Ксения Агалли о любви к Ирусиному Дому с книгами
Выношу из комментов к посту, ушедшему из зоны ближайшей видимости. Первая часть рассказа Ксении Агалли kasya об Ирусе Колесниковой с интригующим обещанием продолжения.
Только вчера, беседуя с другом о темах нашего сообщества, недоумевали по поводу того, как редко всплывают на этих страницах книги. Хотя именно они частенько становились главными среди текущих событий нашей прошлой жизни. И вот сразу же - текст о любви среди книг :).
Ирина Колесникова дома у Гоши Буренина, 1983 или 1984. Фото из архива Ксении Агалли
И еще - дорогой Алексей Евтушенко! Можешь ли ты вкратце описать вашу тогдашнюю библиотеку? И - дорогие друзья! Можете ли вы перечислить "знаковые" для вас книги 80-х?
Три части и бонус (Жданов)
1
Чувство совершенного и долгожданного счастья - вот что я ощутила в тот же момент, как переступила впервые порог Ирусиной комнаты на Московской.
Это был второй мой приезд в Ростов - Гошка, на правах старинного друга и завсегдатая, уже привозил меня в феврале, но тогда мы до Ируси не добрались - застряли на Рабочей площади. А тут наступило лето (кажется, это было то же самое лето, тот же самый год - 1980; ну, или следующий) И тогда мы уже дошли и пришли.
Так вот - в этом месте мне сразу же захотелось остаться. Желательно навсегда, но кто ж позволит? Ну ладно, хоть ненадолго, но только одной и самой, без всех. Любя указанных всех самозабвенно, я, тем, не менее, сообщила о своем желании немедленно (ну ладно, побыстрее) от них избавиться на пару часов. И объяснила, почему.
Я любила этих всех не зря. Они все поняли и ушли гулеванить без меня, а я с облегчением опустилась на пол и все время, бывшее в моем распоряжении, читала - уже не помню что. Только вначале поозиралась как следует, обживаясь.
Комната была низкая, и существование на уровне пола, на подушках и татами (они там были? или нет? может, такие коврики были домотканные?) было совершенно естественным; колени подворачивались сами. Я даже не помню, была ли в той камнате обычная кровать или все же низкая, как требовалось. Об этой комнате мне потом рассказали, что в раньшие, лучшие времена там хранились дрова на весь дом (а окно? интересно, зачем дровам окно? полукруглое, от пола? Не верю, что его прорубили позже, не те позже настали времена, чтобы прорубать окна такой формы и в таком месте - да и любые другие, впрочем).
Остальное помню смазанно - книги, книги, мы все умудрялись откуда-то наскрести уйму книг. Жаркий летний день за круглым окном, тишина, соляные столбы пыли в солнечных заоконных лучах. Я в ирусином зеленом платье фасона «мешок» - почему переодели? Жарко было после дождливого Львова в брезентовых штанах? Не помню.
Потом все вернулись. Да, Лешка уже был тут, они уже с Ирусей поженились. Значит, получается, 1981?
Только вчера, беседуя с другом о темах нашего сообщества, недоумевали по поводу того, как редко всплывают на этих страницах книги. Хотя именно они частенько становились главными среди текущих событий нашей прошлой жизни. И вот сразу же - текст о любви среди книг :).
Ирина Колесникова дома у Гоши Буренина, 1983 или 1984. Фото из архива Ксении Агалли
И еще - дорогой Алексей Евтушенко! Можешь ли ты вкратце описать вашу тогдашнюю библиотеку? И - дорогие друзья! Можете ли вы перечислить "знаковые" для вас книги 80-х?
Три части и бонус (Жданов)
1
Чувство совершенного и долгожданного счастья - вот что я ощутила в тот же момент, как переступила впервые порог Ирусиной комнаты на Московской.
Это был второй мой приезд в Ростов - Гошка, на правах старинного друга и завсегдатая, уже привозил меня в феврале, но тогда мы до Ируси не добрались - застряли на Рабочей площади. А тут наступило лето (кажется, это было то же самое лето, тот же самый год - 1980; ну, или следующий) И тогда мы уже дошли и пришли.
Так вот - в этом месте мне сразу же захотелось остаться. Желательно навсегда, но кто ж позволит? Ну ладно, хоть ненадолго, но только одной и самой, без всех. Любя указанных всех самозабвенно, я, тем, не менее, сообщила о своем желании немедленно (ну ладно, побыстрее) от них избавиться на пару часов. И объяснила, почему.
Я любила этих всех не зря. Они все поняли и ушли гулеванить без меня, а я с облегчением опустилась на пол и все время, бывшее в моем распоряжении, читала - уже не помню что. Только вначале поозиралась как следует, обживаясь.
Комната была низкая, и существование на уровне пола, на подушках и татами (они там были? или нет? может, такие коврики были домотканные?) было совершенно естественным; колени подворачивались сами. Я даже не помню, была ли в той камнате обычная кровать или все же низкая, как требовалось. Об этой комнате мне потом рассказали, что в раньшие, лучшие времена там хранились дрова на весь дом (а окно? интересно, зачем дровам окно? полукруглое, от пола? Не верю, что его прорубили позже, не те позже настали времена, чтобы прорубать окна такой формы и в таком месте - да и любые другие, впрочем).
Остальное помню смазанно - книги, книги, мы все умудрялись откуда-то наскрести уйму книг. Жаркий летний день за круглым окном, тишина, соляные столбы пыли в солнечных заоконных лучах. Я в ирусином зеленом платье фасона «мешок» - почему переодели? Жарко было после дождливого Львова в брезентовых штанах? Не помню.
Потом все вернулись. Да, Лешка уже был тут, они уже с Ирусей поженились. Значит, получается, 1981?