Проблема трансцендентного, часть 2.
1. Кантианская постановка проблемы трансцендентного
2. Понятия субъекта и объекта.
Вопрос о независимой от познающего сознания действительности далеко не однозначен, так как в раскрытии здесь нуждаются как понятие сознания, так и понятие независимого от него внешнего мира, так, наконец, и способ, каким следует мыслить отношение между ними.
Именно для обозначения противоположения сознания и внешнего мира философский язык пользуется такими терминами, как «субъект» и «объект», но так сложилось, что оба эти слова употребляются в то же время и для обозначения совсем других отношений. Смешение разных смыслов этих слов и соответствующих отношений является главным источником путаницы, возникающей при разработке нашей проблемы.
Словосочетание «внешний мир» указывает в своем первоначальном смысле на пространственное отношение. То, чему противополагается внешний мир, есть моё тело вместе с моей «душой». Ведь чему-нибудь пространственному может быть противоположно только что-то такое же пространственное. Внешний мир понимается здесь как всё то, что не совпадает пространственно с моим телом. Мое одушевленное тело в этом случае субъект, его пространственно окружающий мир - объект.
Но к «внешнему миру» я могу отнести также мое тело, поскольку я его отличаю от представлений, в которых оно мне дается. Я могу точно так же отнести к внешнему миру всё, существование чего я допускаю независимо от моего сознания, т.е. как весь физический мир, так и всю духовную жизнь других людей. Тогда не принадлежащим к внешнему миру остается только мое духовное я со своими представлениями, восприятиями, чувствами, проявлениями воли и т.п. Мое сознание и его содержание есть в этом случае субъект, а объект - всё то, что не есть содержание моего сознания, и не само мое сознание.
Это противоположение субъекта объекту обыкновенно обозначают словами «имманентный мир» (содержание сознания) и «трансцендентный мир» (внешний мир), а независимый от сознания объект называют в данном случае «трансцендентным объектом».
Кроме этих двух противоположений есть еще и третье. Оно лежит целиком в сознании и возникает при разложении субъекта второго противоположения еще раз - снова на субъект и объект. Тогда объектами являются мои представления, восприятия, чувства, мысли и проявления воли, а им противостоит субъект, о котором думают, что он воспринимает восприятия, чувствует чувства, желает желания и мыслит мысли.
Итак, мы установили для слова «объект» три значения:
1) пространственный внешний мир вне моего тела;
2) вещь «в себе», или трансцендентный объект;
3) содержание сознания, или имманентный объект.
Точно также, по крайней мере пока, мы смогли различить три значения для слова «субъект»:
1) моё я, состоящее из моего тела и деятельной «души» в нём;
2) моё сознание со всем его содержанием;
3) моё сознание в противоположение к этому (имманентному) содержанию.
Прежде всего зададимся вопросом: какое из этих трех противоположений заключает в себе объект, подвергаемый нами сомнению? Третье - сознание vs содержание сознания? Конечно, нет. Я знаю о бытии себя самого только постольку, поскольку я сознаю в себе какое-нибудь представление. То, что у моего сознания есть содержание, или существуют имманентные объекты, - это самое достоверное знание, какое только возможно.
Мы различили имманентные и трансцендентные объектами, и очевидно, что именно в бытии имманентных объектов невозможно сомневаться. Вопрос о существовании независимой от сознания действительности не имеет ровно ничего общего с тем, что объекты представления нам непосредственно даны.
Но быть может мы подвергаем сомнению существование объекта в первом смысле, который связан с противоположением телесного я и пространственного внешнего мира? И это - нет. Пространственный внешний мир существует не более и не менее достоверно, чем существует мое телесное я. И на какой бы точке зрения мы ни стояли, никак невозможно противополагать их друг другу в отношении существования. Не имеет смысла спрашивать о существовании объекта, если уже предпосылают существование субъекта. Ведь в так понимаемом отношении субъекта и объекта мы уже заранее установили однородность их бытия - и то и другое существует в пространстве, вещно.
Существование внешнего мира, окружающего телесное, ни в коем случае не есть гносеологическая проблема.
Итак, «внешний мир», о существовании которого мы спрашиваем, не может быть ни миром, положенным пространственно вне моего тела, ни миром, лежащим в моем сознании как непосредственно данный объект. Таким образом, остается только объект второго противоположения - мир вне моего сознания или трансцендентный мир, только на него и должно быть направлено сомнение.
Предмет познания, с которым должно сообразоваться познавание, чтобы быть объективным (при предположении, что содержание познающего сознания должно сообразовываться с независимым от сознания бытием), не может быть ни пространственным внешним миром, ни содержанием сознания, а только трансцендентным объектом.
Поэтому мы теперь формулируем наш вопрос следующим образом: может ли познающее сознание иметь дело с трансцендентными объектами или же оно ограничено только имманентным?
Существует такая точка зрения, что знание о независимом от сознания мире точно так же непосредственно достоверно, как и знание о содержании сознания, и поэтому трансцендентное существование вещей должно относиться к предпосылкам теории познания, а не к её проблемам (назовем такую позицию «гносеологическим реализмом»). Насколько я понимаю, уважаемый nondrink защищал примерно такую позицию в нашем обсуждении.
Обосновывается это примерно таким вот образом: всякая вещь, которая мне дается в опыте, может разлагаться на составные части, которые, если рассматривать каждую саму по себе, действительно есть содержания сознания. Но эта признанная «субъективность» вещи ограничивается её познаваемостью и не может простираться на ее существование. Ведь, если я даже отвлекаю от вещи все свойства и форму их связи, то всегда еще остаётся бытие вещи. Поэтому нужно различать бытие (существование) объекта, с одной стороны, и его бытие как.(познанного) объекта, с другой.
Последнее положение, конечно, правильно. Если бытие как объекта означает имманентное бытие, а существование объекта - трансцендентное бытие, то это различие нужно делать. В понятии. Но можно ли поэтому предполагать, что это различие имеет также реальное значение?
Мы ведь именно это и спрашиваем, означает ли бытие объекта что-либо другое, нежели чем его объектно-имманентное бытие?. Это же и есть вопрос о трансцендентности. То есть гносеологический реализм приводит к той же проблеме трансцендентного, всего лишь изменив её формулировку.
Реальное различие между познаваемостью и существованием вещи означает только то, что мы обладаем еще и другим знаниями о бытии вещи, нежели чем те знания, которое нам даются непосредственно - в ее свойствах и форме их связи. Но что это за такие знания и представления? В том-то и дело, что различение бытия объекта от его имманентно-объектного бытия становится проблемой, ибо требуется еще доказать, что бытие объекта - это нечто более, чем имманентно-объектное бытие.
И у нас возникает вполне естественный вопрос: на каком основании мы допускаем для познающего сознания вне не подлежащих сомнению имманентных объектов также трансцендентные объекты? Если у нас вообще какие-либо основания говорить о существовании трансцендентных объектов?
2. Понятия субъекта и объекта.
Вопрос о независимой от познающего сознания действительности далеко не однозначен, так как в раскрытии здесь нуждаются как понятие сознания, так и понятие независимого от него внешнего мира, так, наконец, и способ, каким следует мыслить отношение между ними.
Именно для обозначения противоположения сознания и внешнего мира философский язык пользуется такими терминами, как «субъект» и «объект», но так сложилось, что оба эти слова употребляются в то же время и для обозначения совсем других отношений. Смешение разных смыслов этих слов и соответствующих отношений является главным источником путаницы, возникающей при разработке нашей проблемы.
Словосочетание «внешний мир» указывает в своем первоначальном смысле на пространственное отношение. То, чему противополагается внешний мир, есть моё тело вместе с моей «душой». Ведь чему-нибудь пространственному может быть противоположно только что-то такое же пространственное. Внешний мир понимается здесь как всё то, что не совпадает пространственно с моим телом. Мое одушевленное тело в этом случае субъект, его пространственно окружающий мир - объект.
Но к «внешнему миру» я могу отнести также мое тело, поскольку я его отличаю от представлений, в которых оно мне дается. Я могу точно так же отнести к внешнему миру всё, существование чего я допускаю независимо от моего сознания, т.е. как весь физический мир, так и всю духовную жизнь других людей. Тогда не принадлежащим к внешнему миру остается только мое духовное я со своими представлениями, восприятиями, чувствами, проявлениями воли и т.п. Мое сознание и его содержание есть в этом случае субъект, а объект - всё то, что не есть содержание моего сознания, и не само мое сознание.
Это противоположение субъекта объекту обыкновенно обозначают словами «имманентный мир» (содержание сознания) и «трансцендентный мир» (внешний мир), а независимый от сознания объект называют в данном случае «трансцендентным объектом».
Кроме этих двух противоположений есть еще и третье. Оно лежит целиком в сознании и возникает при разложении субъекта второго противоположения еще раз - снова на субъект и объект. Тогда объектами являются мои представления, восприятия, чувства, мысли и проявления воли, а им противостоит субъект, о котором думают, что он воспринимает восприятия, чувствует чувства, желает желания и мыслит мысли.
Итак, мы установили для слова «объект» три значения:
1) пространственный внешний мир вне моего тела;
2) вещь «в себе», или трансцендентный объект;
3) содержание сознания, или имманентный объект.
Точно также, по крайней мере пока, мы смогли различить три значения для слова «субъект»:
1) моё я, состоящее из моего тела и деятельной «души» в нём;
2) моё сознание со всем его содержанием;
3) моё сознание в противоположение к этому (имманентному) содержанию.
Прежде всего зададимся вопросом: какое из этих трех противоположений заключает в себе объект, подвергаемый нами сомнению? Третье - сознание vs содержание сознания? Конечно, нет. Я знаю о бытии себя самого только постольку, поскольку я сознаю в себе какое-нибудь представление. То, что у моего сознания есть содержание, или существуют имманентные объекты, - это самое достоверное знание, какое только возможно.
Мы различили имманентные и трансцендентные объектами, и очевидно, что именно в бытии имманентных объектов невозможно сомневаться. Вопрос о существовании независимой от сознания действительности не имеет ровно ничего общего с тем, что объекты представления нам непосредственно даны.
Но быть может мы подвергаем сомнению существование объекта в первом смысле, который связан с противоположением телесного я и пространственного внешнего мира? И это - нет. Пространственный внешний мир существует не более и не менее достоверно, чем существует мое телесное я. И на какой бы точке зрения мы ни стояли, никак невозможно противополагать их друг другу в отношении существования. Не имеет смысла спрашивать о существовании объекта, если уже предпосылают существование субъекта. Ведь в так понимаемом отношении субъекта и объекта мы уже заранее установили однородность их бытия - и то и другое существует в пространстве, вещно.
Существование внешнего мира, окружающего телесное, ни в коем случае не есть гносеологическая проблема.
Итак, «внешний мир», о существовании которого мы спрашиваем, не может быть ни миром, положенным пространственно вне моего тела, ни миром, лежащим в моем сознании как непосредственно данный объект. Таким образом, остается только объект второго противоположения - мир вне моего сознания или трансцендентный мир, только на него и должно быть направлено сомнение.
Предмет познания, с которым должно сообразоваться познавание, чтобы быть объективным (при предположении, что содержание познающего сознания должно сообразовываться с независимым от сознания бытием), не может быть ни пространственным внешним миром, ни содержанием сознания, а только трансцендентным объектом.
Поэтому мы теперь формулируем наш вопрос следующим образом: может ли познающее сознание иметь дело с трансцендентными объектами или же оно ограничено только имманентным?
Существует такая точка зрения, что знание о независимом от сознания мире точно так же непосредственно достоверно, как и знание о содержании сознания, и поэтому трансцендентное существование вещей должно относиться к предпосылкам теории познания, а не к её проблемам (назовем такую позицию «гносеологическим реализмом»). Насколько я понимаю, уважаемый nondrink защищал примерно такую позицию в нашем обсуждении.
Обосновывается это примерно таким вот образом: всякая вещь, которая мне дается в опыте, может разлагаться на составные части, которые, если рассматривать каждую саму по себе, действительно есть содержания сознания. Но эта признанная «субъективность» вещи ограничивается её познаваемостью и не может простираться на ее существование. Ведь, если я даже отвлекаю от вещи все свойства и форму их связи, то всегда еще остаётся бытие вещи. Поэтому нужно различать бытие (существование) объекта, с одной стороны, и его бытие как.(познанного) объекта, с другой.
Последнее положение, конечно, правильно. Если бытие как объекта означает имманентное бытие, а существование объекта - трансцендентное бытие, то это различие нужно делать. В понятии. Но можно ли поэтому предполагать, что это различие имеет также реальное значение?
Мы ведь именно это и спрашиваем, означает ли бытие объекта что-либо другое, нежели чем его объектно-имманентное бытие?. Это же и есть вопрос о трансцендентности. То есть гносеологический реализм приводит к той же проблеме трансцендентного, всего лишь изменив её формулировку.
Реальное различие между познаваемостью и существованием вещи означает только то, что мы обладаем еще и другим знаниями о бытии вещи, нежели чем те знания, которое нам даются непосредственно - в ее свойствах и форме их связи. Но что это за такие знания и представления? В том-то и дело, что различение бытия объекта от его имманентно-объектного бытия становится проблемой, ибо требуется еще доказать, что бытие объекта - это нечто более, чем имманентно-объектное бытие.
И у нас возникает вполне естественный вопрос: на каком основании мы допускаем для познающего сознания вне не подлежащих сомнению имманентных объектов также трансцендентные объекты? Если у нас вообще какие-либо основания говорить о существовании трансцендентных объектов?