Юлия Вишневская, "Последние дни Варлама Шаламова", "Исследовательский бюллетень РС", январь 1984
Статья Юлии Вишневской, напечатанная в "Исследовательском бюллетене" Радио Свободы и транслировавшаяся на Радио Свобода ко второй годовщине со дня смерти Шаламова.
Ю. Вишневская, "Последние дни Варлама Шаламова"
Уже много раз писали, говорили, удивлялись той непонятной, мистической закономерности, согласно которой художники умирают соответственно своей личной и творческой биографии.
Почти невозможно представить себе какого-либо писателя, в работе которого судьба автора, его личная жизнь, сыграла бы большее значение, чем в прозе и стихах авторы "Колымских рассказов". Все творчество Варлама Шаламова обусловлено его более чем двадцатилетним опытом самых жестоких из сталинских лагерей, "того дна озверения и отчаянья" /1/, страшнее которого ничего не было и нет в русской литературе. Вопреки всем изменениям, происшедшим за тридцать лет после смерти И.В. Сталина в жизни его страны и в его собственной жизни, обстоятельства смерти В.Т. Шаламова являются странным напоминанием того беспощадного ужаса, который охватывает читателя при чтении его прозы.
Два года назад на страницах "Литературной газеты" появилось следующее краткое объявление:
Секретариаты правлений союзов писателей СССР, РСФСР, Московской писательской организации СП РСФСР с глубоким прискорбием извещают о смерти известного советского поэта
ШАЛАМОВА Варлама Тихоновича, скончавшегося 17 января с.г. после тяжелой и продолжительной болезни, и выражают глубокое соболезнование близким покойного /2/.
Вскоре после этого из частных писем людей, присутствовавших на отпевании Шаламова в московской церкви Николы в Кузнецах, стало известно, что скончался он в доме-интернате № 32 для страдающих неизлечимой психической болезнью, куда его за три дня до смерти насильственно перевезли из дома для инвалидов и престарелых обычного типа. В тех же письмах писали, что еще в начале 1980 года Шаламов полностью ослеп, оглох, страдал сильным поражением речи и что еще летом 1981 года /за полгода до смерти/ администрация старческого дома, где он находился, пыталась положить его "в психушку", однако врачи-психиатры якобы отказались признать его душевнобольным /3/.
"Хроника текущих событий" № 64 /4/ публикует рассказ Александра Анатольевича Морозова, который регулярно посещал Шаламова в течение последних двух лет перед его смертью. Морозов, считающийся крупнейшим специалистом по Мандельштаму в Советском Союзе, автор статьи о нем в "Краткой литературной энциклопедии" /5/, познакомился с Шаламовым в доме вдовы поэта, Надежды Яковлевны Мандельштам.
По словам Морозова, Шаламов сразу узнал его, хотя они не виделись перед этим около 12 лет. Морозов не отрицает, что в это время Шаламов, которому было уже более 70-ти лет, проявлял явные признаки психического расстройства, "симптомы лагерного сдвига" /"неприятие постельного белья, перевязанное через шею вафельное полотенце"/:
Вообще мне показалось, что он чувствует себя здесь, как если бы он находился в лучшей тюрьме, откуда ни за что не хочет выходить. Так и было: ни на прогулку, ни в ванную комнату В.Т. невозможно было вывести. Любую перемену он воспринимал как ведущую к худшему.
Тем не менее советские врачи, психиатры и невропатологи, отказывались его лечить. Морозов подчеркивает, что друзья писателя обращались именно к разным врачам. Один из них, заведующий отделением невропатологической клиники, повернул обратно от ворот Дома инвалидов, "сказав, что посещение Шаламова повредит его репутации".
В октябре-ноябре 1980 г. Шаламов продиктовал друзьям свои последние стихи. Морозов, считающийся в Москве одним из самых тонких ценителей русской поэзии, понес эти стихи в редакции московских журналов: в "Знамя", а потом в "Юность". Советские редакторы обнаружили в этих стихах признаки психического "распада" и публиковать отказались. Однако в "Юности" напечатали что-то из старых Шаламовских стихов.
Мне, - пишет Морозов, - эти стихи казались замечательными , каких В.Т. еще не писал, и после тяжелых сомнений, желая, чтобы они были услышаны еще при его жизни, я решился переслать их за границу, где они и были напечатаны в журнале "Вестник русского христианского движения" /№ 133/.
В марте 1981 года французский ПЭН-Клуб присудил Шаламову "Премию Свобода" /6/. Как явствует из контекста всего рассказа о последних днях Шаламова, эта-то премия и повлияла роковым образом на его дальнейшую судьбу.
В конце июля 1981_г. приятельница Шаламова Елена Хинкис случайно узнала из разговора медсестер, что уже принято решение перевести Шаламова из интерната в специализированный дом для психохроников.
После этого Хинкис сразу пошла к директору интерната Ю.А. Селезневу, который, по словам Морозова, "забеспокоился, едва услышал имя Шаламова", и спросил:
- Вы что, считаете, что он действительно поэт? Хинкис сказала, что этому есть доказательства. Тут же Селезнев обнаружил, что знает об этом к без доказательств, и даже осведомлен о самых недавних фактах, связанных с Шаламовым. Он заявил, что вокруг Шаламова "развели шум", "печатают его", "дали премию", "появляются какие-то юнцы с магнитофонами" и "уже звонил Евтушенко".
- Чего вы хотите? - спросил он наконец.
Хинкис призвала проявить гуманность и неформальный подход к судьбе Шаламова.
- Я бы рад подойти неформально, - сказал Селезнев. - Мне лично все равно, останется Шаламов или будет переведен, но товарищи из ГБ этим уже заинтересовались.
Между тем, Шаламова продолжают посещать представители Литфонда - официально он остается "известным советским поэтом". Но, по словам Морозова, однажды Шаламов плохо принял двух явившихся от имени Литфонда дам, "может быть, почувствовав, что они брезгают подать ему руку".
В сентябре 1981 г. Союз писателей заверил друзей Шаламова, что "Союз берет на себя контроль над ситуацией и без ведома Союза "Шаламова никуда не переведут". Но уже в начале октября одна из почитательниц Шаламова запросила в Мосгорсправке адрес любимого писателя и получила в ответ не адрес дома-интерната для инвалидов № 9 Тутцинского р-на г. Москвы, где Шаламов находился с весны 1978 г. и еще три месяца после выдачи этой бумажки, а адрес дома-интерната для психохроников № 32, куда его перевели 14 января 1982 года., за три дня до смерти.
Примерно в те же дни, то есть еще при жизни Шаламова, была разграблена его библиотека и весь архив вывезли - судя по официальному сообщению, в Центральный государственный архив, литературы и искусства /ЦГАЛИ/. !+
Елена Хинкис навестила Шаламова в день его смерти, 17 января 1982 года:
В палате на восемь человек Шаламов лежал и хрипел; врач предполагал пневмонию /.../ Никакого ухода за ним в эти дни уже не было. Шаламов узнал пришедшую, обрадовался, но уже ничего не говорил. Он оставался в сознании почти до самого конца. Смерть наступила около шести часов вечера.
Варлам Шаламов родился в семье православного священника-чуваша, в Вологде, 18 июня /1 июля/ 1907 года. Таким образом, он не дожил всего полгода до своего семидесятипятилетия. Советские официальные лица от литературы упоминают имя Шаламова только как поэта, потому что главное в его творчестве - его рассказы о лагерях - никогда не были опубликованы у него на Родине и более десяти лет не находили себе издателя за рубежом, настолько страшно все то, о чем пишет Шаламов, и то, как он об этом пишет /7/.
Завершая рассказ Александра Морозова о последних мытарствах Варлама Шаламова, составители "Хроники текущих событий" сообщают, что руководство Союза писателей СССР долго склоняло друзей покойного "похоронить его по-хорошему", то есть как положено хоронить "известных советских поэтов": выставить тело в Центральном доме литератора и перед кремацией провести гражданскую панихиду. Сошлись на том, что похороны будут церковные, но тогда уже без панихиды в ЦДЛ и "чтобы не было речей", в обмен на что Союз обеспечивал автобусы и место на кладбище. "По понятным причинам" официальные представители Союза писателей на панихиде в церкви присутствовать отказались. На похоронах Шаламова 21 января 1982 года присутствовало примерно 150 человек.
1. А.И. Солженицын, "Архипелаг ГУЛаг", том 2, Париж, 1974, стр. 210.
2. "Литературная газета", № 4, 27 января 1982, стр. 6.
3. См., например, "Русская мысль", Париж, 11 марта 1982, стр. 4; "Вестник Русского Христианского Движения", "Париж-Нью-Йорк- Москва, № 136, стр. 142.
4. "Хроника" № 64, стр. 105-110.
5. "КЛЭ", том 4, Москва, "Советская энциклопедия", 1967, стр. 568-570.
6. "Вестник РХД", № 133, стр. 120.
7. PC [Русская мысль] 10/82 "Смерть Варлама Шаламова", 13 января 1982 года.
!+ И. Сиротинская (!?!)