Лингвистическая относительность в начале XXI века
14 апреля в Институте философии РАН мною был прочитан доклад "Лингвистическая относительность в начале XXI века: от релятивизму к пострелятивизму". Внизу прилагается видеопрезентация и аудиозапись доклада, а также последующей дискуссии, которая получилась особенно интересной. Тема - крайне важная и обширная. Надеюсь, она привлечет внимание философов, лингвистов, антропологов, когнитологов и культурологов. Я убежден, что для ее глубокого исследования нужна целая рабочая команда.
Доклад прочитан на Методологическом семинаре Сектора восточных философий "Востоковедение и сравнительная философия в XXI веке: вызовы и перспективы" (Институт философии РАН, г. Москва). Модератор: В.Г. Лысенко. В обсуждении приняли участие С.Ю. Бородай, В.Г. Лысенко (д.ф.н.), А.В. Смирнов (д.ф.н.), А.В. Вдовиченко (д.ф.н.), Ю.Е. Пахомов, В. Ткаченко и др.
В главном докладе была сделана попытка осветить достижения в исследовании лингвистической относительности и показать актуальность этой проблемы для философии
Аннотация:
Представление о том, что структура родного языка влияет на мышление, восприятие, память и отдельные когнитивные способности, получило название гипотезы лингвистической относительности. Эта гипотеза была впервые сформулирована на профессиональном лингвистическом и антропологическом уровне в рамках американского дескриптивизма, что связано с углубленным изучением америндских языков, обладающих целым рядом особенностей в сравнении с индоевропейскими языками. Ключевую роль сыграло появление компаративных работ Эдварда Сепира и Бенджамина Уорфа в 30-е гг. XX века. С этого периода принцип лингвистической относительности, или гипотеза Сепира-Уорфа, активно изучается языковедами и психологами, но, надо сказать, с переменным успехом. Исследования достигают кульминации в 90-е гг. XX - нач. XXI в., когда лингвистическая относительность перестает быть всего лишь гипотезой и, по сути, трансформируется в масштабный когнитивно-антропологический проект, который посредством сравнительного анализа представителей разных культур призван определить подлинное место языка в структуре познания. С 90-х гг. XX в. вышло несколько сотен эмпирических исследований, а количество подвергнутых анализу языковых сообществ выросло в разы, но оно все еще остается ничтожным в сравнении с общим числом народов, проживающих на планете.
На лекции рассмотрены некоторые примеры влияния языка на познавательные способности, которые были продемонстрированы эмпирически в последние десятилетия. Также вкратце описан механизм интеграции языка в когнитивную архитектуру, позволяющий объяснить обнаруженные эффекты. На примере ряда философских учений показана зависимость рассуждений западных мыслителей от грамматических особенностей индоевропейских языков. Основной философский посыл лекции в том, что (1) необходима «лингвистическая деструкция» западной философии для выявления топологии «языкового бессознательного», которым невольно направляется каждый мыслитель; (2) необходима «этнологизация» философии, то есть преодоление европоцентризма, и привлечение дополнительных этнологических материалов для понимания того, что такое мышление и познание.
Доклад прочитан на Методологическом семинаре Сектора восточных философий "Востоковедение и сравнительная философия в XXI веке: вызовы и перспективы" (Институт философии РАН, г. Москва). Модератор: В.Г. Лысенко. В обсуждении приняли участие С.Ю. Бородай, В.Г. Лысенко (д.ф.н.), А.В. Смирнов (д.ф.н.), А.В. Вдовиченко (д.ф.н.), Ю.Е. Пахомов, В. Ткаченко и др.
В главном докладе была сделана попытка осветить достижения в исследовании лингвистической относительности и показать актуальность этой проблемы для философии
Аннотация:
Представление о том, что структура родного языка влияет на мышление, восприятие, память и отдельные когнитивные способности, получило название гипотезы лингвистической относительности. Эта гипотеза была впервые сформулирована на профессиональном лингвистическом и антропологическом уровне в рамках американского дескриптивизма, что связано с углубленным изучением америндских языков, обладающих целым рядом особенностей в сравнении с индоевропейскими языками. Ключевую роль сыграло появление компаративных работ Эдварда Сепира и Бенджамина Уорфа в 30-е гг. XX века. С этого периода принцип лингвистической относительности, или гипотеза Сепира-Уорфа, активно изучается языковедами и психологами, но, надо сказать, с переменным успехом. Исследования достигают кульминации в 90-е гг. XX - нач. XXI в., когда лингвистическая относительность перестает быть всего лишь гипотезой и, по сути, трансформируется в масштабный когнитивно-антропологический проект, который посредством сравнительного анализа представителей разных культур призван определить подлинное место языка в структуре познания. С 90-х гг. XX в. вышло несколько сотен эмпирических исследований, а количество подвергнутых анализу языковых сообществ выросло в разы, но оно все еще остается ничтожным в сравнении с общим числом народов, проживающих на планете.
На лекции рассмотрены некоторые примеры влияния языка на познавательные способности, которые были продемонстрированы эмпирически в последние десятилетия. Также вкратце описан механизм интеграции языка в когнитивную архитектуру, позволяющий объяснить обнаруженные эффекты. На примере ряда философских учений показана зависимость рассуждений западных мыслителей от грамматических особенностей индоевропейских языков. Основной философский посыл лекции в том, что (1) необходима «лингвистическая деструкция» западной философии для выявления топологии «языкового бессознательного», которым невольно направляется каждый мыслитель; (2) необходима «этнологизация» философии, то есть преодоление европоцентризма, и привлечение дополнительных этнологических материалов для понимания того, что такое мышление и познание.
Click to view