"Колымские рассказы" в самиздатских ксерокопиях советского времени
В лекции "Основное богословие или христианская апологетика" завкафедрой философского факультета Свято-Тихоновского Богословского института Виктор Лега упоминает "Колымские рассказы" Шаламова:
"Я помню еще в советские времена, когда я читал книгу замечательнейшего нашего советского писателя Варлама Шаламова “Колымские рассказы”, меня поразила одна мысль, которая красной нитью проходит через все его произведения. <...> Так вот основная мысль книги Шаламова проста: чем тяжелее страдания, тем более достойный из них выходит человек, если он вошел в эту среду, среду советских лагерей, нравственно".
Я написал Виктору Петровичу с просьбой вспомнить, читал он Шаламова в самиздате, тамиздате или уже в "перестроечных" журнальных подборках и сборниках "Колымских рассказов" конца восьмидесятых годов. Тот любезно ответил.
"Колымские рассказы" я прочитал впервые в "тамиздате". Какое именно издательство - не помню. Сделал даже ксерокопию с книги (были контакты с человеком, работавшем на копировальном аппарате, хотя эти аппараты были под строжайшим надзором). По-моему, и сейчас где-то в моих залежах книг хранится переплетенный экземпляр этой копии. Наряду с книгами Н. Мандельштам, В. Набокова, философов (Н. Бердяева, С. Франка, А. Шопенгауэра и др.), которые тоже храню как память о той "романтической" эпохе чтения запрещенной литературы".
Считаю очень правильным хранить эти ксерокопии. После массовых публикаций прозы Шаламова на рубеже восьмидесятых-девяностых годов ходившие в самиздате машинописи и ксерокопии выбрасывались за ненадобностью на свалку. Думаю, недалеко то время, когда сохранившееся станет ценным архивным материалом.
"Я помню еще в советские времена, когда я читал книгу замечательнейшего нашего советского писателя Варлама Шаламова “Колымские рассказы”, меня поразила одна мысль, которая красной нитью проходит через все его произведения. <...> Так вот основная мысль книги Шаламова проста: чем тяжелее страдания, тем более достойный из них выходит человек, если он вошел в эту среду, среду советских лагерей, нравственно".
Я написал Виктору Петровичу с просьбой вспомнить, читал он Шаламова в самиздате, тамиздате или уже в "перестроечных" журнальных подборках и сборниках "Колымских рассказов" конца восьмидесятых годов. Тот любезно ответил.
"Колымские рассказы" я прочитал впервые в "тамиздате". Какое именно издательство - не помню. Сделал даже ксерокопию с книги (были контакты с человеком, работавшем на копировальном аппарате, хотя эти аппараты были под строжайшим надзором). По-моему, и сейчас где-то в моих залежах книг хранится переплетенный экземпляр этой копии. Наряду с книгами Н. Мандельштам, В. Набокова, философов (Н. Бердяева, С. Франка, А. Шопенгауэра и др.), которые тоже храню как память о той "романтической" эпохе чтения запрещенной литературы".
Считаю очень правильным хранить эти ксерокопии. После массовых публикаций прозы Шаламова на рубеже восьмидесятых-девяностых годов ходившие в самиздате машинописи и ксерокопии выбрасывались за ненадобностью на свалку. Думаю, недалеко то время, когда сохранившееся станет ценным архивным материалом.