ja_va
in
ru_history
Отрекался ли Николай Второй?
Автор по имени Андрей Разумов разместил некое исследование, в котором он приходит к выводу что подпись Николая под манифестом об отречении поддельная и Николай на самом деле не отрекался. Оставив в стороне саму абсурдность подобного заявления пройдемся по приведенным автором доводам:
Кто же сочинил «отречение» Государя?
Сам Государь. Так, по крайней мере, следует из свидетельских показаний. Согласно им, Императору предлагались «наброски» отречений, которыми Он не воспользовался. Вот что в точности пишет очевидец Шульгин:
«Государь ответил. После взволнованных слов А.И. (Гучкова - Р.) голос Его звучал спокойно, просто и точно. Только акцент был немножко чужой - гвардейский:
- Я принял решение отречься от престола…
Государь встал… Все поднялись… Гучков передал Государю «набросок» (отречения - Р.). Государь взял его и вышел.
Через некоторое время Государь вошел снова. Он протянул Гучкову бумагу, сказав:
- Вот текст…
Это были две или три четвертушки - такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков. Но текст был написан на пишущей машинке.
Текст был написан теми удивительными словами, которые теперь все знают…
Каким жалким показался мне набросок, который мы привезли. Государь принес и его и положил на стол. К тексту отречения нечего было прибавить…»
Шульгин В.В. «Дни». (Все многоточия - авторские. Р.)
....
Подведу итоги. Таким образом, Государь, согласно показаниям трёх свидетелей, ознакомившись с «наброском» отречения, любезно подготовленным для Него Гучковым и Шульгиным, отклонил его как «жалкий» и, куда-то выйдя, составил свой собственный вариант. Который напечатал собственноручно или надиктовал безвестной машинистке «теми удивительными словами, которые теперь все знают». Затем вышел и подписал. Так говорят свидетели.
Увы и ах. Показания не трех, а ОДНОГО свидетеля - Шульгина приводит автор. Дубенский только в общих чертах одобряет сказанное Гучковым и Шульгиным (которые в данном то как раз расходятся), а Мордвинов- во первых не присутствовал в момент отречения, а во вторых говорит о "некоторых исключениях" в правдивости рассказа Шульгина, которые, впрочем, не перечисляет:
«Описание свидания Гучкова и Шульгина с Государем 2-го марта, сделанное Шульгиным, вскоре после возвращения депутатов в Петроград, составлено довольно верно».
Ген. Д. Н. ДУБЕНСКИЙ.
«Рассказ Шульгина, напечатанный в газетах, который я впоследствии прочел, многое возобновил в моей памяти. За небольшими исключениями (про справку в основных законах Шульгин умалчивает) он в общем верен и правдиво рисует картину приема членов думы».
Полк. А. А. МОРДВИНОВ.
«Последние дни императора».
Однако вовсе не приведен рассказ Гучкова! А что же там? А там совсем иное:
Накануне был набросан проект акта отречения Шульгиным, кажется, он тоже был показан и в комитете (не смею этого точно утверждать), я тоже его просмотрел, внес некоторые поправки и сказал, что, не навязывая ему определенного текста, в качестве материала, передаю ему этот акт. Он взял документ и ушел, а мы остались. Час или полтора мы пробыли в вагоне. К тем собеседникам, которых я перечислил, присоединился еще Воейков, и мы ждали, пока акт будет составлен. Затем, через час или полтора, государь вернулся и передал мне бумажку, где на машинке был написан акт отречения, и внизу подписано им «Николай». Этот акт я прочел вслух присутствующим. Шульгин сделал два-три замечания, нашел нужным внести некоторые второстепенные поправки, затем в одном месте государь сам сказал: «не лучше ли так выразить», и какое-то незначительное слово вставил. Все эти поправки были сейчас же внесены и оговорены, и таким образом, акт отречения был готов. Тогда я сказал государю, что этот акт я повезу с собой в Петроград, но так как в дороге возможны всякие случайности, по моему, следует, составить второй акт, и не в виде копии, а в виде дубликата, и пусть он остается в распоряжении штаба главнокомандующего ген. Рузского. Государь нашел это правильным и сказал, что так и будет сделано
А. И. ГУЧКОВ. В царском поезде
Как видим, все совсем иначе, чем описывает Шульгин, и дает ответы на вопросы о тексте.
1) Проэкт Николай взял, не отклонял, и вероятно использовал как основу.
2) Вышел Николай с подписанным вариантом, который также был еще раз изменен Шульгиным и самим Николаем и новые версии подписаны еще дважды.
Так что не все "свидетели" говорят то, чего хотелось бы автору. Автор почему то верит словам Шульгина и игнорирует тех свидетелей, что ему не выгодны. Разногласия в показаниях вполне естественны- eсли бы Гучков и Шульгин придумывали историю отречения, вероятно вариант был бы заранее оговорен и разногласий бы не было. А вот по памяти- по памяти частенько бывают разногласия. Тем более нужно учитывать, что Шульгин был монархистом и хотел представить Николая в более выгодном свете, отсюда и "удивительные слова" манифеста, которые Николай яко бы написал лично и без чьего либо участия.
Но пойдем дальше:
Сравним текст телеграммы Алексеева, доложенной Царю первого марта, и текст «отречения», самостоятельно придуманный Государем второго марта. Совпадения двух текстов я выделил красным....(идет нудное сравнение)
Борьба с ветряными мельницами- как составлялся текст и на основе каких документов не имеет значения для установления подлинности отречения. Нет ничего удивительного, что в такой момент не сильно психологически устойчивый и не особенно способный в самовыражении Николай не нашел ничего лучшего, чем скомпилировать текст на основе имевшихся вариантов. В конце концов и сейчас президенты не сами документы подготавливают и тексты пишут, почему ж в начале 20 века цари должны были действовать иначе, особенно в состоянии стресса?
Далее:
Автор приводит слова Шульгина
Это были две или три четвертушки - такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков и удивляется,
"как же подписывал Государь этот удивительный подлинник из нескольких телеграфных четвертушек - каждый листок в отдельности, или поставил одну общую подпись в конце?...В таком случае неясно, каким образом подписи Государя оказались на общем листе, если сами заговорщики уверяют, будто Николай II подписывал «отречение», напечатанное на телеграфных бланках
Но обратимся к тексту того же Шульгина как он излогал это не в "Днях" а в "Подробностях отречения":
Акт был написан на двух или трех листочках небольшого формата с помощью пишущей машинки. На заглавном листе стояло слева слово: «Ставка», а справа «Начальнику штаба». Подпись была сделана карандашом.
Собственно, достаточно понятно о чем идет речь- не о том, что акт был разбросан на четвертушки, а о том, что варианты акта были на нескольких листах КАЖДЫЙ, при этом существующие варианты так и выглядят:
Оригинал манифеста из ГА РФ
ссылка:http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/1917-myths-kat/34.shtml
Теперь о подписях.
Автор приводит три экземпяра (Щеголева, Ломоносова и из архива ГА РФ и удивляется, почему их три. При этом подписи на Щеголеве и ГА РФ находит очень похожими и тоже удивляется.
Однако ларчик раскрывается очень просто- Щеголев приводит не экземпляр манифеста, а КОПИЮ экземляра, того самого, что в ГА РФ. Потому и похожи там подписи! Это один и тот же экземпляр, и не надо даже делать хитроумные наложения для того, чтобы определить:
(фото взято оттуда же, откуда и у автора: http://publ.lib.ru/ARCHIVES/SCH/SCHEGOLEV_Pavel_Eliseevich/_Schegolev_P._E..html#01
Все "сравнения" не имеют никакого смысла, ествественно на копиях подпись одинаковая!
Тоже, кстати, при ближайшем рассмотрении можно отнести и копии Ломоносова. Напомню, что она появляется в книге Ломоносова, выпущенной в Нью Йорке издательством The Rand School of Social Science в 1919 году под названием Memoirs of the Russian Revolution на 54 странице. Т.е. не только оригинала, но даже самой копии автор не имеет, он делает сравнение по интернет версии книги где помещена иллюстрация копии сделанной с манифеста. Если посмотреть на иллюстрацию внимательно, то можно заметить, что это скорее всего копия того же самого оригинала ГА РФ. Подпись искажена условиями печати, а росчерк срезан:
Оригинал книги доступен вот здесь:
http://www.archive.org/details/memoirsofrussian00lomorich
Опять же, не трудно заметить, что это всего лишь очень плохого качества факсимиле того же самого документа, что и вверху.
Теперь пройдемся по выводам:
Выводы.
1. Текст отречения составил не Государь. Черновик отречения был написан и отправлен во Псков из Ставки 1 марта в виде телеграммы Алексеева, Лукомского и Базили, а затем кем-то доработан до знакомого нам сочетания слов.
2. Текст отречения не был написан Государем от руки. Все известные экземпляры отречения напечатаны на машинке.
Об этом говорят Шульгин, Мордвинов и ген. Данилов. Начальник походной канцелярии ген. Нарышкин в «протоколе отречения» пишет более лукаво: Государь приказал «его переписать», что, однако, также свидетельствует, что текст отречения не был записан Государем лично.
3. Три очевидца, Мордвинов, Шульгин и Данилов, прямо указывают, что текст был напечатан на телеграфных бланках, несмотря на то, что военно-походная канцелярия Государя хранила любые бланки, включая, разумеется, бланки Царских Манифестов. При этом Данилов пишет о ДВУХ телеграфных бланках, а Шульгин - о трёх.
4. Из текста отречения видно, что составлен он особым образом: по смыслу и количеству строк разделён на три абзаца, или «три четвертушки», описанные Шульгиным. Средняя часть «отречения» по количеству знаков абсолютно совпадает с размером телеграфного бланка. Значит, заговорщики предусматривали вариант подлога: «вброса» или замены средней четвертушки в подписанную Государем телеграмму, с последующей нейтрализацией Государя Николая II.
5. Подписи на хранящихся в ГА РФ отречениях (или отречении?) Государя от Престола, а также их факсимиле в известных нам большевицких изданиях подделаны.
6. Согласно описанию документа отречения Государственным Архивом РФ, заверяющая (контрассигнирующая) надпись Министра Императорского Двора графа Фредерикса на отречении также сделана карандашом, а затем обведена ручкой. Сама оригинальная подпись Фредерикса на документе ГА РФ отсутствует.
Итоги:
Самодержец ВсеРоссийский Государь Император Николай II никогда не составлял отречение, не писал его от руки и не подписывал.
Документ также не был заверен Фредериксом.
Таким образом, Государь не имеет никакого отношения к собственному отречению.
1. Никто не отрицает. Гучков прямо пишет, что текст был совместного производства.
2. Никто не отрицает. Текст был напечатан на машинке
3. Чепуха. Шульгин говорит "на четвертушках, таких, какие очевидно употреблялись для телеграфных бланков". Это совсем не то же самое, что телеграфные бланки. В любом случае почему не был употреблен другой тип бланка - несущественно, а свидетели довольно часто ошибаются. И это никак не доказывает "заговор" - для заговора нашли бы и бланк.
4. Полная чушь. Гадание на кофейной гуще, никаких подтверждений того, что кто то что то "предусматривали" нет, разбивка на части - вполне случайная.
5. Чушь. Ни на чем не основано, сравнение книжной иллюстрации неизвестного происхождения и качества с явной копией сделанной с оригинального документа с самим документом, давшее ожидаемый результат.
О каких "большевитских изданиях" говорит автор, если приводит ссылку на книгу вышедшую в Нью Йорке??
6. Непонятно, что автор имеет ввиду под "оригинальной" подписью Фредерикса. Автор не предоставил оснований пологать, что карандашная подпись на документе- не оригинальная.
Итоги: Безосновательный бред. Набор спекуляций, абсолютно абсурдных и ничем не подтвержденных.
ПС- после помещения двух или трех невинных комментариев с вопросами на тему автор (http://rasumov-ab.livejournal.com/)меня забанил:
Comment Not Posted
* You are not allowed to post in this user's journal.
Кто же сочинил «отречение» Государя?
Сам Государь. Так, по крайней мере, следует из свидетельских показаний. Согласно им, Императору предлагались «наброски» отречений, которыми Он не воспользовался. Вот что в точности пишет очевидец Шульгин:
«Государь ответил. После взволнованных слов А.И. (Гучкова - Р.) голос Его звучал спокойно, просто и точно. Только акцент был немножко чужой - гвардейский:
- Я принял решение отречься от престола…
Государь встал… Все поднялись… Гучков передал Государю «набросок» (отречения - Р.). Государь взял его и вышел.
Через некоторое время Государь вошел снова. Он протянул Гучкову бумагу, сказав:
- Вот текст…
Это были две или три четвертушки - такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков. Но текст был написан на пишущей машинке.
Текст был написан теми удивительными словами, которые теперь все знают…
Каким жалким показался мне набросок, который мы привезли. Государь принес и его и положил на стол. К тексту отречения нечего было прибавить…»
Шульгин В.В. «Дни». (Все многоточия - авторские. Р.)
....
Подведу итоги. Таким образом, Государь, согласно показаниям трёх свидетелей, ознакомившись с «наброском» отречения, любезно подготовленным для Него Гучковым и Шульгиным, отклонил его как «жалкий» и, куда-то выйдя, составил свой собственный вариант. Который напечатал собственноручно или надиктовал безвестной машинистке «теми удивительными словами, которые теперь все знают». Затем вышел и подписал. Так говорят свидетели.
Увы и ах. Показания не трех, а ОДНОГО свидетеля - Шульгина приводит автор. Дубенский только в общих чертах одобряет сказанное Гучковым и Шульгиным (которые в данном то как раз расходятся), а Мордвинов- во первых не присутствовал в момент отречения, а во вторых говорит о "некоторых исключениях" в правдивости рассказа Шульгина, которые, впрочем, не перечисляет:
«Описание свидания Гучкова и Шульгина с Государем 2-го марта, сделанное Шульгиным, вскоре после возвращения депутатов в Петроград, составлено довольно верно».
Ген. Д. Н. ДУБЕНСКИЙ.
«Рассказ Шульгина, напечатанный в газетах, который я впоследствии прочел, многое возобновил в моей памяти. За небольшими исключениями (про справку в основных законах Шульгин умалчивает) он в общем верен и правдиво рисует картину приема членов думы».
Полк. А. А. МОРДВИНОВ.
«Последние дни императора».
Однако вовсе не приведен рассказ Гучкова! А что же там? А там совсем иное:
Накануне был набросан проект акта отречения Шульгиным, кажется, он тоже был показан и в комитете (не смею этого точно утверждать), я тоже его просмотрел, внес некоторые поправки и сказал, что, не навязывая ему определенного текста, в качестве материала, передаю ему этот акт. Он взял документ и ушел, а мы остались. Час или полтора мы пробыли в вагоне. К тем собеседникам, которых я перечислил, присоединился еще Воейков, и мы ждали, пока акт будет составлен. Затем, через час или полтора, государь вернулся и передал мне бумажку, где на машинке был написан акт отречения, и внизу подписано им «Николай». Этот акт я прочел вслух присутствующим. Шульгин сделал два-три замечания, нашел нужным внести некоторые второстепенные поправки, затем в одном месте государь сам сказал: «не лучше ли так выразить», и какое-то незначительное слово вставил. Все эти поправки были сейчас же внесены и оговорены, и таким образом, акт отречения был готов. Тогда я сказал государю, что этот акт я повезу с собой в Петроград, но так как в дороге возможны всякие случайности, по моему, следует, составить второй акт, и не в виде копии, а в виде дубликата, и пусть он остается в распоряжении штаба главнокомандующего ген. Рузского. Государь нашел это правильным и сказал, что так и будет сделано
А. И. ГУЧКОВ. В царском поезде
Как видим, все совсем иначе, чем описывает Шульгин, и дает ответы на вопросы о тексте.
1) Проэкт Николай взял, не отклонял, и вероятно использовал как основу.
2) Вышел Николай с подписанным вариантом, который также был еще раз изменен Шульгиным и самим Николаем и новые версии подписаны еще дважды.
Так что не все "свидетели" говорят то, чего хотелось бы автору. Автор почему то верит словам Шульгина и игнорирует тех свидетелей, что ему не выгодны. Разногласия в показаниях вполне естественны- eсли бы Гучков и Шульгин придумывали историю отречения, вероятно вариант был бы заранее оговорен и разногласий бы не было. А вот по памяти- по памяти частенько бывают разногласия. Тем более нужно учитывать, что Шульгин был монархистом и хотел представить Николая в более выгодном свете, отсюда и "удивительные слова" манифеста, которые Николай яко бы написал лично и без чьего либо участия.
Но пойдем дальше:
Сравним текст телеграммы Алексеева, доложенной Царю первого марта, и текст «отречения», самостоятельно придуманный Государем второго марта. Совпадения двух текстов я выделил красным....(идет нудное сравнение)
Борьба с ветряными мельницами- как составлялся текст и на основе каких документов не имеет значения для установления подлинности отречения. Нет ничего удивительного, что в такой момент не сильно психологически устойчивый и не особенно способный в самовыражении Николай не нашел ничего лучшего, чем скомпилировать текст на основе имевшихся вариантов. В конце концов и сейчас президенты не сами документы подготавливают и тексты пишут, почему ж в начале 20 века цари должны были действовать иначе, особенно в состоянии стресса?
Далее:
Автор приводит слова Шульгина
Это были две или три четвертушки - такие, какие, очевидно, употреблялись в Ставке для телеграфных бланков и удивляется,
"как же подписывал Государь этот удивительный подлинник из нескольких телеграфных четвертушек - каждый листок в отдельности, или поставил одну общую подпись в конце?...В таком случае неясно, каким образом подписи Государя оказались на общем листе, если сами заговорщики уверяют, будто Николай II подписывал «отречение», напечатанное на телеграфных бланках
Но обратимся к тексту того же Шульгина как он излогал это не в "Днях" а в "Подробностях отречения":
Акт был написан на двух или трех листочках небольшого формата с помощью пишущей машинки. На заглавном листе стояло слева слово: «Ставка», а справа «Начальнику штаба». Подпись была сделана карандашом.
Собственно, достаточно понятно о чем идет речь- не о том, что акт был разбросан на четвертушки, а о том, что варианты акта были на нескольких листах КАЖДЫЙ, при этом существующие варианты так и выглядят:
Оригинал манифеста из ГА РФ
ссылка:http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/1917-myths-kat/34.shtml
Теперь о подписях.
Автор приводит три экземпяра (Щеголева, Ломоносова и из архива ГА РФ и удивляется, почему их три. При этом подписи на Щеголеве и ГА РФ находит очень похожими и тоже удивляется.
Однако ларчик раскрывается очень просто- Щеголев приводит не экземпляр манифеста, а КОПИЮ экземляра, того самого, что в ГА РФ. Потому и похожи там подписи! Это один и тот же экземпляр, и не надо даже делать хитроумные наложения для того, чтобы определить:
(фото взято оттуда же, откуда и у автора: http://publ.lib.ru/ARCHIVES/SCH/SCHEGOLEV_Pavel_Eliseevich/_Schegolev_P._E..html#01
Все "сравнения" не имеют никакого смысла, ествественно на копиях подпись одинаковая!
Тоже, кстати, при ближайшем рассмотрении можно отнести и копии Ломоносова. Напомню, что она появляется в книге Ломоносова, выпущенной в Нью Йорке издательством The Rand School of Social Science в 1919 году под названием Memoirs of the Russian Revolution на 54 странице. Т.е. не только оригинала, но даже самой копии автор не имеет, он делает сравнение по интернет версии книги где помещена иллюстрация копии сделанной с манифеста. Если посмотреть на иллюстрацию внимательно, то можно заметить, что это скорее всего копия того же самого оригинала ГА РФ. Подпись искажена условиями печати, а росчерк срезан:
Оригинал книги доступен вот здесь:
http://www.archive.org/details/memoirsofrussian00lomorich
Опять же, не трудно заметить, что это всего лишь очень плохого качества факсимиле того же самого документа, что и вверху.
Теперь пройдемся по выводам:
Выводы.
1. Текст отречения составил не Государь. Черновик отречения был написан и отправлен во Псков из Ставки 1 марта в виде телеграммы Алексеева, Лукомского и Базили, а затем кем-то доработан до знакомого нам сочетания слов.
2. Текст отречения не был написан Государем от руки. Все известные экземпляры отречения напечатаны на машинке.
Об этом говорят Шульгин, Мордвинов и ген. Данилов. Начальник походной канцелярии ген. Нарышкин в «протоколе отречения» пишет более лукаво: Государь приказал «его переписать», что, однако, также свидетельствует, что текст отречения не был записан Государем лично.
3. Три очевидца, Мордвинов, Шульгин и Данилов, прямо указывают, что текст был напечатан на телеграфных бланках, несмотря на то, что военно-походная канцелярия Государя хранила любые бланки, включая, разумеется, бланки Царских Манифестов. При этом Данилов пишет о ДВУХ телеграфных бланках, а Шульгин - о трёх.
4. Из текста отречения видно, что составлен он особым образом: по смыслу и количеству строк разделён на три абзаца, или «три четвертушки», описанные Шульгиным. Средняя часть «отречения» по количеству знаков абсолютно совпадает с размером телеграфного бланка. Значит, заговорщики предусматривали вариант подлога: «вброса» или замены средней четвертушки в подписанную Государем телеграмму, с последующей нейтрализацией Государя Николая II.
5. Подписи на хранящихся в ГА РФ отречениях (или отречении?) Государя от Престола, а также их факсимиле в известных нам большевицких изданиях подделаны.
6. Согласно описанию документа отречения Государственным Архивом РФ, заверяющая (контрассигнирующая) надпись Министра Императорского Двора графа Фредерикса на отречении также сделана карандашом, а затем обведена ручкой. Сама оригинальная подпись Фредерикса на документе ГА РФ отсутствует.
Итоги:
Самодержец ВсеРоссийский Государь Император Николай II никогда не составлял отречение, не писал его от руки и не подписывал.
Документ также не был заверен Фредериксом.
Таким образом, Государь не имеет никакого отношения к собственному отречению.
1. Никто не отрицает. Гучков прямо пишет, что текст был совместного производства.
2. Никто не отрицает. Текст был напечатан на машинке
3. Чепуха. Шульгин говорит "на четвертушках, таких, какие очевидно употреблялись для телеграфных бланков". Это совсем не то же самое, что телеграфные бланки. В любом случае почему не был употреблен другой тип бланка - несущественно, а свидетели довольно часто ошибаются. И это никак не доказывает "заговор" - для заговора нашли бы и бланк.
4. Полная чушь. Гадание на кофейной гуще, никаких подтверждений того, что кто то что то "предусматривали" нет, разбивка на части - вполне случайная.
5. Чушь. Ни на чем не основано, сравнение книжной иллюстрации неизвестного происхождения и качества с явной копией сделанной с оригинального документа с самим документом, давшее ожидаемый результат.
О каких "большевитских изданиях" говорит автор, если приводит ссылку на книгу вышедшую в Нью Йорке??
6. Непонятно, что автор имеет ввиду под "оригинальной" подписью Фредерикса. Автор не предоставил оснований пологать, что карандашная подпись на документе- не оригинальная.
Итоги: Безосновательный бред. Набор спекуляций, абсолютно абсурдных и ничем не подтвержденных.
ПС- после помещения двух или трех невинных комментариев с вопросами на тему автор (http://rasumov-ab.livejournal.com/)меня забанил:
Comment Not Posted
* You are not allowed to post in this user's journal.