний вздох, что после многих перенесенных ими лишений и страданий в сей жизни они наконец достигнут Нирваны, «где нет ни смерти, ни увядания», и последний предсмертный лепет их чудной молитвы «om mani pad me hum» с помощью волны той же быстробегущей речки, или вдруг поднявшегося бурана, скорее здесь дойдет до угасшего Будды, который есть Никто в вечном Нигде…
Минеральные ключи, как я выше уже упомянул, расположены в узком ущелье; в нескольких саженях от ключей, с северной их стороны, находится высокий холм, который сама природа создала естественною защитою от ветров, дующих с северной стороны. Посередине этого холма был поставлен кем-то высокий шест, на который признательные больные туземцы навешивают кусочки разноцветной материи. В 1889 году приблизительно на средине этого холма, на небольшой глубине, случайно были найдены сделанные из обожженной глины (терракотовые) изображения Будды, на которых он представлен в различных положениях. Все они имеют круглую форму, величина же их немного более обыкновенных наших медальонов. Доставленные мне изображения все были тогда же отправлены мною в Императорскую Археологическую комиссию.
В различных местах Чуйской долины и, между прочим, жителям селений Сукулука и Беловодского при распашке ими полей и при других земляных работах попадаются иногда небольшие камни, на которых отчетливо и ясно высечены те же магические и священные для буддиста слова: «om mani pad me hum». Приготовлялись ли эти камни здесь на месте и, в частности, возле упомянутых ключей, или же усердными богомольцами привозились издалека, сказать теперь нельзя. «Эти камни приготовляются и продаются ламами и покупаются мужчинами и женщинами, которые ставят их на стены в надежде получить милость или исполнение желания, или же в виде благодарности за благополучное путешествие, или же чтобы получить особую благодать. Камни эти всегда предлагают на улицах нищие, которые получают за них немножко чаю или тсамбы. Каждый прохожий должен купить все, какие ему предложат, и поставить их вдоль стен своего дома или на ближайшей стене - мани» [Анни Марстон. Великая Замкнутая страна.]. Обычай этот в Тибете и теперь существует; так когда-то и здесь, конечно, практиковали этот обычай, и, надобно полагать, в широких размерах. Да и сохранившееся до настоящего времени у здешних киргизов обыкновение ставить на особо чтимых местах или могилах шесты и украшать их разноцветными тряпками, класть рога и другие предметы на таких местах, не есть ли это обыкновение - остаток старины глубокой, сохранившийся от живших когда-то здесь буддистов, с тою только разницею, что последние на выставляемых предметах писали всегда вышеприведенные священные слова, тогда как теперешние обитатели Средней Азии не делают этого, так как все они мусульмане…