вендетта
Событие ритуального преступления не обнимается рамками уголовно-процессуального законодательства. Задача историко-публицистического исследования, по необходимости пользующегося иными материалами и средствами, чем судебное следствие, состоит не в установлении и наказании виновных, а в отыскании и отражении таких контекстуальных обстоятельств, которые выводят событие ритуального преступления из пространственно-временных границ, опосредованных местом и действием, и сообщают ему характер постоянно совершающейся мистерии.
Методом историко-публицистического исследования ритуальных преступлений является, таким образом, установление историко-типологических параллелей, характерного преступного почерка или стиля преступления, остающегося неизменным на протяжении длительного периода времени и имеющего неограниченный узкими этно-конфессиональными рамками ареал распространения.
Описанное в Евангелиях распятие на Кресте Господа нашего Иисуса Христа, совершенное на тридцать третьем году от начала современного летоисчисления римскими легионерами по наущению иудейского синедриона, явилось исполнением многочисленных знамений, пророчеств и прообразовательных культовых установлений и продолжает оставаться мистическим основанием как для таинственного воспоминания в Христианской Церкви, так и в обрядах и ритуалах магии, воспроизводимых в изуверных сатанинских культах.
Убийство Царской Семьи в Ипатьевском подвале Екатеринбурга носило типологические черты магического ритуала царской жертвы. Ритуальный характер имело и предварившее его убийство Григория Распутина. Но если имя Царственных мучеников сегодня в известной мере ограждено церковной канонизацией, то глумление над памятью царского друга и богомольца Григория Распутина остается излюбленным оккультным ритуалом, необузданной страстью галахического хамитства.
Какими бы соображениями не оправдывали свое участие в покушении на Григория Распутина в позднейших воспоминаниях Юсупов, Пуришкевич и сопричастные к ним лица, убийство его имело глубокие мистические причины. О мистической подоплеке убийства Григория Распутина свидетельствовал один из его соучастников в.к. Дмитрий Павлович в письме к Ф. Юсупову от 27 февраля 1920 года: «Для меня этот факт всегда останется темным пятном на совести (…). Убийство всегда убийством и останется, как бы там не стараться этому факту придавать мистического значения!» (Ананьич Б.В. Фриз Г.Ф. Ф.Юсупов и великий Князь Дмитрий Павлович об убийстве Григория Распутина (1920) // «Английская набережная, 4», СПб, 2001, с.345).
Есть свидетельства, что убийство Григория Распутина воспринималось некоторыми посвященными современниками как ритуал в стиле итальянской мафии. Министр внутренних дел Протопопов, курировавший дело об убийстве Распутина, говорил в беседе с журналистом: «Это не просто убийство, это итальянская мафия, в которой участвовали озлобленные люди, превратившие убийство в пытку. Распутина живьем топили в реке. Его ранили - я не знаю, как происходило дело во дворце Юсупова, а затем связанного по рукам и ногам, бившегося в автомобиле везли через весь город, чтобы бросить в прорубь. Шарлотта Кордэ нанесла сразу свой удар - это было политическое убийство. Здесь же какое-то мрачное дело мщения, какая-то мафия в полном смысле слова» (Последний министр старого правительства // Новое время, 1917, № 14731, с.6).
«Итальянская мафия» - это, по-видимому, было на слуху. Вот как характеризовал личность одного из участников убийства - Ф. Юсупова в.к. Николай Михайлович: «Сознаюсь, что даже писать все это тяжело, так как напоминает (…) средневековое убийство в Италии! (…). Итальянцы XIV или XV столетия могли бы гордиться таким экземпляром, а я недоумеваю и, откровенно говоря, скорблю, так как он - муж моей племянницы» (Гибель Монархии, М., 2000, с.70, 72).
И уже не об убийстве, а о том способе уничтожения тела, которое выбрали преступники, осквернении могилы и сожжении останков, писал два месяца спустя французский посол М. Палеолог: «Изобретшие этот зловещий эпилог имеют предтечу в итальянском средневековье, ибо воображение человеческое не обновляет бесконечно форм выражения своих страстей и стремлений» (Дневник посла, М., 2003, с.768).
Для типологии ритуальных убийств характерной является аллюзия на вендетту, сделанная в экспертизе проф. Сикорского по делу об убийстве Андрюши Ющинского: «Психологической основой типа такого рода убийств является расовое мщение и вендетта сынов Иакова ( …), типическое сходство в проявлении этого мщения во всех странах объясняется тем, что народность, поставляющая это злодеяние, будучи вкраплена среди других народностей, вносит в них с собою и черты своей расовой психологии».
Т.о. в великосветском российском контексте «итальянское» есть эвфемизм «еврейского»? Итальянская мафия до сих пор практикует ритуальные убийства, совершаемые таким способом, который представляет символическую инверсию вины провинившегося. «Если единственный конец вендетты -это смерть, то ее осуществление имеет бесконечное множество вариантов. Причем каждый из них имеет вполне определенный, конкретный смысл, понятный окружающим. Микеле Панталеоне в своей книге “Мафия вчера и сегодня” пишет, что камень во рту у жертвы свидетельствует о болтливости этого человека. Если находят отрубленную руку, которая положена на грудь убитому, значит, это была рука вора. Конечно, укради он у кого-нибудь на стороне, ему бы ничего не сделали. Но если ты крадешь у мафии - это непростительный грех. Если на место бумажника убитого положена колючка, то это означает, что мафия покарала одного из своих, который присвоил общественные деньги, либо доверенные ему вещи. Если на шею убитому подвесили отрезанные половые органы, значит - он изнасиловал или хотя бы просто пытался изнасиловать жену члена мафии. Если у жертвы вырваны глаза, положенные в кулак, то это означает, что убитый хороший стрелок, который застрелил человека, связанного с мафией».
По-видимому, более сложные и неоднозначные провинности членов клана, должны были быть обставлены не менее замысловатыми символами и знаками ритуала, понятными может быть одним только посвященным в тайны мафиозных разборок. Способы символической репрезентации вендетты так же разнообразны, как и мотивы, побуждающие мафию к ее осуществлению. Смысл ритуальной символики, по-видимому, следует искать в апелляции к древнему талионному праву, копирующему ветхозаветные повеления, праву кровной мести, согласно которому всякое насилие над личностью каралось наказанием, напоминающим совершенное преступление. «Око за око и зуб за зуб», согласно предписаниям ветхого Закона.
«Принцип талионного права, основанный на признании кровной мести как способа защиты личности свободного, определял некоторые виды наказания в эпоху средневековья. (Определенные обычаем действия: убийство, посягательство на честь женщины, оскорбление словом или с применением насилия, преграждение пути, осквернение могилы - вели к признанию правомочным состояние вражды между членами кровно-родственных коллективов потерпевшего и обвиняемого. Публично объявлялась файда (кровная месть), и после этого убийство виновного, совершенное явно, на глазах и в присутствии соплеменников считалось справедливым возмездием, не ведущим в свою очередь к отмщению). Многие аллегории дантовского ада имеют своим источником правовую идею талионного принципа. Интересна фриульская легенда о Ромульде, герцогине Гизульфа, источником легенды были реальные события, происходившие в Италии во время набегов на Фриуль аваров. При осаде Чивидале, главного города Фриуля, где находился герцогский двор, Ромульда подавала недвусмысленные знаки аварскому кагану, заявляя о симпатии к нему. Она бесстыдно прогуливалась по крепостной стене, чтобы обратить на себя внимание аварского вождя. Затем дала ему знать, что охотно станет его женой. После взятия крепости аварами по приказу кагана она была отдана на поругание его дружинникам, а затем посажена на кол со словами, напоминавшими о данном eю обещании стать женой авара. Историк Павел Диакон, говорит, что традиция сохранила это предание в назидание как пример вполне заслуженного наказания за неверность и коварство» (И.А. Дворецкая, Г.Т. Залюбовина, Е.А. Шервуд, "Кровная месть у древних греков и германцев",Москва,1995).
Для лучшего понимания смысла события ритуального убийства Григория Распутина и последовавшего вслед за ним убийства Царской Семьи и некоторых членов Царского рода как эксцессов кровной мести, имеющей библейский архетип в актах ветхозаветного регицида, усвоенного средневековым правом, необходимо уяснить, что, как подчеркивается в словарных статьях, посвященных обычаю кровомщения, «известны случаи, когда целые кланы мстили за события трёхсотлетней давности, в результате полностью уничтожая друг друга (…). Расправа с целым родом, включая малолетнее потомство, избавляла от страха последующего отмщения (…). Лангобардский (средневековая Италия) король Лиутпранд решительно расправился со своим недавним союзником Ротари, который был его родственником, при этом жертвой насильственной смерти пали все четыре сына Ротари. Междоусобицы при дворе лангобардских королей в конце VII в. сопровождались истреблением целых родов. Представитель герцогского рода в Турине Ариперт уничтожил весь род Апспранда, опекуна малолетнего наследника королевской власти. Жена и дочь были изувечены, обезображены (у них отрезали нос и уши), был ослеплен старший сын Апспранда».
Для осуществления кровной мести допускалось любое вероломство вплоть до нарушения священного обычая гостеприимства, что и было символически продемонстрировано выбором в качестве места убийства особняка Юсуповых, куда старец Григорий был доставлен как гость.
В Новейшее время театральность обстановки, производимой исполнением ритуала, имитирующего кровную месть, «под итальянцев», «под жидов» (вендетту, талион, файду), нужна, конечно, не самим участникам убийства и может, по-видимому, создаваться как непосредственно на месте преступления, так и на стадии общественной рефлексии путем влияния на ход следствия (заметания следов, уничтожения или подбрасывания улик, фальсификации свидетельских показаний и т.д.) или отражения в средствах массовой информации. В последнем случае ритуальное убийство по мотивам кровной мести представляет лишь информационный повод для оккультно-символической репрезентации власти. Как это имеет место быть в случае с убийством Григория Распутина. Для понимания смысла ритуального убийства, прочтения заложенного в нем послания не требуется криминалистических доказательств. Жертва может не иметь вменяемой ей вины, и убийство быть совершено не тем способом и не теми лицами, которые установлены следствием. Для публицистического исследования важно то, каким образом его репрезентируют те, кому это выгодно. Итальянское убийство, вендетта, кровная месть совершается, как правило, с театральным эффектом, демонстрирующим символику враждующих кланов. В фильме Френсиса Кополлы «Крестный отец» упрямому голливудскому кинопродюссеру, не желающему сотрудничать с мафией, подбрасывают в постель окровавленную голову любимого жеребца, после чего тот становится сговорчивей. Лошадь, как и собака, - древний символ кровной мести, жертвоприношение духу умершего.
По-видимому, акцентирование «итальянской» версии убийства Григория Распутина, «вендетты» являлось частью плана оккультного информационно-психологического воздействия на Царскую Семью.
В контексте надвигавшегося антидержавного мятежа убийство старца Григория, совершенное как бы в открытую при полном (имевшем место или кажущемся) одобрении общества, по впечатлению близких к Царской Семье людей, воспринималось как «первый выстрел революции» (камер -юнгфера Тутельберг), а труп собаки во дворе Юсуповского особняка на том месте, где был убит Распутин, как посылка, которая должна была символизировать запланированное цареубийство.
«И думать, что такая же опасность может угрожать и Ему?» Вот тот ужас, которым было полно существо Государыни Императрицы. Вот чего она опасалась в убийстве Распутина» (М.К.Дитерихс, Убийство Царской Семьи и членов дома Романовых на Урале, М., 1991, ч. 1, с.191).
17-го вечером после получения известия об исчезновении Григория и сообщения полицейского, дежурившего возле дома Юсуповых и услышавшего выстрелы, о том, что «к нему выбежал пьяный Пуришкевич и заявил, что Распутин убит», вспоминает Вырубова, «мы сидели вместе в кабинете Императрицы, очень расстроенные, ожидая дальнейших известий. Сперва звонил великий князь Дмитрий Павлович, прося позволения приехать к чаю в пять часов. Императрица, бледная и задумчивая, отказала ему. Затем звонил Феликс Юсупов и просил позволения приехать с объяснением, то к Государыне, то ко мне; звал меня несколько раз к телефону, но Государыня не позволила мне подойти, а ему приказала передать, что объяснение он может прислать ей письменно. Вечером принесли Государыне знаменитое письмо Юсупова, где он именем князей Юсуповых клянется, что Распутин в этот вечер не был у них. Распутина он действительно видел несколько раз, но не в этот вечер. Вчера у него была вечеринка, справляли новоселье и перепились, а, уходя, Дмитрий Павлович убил на дворе собаку» (Фрейлина Ее Величества Анна Вырубова, М., 1993, с. 267 - 268).
Очевидно, что целью непрошенных визитеров, напрашивавшихся на аудиенцию в отсутствие Государя, при той огласке, которую старались придать убийству Григория сами соучастники, могло быть только покушение на жизнь Государыни или Вырубовой, что находит подтверждение в письме княгини Зинаиды Юсуповой, сожалевшей, что убийцы не довели дело до конца (с.270).
«Полиция, войдя в дом Юсуповых на следующее утро после убийства, напала на широкий кровяной след у входа и на лестнице и на признаки того, что здесь происходило что-то необычайное. На дворе они в самом деле нашли убитую собаку, но рана на голове не могла дать такого количества крови (...). Сперва у проруби на Крестовском острове нашли галошу Распутина, а потом водолазы наткнулись и на тело: руки и ноги были запутаны веревкой, правую руку он, вероятно, высвободил, когда его кидали в воду, пальцы были сложены крестом. Несмотря на многочисленные огнестрельные раны и огромную рваную рану в левом боку, сделанную ножом или шпорой, Григорий Ефимович вероятно был еще жив, когда его кинули в прорубь, так как легкие были полны водою...» (с. 268).
Кроме в.к. Дмитрия Павловича и Ф. Юсупова и депутата Гос. Думы Пуришкевича, в убийстве, по признаниию последних, участвовали поручик Сухотин и доктор Станислав (Самуил?) Лазоверт. Писательница Валентина Краснова в книге «Кремлевские дети» (Минск, 1995, с. 38) приводит воспоминания Софьи Мушкат, жены организатора ВЧК и кровавого палача России Ф. Э. Руфина-Дзержинского, в которых, между прочим, упоминается и имя Самуила Лазоверта, хорошего товарища и давнего друга этой семьи, по данным (достоверным или нет), книги доктора Князькина «Распутин и распутство», принимавшего участие еще в попытке изуверного оскопления о. Иоанна Кронштадтского.
Есть сведения, что в организации убийства принимали также участие сыновья в.к. Александра Михайловича тестя Юсупова Феодор и Андрей, а также и сам Великий Князь. Михайловский дворец располагался здесь же на Мойке в сотне метров от дома Юсуповых.
«В день приезда Государя в Царское Село сей Великий Князь явился со старшим сыном во дворец. Оставив сына в приемной, он вошел в кабинет Государя и также от имени семьи требовал прекращения следствия по делу убийства Распутина; в противном случае он грозил (…) чуть ли не падением престола. Великий Князь говорил так громко и дерзко, что голос его слышали посторонние, так как он почему-то и дверь не притворил в соседнюю комнату, где ожидал его сын. Государь передавал, что он сам не мог оставаться спокойным, так его возмутило поведение Великого Князя; но в минуту разговора он безмолвствовал» (с. 269). Здесь прозрачный намек мемуариста на предусмотренную возможность применения силы по условленному сигналу в случае необходимости.
Следует отметить, что родословная ветвь в.к. Александра Михайловича несла в себе «еврейскую» кровь. Супругу в.к. Михаила Николаевича урожденную принцессу Цецилию Баденскую Император Александр III в узком кругу иронически называл «матушкой Haber». Т.о., в соучастии Михайловичей, отца и сына, в убийстве Распутина и заговоре против Государя, нельзя не увидеть намека на генетическое соперничество царского рода Романовых и «влиятельной» еврейской крови. Сам в.к. Александр Михайлович благополучно избежал большевицкой расправы, а его сыновья в эмиграции сделались преуспевающими нью-йоркскими банкирами. Способен ли был в.к. Александр Михайлович на убийство Государя прямо во дворце во время данной ему аудиенции -вот вопрос, при решении которого следует учитывать, что согласно законам Российской Империи никто не вправе был бы отдать приказ о его аресте кроме вновь восшедшего на Престол монарха из династии Романовых.
Символически значимым является не только участие высшей российской знати в убийстве простого мужика, но также орудия преступления (действительные или только заявленные и, соответственно, телесные повреждения, нанесенные убитому) и само место преступления.
В своих мемуарах, которые надо уметь читать между строк по правилам иудейской генополитической тайнописи, Ф. Юсупов пишет: «Прощаясь со мной, он (Маклаков) был любезен, пожелал нам полного успеха и, между прочим, подарил мне резиновую палку. «Возьмите ее на всякий случай»- сказал он, улыбаясь» (Ф. Юсупов, Конец Распутина, в кн.: Григорий Распутин, Исторические материалы, М., 1997, с.163).
Резиновая палка (по другой версии, гантеля) не вполне подходящее орудие для убийства, годное разве для того, чтобы оглушить жертву или совершить над нею какие-либо ритуальные (м.б. обсценные) манипуляции. Обращает на себя внимание и то, как подробно описывает Юсупов обстановку на месте убийства во вновь отремонтированном и причудливо обставленном подвале Юсуповского дворца.
«Особенно запомнился мне (…) один шкаф с инкрустациями, внутри которого был сделан целый лабиринт из зеркал и бронзовых колонок. На этом шкафу стояло старинное Распятие из горного хрусталя и серебра итальянской работы XVII века (…). На полу лежал большой персидский ковер, а в углу, где стоял шкаф с лабиринтом и Распятием, шкура огромного белого медведя» (там же, с. 167).
Какое символическое значение в ритуальном словаре «итальянской» мафии имеют обнаруженные экспертизой (подлинной или поддельной) на теле убиенного старца Григория прижизненные повреждения: глубокая рваная рана на боку, раздробленные гениталии, вырванный глаз и пулевое (или похожее на пулевое) отверстие во лбу; и замысловатый мебельный антиквариат со стоящим на нем Распятием, что характерно, «итальянской» работы, напоминающий по описанию (реальному или вымышленному) «арон-кодеш» (ковчег святыни), шкаф для хранения свитков Торы и других принадлежностей в еврейской синагоге, возле лежащей на полу шкуры белого медведя; и тут же во дворе пристреленная собака, не той ли породы, что на известном портрете Феликса Юсупова работы художника Серова, за планомерное истребление которой взялись пришедшие вскоре к власти большевики, является, по-видимому, неразрешимой загадкой для современной криминалистики, не умеющей обнаружить отпечатков дьявольских когтей или следов от его копыт ни на месте убиения Царской Семьи, ни в многочисленных, ставших достоянием протоколов Особых следственных комиссий казнях Гражданской войны, ни в убийствах детей в Красноярске или под Истрой, совершенных в полном соответствии с неизменным на протяжении веков сатанинским каноном.
Внимательному же православному взгляду, навыкшему к духовному созерцанию иконографических деталей Божественных Страстей: креста, гвоздий, копия, венца из терна, губы, трости, оцета с желчью, лестницы, клещей для вынимания гвоздей и т.д. представляется в свете сказанного очевидным, что в лице царского Друга Григория Распутина-Нового врагами Царства Русского ритуально уничтожался весь чин пророческого служения, чтобы на будущее время, как при дворе египетских фараонов, когда хищная толпа обавателей и волхвов плотно окружала трон, была исключена сама возможность духовного влияния на власть предержащую людей, подобных старцу Григорию, чтобы даже тень человека Божия, духоносного сотаинника и соработника в государственном служении не мелькнула возле занятого ныне наследниками бого- и цареубийц державного престола русских Царей.
Николай Козлов
Методом историко-публицистического исследования ритуальных преступлений является, таким образом, установление историко-типологических параллелей, характерного преступного почерка или стиля преступления, остающегося неизменным на протяжении длительного периода времени и имеющего неограниченный узкими этно-конфессиональными рамками ареал распространения.
Описанное в Евангелиях распятие на Кресте Господа нашего Иисуса Христа, совершенное на тридцать третьем году от начала современного летоисчисления римскими легионерами по наущению иудейского синедриона, явилось исполнением многочисленных знамений, пророчеств и прообразовательных культовых установлений и продолжает оставаться мистическим основанием как для таинственного воспоминания в Христианской Церкви, так и в обрядах и ритуалах магии, воспроизводимых в изуверных сатанинских культах.
Убийство Царской Семьи в Ипатьевском подвале Екатеринбурга носило типологические черты магического ритуала царской жертвы. Ритуальный характер имело и предварившее его убийство Григория Распутина. Но если имя Царственных мучеников сегодня в известной мере ограждено церковной канонизацией, то глумление над памятью царского друга и богомольца Григория Распутина остается излюбленным оккультным ритуалом, необузданной страстью галахического хамитства.
Какими бы соображениями не оправдывали свое участие в покушении на Григория Распутина в позднейших воспоминаниях Юсупов, Пуришкевич и сопричастные к ним лица, убийство его имело глубокие мистические причины. О мистической подоплеке убийства Григория Распутина свидетельствовал один из его соучастников в.к. Дмитрий Павлович в письме к Ф. Юсупову от 27 февраля 1920 года: «Для меня этот факт всегда останется темным пятном на совести (…). Убийство всегда убийством и останется, как бы там не стараться этому факту придавать мистического значения!» (Ананьич Б.В. Фриз Г.Ф. Ф.Юсупов и великий Князь Дмитрий Павлович об убийстве Григория Распутина (1920) // «Английская набережная, 4», СПб, 2001, с.345).
Есть свидетельства, что убийство Григория Распутина воспринималось некоторыми посвященными современниками как ритуал в стиле итальянской мафии. Министр внутренних дел Протопопов, курировавший дело об убийстве Распутина, говорил в беседе с журналистом: «Это не просто убийство, это итальянская мафия, в которой участвовали озлобленные люди, превратившие убийство в пытку. Распутина живьем топили в реке. Его ранили - я не знаю, как происходило дело во дворце Юсупова, а затем связанного по рукам и ногам, бившегося в автомобиле везли через весь город, чтобы бросить в прорубь. Шарлотта Кордэ нанесла сразу свой удар - это было политическое убийство. Здесь же какое-то мрачное дело мщения, какая-то мафия в полном смысле слова» (Последний министр старого правительства // Новое время, 1917, № 14731, с.6).
«Итальянская мафия» - это, по-видимому, было на слуху. Вот как характеризовал личность одного из участников убийства - Ф. Юсупова в.к. Николай Михайлович: «Сознаюсь, что даже писать все это тяжело, так как напоминает (…) средневековое убийство в Италии! (…). Итальянцы XIV или XV столетия могли бы гордиться таким экземпляром, а я недоумеваю и, откровенно говоря, скорблю, так как он - муж моей племянницы» (Гибель Монархии, М., 2000, с.70, 72).
И уже не об убийстве, а о том способе уничтожения тела, которое выбрали преступники, осквернении могилы и сожжении останков, писал два месяца спустя французский посол М. Палеолог: «Изобретшие этот зловещий эпилог имеют предтечу в итальянском средневековье, ибо воображение человеческое не обновляет бесконечно форм выражения своих страстей и стремлений» (Дневник посла, М., 2003, с.768).
Для типологии ритуальных убийств характерной является аллюзия на вендетту, сделанная в экспертизе проф. Сикорского по делу об убийстве Андрюши Ющинского: «Психологической основой типа такого рода убийств является расовое мщение и вендетта сынов Иакова ( …), типическое сходство в проявлении этого мщения во всех странах объясняется тем, что народность, поставляющая это злодеяние, будучи вкраплена среди других народностей, вносит в них с собою и черты своей расовой психологии».
Т.о. в великосветском российском контексте «итальянское» есть эвфемизм «еврейского»? Итальянская мафия до сих пор практикует ритуальные убийства, совершаемые таким способом, который представляет символическую инверсию вины провинившегося. «Если единственный конец вендетты -это смерть, то ее осуществление имеет бесконечное множество вариантов. Причем каждый из них имеет вполне определенный, конкретный смысл, понятный окружающим. Микеле Панталеоне в своей книге “Мафия вчера и сегодня” пишет, что камень во рту у жертвы свидетельствует о болтливости этого человека. Если находят отрубленную руку, которая положена на грудь убитому, значит, это была рука вора. Конечно, укради он у кого-нибудь на стороне, ему бы ничего не сделали. Но если ты крадешь у мафии - это непростительный грех. Если на место бумажника убитого положена колючка, то это означает, что мафия покарала одного из своих, который присвоил общественные деньги, либо доверенные ему вещи. Если на шею убитому подвесили отрезанные половые органы, значит - он изнасиловал или хотя бы просто пытался изнасиловать жену члена мафии. Если у жертвы вырваны глаза, положенные в кулак, то это означает, что убитый хороший стрелок, который застрелил человека, связанного с мафией».
По-видимому, более сложные и неоднозначные провинности членов клана, должны были быть обставлены не менее замысловатыми символами и знаками ритуала, понятными может быть одним только посвященным в тайны мафиозных разборок. Способы символической репрезентации вендетты так же разнообразны, как и мотивы, побуждающие мафию к ее осуществлению. Смысл ритуальной символики, по-видимому, следует искать в апелляции к древнему талионному праву, копирующему ветхозаветные повеления, праву кровной мести, согласно которому всякое насилие над личностью каралось наказанием, напоминающим совершенное преступление. «Око за око и зуб за зуб», согласно предписаниям ветхого Закона.
«Принцип талионного права, основанный на признании кровной мести как способа защиты личности свободного, определял некоторые виды наказания в эпоху средневековья. (Определенные обычаем действия: убийство, посягательство на честь женщины, оскорбление словом или с применением насилия, преграждение пути, осквернение могилы - вели к признанию правомочным состояние вражды между членами кровно-родственных коллективов потерпевшего и обвиняемого. Публично объявлялась файда (кровная месть), и после этого убийство виновного, совершенное явно, на глазах и в присутствии соплеменников считалось справедливым возмездием, не ведущим в свою очередь к отмщению). Многие аллегории дантовского ада имеют своим источником правовую идею талионного принципа. Интересна фриульская легенда о Ромульде, герцогине Гизульфа, источником легенды были реальные события, происходившие в Италии во время набегов на Фриуль аваров. При осаде Чивидале, главного города Фриуля, где находился герцогский двор, Ромульда подавала недвусмысленные знаки аварскому кагану, заявляя о симпатии к нему. Она бесстыдно прогуливалась по крепостной стене, чтобы обратить на себя внимание аварского вождя. Затем дала ему знать, что охотно станет его женой. После взятия крепости аварами по приказу кагана она была отдана на поругание его дружинникам, а затем посажена на кол со словами, напоминавшими о данном eю обещании стать женой авара. Историк Павел Диакон, говорит, что традиция сохранила это предание в назидание как пример вполне заслуженного наказания за неверность и коварство» (И.А. Дворецкая, Г.Т. Залюбовина, Е.А. Шервуд, "Кровная месть у древних греков и германцев",Москва,1995).
Для лучшего понимания смысла события ритуального убийства Григория Распутина и последовавшего вслед за ним убийства Царской Семьи и некоторых членов Царского рода как эксцессов кровной мести, имеющей библейский архетип в актах ветхозаветного регицида, усвоенного средневековым правом, необходимо уяснить, что, как подчеркивается в словарных статьях, посвященных обычаю кровомщения, «известны случаи, когда целые кланы мстили за события трёхсотлетней давности, в результате полностью уничтожая друг друга (…). Расправа с целым родом, включая малолетнее потомство, избавляла от страха последующего отмщения (…). Лангобардский (средневековая Италия) король Лиутпранд решительно расправился со своим недавним союзником Ротари, который был его родственником, при этом жертвой насильственной смерти пали все четыре сына Ротари. Междоусобицы при дворе лангобардских королей в конце VII в. сопровождались истреблением целых родов. Представитель герцогского рода в Турине Ариперт уничтожил весь род Апспранда, опекуна малолетнего наследника королевской власти. Жена и дочь были изувечены, обезображены (у них отрезали нос и уши), был ослеплен старший сын Апспранда».
Для осуществления кровной мести допускалось любое вероломство вплоть до нарушения священного обычая гостеприимства, что и было символически продемонстрировано выбором в качестве места убийства особняка Юсуповых, куда старец Григорий был доставлен как гость.
В Новейшее время театральность обстановки, производимой исполнением ритуала, имитирующего кровную месть, «под итальянцев», «под жидов» (вендетту, талион, файду), нужна, конечно, не самим участникам убийства и может, по-видимому, создаваться как непосредственно на месте преступления, так и на стадии общественной рефлексии путем влияния на ход следствия (заметания следов, уничтожения или подбрасывания улик, фальсификации свидетельских показаний и т.д.) или отражения в средствах массовой информации. В последнем случае ритуальное убийство по мотивам кровной мести представляет лишь информационный повод для оккультно-символической репрезентации власти. Как это имеет место быть в случае с убийством Григория Распутина. Для понимания смысла ритуального убийства, прочтения заложенного в нем послания не требуется криминалистических доказательств. Жертва может не иметь вменяемой ей вины, и убийство быть совершено не тем способом и не теми лицами, которые установлены следствием. Для публицистического исследования важно то, каким образом его репрезентируют те, кому это выгодно. Итальянское убийство, вендетта, кровная месть совершается, как правило, с театральным эффектом, демонстрирующим символику враждующих кланов. В фильме Френсиса Кополлы «Крестный отец» упрямому голливудскому кинопродюссеру, не желающему сотрудничать с мафией, подбрасывают в постель окровавленную голову любимого жеребца, после чего тот становится сговорчивей. Лошадь, как и собака, - древний символ кровной мести, жертвоприношение духу умершего.
По-видимому, акцентирование «итальянской» версии убийства Григория Распутина, «вендетты» являлось частью плана оккультного информационно-психологического воздействия на Царскую Семью.
В контексте надвигавшегося антидержавного мятежа убийство старца Григория, совершенное как бы в открытую при полном (имевшем место или кажущемся) одобрении общества, по впечатлению близких к Царской Семье людей, воспринималось как «первый выстрел революции» (камер -юнгфера Тутельберг), а труп собаки во дворе Юсуповского особняка на том месте, где был убит Распутин, как посылка, которая должна была символизировать запланированное цареубийство.
«И думать, что такая же опасность может угрожать и Ему?» Вот тот ужас, которым было полно существо Государыни Императрицы. Вот чего она опасалась в убийстве Распутина» (М.К.Дитерихс, Убийство Царской Семьи и членов дома Романовых на Урале, М., 1991, ч. 1, с.191).
17-го вечером после получения известия об исчезновении Григория и сообщения полицейского, дежурившего возле дома Юсуповых и услышавшего выстрелы, о том, что «к нему выбежал пьяный Пуришкевич и заявил, что Распутин убит», вспоминает Вырубова, «мы сидели вместе в кабинете Императрицы, очень расстроенные, ожидая дальнейших известий. Сперва звонил великий князь Дмитрий Павлович, прося позволения приехать к чаю в пять часов. Императрица, бледная и задумчивая, отказала ему. Затем звонил Феликс Юсупов и просил позволения приехать с объяснением, то к Государыне, то ко мне; звал меня несколько раз к телефону, но Государыня не позволила мне подойти, а ему приказала передать, что объяснение он может прислать ей письменно. Вечером принесли Государыне знаменитое письмо Юсупова, где он именем князей Юсуповых клянется, что Распутин в этот вечер не был у них. Распутина он действительно видел несколько раз, но не в этот вечер. Вчера у него была вечеринка, справляли новоселье и перепились, а, уходя, Дмитрий Павлович убил на дворе собаку» (Фрейлина Ее Величества Анна Вырубова, М., 1993, с. 267 - 268).
Очевидно, что целью непрошенных визитеров, напрашивавшихся на аудиенцию в отсутствие Государя, при той огласке, которую старались придать убийству Григория сами соучастники, могло быть только покушение на жизнь Государыни или Вырубовой, что находит подтверждение в письме княгини Зинаиды Юсуповой, сожалевшей, что убийцы не довели дело до конца (с.270).
«Полиция, войдя в дом Юсуповых на следующее утро после убийства, напала на широкий кровяной след у входа и на лестнице и на признаки того, что здесь происходило что-то необычайное. На дворе они в самом деле нашли убитую собаку, но рана на голове не могла дать такого количества крови (...). Сперва у проруби на Крестовском острове нашли галошу Распутина, а потом водолазы наткнулись и на тело: руки и ноги были запутаны веревкой, правую руку он, вероятно, высвободил, когда его кидали в воду, пальцы были сложены крестом. Несмотря на многочисленные огнестрельные раны и огромную рваную рану в левом боку, сделанную ножом или шпорой, Григорий Ефимович вероятно был еще жив, когда его кинули в прорубь, так как легкие были полны водою...» (с. 268).
Кроме в.к. Дмитрия Павловича и Ф. Юсупова и депутата Гос. Думы Пуришкевича, в убийстве, по признаниию последних, участвовали поручик Сухотин и доктор Станислав (Самуил?) Лазоверт. Писательница Валентина Краснова в книге «Кремлевские дети» (Минск, 1995, с. 38) приводит воспоминания Софьи Мушкат, жены организатора ВЧК и кровавого палача России Ф. Э. Руфина-Дзержинского, в которых, между прочим, упоминается и имя Самуила Лазоверта, хорошего товарища и давнего друга этой семьи, по данным (достоверным или нет), книги доктора Князькина «Распутин и распутство», принимавшего участие еще в попытке изуверного оскопления о. Иоанна Кронштадтского.
Есть сведения, что в организации убийства принимали также участие сыновья в.к. Александра Михайловича тестя Юсупова Феодор и Андрей, а также и сам Великий Князь. Михайловский дворец располагался здесь же на Мойке в сотне метров от дома Юсуповых.
«В день приезда Государя в Царское Село сей Великий Князь явился со старшим сыном во дворец. Оставив сына в приемной, он вошел в кабинет Государя и также от имени семьи требовал прекращения следствия по делу убийства Распутина; в противном случае он грозил (…) чуть ли не падением престола. Великий Князь говорил так громко и дерзко, что голос его слышали посторонние, так как он почему-то и дверь не притворил в соседнюю комнату, где ожидал его сын. Государь передавал, что он сам не мог оставаться спокойным, так его возмутило поведение Великого Князя; но в минуту разговора он безмолвствовал» (с. 269). Здесь прозрачный намек мемуариста на предусмотренную возможность применения силы по условленному сигналу в случае необходимости.
Следует отметить, что родословная ветвь в.к. Александра Михайловича несла в себе «еврейскую» кровь. Супругу в.к. Михаила Николаевича урожденную принцессу Цецилию Баденскую Император Александр III в узком кругу иронически называл «матушкой Haber». Т.о., в соучастии Михайловичей, отца и сына, в убийстве Распутина и заговоре против Государя, нельзя не увидеть намека на генетическое соперничество царского рода Романовых и «влиятельной» еврейской крови. Сам в.к. Александр Михайлович благополучно избежал большевицкой расправы, а его сыновья в эмиграции сделались преуспевающими нью-йоркскими банкирами. Способен ли был в.к. Александр Михайлович на убийство Государя прямо во дворце во время данной ему аудиенции -вот вопрос, при решении которого следует учитывать, что согласно законам Российской Империи никто не вправе был бы отдать приказ о его аресте кроме вновь восшедшего на Престол монарха из династии Романовых.
Символически значимым является не только участие высшей российской знати в убийстве простого мужика, но также орудия преступления (действительные или только заявленные и, соответственно, телесные повреждения, нанесенные убитому) и само место преступления.
В своих мемуарах, которые надо уметь читать между строк по правилам иудейской генополитической тайнописи, Ф. Юсупов пишет: «Прощаясь со мной, он (Маклаков) был любезен, пожелал нам полного успеха и, между прочим, подарил мне резиновую палку. «Возьмите ее на всякий случай»- сказал он, улыбаясь» (Ф. Юсупов, Конец Распутина, в кн.: Григорий Распутин, Исторические материалы, М., 1997, с.163).
Резиновая палка (по другой версии, гантеля) не вполне подходящее орудие для убийства, годное разве для того, чтобы оглушить жертву или совершить над нею какие-либо ритуальные (м.б. обсценные) манипуляции. Обращает на себя внимание и то, как подробно описывает Юсупов обстановку на месте убийства во вновь отремонтированном и причудливо обставленном подвале Юсуповского дворца.
«Особенно запомнился мне (…) один шкаф с инкрустациями, внутри которого был сделан целый лабиринт из зеркал и бронзовых колонок. На этом шкафу стояло старинное Распятие из горного хрусталя и серебра итальянской работы XVII века (…). На полу лежал большой персидский ковер, а в углу, где стоял шкаф с лабиринтом и Распятием, шкура огромного белого медведя» (там же, с. 167).
Какое символическое значение в ритуальном словаре «итальянской» мафии имеют обнаруженные экспертизой (подлинной или поддельной) на теле убиенного старца Григория прижизненные повреждения: глубокая рваная рана на боку, раздробленные гениталии, вырванный глаз и пулевое (или похожее на пулевое) отверстие во лбу; и замысловатый мебельный антиквариат со стоящим на нем Распятием, что характерно, «итальянской» работы, напоминающий по описанию (реальному или вымышленному) «арон-кодеш» (ковчег святыни), шкаф для хранения свитков Торы и других принадлежностей в еврейской синагоге, возле лежащей на полу шкуры белого медведя; и тут же во дворе пристреленная собака, не той ли породы, что на известном портрете Феликса Юсупова работы художника Серова, за планомерное истребление которой взялись пришедшие вскоре к власти большевики, является, по-видимому, неразрешимой загадкой для современной криминалистики, не умеющей обнаружить отпечатков дьявольских когтей или следов от его копыт ни на месте убиения Царской Семьи, ни в многочисленных, ставших достоянием протоколов Особых следственных комиссий казнях Гражданской войны, ни в убийствах детей в Красноярске или под Истрой, совершенных в полном соответствии с неизменным на протяжении веков сатанинским каноном.
Внимательному же православному взгляду, навыкшему к духовному созерцанию иконографических деталей Божественных Страстей: креста, гвоздий, копия, венца из терна, губы, трости, оцета с желчью, лестницы, клещей для вынимания гвоздей и т.д. представляется в свете сказанного очевидным, что в лице царского Друга Григория Распутина-Нового врагами Царства Русского ритуально уничтожался весь чин пророческого служения, чтобы на будущее время, как при дворе египетских фараонов, когда хищная толпа обавателей и волхвов плотно окружала трон, была исключена сама возможность духовного влияния на власть предержащую людей, подобных старцу Григорию, чтобы даже тень человека Божия, духоносного сотаинника и соработника в государственном служении не мелькнула возле занятого ныне наследниками бого- и цареубийц державного престола русских Царей.
Николай Козлов