Философия философии - 6
В прошлый раз мы остановились на том, что философия есть реакция разума на неосмысленное. Следует заметить, что второе по отношению к первому является необходимым, но не является достаточным условием, т.е. в то время, как философия всегда есть реакция разума на неосмысленное, последняя не всегда есть философия. Если с неба вдруг начнут падать камни - явление более чем неосмысленное - вряд ли это настроит нас на философский лад, как не настроит и собака о двух головах, и бомж с томиком Бальмонта, и многие прочие чудеса. К каким-то неосмысленным вещам наш разум относится с опаской, к каким-то брезгливо, к каким-то с раздражением, к каким-то абсолютно индифферентно, и лишь иногда неосмысленное способно «включить» в нас философа. В каких же именно случаях это происходит?
Происходит это тогда, когда встреча с неосмысленным рождает в нас философский неуют. Позже мы детально поговорим о том, что означает данный термин, пока же примем за философский неуют неудовлетворенность рассудка отсутствием ответа на вопрос формата «почему так, а не иначе». При этом речь не идёт о вопросе, навязываемом разуму ситуацией, в которую вовлечено неосмысленное - почему камни с неба? - речь идёт о вопросе, выдвигаемом разумом перед самим собою на первое место и обусловленном ситуацией лишь в той или иной степени. Разумеется, в тот момент, когда начнётся небесный камнепад, среди потока самовопросов, перманентно генерируемых нашим разумом, будет и вопрос формата «почему так, а не иначе» (= «откуда, собственно, камни?»), но приоритет наверняка окажется у вопросов формата «что делать» (= «как спастись?», «куда бежать?» и т.д.) В случае с интеллигентным бомжом вопросов может не возникунуть вовсе, а в случае с двухголовой собакой главенствовать будет вопрос формата «почему так?», что, естественно, далеко не одно и то же с форматом «почему так, а не иначе».
Философский неуют - это одновременно и желание, чтоб было не «так», а «иначе», и сознание невозможности этого, и желание обрести успокоение посредством предоставления самому себе (разумом разуму) доказательств того, что «так» - это нормально, это обычно, это стандартно, это системно, а посему должно оставаться (и, слава Богу, остаётся!) на своем реалистичном месте, как есть. Сбором этих доказательств и занимается философская мысль. Но в чём именно она их находит?
Мы упомянули системность, и это, оказывается, ключевой фактор. Достаточно обнаружить (а это значит более или менее правдоподобно придумать) систему, в которую можно было бы органично встроить мучающее нас вопросом «почему так, а не иначе» неосмысленное, и - бинго! - философский неуют исчезает вместе с порожденной им философской проблемой. И совершенно неважно, что неосмысленное по-прежнему осталось неосмысленным; важно то, что теперь оно не маячит перед нами неприкаянным призраком, а вполне себе осмысленно вращается в нашей системе по назначенной нами орбите, пусть и в виде «вещи в себе».
Философский неуют крайне разнообразен и в каждом конкретном случае зависит не только от интеллектуальных возможностей индивида, но и от его социального статуса, религии, культуры, воспитания и проч. При желании (а главное, при возможности), вероятно, удалось бы проследить иерархические закономерности по частоте наблюдения отдельных видов ф.н., но что не вызывает сомнений - это то, что в качестве корня иерархии выступает знакомый абсолютно всем неуют неизбежности смерти. Поговорим о нём в следующий раз.