"Японские заметки" - Логика
Еще одна статья из книги Things Japanese профессора Чемберлена. На сей раз темой стала японская логика, которая с точки зрения не-японской логики зачастую лежит за гранью логики. Так было, есть и будет. Конечно ничего постоянного в нашем изменчивом мире не бывает, и в этих "есть" и "будет" имеется ряд существенных отличий от "было". Однако в своих основополагающих моментах японская логика остается явлением неизменным, так что помимо интереса сугубо исторического, в этот раз есть пространство для обнаружения чего-то актуального и для нашей повседневности.
На Дальнем Востоке работа в соответствии с законом значительно отличается от того, как это себе представляет западное сознание. В другом месте этой книги мы уже цитировали недавнее решение квалифицированного судьи, постановившего, что фирму, имитировавшую зарегистрированную марку известной минеральной воды не следует штрафовать, так как дело происходит зимой, в этом время воду пьют мало и по этой причине владелец марки не понесет больших убытков от подобного воровства. Мы должны отметить, что в этом решении есть свой смысл - оно не является совсем уж бессмысленным. Но в то же время этот смысл не похож на тот, к которому привело бы нас наше западное мышление.
Четыре, или пять лет назад почтальон из некоего округа пожаловался, что не получает повышения после длительной и безупречной службы. Его претензия была сочтена обоснованной и он был повышен, ибо у каждого есть право продвигаться по карьерной лестнице. Однако в то же время жалования для каждой ступени было уменьшено на одну ступень вниз, так что в действительности этот человек ничего не выиграл. В подобных условиях европеец начал бы возмущаться, посчитав это оскорблением, однако в данном случае японец не выявил никакого недовольства.
Примерно в то же время в одном из крупнейших городов Японии сгорела старинная гостиница. У нас бы незамедлительно выдали разрешение на ее восстановление (мы исходим из того, что такое разрешение вообще нужно) - тот факт, что владелец успешно ведет свой бизнес долгие годы мог бы стать самым веским основанием, чтобы помочь ему продолжить заниматься этим делом. Однако в Японии все иначе. Муниципалитет счел, что владелец уже заработал много денег и что в этом месте есть другие гостиницы, считающие его опасным конкурентом, которым надо дать возможность заработать деньги. По этой причине разрешение отказывались выдавать больше года, а когда его все же выдали, в него включили неприятные условия. Здесь мы снова видим действия, основанные на некоем мотиве, а также ревностное стремление соблюсти интересы других, но взгляд которым этот мотив и стремление продиктованы покажется европейцу раскосым.
А что он скажет про отчет совета директоров одной пивоваренной компании из соседней Йокогамы, опубликованный в 1899 году, в котором 5000 йен, выделенные на рекламу, фигурируют в качестве дохода? (!) Эти умные ребята смотрели вперед, их прозорливая душа сочла свершившимся факт увеличения продаж, который данная реклама создаст, и по этой причине они перевели 5000 йен в доходную часть.
В другом случае менеджер японской страховой компании обратился к английскому эксперту за советом по поводу состояния фирмы, которое не выглядело удовлетворительным. Когда эксперт заглянул в отчеты, он обнаружил дефицит в 700000 йен, который он, естественно, немедленно рекомендовал опубликовать, добавив, что самым лучшим способом разрешить ситуацию будет покрытие суммы за счет резервного фонда. В ответ было получено письмо с благодарностью, однако там же говорилось, что совет англичанина нельзя исполнить, «так как, согласно правительственным правилам, все страховые компании обязаны иметь резерв в 500000 йен». По этой причине счета были «подправлены» и прошло восемнадцать месяцев, прежде чем факт дефицита получил огласку, потому что скрывать его стало невозможно. С японской точки зрения в таком подходе нет ничего нелепого или нечестного: разве буквальное следование официальным правилам не является первейшей обязанностью верного подданного?
Европейское сознание и японская логика особенно часто вступают в контакт во время деловых сделок в портах, что зачастую оборачивается трениями и взаимным непониманием. Однако некоторые аспекты странного образа мысли повторяются настолько часто, что живущие в Японии европейские торговцы научились справляться с ними.
Одной из таких своеобразных особенностей является отказ японских купцов делать скидку при покупке большой партии товара. Мы, европейцы, конечно же думаем так: «Я, покупатель, делаю большой заказ и продавец в любом случае сделает значительную прибыль, совершив одну эту сделку, при чем сделает это сравнительно быстро и без особых проблем. По этой причине у него должна быть возможность снизить цену. Если у партии товара такая-то цена, то скидка должна быть такой-то». Ничто нам не кажется более очевидным - таков основополагающий принцип нашей торговли.
Однако японский продавец видит ситуацию в ином ключе. «Когда, - скажет он, - господа Смит и Ко вместо заказа одного свертка шелка заказывают сто, это свидетельствует о том, что шелк ему очень сильно нужен, а это значит, что он готов заплатить за шелк хорошую цену. Кроме того, если я продам ему все, что у меня есть, то у меня не останется ничего для других покупателей, что может обернуться большими хлопотами. Ожидание снижения цены - это лишь еще одно свидетельство неразумности рыжего иностранца, которых я и мои земляки видели уже множество».
В этом месте, естественно, ситуация заходит в тупик, но по уже упоминавшейся выше причине многие вовлеченные в дальневосточную торговлю европейские купцы осведомлены про эту особенность, и страхуют себя от нее тем, что разбивают свои заказы, делая их от разных лиц.
Эта тема в высшей степени любопытна. Иногда, после столкновения с небывалыми случаями, можно прийти к заключению, что японская логика является антиподом европейской, наподобие того, как Новая Зеландия является антиподом Лондона, где в одном месте светит солнце, а в другом царит темная ночь, и наоборот. Если бы так и было, то действовать следовало бы сравнительно просто - заручившись и следуя «правилу противоположного». Но нет, этот принцип тоже не будет работать. Противоречия возникают лишь время от времени, они проявляют себя время от времени в определенных (или неопределенных) местах. Это похоже на складку на одежде, или грязное пятно, которое неизвестно где вы посадили. Как следствие, даже старейший иностранец, проживающий в Японии и чьи волосы стали седыми в стране бамбука и рикш, дочитав эту главу до конца, может прийти к выводу, что всего его опыта жизни здесь недостаточно для постижения глубин образа мысли этой захватывающей и загадочной расы.
Именно расы. Это слово соскользнуло случайно с кончика пера, но расовые различия вне всякого сомнения являются объяснением феномена, который стал темой этой публикации. Это объяснение, которое в действительности не объясняет ничего, подобно ключу, который нельзя вставить в замок, но тем не менее в нем есть доля правды. Почему так?
Потому что понятие «человек» - это откровенная фикция. Вместо абстрактного «человека» антропология являет нам расы людей, в каждой из которых интеллектуальная комплекция несколько отличается от другой расы. Тот факт, что каждая раса отличается от других и не может проникнуть в образ мысли и действия других рас, является одним из способов сохранения собственной индивидуальности. В этом и заключается разница.
Европейцы недолюбливают китайцев и негров инстинктивно, но это их не смущает, потому что для них это «странные создания». Их косички, или черная кожа кажутся забавными. Было бы удивительно, если бы европеец считал, что они думают тем же образом, что и он думает. Сейчас, когда разные расы начинают похоже одеваться, пользоваться схожей фразеологией, использовать схожее обуcтройство общества, и по факту становиться на общий путь развития цивилизации, те места, где фундаментальные противоречия всплывают на поверхность, бывают болезненными. Многие из нас переживали нечто подобное у себя дома в ситуациях, когда сталкивались с людьми, в чьих жилах течет иностранная кровь. Они могут разговаривать на английском словно англичане, и быть пропитаны английскими идеями. Но внезапно они уходят по касательной куда-то в сторону, показывая нам, что хотя они и с нами, они не с нами. Нам казалось, что они наши родичи, но потом приходит черед неприятного открытия, что они нам чужаки.
На Дальнем Востоке работа в соответствии с законом значительно отличается от того, как это себе представляет западное сознание. В другом месте этой книги мы уже цитировали недавнее решение квалифицированного судьи, постановившего, что фирму, имитировавшую зарегистрированную марку известной минеральной воды не следует штрафовать, так как дело происходит зимой, в этом время воду пьют мало и по этой причине владелец марки не понесет больших убытков от подобного воровства. Мы должны отметить, что в этом решении есть свой смысл - оно не является совсем уж бессмысленным. Но в то же время этот смысл не похож на тот, к которому привело бы нас наше западное мышление.
Четыре, или пять лет назад почтальон из некоего округа пожаловался, что не получает повышения после длительной и безупречной службы. Его претензия была сочтена обоснованной и он был повышен, ибо у каждого есть право продвигаться по карьерной лестнице. Однако в то же время жалования для каждой ступени было уменьшено на одну ступень вниз, так что в действительности этот человек ничего не выиграл. В подобных условиях европеец начал бы возмущаться, посчитав это оскорблением, однако в данном случае японец не выявил никакого недовольства.
Примерно в то же время в одном из крупнейших городов Японии сгорела старинная гостиница. У нас бы незамедлительно выдали разрешение на ее восстановление (мы исходим из того, что такое разрешение вообще нужно) - тот факт, что владелец успешно ведет свой бизнес долгие годы мог бы стать самым веским основанием, чтобы помочь ему продолжить заниматься этим делом. Однако в Японии все иначе. Муниципалитет счел, что владелец уже заработал много денег и что в этом месте есть другие гостиницы, считающие его опасным конкурентом, которым надо дать возможность заработать деньги. По этой причине разрешение отказывались выдавать больше года, а когда его все же выдали, в него включили неприятные условия. Здесь мы снова видим действия, основанные на некоем мотиве, а также ревностное стремление соблюсти интересы других, но взгляд которым этот мотив и стремление продиктованы покажется европейцу раскосым.
А что он скажет про отчет совета директоров одной пивоваренной компании из соседней Йокогамы, опубликованный в 1899 году, в котором 5000 йен, выделенные на рекламу, фигурируют в качестве дохода? (!) Эти умные ребята смотрели вперед, их прозорливая душа сочла свершившимся факт увеличения продаж, который данная реклама создаст, и по этой причине они перевели 5000 йен в доходную часть.
В другом случае менеджер японской страховой компании обратился к английскому эксперту за советом по поводу состояния фирмы, которое не выглядело удовлетворительным. Когда эксперт заглянул в отчеты, он обнаружил дефицит в 700000 йен, который он, естественно, немедленно рекомендовал опубликовать, добавив, что самым лучшим способом разрешить ситуацию будет покрытие суммы за счет резервного фонда. В ответ было получено письмо с благодарностью, однако там же говорилось, что совет англичанина нельзя исполнить, «так как, согласно правительственным правилам, все страховые компании обязаны иметь резерв в 500000 йен». По этой причине счета были «подправлены» и прошло восемнадцать месяцев, прежде чем факт дефицита получил огласку, потому что скрывать его стало невозможно. С японской точки зрения в таком подходе нет ничего нелепого или нечестного: разве буквальное следование официальным правилам не является первейшей обязанностью верного подданного?
Европейское сознание и японская логика особенно часто вступают в контакт во время деловых сделок в портах, что зачастую оборачивается трениями и взаимным непониманием. Однако некоторые аспекты странного образа мысли повторяются настолько часто, что живущие в Японии европейские торговцы научились справляться с ними.
Одной из таких своеобразных особенностей является отказ японских купцов делать скидку при покупке большой партии товара. Мы, европейцы, конечно же думаем так: «Я, покупатель, делаю большой заказ и продавец в любом случае сделает значительную прибыль, совершив одну эту сделку, при чем сделает это сравнительно быстро и без особых проблем. По этой причине у него должна быть возможность снизить цену. Если у партии товара такая-то цена, то скидка должна быть такой-то». Ничто нам не кажется более очевидным - таков основополагающий принцип нашей торговли.
Однако японский продавец видит ситуацию в ином ключе. «Когда, - скажет он, - господа Смит и Ко вместо заказа одного свертка шелка заказывают сто, это свидетельствует о том, что шелк ему очень сильно нужен, а это значит, что он готов заплатить за шелк хорошую цену. Кроме того, если я продам ему все, что у меня есть, то у меня не останется ничего для других покупателей, что может обернуться большими хлопотами. Ожидание снижения цены - это лишь еще одно свидетельство неразумности рыжего иностранца, которых я и мои земляки видели уже множество».
В этом месте, естественно, ситуация заходит в тупик, но по уже упоминавшейся выше причине многие вовлеченные в дальневосточную торговлю европейские купцы осведомлены про эту особенность, и страхуют себя от нее тем, что разбивают свои заказы, делая их от разных лиц.
Эта тема в высшей степени любопытна. Иногда, после столкновения с небывалыми случаями, можно прийти к заключению, что японская логика является антиподом европейской, наподобие того, как Новая Зеландия является антиподом Лондона, где в одном месте светит солнце, а в другом царит темная ночь, и наоборот. Если бы так и было, то действовать следовало бы сравнительно просто - заручившись и следуя «правилу противоположного». Но нет, этот принцип тоже не будет работать. Противоречия возникают лишь время от времени, они проявляют себя время от времени в определенных (или неопределенных) местах. Это похоже на складку на одежде, или грязное пятно, которое неизвестно где вы посадили. Как следствие, даже старейший иностранец, проживающий в Японии и чьи волосы стали седыми в стране бамбука и рикш, дочитав эту главу до конца, может прийти к выводу, что всего его опыта жизни здесь недостаточно для постижения глубин образа мысли этой захватывающей и загадочной расы.
Именно расы. Это слово соскользнуло случайно с кончика пера, но расовые различия вне всякого сомнения являются объяснением феномена, который стал темой этой публикации. Это объяснение, которое в действительности не объясняет ничего, подобно ключу, который нельзя вставить в замок, но тем не менее в нем есть доля правды. Почему так?
Потому что понятие «человек» - это откровенная фикция. Вместо абстрактного «человека» антропология являет нам расы людей, в каждой из которых интеллектуальная комплекция несколько отличается от другой расы. Тот факт, что каждая раса отличается от других и не может проникнуть в образ мысли и действия других рас, является одним из способов сохранения собственной индивидуальности. В этом и заключается разница.
Европейцы недолюбливают китайцев и негров инстинктивно, но это их не смущает, потому что для них это «странные создания». Их косички, или черная кожа кажутся забавными. Было бы удивительно, если бы европеец считал, что они думают тем же образом, что и он думает. Сейчас, когда разные расы начинают похоже одеваться, пользоваться схожей фразеологией, использовать схожее обуcтройство общества, и по факту становиться на общий путь развития цивилизации, те места, где фундаментальные противоречия всплывают на поверхность, бывают болезненными. Многие из нас переживали нечто подобное у себя дома в ситуациях, когда сталкивались с людьми, в чьих жилах течет иностранная кровь. Они могут разговаривать на английском словно англичане, и быть пропитаны английскими идеями. Но внезапно они уходят по касательной куда-то в сторону, показывая нам, что хотя они и с нами, они не с нами. Нам казалось, что они наши родичи, но потом приходит черед неприятного открытия, что они нам чужаки.