На полях мемуаров - 31. Первый младенческий крик стенографии и последний приют монархии
Дебаты в Национальном собрании времен Великой французской революции довольно хорошо задокументированы. Как это делалось в отсутствие не только звукозаписи, но и развитой системы стенографии?
Во Франции первый труд по стенографии - «Способ писать так же быстро, как говорят» Жака Коссара - был опубликован еще в 1651, но реальный спрос на стенографию создала Великая французская революция.
До этого речи писались заранее и либо выучивались наизусть и декламировались (почтенная практика, известная еще с античных времен, но не всем доступная), либо зачитывались по бумажке (когда-то, наверное, «по пергаменту», но в XVIII веке уже точно «по бумажке»). В обоих случаях текст имелся уже готовый, его можно было получить для публикации.
На открытии Генеральных Штатов 5 мая 1789 года так выступал министр финансов Жак Неккер.
Открытие Генеральных штатов в Версале 5 мая 1789. Огюст Кудер (1839).
На фрагменте хорошо видны бумаги в левой руке у оратора.
Несмотря на то, что на картине Неккер не читает по бумажке, а говорит и даже жестикулирует, молодой придворной даме его выступление не понравилось:
«Речь господина Неккера, министра финансов, показалась мне удручающе скучной. Она продолжалась более двух часов. В мои девятнадцать лет это казалось мне вечностью. Женщины сидели на довольно широких ступенях амфитеатра. Опереться было совершенно не на что, разве что на колени особы, сидевшей позади и выше. Первый пролет был, естественно, отведен дамам, служившим при дворе и не находящимся на дежурстве. Это заставляло их сохранять безупречную осанку, что было очень утомительно. Я думаю, я никогда так не уставала, как во время этой речи господина Неккера, которого его сторонники превозносили до небес.» (мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен, том I глава VIII)
Это мемуаристка еще не слышала отчетного доклада, например, на XXV съезде КПСС…
Click to viewВ фильм, конечно, вошли не все полтора часа выступления Генерального секретаря, но общее впечатление можно получить. Кроме отчетного доклада там были и «Основные направления», еще длиннее, и множество выступлений помельче - впрочем, в условиях развитого социализма импровизаций на таком ответственном мероприятии не полагалось, и пресловутый стенографический отчет в лучшем случае сверялся с реальной стенограммой, но делался, конечно, на основе утвержденных текстов.
А вот во Франции в 1789 году, как известно, практически сразу что-то пошло не так, как задумывали организаторы. Конечно, большинство речей ораторы писали заранее, но уже приходилось импровизировать, откликаясь на выступления оппонентов или реагируя на изменение ситуации:
«Выборы председателя Ассамблеи также стали большой сенсацией. Этот высокий пост достался господину де Клермон-Тоннеру, молодому человеку, отличавшемуся как приятным лицом и красноречием, так и редкими качествами ума и характера. Он произнес прекрасную речь, без сомнения, импровизированную, поскольку вряд ли он ждал избрания председателем Ассамблеи, из членов которой был самым молодым.» (мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен, том I глава VIII)
Происходившее на заседаниях Генеральных Штатов, которые вскоре превратились в Национальное собрание, вызывало всеобщий интерес. Лучшие газеты того времени с самого начала стремились публиковать подробные отчеты; появилось такое новшество, как вечерние газеты, печатавшие отчеты об утренних заседаниях.
Из предисловия к изданию материалов дебатов и законодательных документов с 1787 года (во Франции это все напечатали в середине XIX века) можно почерпнуть некоторые интересные подробности:
«23 мая Панкук [известный издатель, владелец «Меркурия» - одной ведущих газет того времени] обратился к депутатам третьего сословия за разрешением публиковать отчеты об их заседаниях в приложении к «Меркурию»... Но его обращение постигла та же судьба, что и предложение … избрать голосованием двух секретарей, которым было бы поручено записывать все, что происходит в Генеральных Штатах, начиная с их открытия, и составлять ясный, простой и точный протокол. Один из членов, имя которого не сохранилось, ответил: «Если протокол четкий и сухой, от него мало пользы; если же составители будут позволять себе рассуждения, то они станут цензорами Собрания; это будет озлоблять умы; поэтому я полагаю, что лучшим выбором будет молчание». И молчание было принято 389 голосами против 28. Но Собранию пришлось пересмотреть свое решение спустя недолгое время: 27 августа оно поручило одному из первых своих секретарей, Камю, и его коллеге Эммери «заботиться о напечатании протокола и о приведении в порядок прилагаемых к нему документов».»
Уже в мае 1789 короткие отчеты стал публиковать так называемый «Бюллетень», а с 24 ноября 1789 тот же самый Панкук начал выпускать новую газету большого формата «Монитор» (Gazette nationale, ou Le Moniteur universel), которая была и остается важнейшим, хоть и не беспристрастным источником информации о выступлениях депутатов. Как сформулировал Клод-Франсуа Больё в «Исторических очерках о причинах и последствиях Французской Революции, с примечаниями о некоторых событиях и учреждениях» (1801-1803), ««Монитор» всегда писал в духе господствующей партии, каким бы ни был этот дух, тираническим или умеренным; это и спасло его от многих крушений, поглотивших почти все другие издания.». Газета продолжала выходить и при Империи, хотя содержание ее существенно изменилось - Наполеон свободу прессы не одобрял.
Но несмотря на привилегированное положение «Монитора», отчеты, которые там печатались, были все-таки не стенографическими:
«В то время журналисты всех газет собирались в проходах, ведущих к трибуне, и иногда позволяли себе шумно выступать в поддержку или против ораторов. Один из депутатов… этим возмутился и потребовал издать предписание, запрещающее всем посторонним входить в помещение законодательного собрания. Другой член палаты… потребовал, чтобы журналист «Монитора» разделил общую участь. Но председатель… возразил, что незадолго до того с этой газетой был заключен договор на воспроизведение речей, и что надо предоставить ей возможность выполнять ее задачу. На это один из членов оппозиции… ответил, что газета отказалась печатать одну из его речей. Тем не менее, состоявшееся голосование одобрило предоставление исключения и придало своего рода официальный характер отчету, печатаемому в «Мониторе» - неизбежно очень неполному, поскольку над ним работали только три автора.»
Страница из «Монитора» за 28 марта 1790 г. Отчет о заседании, состоявшемся накануне.
Те, кто был заинтересован в подробном и дословном изложении своей позиции по какому-либо вопросу, старались напечатать свои речи отдельными листовками или брошюрами - таких изданий тогда выходило великое множество.
Но кое-кто оказался заинтересован в точном воспроизведении не только своей собственной позиции, но и того, что в пылу спора успели наговорить его оппоненты. Ради этого была разработана более совершенная процедура записи и создана новая газета «Логограф», которую Предисловие поэтично называет «первым младенческим криком стенографии».
Как рассказывает тот же Больё,
««Логограф» был еще более объемным и более точным, чем «Монитор»; он был создан в 1790 году Адрианом Дюпором, де Ламетами и другими депутатами наиболее революционной партии собрания. Они это задумали, чтобы защитить себя от саркастических замечаний, которые непрестанно отпускали в их адрес их противники, чтобы прекратить их выкрики и перебивание, чтобы, наконец, расстроить те стратагемы, которые те использовали, чтобы парализовать их действия. Естественно было предположить, что люди, по большей части весьма известные и желающие, чтобы их уважали, побоятся представить на обозрение всей Европы дебаты, в которых они зачастую сами себя не уважали, и не захотят увидеть в печати те бессвязные и зачастую неприличные выражения, к которым побуждали их недомыслие и резкость. «Логограф» отчасти произвел ожидаемое действие; на некоторое время он сделал собрание немного более осмотрительным.
В этой газете можно было найти все сказанное на каждом заседании, вплоть до самых мимолетных выражений; абсолютно ничего не забывалось.»
15 ноября 1790 комиссары Национального собрания дали разрешение «Логографическому обществу» (в числе его организаторов были Антуан Барнав и Адриан Дюпор, друг и единомышленник Ламетов) разместиться в манеже Тюильри, где проходили заседания, на специальной трибуне, возведенной рядом с трибуной председателя.
«Логограф» за 28 мая 1791. Отчет о заседании 26 мая 1791. Речи воспроизводятся дословно.
Газета «Логограф» выходила с 27 апреля 1791 по 17 августа 1792 и в этот период обеспечивала очень точное воспроизведение всех дебатов в Законодательном собрании. Как же это достигалось? Об этом рассказал в своих мемуарах Теодор де Ламет.
«Для этой газеты было невозможно не передавать слово в слово то, что высказывалось на заседаниях Собрания; это было тем более ценно, что в то время не существовало стенографов, а все речи были импровизированными. Вот тот механизм и те средства, которые были для этого применены.
В ложе, которую называли «ложей «Логографа», восемь молодых людей, каждый под своим номером, сидели вокруг стола. У них были полосы бумаги с начерченными через определенные промежутки красными линиями. Первый, вместе с сидящими справа и слева от него, внимательно слушал первое предложение, произнесенное в зале, и записывал его, толкая при этом в колено следующего. Тот поступал так же, и дальше один за другим продолжали, пока снова не наступала очередь первого.
Не оставалась забыта и драматическая сторона заседаний Собрания; вопросы, отрицания, возгласы, волнение в зале записывались еще одним молодым человеком, руководителем, который ходил вокруг стола и отмечал их.
Когда бумажные полосы заполнялись, их через специальное отверстие спускали в кабинет под ложей и там соединяли по боковой стороне, так что отдельные предложения оказывались расположены в нужном порядке; после этого их тут же относили в набор в национальную типографию, которая располагалась в бывшем монастыре капуцинов, то есть в самом Собрании, совсем рядом.»
У некоторых депутатов точное воспроизведение их высказываний вызывало раздражение, и поступали требования отозвать разрешение «Логографу» занимать постоянное место на трибуне. 6 октября 1791 «Логографическое общество» обратилось с петицией о сохранении разрешения в силе, и Законодательное собрание постановило оставить за «Логорафом» ту трибуну, которая была ему предоставлена Учредительным собранием в ноябре 1790. Но в июле 1792 обвинения в «поджигательстве» и «враждебности принципам французской революции» возобновились, газета была лишена права занимать ложу позади председателя собрания, и 17 августа 1792 вышел ее последний номер с отчетом о заседании, на котором это произошло.
Опустевшая ложа «Логографа» 10 августа 1792 стала убежищем королевской семьи.
Людовик XVI в ложе «Логографа» в Законодательном собрании 10 августа 1792 г. Офорт (1834). 10 августа 1792 в Париже произошло восстание; во время штурма Тюильри Людовик XVI с семьей укрылся в Законодательном собрании. Поскольку собрание не могло совещаться в присутствии короля, ему и его семейству было предложено разместиться в ложе «Логографа» - оттуда Людовик XVI и слушал, как его свергали.
Та же сцена, но вид с другой стороны (во всех смыслах). Франсуа Паскаль Симон Жерар (1770-1837), эскиз к неоконченной картине «Французский народ требует свержения тирана в день 10 августа 1792», представленный на конкурс в 1794.
Официально монархия была ликвидирована позже, но 10 августа 1792 считается началом новой эпохи.
После того, как в покинутом дворце Тюильри обнаружили знаменитый «железный шкаф» с секретными королевскими бумагами, стало известно о финансовой помощи, которую получал «Логограф» от короля, из средств так называемого «цивильного листа», распорядителем которого некоторое время был Александр Ламет.
Как рассказывает современник событий Больё, «поскольку выручка от «Логографа» не могла покрыть расходы, господа де Ламеты и их друзья обратились к королю и убедили его создать фонд для поддержки газеты, объяснив, что публикация всех высказываний, по меньшей мере необдуманных, которые произносились тогда в законодательном органе, могла быть только полезна для поддержания или восстановления авторитета королевской власти. И те, кто стоял за событиями 10 августа, уничтожили «Логограф» как слишком верное эхо всех тех глупостей, которые они хотели иметь привилегию говорить без того, чтобы кто-либо имел право их публиковать.»
Система точной записи речей, разработанная для «Логографа», была дискредитирована. Развитие стенографии пошло по другому пути, основанному на использовании специальных знаков для сокращенной записи. У стенографии впереди было еще два века развития, пока ее не вытеснили окончательно системы звукозаписи и распознавания речи.
Observations de M. le Gal Cte Th. de Lameth relatives à des notices qui se trouvent dans la biographie universelle sur ses frères Charles et Alexandre
books.google.ru
Les frères Lameth, de l’engagement aux désillusions
Les frères Charles et Alexandre de Lameth n’ont pas laissé une trace mémorable dans l’histoire de la Révolution française, leur nom étant rapidement devenu obscur, et ce dès le lendemain des évènements auxquels ils ont pris part. Leur abandon précoce du mouvement révolutionnaire, mais aussi la...
books.openedition.org
Mémoires ([Reprod.]) / Théodore de Lameth ; publ. avec introd. et notes par Eugène Welvert
Mémoires ([Reprod.]) / Théodore de Lameth ; publ. avec introd. et notes par Eugène Welvert -- 1913 -- livre
gallica.bnf.fr
Essais Historiques Sur Les Causes Et Les Effets de la Révolution de France
books.google.ru
Archives parlementaires de 1787 à 1860 : recueil complet des débats législatifs et politiques des Chambres françaises. Première série, 1787 à 1799. Tome XVIII, Du 12 août 1790 au 15 septembre 1790 ([Reprod.]) / impr. par ordre du Sénat et de la Chambre des députés ; sous la dir. de M. J. Mavidal,... et de M. E. Laurent,...
Archives parlementaires de 1787 à 1860 : recueil complet des débats législatifs et politiques des Chambres françaises. Première série, 1787 à 1799. Tome XVIII, Du 12 août 1790 au 15 septembre 1790 ([Reprod.]) / impr. par ordre du Sénat et de la Chambre des députés ; sous la dir. de M. J. Mavidal,......
gallica.bnf.fr