Тудыть
Когда сей мир покинул, увлеченный своими восставшими клетками, известный бунтарь, освободитель, друг мятежных личностей и народов Уго Чавес, его московский товарищ и брат, славный аналогичными наклонностями, воззвал присвоить имя команданте одной из столичных улиц. Я говорю, как нетрудно догадаться, об Игоре Ивановиче Сечине, о ком же еще?
И вот сейчас уходит, тоже медленно и грустно, хотя пока частично в добром здравии - не из жизни, из политики - ещё один бунтарь и освободитель, приросший к своему президентскому стулу. Он с другого, африканского континента, еще менее чуждого горячему сердцу Игоря Ивановича. Что же из этого следует? На какие топонимические порывы вдохновит главного российского нефтяника драма, разворачивающаяся в отнюдь не столь далеком, как кому-то напрасно кажется, Зимбабве?
Полагаю, повод достоин увековечивания - установкой где-нибудь поцентральнее, ближе к Кремлю, в поле зрения ВВП, статуи легендарного черного лидера. Думаю, в позе, примерно, напоминающей любезные россиянам скульптуры вождей. То есть с рукой и перстом, решительно указующими куда-то «Туда!» - подальше в пространство. А на постаменте должно быть начертано что-то вроде: от верных единомышленников и ближайших последователей.
Все-таки, Мугабе - не Чавес. Монументальнее. Долго сидел. И цвет у него идеальный - ни дать, ни взять Urals. Потому заслуживает не улицы на куличках, но монумента на самом видном месте. Впрочем, Игорю Ивановичу, конечно, виднее.
И вот сейчас уходит, тоже медленно и грустно, хотя пока частично в добром здравии - не из жизни, из политики - ещё один бунтарь и освободитель, приросший к своему президентскому стулу. Он с другого, африканского континента, еще менее чуждого горячему сердцу Игоря Ивановича. Что же из этого следует? На какие топонимические порывы вдохновит главного российского нефтяника драма, разворачивающаяся в отнюдь не столь далеком, как кому-то напрасно кажется, Зимбабве?
Полагаю, повод достоин увековечивания - установкой где-нибудь поцентральнее, ближе к Кремлю, в поле зрения ВВП, статуи легендарного черного лидера. Думаю, в позе, примерно, напоминающей любезные россиянам скульптуры вождей. То есть с рукой и перстом, решительно указующими куда-то «Туда!» - подальше в пространство. А на постаменте должно быть начертано что-то вроде: от верных единомышленников и ближайших последователей.
Все-таки, Мугабе - не Чавес. Монументальнее. Долго сидел. И цвет у него идеальный - ни дать, ни взять Urals. Потому заслуживает не улицы на куличках, но монумента на самом видном месте. Впрочем, Игорю Ивановичу, конечно, виднее.