Друг Царей
11.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 5 ноября, 1916 г.
…Человек, который так страшно настроен против нашего Друга, как несчастный Алекс, не может работать успешно. Говорят, у него нервы совершенно развинчены. Это понятно: сказалось постоянное напряжение «бумажного» человека; у него, увы, мало души и отзывчивости.
Закладка Аниной церкви прошла хорошо, наш Друг был там, а так же славный епископ Исидор, епископ Мельхиседек и наш Батюшка и т. д. Сегодня повидаюсь с Гр…
…Наш Друг очень недоволен браком Ольги. - Он находит, что это было нехорошо по отношению к тебе и что это не принесет ей счастья. Ах, Господи, я тоже невыразимо жалею об этом ее поступке (хотя понимаю ее вполне естественное стремление к личному счастью).
Милый, остерегайся, чтобы Николаша не вырвал у тебя какого-нибудь обещания или чего-нибудь подобного, - помни, что Гр. спас тебя от него и от его дурных приближенных. Не позволяй ему ездить в деревню, а пусть едет прямо обратно на Кавказ, где он должен быть.
…Только что видела нашего Друга: «скажи ему по хорошему привет». Он был очень весел после обеда в трапезной, но не пьян. Некогда писать. - Он говорит все будет хорошо…
Великая княгиня Ольга Александровна в первом браке за принцем П. А. Ольденбургским, вторично вышла замуж за Н. А. Куликовского.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 7 ноября, 1916 г.
…Я имела длительную беседу с Протопоповым и вечером короткую с нашим Другом, и оба находят, что для умиротворения Думы Шт. следовало бы заболеть и отправиться в 3-недельный отпуск. И действительно (только что облила чернилами весь рукав), он очень нездоров и очень подавлен этими подлыми нападками. И так как он играет роль красного флага в этом доме умалишенных, то лучше было бы ему на время исчезнуть, а потом, в декабре, когда их распустят, он может вернуться опять.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 8 ноября, 1916 г.
…Шт. уведомил меня, что он собирается в Ставку, и хотел бы предварительно повидать меня, и постараюсь дать ему понять то, о чем я тебе писала (наш Друг просит меня об этом), и если возможно, пусть еще до пятницы станет известным, что он уходит в отпуск из-за расстроившегося здоровья, так как в этот день заседание Думы и ему там собираются устроить скандал, а его уход успокоит их разгоряченные головы…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 9 ноября, 1916 г.
…Наш Друг говорит, что Шт. мог бы еще оставаться некоторое время Пред. С. Мин., так как это ему не столь вменяется в вину, но весь шум поднялся с того момента, как он стал министром иностранных дел. Это Гр. было ясно еще летом, и уже тогда он ему говорил: «с этим тебе конец будет»…
…Гр. надеется, что ты скоро приедешь сюда, твое присутствие необходимо, чтобы подтянуть их всех…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 10 ноября, 1916 г.
…Принимала старика Шт. Он сообщил мне о твоем решении - дай Бог, чтоб все было к добру, хотя меня больно поразило, что ты его уволил из Сов. Мин. У меня стало очень тяжко на душе - такой преданный, честный, верный человек! Твоя благосклонность и доверие, а так же почетное назначение очень тронули его. Мне его жаль, потому что он любит нашего Друга и был совершенно прав в этом. Трепов мне лично не нравится, и я никогда не буду питать к нему таких чувств, как к старикам Горем. и Шт. То были люди доброго старого закала. Этот же, надеюсь, будет тверд (боюсь, что душевно - он черствый человек), но с ним гораздо труднее будет говорить. Те двое любили меня и с каждым волновавшим их вопросом приходили ко мне, чтоб не беспокоить тебя, а этот, увы! - меня недолюбливает, и если он и будет доверять мне и нашему Другу, то, думается, возникнут большие затруднения. Я велела Шт. сказать ему, как он должен вести себя по отношению к Гр., а так же, что он должен постоянно Его охранять…
…Вчера видела Гр., и Он послал тебе телеграмму, когда я сообщила ему о смерти старого императора. Он думает, что это во всех отношениях благоприятно для нас (и я того же мнения), и Он надеется, что теперь скорее наступит конец войне, так как могут возникнуть трения между Германией и Австрией.
От Н. А. к А. Ф. Ц. Ставка, 10 ноября, 1916 г.
…Только прошу тебя, не вмешивай нашего Друга.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 10 ноября, 1916 г.
…вечером наш Друг зайдет на часок, чтоб проститься. Он очень огорчен тем, что Шт. не понял, что ему надо уйти на покой. Не зная Трепова, Он, конечно, беспокоится за тебя. Но он думает, что тебе следует иметь другого министра путей сообщений, - он находит, что нехорошо, чтоб одно лицо делало два дела зараз, так как невозможно успешно справляться с обоими, особенно потому, что в настоящее время придется разъезжать всюду и лично следить за всем. Не подойдет ли Валуев? Это чрезвычайно преданный, хороший человек, (давно знает нашего Друга и любит Его).
…Теперь, наконец (спасибо нашему Другу), уже три ночи я прекрасно сплю - какое это благо, тогда голова свежее.
…Еще раз вспомни, что для тебя, твоего царствования и Бэби и для нас тебе необходимы прозорливость, молитвы и советы нашего Друга. Вспомни, как в прошлом году все были против тебя и за Н., а наш Друг оказал тебе помощь и придал тебе решимости, ты все взял в свои руки и спас Россию, мы перестали отступать.
Он говорил Шт., чтобы тот не принимал поста министра иностранных дел, что это будет его погибелью: немецкая фамилия и все станут говорить, что это дело моих рук.
Протоп. чтит нашего Друга, и потому Бог будет с ним. Шт. трусил и месяцами не видался с Ним, - он был неправ - вот потерял почву под ногами. Ах, милый, я так горячо молю Бога, чтоб Он просветил тебя, что в Нем наше спасенье: не будь Его здесь, не знаю, что было бы с нами. Он спасает нас Своими молитвами, мудрыми советами, Он - наша опора и помощь…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 4 декабря, 1916 г.
…Еще немного терпенья и глубочайшей веры в молитвы и помощь нашего Друга, и все пойдет хорошо! Я глубоко убеждена, что близятся великие и прекрасные дни твоего царствования и существования России. Только сохрани бодрость духа, не поддавайся влиянию сплетен и писем, - проходи мимо них, как мимо чего- то нечистого, о чем лучше немедленно забыть. Покажи всем, что ты властелин, и твоя воля будет исполнена. Миновало время снисходительности и мягкости - теперь наступает твое царство воли и мощи. Они будут вынуждены склониться перед тобой и слушаться твоих приказов и работать так, как и с кем ты назначишь. Их следует научить повиновению. Смысл этого слова им чужд, ты их избаловал своей добротой и всепрощением. Почему меня ненавидят? Потому что им известно, что у меня сильная воля и что, когда я убеждена в правоте чего-нибудь (и если меня благословил Гр.), то я не меняю мнения, и это невыносимо для них. Но это - дурные люди. Вспомни слова м-р Филиппа, когда он подарил мне икону с колокольчиком. Так как ты очень снисходителен, доверчив и мягок, то мне надлежит исполнять роль твоего колокола, чтобы люди с дурными намерениями не могли ко мне приблизиться, а я предостерегла бы тебя. Кто боится меня, не глядит мне в глаза, и кто замышляет недоброе, те не любят меня…
…И наш дорогой Друг так усердно молится за тебя, близость Божьего человека придает силу, веру и надежду, в которых так велика потребность. А иные не могут понять твоего великого спокойствия, и потому думают, что ты не понимаешь, и стараются тебя нервировать, запугивать, уязвлять. Но им это скоро надоест. Если дорогая матушка станет тебе писать, то помни, что за ее спиной стоят Михайловичи, не обращай внимания, и не принимай этого близко к сердцу. Слава Богу, ее здесь нет, но добрые люди находят способы писать и пакостить. - Дела начинают налаживаться - сон нашего Друга так знаменателен! Милый, помолись у иконы Могилевской Божией Матери - ты там обретешь мир и крепость. Загляни туда после чая, перед приемом, - возьми туда Бэби с собой - там так покойно, и вы можете там поставить свечи. Пусть народ видит, что ты - царь-христианин, - не смущайся, твой пример принесет пользу другим…
Говоря о «михайловичах», Государыня имеет в виду еврейскую прививку к генеалогическому древу Рода Романовых. Вливание еврейства в русскую аристократическую кровь через морганатические браки, институт усыновления к концу столетия оказалось очень велико. В. Шульгин замечал, что у многих русских аристократов явственно видна «еврейская бабушка».
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 5 ноября, 1916 г.
…Человек, который так страшно настроен против нашего Друга, как несчастный Алекс, не может работать успешно. Говорят, у него нервы совершенно развинчены. Это понятно: сказалось постоянное напряжение «бумажного» человека; у него, увы, мало души и отзывчивости.
Закладка Аниной церкви прошла хорошо, наш Друг был там, а так же славный епископ Исидор, епископ Мельхиседек и наш Батюшка и т. д. Сегодня повидаюсь с Гр…
…Наш Друг очень недоволен браком Ольги. - Он находит, что это было нехорошо по отношению к тебе и что это не принесет ей счастья. Ах, Господи, я тоже невыразимо жалею об этом ее поступке (хотя понимаю ее вполне естественное стремление к личному счастью).
Милый, остерегайся, чтобы Николаша не вырвал у тебя какого-нибудь обещания или чего-нибудь подобного, - помни, что Гр. спас тебя от него и от его дурных приближенных. Не позволяй ему ездить в деревню, а пусть едет прямо обратно на Кавказ, где он должен быть.
…Только что видела нашего Друга: «скажи ему по хорошему привет». Он был очень весел после обеда в трапезной, но не пьян. Некогда писать. - Он говорит все будет хорошо…
Великая княгиня Ольга Александровна в первом браке за принцем П. А. Ольденбургским, вторично вышла замуж за Н. А. Куликовского.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 7 ноября, 1916 г.
…Я имела длительную беседу с Протопоповым и вечером короткую с нашим Другом, и оба находят, что для умиротворения Думы Шт. следовало бы заболеть и отправиться в 3-недельный отпуск. И действительно (только что облила чернилами весь рукав), он очень нездоров и очень подавлен этими подлыми нападками. И так как он играет роль красного флага в этом доме умалишенных, то лучше было бы ему на время исчезнуть, а потом, в декабре, когда их распустят, он может вернуться опять.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 8 ноября, 1916 г.
…Шт. уведомил меня, что он собирается в Ставку, и хотел бы предварительно повидать меня, и постараюсь дать ему понять то, о чем я тебе писала (наш Друг просит меня об этом), и если возможно, пусть еще до пятницы станет известным, что он уходит в отпуск из-за расстроившегося здоровья, так как в этот день заседание Думы и ему там собираются устроить скандал, а его уход успокоит их разгоряченные головы…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 9 ноября, 1916 г.
…Наш Друг говорит, что Шт. мог бы еще оставаться некоторое время Пред. С. Мин., так как это ему не столь вменяется в вину, но весь шум поднялся с того момента, как он стал министром иностранных дел. Это Гр. было ясно еще летом, и уже тогда он ему говорил: «с этим тебе конец будет»…
…Гр. надеется, что ты скоро приедешь сюда, твое присутствие необходимо, чтобы подтянуть их всех…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 10 ноября, 1916 г.
…Принимала старика Шт. Он сообщил мне о твоем решении - дай Бог, чтоб все было к добру, хотя меня больно поразило, что ты его уволил из Сов. Мин. У меня стало очень тяжко на душе - такой преданный, честный, верный человек! Твоя благосклонность и доверие, а так же почетное назначение очень тронули его. Мне его жаль, потому что он любит нашего Друга и был совершенно прав в этом. Трепов мне лично не нравится, и я никогда не буду питать к нему таких чувств, как к старикам Горем. и Шт. То были люди доброго старого закала. Этот же, надеюсь, будет тверд (боюсь, что душевно - он черствый человек), но с ним гораздо труднее будет говорить. Те двое любили меня и с каждым волновавшим их вопросом приходили ко мне, чтоб не беспокоить тебя, а этот, увы! - меня недолюбливает, и если он и будет доверять мне и нашему Другу, то, думается, возникнут большие затруднения. Я велела Шт. сказать ему, как он должен вести себя по отношению к Гр., а так же, что он должен постоянно Его охранять…
…Вчера видела Гр., и Он послал тебе телеграмму, когда я сообщила ему о смерти старого императора. Он думает, что это во всех отношениях благоприятно для нас (и я того же мнения), и Он надеется, что теперь скорее наступит конец войне, так как могут возникнуть трения между Германией и Австрией.
От Н. А. к А. Ф. Ц. Ставка, 10 ноября, 1916 г.
…Только прошу тебя, не вмешивай нашего Друга.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 10 ноября, 1916 г.
…вечером наш Друг зайдет на часок, чтоб проститься. Он очень огорчен тем, что Шт. не понял, что ему надо уйти на покой. Не зная Трепова, Он, конечно, беспокоится за тебя. Но он думает, что тебе следует иметь другого министра путей сообщений, - он находит, что нехорошо, чтоб одно лицо делало два дела зараз, так как невозможно успешно справляться с обоими, особенно потому, что в настоящее время придется разъезжать всюду и лично следить за всем. Не подойдет ли Валуев? Это чрезвычайно преданный, хороший человек, (давно знает нашего Друга и любит Его).
…Теперь, наконец (спасибо нашему Другу), уже три ночи я прекрасно сплю - какое это благо, тогда голова свежее.
…Еще раз вспомни, что для тебя, твоего царствования и Бэби и для нас тебе необходимы прозорливость, молитвы и советы нашего Друга. Вспомни, как в прошлом году все были против тебя и за Н., а наш Друг оказал тебе помощь и придал тебе решимости, ты все взял в свои руки и спас Россию, мы перестали отступать.
Он говорил Шт., чтобы тот не принимал поста министра иностранных дел, что это будет его погибелью: немецкая фамилия и все станут говорить, что это дело моих рук.
Протоп. чтит нашего Друга, и потому Бог будет с ним. Шт. трусил и месяцами не видался с Ним, - он был неправ - вот потерял почву под ногами. Ах, милый, я так горячо молю Бога, чтоб Он просветил тебя, что в Нем наше спасенье: не будь Его здесь, не знаю, что было бы с нами. Он спасает нас Своими молитвами, мудрыми советами, Он - наша опора и помощь…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 4 декабря, 1916 г.
…Еще немного терпенья и глубочайшей веры в молитвы и помощь нашего Друга, и все пойдет хорошо! Я глубоко убеждена, что близятся великие и прекрасные дни твоего царствования и существования России. Только сохрани бодрость духа, не поддавайся влиянию сплетен и писем, - проходи мимо них, как мимо чего- то нечистого, о чем лучше немедленно забыть. Покажи всем, что ты властелин, и твоя воля будет исполнена. Миновало время снисходительности и мягкости - теперь наступает твое царство воли и мощи. Они будут вынуждены склониться перед тобой и слушаться твоих приказов и работать так, как и с кем ты назначишь. Их следует научить повиновению. Смысл этого слова им чужд, ты их избаловал своей добротой и всепрощением. Почему меня ненавидят? Потому что им известно, что у меня сильная воля и что, когда я убеждена в правоте чего-нибудь (и если меня благословил Гр.), то я не меняю мнения, и это невыносимо для них. Но это - дурные люди. Вспомни слова м-р Филиппа, когда он подарил мне икону с колокольчиком. Так как ты очень снисходителен, доверчив и мягок, то мне надлежит исполнять роль твоего колокола, чтобы люди с дурными намерениями не могли ко мне приблизиться, а я предостерегла бы тебя. Кто боится меня, не глядит мне в глаза, и кто замышляет недоброе, те не любят меня…
…И наш дорогой Друг так усердно молится за тебя, близость Божьего человека придает силу, веру и надежду, в которых так велика потребность. А иные не могут понять твоего великого спокойствия, и потому думают, что ты не понимаешь, и стараются тебя нервировать, запугивать, уязвлять. Но им это скоро надоест. Если дорогая матушка станет тебе писать, то помни, что за ее спиной стоят Михайловичи, не обращай внимания, и не принимай этого близко к сердцу. Слава Богу, ее здесь нет, но добрые люди находят способы писать и пакостить. - Дела начинают налаживаться - сон нашего Друга так знаменателен! Милый, помолись у иконы Могилевской Божией Матери - ты там обретешь мир и крепость. Загляни туда после чая, перед приемом, - возьми туда Бэби с собой - там так покойно, и вы можете там поставить свечи. Пусть народ видит, что ты - царь-христианин, - не смущайся, твой пример принесет пользу другим…
Говоря о «михайловичах», Государыня имеет в виду еврейскую прививку к генеалогическому древу Рода Романовых. Вливание еврейства в русскую аристократическую кровь через морганатические браки, институт усыновления к концу столетия оказалось очень велико. В. Шульгин замечал, что у многих русских аристократов явственно видна «еврейская бабушка».