Эволюционное
Ожидаемо, что власть оценивает свою успешность в попсовых категориях рейтинга. Но именно гонка за рейтингом должна вывести Кремль за рамки попсы.
На данный момент мы этого не наблюдаем. Если все, чего хотят правители от народа, это рейтинг, перед нами власть, которая пока - несмотря ни на какие риторические фейерверки - не столкнулась с серьезными историческими вызовами. Это власть, к которой не было непосредственно предъявлено требований жизни и смерти.
До настоящего момента ничего не изменилось. Как если бы война шла, жертвы были принесены, а «братья и сестры» не прозвучали. Мыслимо ли такое? В чем смысл жертв, как не в новом качестве политического субъекта? Режим, который был только что сейчас упомянут, не мог не начать меняться в 1941 г. Длинная цепь его метаморфоз в конце концов привела к его катастрофическому распаду. Он не удержался на траектории, на которую вступил, эволюционируя, но эту чашу нельзя было пронести мимо, другая траектория не просматривалась, а печальный конец - не всегда непререкаемая закономерность. (Двигаясь этим путем, Сталин так и не нашел возможностей окончательно отказаться от лицемерия левых марксистско-ленинских интерпретаций принимаемых решений, не воздержался от использования лживого партийного официозного языка. Важнейшая развилка осталась пройденной без отклонений от маршрута. Он не захотел стать «настоящим», что и предопределило конец.)
Хотя украинская траектория ведет к переменам, у нас еще всё по прежнему. Нового качества политического субъекта пока не достигнуто. Кто-то предвидел развитие в вертикальном измерении и думал, что это будет новое качество имперского субъекта, кто-то полагал, что развитие пойдет по горизонтали и ожидал нового качества национального субъекта. Никаких явственных подвижек не прослеживается. Все та же гниловатая бюрократическая машина «предпредпоследнего поколения». Небольшая компания друзей над ней (в общем-то все довольно милые люди) и миллионы статистов вокруг нее. Основная проблема в том, что статисты умеют умирать и бунтовать, быть бессмысленным мясом, страдающим и мятежным быдлом, им хорошо даются всевозможные жесты воздетых рук, но они не умеют воевать и не умеют работать. То есть в общем-то, являются плохой опорой компании милых друзей, если она начинает испытывать настоящее давление извне и ей позарез требуются воины, оружие и деньги.
Кроме того, статисты капризны и непостоянны. Они уже показали кисло-скучное выражение лица, рейтингуя власть в 2012 г. - начале 2013 гг. Попсовая ставка на их симпатии вынудила её модернизационно метаться в поисках новых зрелищ, которыми можно напрячь внимание публики и обрести привычный аншлаг. Самое яркое в цепочке очень дорогих зрелищ, как выяснилось, стоит ну просто очень дорого. Слишком дорого. Настолько, что могут возникнуть перебои с хлебом.
Ну и вот тут-то испытания на прочность должны выйти на новый должны уровень.
Они будут проходить в форме попыток пробить лбом стену, к которой уже давно тянуло и на которую «друзей» выбрасывает из центрифуги раскрутки рейтинга.
Образно-сказочно выражаясь, глаза - это такая штука, которая постепенно образовалась у сильно доисторического слепого червяка, который непрерывно попадал передней частью тела в разные переделы. При этом у него из-за травм все время что-то вылезало наружу, накапливаясь: слизь, кровь, мозги, некогда равномерно распределенные вдоль тулова (являя почти неразличимую, переходящую в тождество, близость нервно-административной системы и плотской толщи - идеал, который постоянно вертится перед взором Петра Акопова, главного редактора сайта «Взгляд»). Вот это вылезающее постепенно спеклось, засохло, наслоилось - у червяка с горя выросла голова. А поскольку он продолжал тыкаться ею куда ни попадя и регулярно разбивал, из нее продолжало выделяться вовне мозговое содержимое. Оно и стало, частично остекленев от внешнего ужаса, глазами.
Червяк (в хорошем смысле слова) у нас уже имеется. (Или мы у него имеемся? Или мы им и являемся?) Осталось дождаться ужасов. Которых он давно ищет.
На данный момент мы этого не наблюдаем. Если все, чего хотят правители от народа, это рейтинг, перед нами власть, которая пока - несмотря ни на какие риторические фейерверки - не столкнулась с серьезными историческими вызовами. Это власть, к которой не было непосредственно предъявлено требований жизни и смерти.
До настоящего момента ничего не изменилось. Как если бы война шла, жертвы были принесены, а «братья и сестры» не прозвучали. Мыслимо ли такое? В чем смысл жертв, как не в новом качестве политического субъекта? Режим, который был только что сейчас упомянут, не мог не начать меняться в 1941 г. Длинная цепь его метаморфоз в конце концов привела к его катастрофическому распаду. Он не удержался на траектории, на которую вступил, эволюционируя, но эту чашу нельзя было пронести мимо, другая траектория не просматривалась, а печальный конец - не всегда непререкаемая закономерность. (Двигаясь этим путем, Сталин так и не нашел возможностей окончательно отказаться от лицемерия левых марксистско-ленинских интерпретаций принимаемых решений, не воздержался от использования лживого партийного официозного языка. Важнейшая развилка осталась пройденной без отклонений от маршрута. Он не захотел стать «настоящим», что и предопределило конец.)
Хотя украинская траектория ведет к переменам, у нас еще всё по прежнему. Нового качества политического субъекта пока не достигнуто. Кто-то предвидел развитие в вертикальном измерении и думал, что это будет новое качество имперского субъекта, кто-то полагал, что развитие пойдет по горизонтали и ожидал нового качества национального субъекта. Никаких явственных подвижек не прослеживается. Все та же гниловатая бюрократическая машина «предпредпоследнего поколения». Небольшая компания друзей над ней (в общем-то все довольно милые люди) и миллионы статистов вокруг нее. Основная проблема в том, что статисты умеют умирать и бунтовать, быть бессмысленным мясом, страдающим и мятежным быдлом, им хорошо даются всевозможные жесты воздетых рук, но они не умеют воевать и не умеют работать. То есть в общем-то, являются плохой опорой компании милых друзей, если она начинает испытывать настоящее давление извне и ей позарез требуются воины, оружие и деньги.
Кроме того, статисты капризны и непостоянны. Они уже показали кисло-скучное выражение лица, рейтингуя власть в 2012 г. - начале 2013 гг. Попсовая ставка на их симпатии вынудила её модернизационно метаться в поисках новых зрелищ, которыми можно напрячь внимание публики и обрести привычный аншлаг. Самое яркое в цепочке очень дорогих зрелищ, как выяснилось, стоит ну просто очень дорого. Слишком дорого. Настолько, что могут возникнуть перебои с хлебом.
Ну и вот тут-то испытания на прочность должны выйти на новый должны уровень.
Они будут проходить в форме попыток пробить лбом стену, к которой уже давно тянуло и на которую «друзей» выбрасывает из центрифуги раскрутки рейтинга.
Образно-сказочно выражаясь, глаза - это такая штука, которая постепенно образовалась у сильно доисторического слепого червяка, который непрерывно попадал передней частью тела в разные переделы. При этом у него из-за травм все время что-то вылезало наружу, накапливаясь: слизь, кровь, мозги, некогда равномерно распределенные вдоль тулова (являя почти неразличимую, переходящую в тождество, близость нервно-административной системы и плотской толщи - идеал, который постоянно вертится перед взором Петра Акопова, главного редактора сайта «Взгляд»). Вот это вылезающее постепенно спеклось, засохло, наслоилось - у червяка с горя выросла голова. А поскольку он продолжал тыкаться ею куда ни попадя и регулярно разбивал, из нее продолжало выделяться вовне мозговое содержимое. Оно и стало, частично остекленев от внешнего ужаса, глазами.
Червяк (в хорошем смысле слова) у нас уже имеется. (Или мы у него имеемся? Или мы им и являемся?) Осталось дождаться ужасов. Которых он давно ищет.