Принуждение к свободе (4)
Принуждение к свободе (1)
Принуждение к свободе (2)
Принуждение к свободе (3)
К сожалению, в нашем обществе представления о свободе настолько искажены, что многие до сих пор не понимают, чем идеалы свободы, принятые в русском национализме, отличаются от либеральной болтовни о той же свободе. У нас поборники свободы обречены называть себя либералами и, раскрыв рты, внимать сектантским бердням Латыниной или Шендеровича на "Эхе Москвы". Не понимая, что либеральная свобода - прямая угроза всему обществу, и ничего, кроме беды и разрушения России она не несет. Другие русские люди это понимают, пусть только интуитивно, и тут же записываются в поборники методов Ивана Грозного и Иосифа Сталина. Напуганные разрушительным шествием либерализма в России, они требуют расстрелов и виселец, толкая Россию на не менее самоубийственный путь. В результате группа подонков и проходимцев, объявив себя "суверенными демократами" и "консервативными либералами" спокойно разворовывает Россию и издевается над людьми, наблюдая за этими спорами с высоты.
Фундаментальная ценность свободы
Для русского национализма свобода является фундаментальной ценностью. Но, в отличие от либералов, мы принимаем и утверждаем всю свободу, во всей ее полноте и противоречивости. Кастрированная и изуродованная либеральная свобода не только бессмысленна и пуста, она разрушительна и губительна для всякого общества. Поэтому утверждение свободы только в рамках негативной концепции для нас неприемлимо. Если вы хотите свободы - скажите, для чего она вам нужна и как именно вы будете ею пользоваться. Если свобода вам нужна только для того, чтобы вытащить из тюрьмы одного своего вора и потом диктовать свои воззрения всему обществу, заранее заявив, что никакой демократии и свободы это общество не заслуживает, то такая псведосвобода никому не нужна. Абсолютная свобода абсолютного меньшинства за счет и в ущерб свободе большинства людей - что может быть уродлевее такой "свободы"? О таком даже Гоббс не мог помыслить.
Русские националисты против такой свободы. Мы за свободу, в которой негативное ее измерение является только предпосылкой и только условием для реализации свободы позитивной. Предпосылкой и условием важным, необходимым и незаменимым, но только условием. Нам чужды комплексы и фобии либеральных сумасшедших чудиков из местной синагоги, и мы не только не боимся позитивной свободы - мы готовы ее утверждать.
Вот что пишет о свободе Иван Ильин, признанный идеолог русского национализма 20 века:
Так обстоит и со свободой. Человек не может жить без нее; она безусловно необходима ему подобно воздуху... Почему?
Потому что человек может любить - только свободно. Ибо настоящая любовь -искренна и цельна, не вынуждена и не лицемерна; она свободно возникает и свободно дышит... или же она не возникает совсем и заменить ее тогда нечем... Кто любил, тот знает это по собственному опыту. И потому можно с уверенностью сказать, что человек, презирающий чужую свободу и подавляющий ее, не знает, что такое любовь: у него черствое и мертвое сердце.
Только свободно можно веровать и молиться. Ибо настоящая, живая вера всегда захватывает самую последнюю глубину души, куда не проникают никакие чужие повеления и запреты, где человек самостоятельно созерцает, видит, любит и верует: где он свободен. Если же этого нет, то вера его неискренна и называть ее верою совсем не следует. Молитва верующего подобна глубокому вздоху, или пению сердца, или священному пламени: она вздыхает, поет и горит сама, и предписать ее невозможно... Поэтому надо признать, что человек, подавляющий свободу веры и молитвы, - кто бы он ни был сам: безбожник или «религиозный» фанатик, - не ведает сам ни молитвы, ни веры; в нем «нет Бога», и ждать от него добра - дело безнадежное.
Подобно этому - мыслить и исследовать человек может только свободно: потому что настоящее мышление самостоятельно и всякое подлинно научное исследование самодеятельно; оно не терпит навязанного авторитета и не может двигаться по предписанию и запрету. Навязанный образ мысли убивает мышление, так что от него остается только словесная видимость. «Слепое исследование» есть живое противоречие, научная невозможность. Именно поэтому человек мысли признает за другими право на глупость и на заблуждение: ибо он бережет свободу, как необходимое и драгоценное жилище, в котором потом однажды поселится умная истина. Напротив, кто насаждает рабски подражательный трафарет, тот не понимает природу мысли; он далек и от истины и от ума.
Для того, чтобы человек пережил очевидность и приобрел убеждение - ему необходима свобода; только свободное убеждение имеет духовную силу и жизненный вес; только оно захватывает последнюю глубину личности; только оно формирует характер человека; только оно может быть верным даже до смерти... Кто этого не разумеет, кто считает возможным навязывать людям убеждения, тот никогда не переживал очевидности и не шел дальше слепой одержимости.
Всякое творчество человека требует свободы: добровольного самовложения, созерцающей инициативы, личного почина, любви и вдохновения. Творчество возникает из внутреннего, нестесненного, таинственного побуждения, в котором участвует сам индивидуальный инстинкт и которым руководит сам личный дух. Эта личная инициатива драгоценна во всех сферах культуры - в искусстве и в хозяйстве, в науке и в политике, в воспитании и во всякой жизненной борьбе.
...Так обстоит во всей человеческой жизни, не только в духовной культуре, но и в хозяйстве. Только свободный труд не унижает человека, и именно поэтому он продуктивен и созидателен; только невынужденное, добровольное, радостное прилежание может быть признано инстинктивно-здоровым и духовно-верным делом. Принуждение ни в чем не может заменить свободного интереса и творчества. Все подобные попытки - безнадежны, где бы они ни возникали и какие бы цели они ни преследовали.
...
Свобода не просто «даруется» сверху: она должна быть принята, взята и верно осуществлена снизу. Дарованная сверху, она может стать «напрасным даром»: внизу ее недооценят, неверно истолкуют и употребят во зло. Человек •должен понять ее природу: ее правовую форму, ее правовые пределы, ее взаимность и совместность, ее цель и назначение; мало того, он должен созреть для того, чтобы верно осознать ее нравственные и духовные основы. Если этого не будет, то он превратит свободу в произвол, в «войну всех против всех» и в хаос. И трагедия ее утраты начнется сначала.
Свобода есть духовный воздух для человека; но для недуховного человека она может стать соблазном и опасностью. Культура без свободы есть мнимая культура, праздная видимость ее; но некультурный человек обычно воспринимает ее как «право на разнузданно» или как призыв к произволу. Народы медленно созревают к истинной свободе. И история человечества подобна бесконечному круговороту порабощения, страдания, терпения и освобождения.
А мы, наблюдая этот трагический круговорот, не сомневаемся в свободе, ибо мы верно и точно понимаем ее духовный смысл.
Путь к свободе
Иван Ильин, человек "царской России", осознавая всю губительность большевизма для русского народа, все же не предвидел, до какой степени русские люди, рожденные в советском концлагере, утратят это чувство свободы, столь естественное и понятное любому человку на Западе или Востоке. И вряд ли он мог предвидеть, что после неизбежного краха коммунизма в Россию придет не освобождение, а новое закрепощение, когда русские люди будут вынуждены бороться не за духовную свободу, а за сохранение простого человеческого достоинства.
Либералы отняли у России свободу. Вместо свободы они насадили свои местечковые воровские фобии и страхи, под словесами о толерантности и терпимости они принесли в Россию новое рабство и колониализм. Но приходит время вернуть свободу - столь желанную и необходиму России и русскому народу.