стихи - лично мне мозг жрущие, а вам?
Микола Бажан - СМЕРТЬ ГАМЛЕТА
Я знаю вас, Гамлета, сноба двуличного,
Я знаю ваш старый, издёрганный грим,
Любую гримасу актера трагичного,
Весь будиичный ваши нехитрый режим.
Живя на мансарде, гуляя по дворику,
Сопите в ночи за старинным бюро.
По жёлтому черепу бедного Иорика
Чертит вензеля неживое перо.
О мудрости тайной толкуете, бродите.
Для вас Эльсинор - вся родная земля.
И пьёте
на память о давнем прародиче
Капли датского короля.
Вот всё, что осталось у вас королевского:
Ведь не раскошелишься, если в долгах.
И часто
является
тень Достоевского,
Гостит и гостит, по ночам напугав.
Приходит грозить, и пытать вас, и охать,
И зря не размазывать: быть иль не быть.
Но легче - зубами вам в собственный локоть.
Чем твёрдо на эту дорогу ступить.
Двоишься,
горюешь,
загадками даришь,
Охваченный трансом проблем и кручин,
И чуешь, как кто-то промолвил:
товарищ!
И чуешь, как шепчет другой:
господин!
И Гамлет очнется,
попробует здраво,
Ответит на это и то:
Всмотритесь, пожалуйста - слева и справа -
В двоякое это лицо.
Не верьте ему!
Не давайте Гамлетику
Таить между фразы и поз
Двуязыкую ту гомалетику,
Его раздвоенья психоз.
Двойник!
Раздвоение!
Призрак романтики!
Блуждания в бредах раздвоенных душ!
Такой романтизм, запредельный туман такой,
Как падаль, смердит почему ж?
Доказано ясно: двуликие янусы
В былое глядятся, косить перестав.
И манна надземности, манна гуманности
Химический свой изменила состав.
Наукой давно это званье прочитано:
Небесный подарок на слух и на вид.
Сегодня, как герцогский титул, звучит оно:
Ди-хлор-диэтил-сульфид.
Вот пища мессий, моисеева манна
С подливкой из хлора или мышьяка.
Моисей!
И Мессия!
И Цезарь!
Осанна!
И - черным крестом бомбовоз в облака.
Другой у романтика вид и повадка
Вид бравого унтера.
Странно, когда
В шкафу у кого-нибудь, словно крылатка,
Двойник старомодный пылится года.
Откуда досуг и откуда терпенье?
К лицу ли кому-нибудь ветошь отца?
Бредет Достоевский по западу тенью,
Царапает ногтем двойные сердца.
И люди вылазят раковин славных,
Из чириев злобы, безделья и мук
И сын генеральский,
и гетманский правнук,
И прусского юнкера выродок-внук
Встают в униформе на окрики стук.
Ступайте, покличьте Алёш Карамазовых
В святых легионах, в муштре и строю,
Когда они в масках противогазовых
Фильтруют блаженную душу свою.
Резина раздулась, и хобот в одышке,
И дует Исус респиратору в зад,
И кажется,
князь христианнейший Мышнин,
И тот подтянулся, как бравый солдат.
Значит, гнусавый, и вас-таки
Завлекли просветители те, -
И выросли хвостики свастики
На вашем смиренном кресте.
И лихо намуслив холёные усики,
И наглые выпятив личики в глянце,
Безумствуют черногвардейцы, исусики,
Прозелиты святой сигуранцы.
А Гамлет колеблется.
Все церемонии
Отброшены в мире таком.
Принц Дании!
Слышите?
Принц Солдафонии
Зовёт вас к себе денщиком.
Забиться ли в башню надземную Гамлету,
В углу притаиться
и дальше - ни пядь.
Сегодня развязка трагедии впрямь не тяг,
Довольно вам руки ломать и стонать.
Но в башне той - снайперов черных засада.
В той башне, где рифмы - слоновая кость.
И рифмы умеют стрелять, если надо.
В кого они метят? Откуда их злость?
Там с контрразведчиком рядом поэтики.
Стоят - крестоносцы святого полка, -
Прошли сокращенные курсы эстетики
Погромов Петлюры, расправ Колчака.
3а горло её, как убийцу - беспечность
Гуманных, коварных и путаных слов.
Одна настоящая есть человечность, -
В ленинской правде последних боев.
Между новым и старым -
все разведены мосты.
Разъят на два лагери век.
Смерть черному Гамлету,
принцу терпимости,
Чтоб в боях родился человек.
На место в бою -
не наитьем вести:
Сам должен то место найти,
Учиться у класса любви и ненависти,
Учиться у класса расти.
Стань вровень с другими, где каждый рабочий,
Любой обожженный в боях рудокоп
Научит глядеться противнику в очи,
Научит, как целить во вражеский лоб.
1929 (перевод П.Антакольского)
найдено в книге "Поэзия Советской Украины", Госполитиздат, 1939.