В закоулках системы
Говорят о несистемности Трампа, а также условно однотипных восточноевропейских политиков, таких как Орбан, братья Качинские. Диагностируют тенденцию «недоверия истеблишменту», которая распространяется по западному миру.
В какой мере это так? Необходимо помнить, что если «народ» отказывает в доверии «истеблишменту», то ровно настолько, насколько сам же истеблишмент перестаёт доверять себе, понимать себя и как следствие - соответствовать своему понятию. Открывая границы, принимая в смешение все культуры и расы, он включает драйвер собственной деинсталляции, он устанавливает отсутствие установлений (establishments), начиная с себя. Ответные, реакционные настроения народа - это лишь симптом. Что такое «нация», если не культурная школа, которой становится общество, когда в нем есть господствующий слой, обладающий ценностью себя, то есть утверждающий себя как ценность, играющий роль ценностного образца?
Современная российская элита, для сравнения, которая всё делает исподтишка, из-под полы, неявно, украдкой (зарабатывает, воюет, судит, правит), опасается «выйти в тираж», в массы. Она знает, к каким последствиям это приведет, поэтому условный Мединский поставлен робко лепетать массам, что нельзя брать пример с дяденьки Ротенберга, он один такой (при всем своем братском двуличии), он у нас уже есть, других не нужно, да здравствуют христианские добродетели скромности, бескорыстия, покорности властям и пр. Но эта элита сама порождена стихийными жизненными идеалами масс. Её ближайшая цель - не властвовать над «низами», а оторваться, освободиться от них, преодолевая свое духовно-подлое происхождение. А поскольку ничего, кроме холопской незамысловатости у нее за душой нет, то, отрываясь и зависнув в пустоте, она в испуге бухается назад, со всех трибун лживо распинаясь в любви к «Уралвагонзаводу» и простым людям. Эта элита воплощает дух самоотрицания, а не самоутверждения. Она создана презрением народа к себе.
Процессы, которые наблюдаются в Европе и США, сложнее. Любую крышу надо иногда чинить. Системность Трампа относится к более глубокому ментальному уровню Запада, нежели сверху пристроенная и частично съехавшая набекрень элитная мансарда. Надстройка впала в популизм не меньше, чем Трамп, который побивает этот популизм другим его типом, только и всего. Вместо левого комплекса элиты, выступающей против элиты, он вводит в действие популизм против популизма. Разворот событий, известный из истории правой традиции, которая находила в нужный момент способность апеллировать к большинству и язык, связывающий общество воедино. В Испании Франко, с определенной точки зрения, «вызвал раздор» подобно тому, как Трамп «расколол» Америку - его «мятеж» запустил гражданскую войну, но гражданскую войну во имя величия власти и нации. Гитлер обращался к целостности немецкого народа, конкурируя в качестве демагога с классовым марксистским популизмом.
Ни на каком этапе своего пути к успеху новый американский президент не выглядел одиночкой, отринувшим в пользу абстрактного плебса интересы своего круга людей, и сейчас, в ходе формирования команды особенно заметно, что он не страдает от недостатка единомышленников с хорошими послужными списками. Его победа временно подытожила внутриэлитный конфликт и перераспределила расстановку акцентов в правящем слое, но спор шел не об атрофии самого понятия ядра (или нервного центра) системы, но, напротив, о его оздоровлении. Трамп олицетворяет центростремительный вектор вместо центробежного. Школьники, выгнанные из класса обкурившимся преподом, перешли в соседний кабинет к коллеге учителя, где не остались брошенными на собственный произвол. Запад сосредотачивается.
Для Америки Трамп трижды системен. Во-первых, он - словно персонаж из голливудского блокбастера: героический индивид, местами трикстер и аутсайдер, который приходит спасти мир, в то время, как все официальные инстанции не в состоянии нейтрализовать нависшие угрозы. Чисто случайно шел мимо, а тут проблемы свалились, ну а он плечо подставил и спас, раз не получалось ни у кого, кто должен был по службе это делать, а потом пошел себе дальше (это если забежать в будущее; в России «спаситель» никуда не уйдет, он должен усесться на импровизированный трон, раздуваться от важности по поводу своего вклада в историю и требовать от осчастливленных в знак благодарности стоять перед собой на коленях, в общем, слегка прикарманить спасённое). Очень американский образ (но и от Цинцинната в нём тоже что-то есть, что, впрочем, не противоречит американской истории, вспомним Вашингтона с его проримскими наклонностями). Выбрав такого «непрофессионального» спасителя, эта страна оказалась верна себе.
Во-вторых, как одновременно аутсайдер и инсайдер Трамп закономерно явился из основополагающего для США мира бизнеса. Если кто-то и призван вернуть заблудшую американскую политико-идеологическую систему к «заводским настройкам» или иному «рабочему состоянию», то, конечно, человек из деловой среды. Это именно та сфера, где на Западе вопреки любым новомодным тенденциям в более-менее приближенном к изначальному виде резервируется способность властвовать - почему, собственно, левых всех мастей трясет сейчас в первую очередь при слове «корпорации». Корпорации устроены иерархически, в них нет «демократии», даже если они придерживаются демократичного дресс-кода и такого же стандарта коммуникаций.
В-третьих, пора напомнить: «Следуя высказываниям Шумпетера о природе стимулов и способностей капитализма, нужно предположить, что этот строй время от времени испытывает потребность обращаться к докапиталистическим формациям в поисках человеческих и культурно-ценностных ресурсов. Надо периодически припадать к первооснове, а то за душой скудеет, из-за чего возникают и множатся проблемы. И, если это так, необходимо задаться вопросом, какие социальные структуры и движения могут выполнить упомянутую ресурсную функцию - пополнения запасов». Слабый, младенческий капитализм на востоке Европы и сильный капитализм на Западе на разных этажах и вследствие различных причин стоят у дверей единой лифтовой шахты в поиске капиталистических и потому докапиталистических истоков. Слабый капитализм - как раз потому что слаб, сильный - сталкиваясь с новыми трудностями, порожденными ростом. Тогда как, например, в России - вновь перейдем к сравнениям - пока совсем не до рекрутирования людей бизнеса во власть!
Борис Титов мог бы оглянуться на собственную избирательную кампанию, сознательно ограниченную прокрустовым ложем экономической программы, наблюдая, как победил его, если так можно выразиться, аналог из-за океана. Аналог задает масштаб, показывая, куда надо расти. Надо быть плохим капиталистом, чтобы не понимать, насколько капитализм больше, чем «экономика», но кто тут в наших краях «хороший капиталист»? Титов - русский несостоявшийся Трамп ровно настолько, насколько русский капитализм «не состоялся» рядом с американской версией: оба пропорционально меньше. (Если угодно, аналогичные сопоставления можно применить и к Прохорову, который делит с Титовым камерную нишу бизнесмена-политика).
Продолжение. В закоулках системы - 2, В закоулках системы -3