"Старые песни о главном"
Не правда ли, кавер версии подобных песен мы и сегодня слышим достаточно часто?
Из Записки Д.Т. Шепилова в Президиум ЦК КПСС о выступлениях Б. М. Кедрова и И. С. Шарикова на собрании Академии Общественных наук при ЦК КПСС по обсуждению доклада «XX съезд партии и задачи идеологической работы». 24 марта 1956 г.
«Президиум ЦК КПСС
23 марта я выступил с докладом в Академии общественных наук на тему «XX съезд партии и задачи идеологической работы». На собрании присутствовало свыше 600 человек. В обсуждении доклада приняло участие 9 человек из 15 записавшихся.
Считаю необходимым доложить Президиуму ЦК о двух заслуживающих внимания выступлениях, имевших место на этом собрании. Я имею в виду выступления профессора Б. Кедрова и заместителя руководителя кафедры философии Академии И. Шарикова.
В своем выступлении Б. Кедров (сын замученного и расстрелянного Берия старого большевика Кедрова) говорил, что Сталин и Берия создали такую систему повального сыска и доноса в нашей стране, при которой по существу (он не сделал прямо этого вывода, но всем ходом рассуждения подвел к нему) изменилась природа нашего государства. Тов. Кедров проводил параллели режима Сталина - Берия с режимом Ивана Грозного, Петра Великого, с эпохой инквизиции, подчеркивая, что период инквизиции по количеству жертв блекнет перед жертвами режима Сталина - Берия.
Б. Кедров в своем выступлении обосновывал то положение, что главной причиной культа личности является сложившаяся в советской стране каста сановных людей, подвергшаяся бюрократическому перерождению и пользующаяся всякими материальными благами. Эта каста по существу стоит над народом, она и являлась социальной опорой Сталина - Берия.
Аргументируя свою мысль, он указывал:
«На чем держалось самодержавие? На большой бюрократической машине. И вот культ личности, против которого мы боремся, неотъемлемо связан с той материальной основой, с той бюрократизацией нашего партийного и советского аппарата, которая в настоящее время достигла действительно гигантских размеров».
«Сталин... создавал определенную касту из людей, на которых он мог вполне опереться. Смешно представлять себе, что только карательные органы Берия могли сыграть такую роль. Нет, тут повинны, прежде всего, огромный управленческий аппарат и, прежде всего, пропагандистский идеологический аппарат, который как раз и создавал такое положение, что была расправа с честными людьми»».
А вот что писал сам товарищ Сталин, если не ошибаюсь, в 1926 году (подвела память, в 1925-м, на год ранее. Спасибо товарищу за корректировку):
Ну и уж чтобы два раза не вставать, упомянем за одного из соратников тов. Сталина, но творение дней уже сегодняшних. Много читал гадкого о Вышинском, но обвинения академика в хамстве… Хм.
Цитирую (ссылку не даю, ищется в гугле запросто, однако настоятельно не рекомендую заходить людям с неустойчивой психикой):
[Spoiler (click to open)]«После первой волны ежовской "зачистки" во второй половине 1937 г., весной следующего года пришла пора второй. На этот раз застрельщиком борьбы за "чистоту рядов" выступил сам прокурор Союза Андрей Януарьевич Вышинский. 5 апреля он подписал приказ №346 "О решительной борьбе с клеветническими обвинениями честных людей", а 21-22 мая собрал в Москве Всесоюзное совещание работников республиканских, краевых и областных прокуратур, посвященное борьбе с этими самыми "клеветническими обвинениями". На этом совещании Вышинский устроил совершенно дикий и эпатажный спектакль с "разоблачением" прокурора Омской области Бусоргина, который согласно обвинениям Вышинского, подписывал обвинительные приговоры не читая. На самом деле, на месте бедолаги Бусоргина мог оказаться любой другой региональный прокурор, поскольку практика тех лет была для всех примерно одинакова. Но для расправы был выбран именно прокурор Омской области, круто повздоривший с проверяющей комиссией, и его Вышинский прилюдно наказал в присущей ему хамской манере. Андрей Януарьевич сообразно своему уму и вкусу устроил настоящую буффонаду - сначала прямо в зале заседаний провел допрос провинившегося, во время которого Бусоргин был вынужден отвечать с места, из-за чего половина его реплик была не слышна присутствующим, а затем с позором выгнал его за дверь. Как несложно догадаться, прокурор оказался в скором времени арестован и осужден. Всё как обычно…»
А вот часть стенограммы того самого совещания, касаемая Бусоргина:
"Тов. Бусоргин (Омская область) в кратких словах изложил положение дела в Омской прокуратуре, однако ничего не сказал о грубых нарушениях закона, допущенных т. Бусоргиным в своей работе.
На вопрос т. Вышинского - считает ли он правильным то, что об этой работе сказано в проекте приказа, т. Бусоргин ответил:
- Я нисколько не отказываюсь от ответственности и считаю эти выводы правильными.
Тов. Вышинский. - Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делались при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям.
Тов. Бусоргин. - Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы.
Тов. Вышинский. - А почему не проверяли?
Тов. Бусоргин. - Я остался один.
Тов. Вышинский. - Как один? Сколько у вас в аппарате людей?
Тов. Бусоргин. - Тогда было 12 помощников.
Тов. Вышинский. - Хорош один - 12 помощников, сам тринадцатый. Вы читали дела, которые вы отправляли в суд по 58-7, скажите честно?
Тов. Бусоргин. - Не читал.
Тов. Вышинский. - Почему не читали?
Тов. Бусоргин. - Потому что доверял докладчикам.
Тов. Вышинский. - Почему доверяли?
Тов. Бусоргин. - Потому что полагал, что они читали материалы и установили то, о чем говорится в деле.
Тов. Вышинский. - Значит, просто «на-глаз».
Тов. Бусоргин. - Нет, если нужно было, то я читал показания свидетелей.
Тов. Вышинский. - Что значит «если нужно было»? Вы сами обязаны были взять дело в руки, проверить его и только тогда подписывать обвинительные заключения. Почему вы этого не делали?
Тов. Бусоргин. - Я не имел времени.
Тов. Вышинский. - Аресты прокурорам вы санкционировали?
Тов. Бусоргин. - Санкционировал только в одном случае.
Тов. Вышинский. - То есть как это - только в одном случае?
Тов. Бусоргин. - Нет, но когда товарищи выезжали в район, я давал согласие.
Тов. Вышинский. - На что?
Тов. Бусоргин. - На арест, в случае, если они представят мотивированное сообщение.
Тов. Вышинский. - А санкцию вы давали?
Тов. Бусоргин. - Нет, я узнавал в последующем.
Тов. Вышинский. - А проверяли?
Тов. Бусоргин. - Не проверял.
Тов. Вышинский. - Какой же вы прокурор? Сколько честных людей вы посадили в тюрьму?
Тов. Бусоргин. - Мы в отношении 14 человек прекратили дела.
Тов. Рогинский. - Неправильная справка. Я хочу для ясности участников совещания разъяснить этот вопрос и огласить совершенно другие цифры, которые привез т. Фаркин, выезжавший на место.
Тов. Вышинский. - Тов. Фаркин, правильно это или нет?
Тов. Фаркин. - Правильно...
Тов. Рогинский. - У меня имеется телеграмма прокурора Остяко-Вогульского округа на имя Омского прокурора, в которой он пишет: «Санкционируйте арест нарсудьи Тарасова. С работы уволен, участник банды, выносил неправосудные приговора, связан с враждебными элементами». Бусоргин пишет: «Санкционирую». При проверке оказалось, что Тарасов оклеветан.
Тов. Вышинский. - Это факт?
Тов. Бусоргин. - Факт.
Тов. Вышинский (обращаясь к Фаркину). - Бусоргин сам вскрыл эти недостатки?
Тов. Фаркин. - Нет, когда начали поступать сигналы о неблагополучии в Омской прокуратуре, когда был получен обзор об извращениях, областная прокуратура вместо того, чтобы взять на себя инициативу в этом деле, не дали движения этому обзору.
Тов. Вышинский (к Бусоргину). - Верно это?
Тов. Бусоргин. - Да. Необоснованное возбуждение уголовного преследования и санкцию на арест по ряду дел допустил я лично. Почему? Потому, что когда я получал материалы, я ограничивался по ряду дел только тем, что смотрел указание о совершенном преступлении, я не анализировал - есть ли тут состав преступления предусмотренный ст. 58-7, или нет. Это основная моя политическая ошибка. Я не добивался от работников своего аппарата, чтобы они следили за делом, чтобы можно было, в случае обнаружения ошибки, быстро ее исправить.
Я сделал большую ошибку. Надо было, сейчас же затребовать из районов и пересмотреть дела.
Я этого не сделал. Я сказал только аппарату, что нужно каждое дело, которое к нам приходит, детально просмотреть и, если нет преступления по ст. 58-7 - переквалифицировать. Ряд дел мы направили в суд, и суд переквалифицировал.
Тов. Вышинский. - А почему вы это сами не сделали?
Тов. Бусоргин. - Мы стали это очень медленно исправлять. Когда мы стали исправлять ошибки, мы не поставили как следует вопроса, мы не созвали районных прокуроров, а надо было их созвать и в два-три дня это дело закончить. Мы же протянули целых два с половиной месяца.
Еще до издания постановления мы в январе часть дел исправили, затем исправляли в течение февраля и марта. Таким образом люди, которые неосновательно были привлечены, сидели это время в тюрьме. Я сознаю целиком и полностью свою вину в этом отношении. Но я не хотел сознательно делать эти ошибки.
Тов. Вышинский. - Скажите, как вы арестовали председателя Омского горсовета Желтовского, заведующего горфо Макаева и еще одного работника - Мартынова?
Тов. Бусоргин. - Дело возбуждено было еще старым руководством, а санкцию на арест дал я.
Тов. Вышинский. - А вы - не старое руководство?
Тов. Бусоргин. - Тогда я не руководил этим делом.
Тов. Вышинский. - Материал доброкачественный был?
Тов. Бусоргин. - В отношении материала надо признать, что материал был недоброкачественный.
Тов. Вышинский. - В том-то и дело, что недоброкачественный. И вот т. Бусоргин приезжает на совещание, выступает и с чего он начинает? Ни звука не говорит об этих безобразиях, а начинает общие разговоры - о том, как дела вообще обстоят у соседа, а его это не касается. Ясное дело, что он не прокурор. В отношении деятельности т. Бусоргина мною назначено расследование.
Думаю, что можно вопрос считать исчерпанным и предоставить слово следующему товарищу.
Сейчас уже ясно, что такие люди, как Бусоргин, недостойны занимать должность прокурора и выступать на нашем совещании. Думаю, следующей нашей мерой будет - предложить Бусоргину покинуть наше совещание.
(Голоса: Правильно!)"
С уважением к товарищам. Жму руки. Сергей Гольцев.
Как выдастся время, несколько подробнее расскажу за крушения
Из Записки Д.Т. Шепилова в Президиум ЦК КПСС о выступлениях Б. М. Кедрова и И. С. Шарикова на собрании Академии Общественных наук при ЦК КПСС по обсуждению доклада «XX съезд партии и задачи идеологической работы». 24 марта 1956 г.
«Президиум ЦК КПСС
23 марта я выступил с докладом в Академии общественных наук на тему «XX съезд партии и задачи идеологической работы». На собрании присутствовало свыше 600 человек. В обсуждении доклада приняло участие 9 человек из 15 записавшихся.
Считаю необходимым доложить Президиуму ЦК о двух заслуживающих внимания выступлениях, имевших место на этом собрании. Я имею в виду выступления профессора Б. Кедрова и заместителя руководителя кафедры философии Академии И. Шарикова.
В своем выступлении Б. Кедров (сын замученного и расстрелянного Берия старого большевика Кедрова) говорил, что Сталин и Берия создали такую систему повального сыска и доноса в нашей стране, при которой по существу (он не сделал прямо этого вывода, но всем ходом рассуждения подвел к нему) изменилась природа нашего государства. Тов. Кедров проводил параллели режима Сталина - Берия с режимом Ивана Грозного, Петра Великого, с эпохой инквизиции, подчеркивая, что период инквизиции по количеству жертв блекнет перед жертвами режима Сталина - Берия.
Б. Кедров в своем выступлении обосновывал то положение, что главной причиной культа личности является сложившаяся в советской стране каста сановных людей, подвергшаяся бюрократическому перерождению и пользующаяся всякими материальными благами. Эта каста по существу стоит над народом, она и являлась социальной опорой Сталина - Берия.
Аргументируя свою мысль, он указывал:
«На чем держалось самодержавие? На большой бюрократической машине. И вот культ личности, против которого мы боремся, неотъемлемо связан с той материальной основой, с той бюрократизацией нашего партийного и советского аппарата, которая в настоящее время достигла действительно гигантских размеров».
«Сталин... создавал определенную касту из людей, на которых он мог вполне опереться. Смешно представлять себе, что только карательные органы Берия могли сыграть такую роль. Нет, тут повинны, прежде всего, огромный управленческий аппарат и, прежде всего, пропагандистский идеологический аппарат, который как раз и создавал такое положение, что была расправа с честными людьми»».
А вот что писал сам товарищ Сталин, если не ошибаюсь, в 1926 году (подвела память, в 1925-м, на год ранее. Спасибо товарищу за корректировку):
Ну и уж чтобы два раза не вставать, упомянем за одного из соратников тов. Сталина, но творение дней уже сегодняшних. Много читал гадкого о Вышинском, но обвинения академика в хамстве… Хм.
Цитирую (ссылку не даю, ищется в гугле запросто, однако настоятельно не рекомендую заходить людям с неустойчивой психикой):
[Spoiler (click to open)]«После первой волны ежовской "зачистки" во второй половине 1937 г., весной следующего года пришла пора второй. На этот раз застрельщиком борьбы за "чистоту рядов" выступил сам прокурор Союза Андрей Януарьевич Вышинский. 5 апреля он подписал приказ №346 "О решительной борьбе с клеветническими обвинениями честных людей", а 21-22 мая собрал в Москве Всесоюзное совещание работников республиканских, краевых и областных прокуратур, посвященное борьбе с этими самыми "клеветническими обвинениями". На этом совещании Вышинский устроил совершенно дикий и эпатажный спектакль с "разоблачением" прокурора Омской области Бусоргина, который согласно обвинениям Вышинского, подписывал обвинительные приговоры не читая. На самом деле, на месте бедолаги Бусоргина мог оказаться любой другой региональный прокурор, поскольку практика тех лет была для всех примерно одинакова. Но для расправы был выбран именно прокурор Омской области, круто повздоривший с проверяющей комиссией, и его Вышинский прилюдно наказал в присущей ему хамской манере. Андрей Януарьевич сообразно своему уму и вкусу устроил настоящую буффонаду - сначала прямо в зале заседаний провел допрос провинившегося, во время которого Бусоргин был вынужден отвечать с места, из-за чего половина его реплик была не слышна присутствующим, а затем с позором выгнал его за дверь. Как несложно догадаться, прокурор оказался в скором времени арестован и осужден. Всё как обычно…»
А вот часть стенограммы того самого совещания, касаемая Бусоргина:
"Тов. Бусоргин (Омская область) в кратких словах изложил положение дела в Омской прокуратуре, однако ничего не сказал о грубых нарушениях закона, допущенных т. Бусоргиным в своей работе.
На вопрос т. Вышинского - считает ли он правильным то, что об этой работе сказано в проекте приказа, т. Бусоргин ответил:
- Я нисколько не отказываюсь от ответственности и считаю эти выводы правильными.
Тов. Вышинский. - Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делались при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям.
Тов. Бусоргин. - Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы.
Тов. Вышинский. - А почему не проверяли?
Тов. Бусоргин. - Я остался один.
Тов. Вышинский. - Как один? Сколько у вас в аппарате людей?
Тов. Бусоргин. - Тогда было 12 помощников.
Тов. Вышинский. - Хорош один - 12 помощников, сам тринадцатый. Вы читали дела, которые вы отправляли в суд по 58-7, скажите честно?
Тов. Бусоргин. - Не читал.
Тов. Вышинский. - Почему не читали?
Тов. Бусоргин. - Потому что доверял докладчикам.
Тов. Вышинский. - Почему доверяли?
Тов. Бусоргин. - Потому что полагал, что они читали материалы и установили то, о чем говорится в деле.
Тов. Вышинский. - Значит, просто «на-глаз».
Тов. Бусоргин. - Нет, если нужно было, то я читал показания свидетелей.
Тов. Вышинский. - Что значит «если нужно было»? Вы сами обязаны были взять дело в руки, проверить его и только тогда подписывать обвинительные заключения. Почему вы этого не делали?
Тов. Бусоргин. - Я не имел времени.
Тов. Вышинский. - Аресты прокурорам вы санкционировали?
Тов. Бусоргин. - Санкционировал только в одном случае.
Тов. Вышинский. - То есть как это - только в одном случае?
Тов. Бусоргин. - Нет, но когда товарищи выезжали в район, я давал согласие.
Тов. Вышинский. - На что?
Тов. Бусоргин. - На арест, в случае, если они представят мотивированное сообщение.
Тов. Вышинский. - А санкцию вы давали?
Тов. Бусоргин. - Нет, я узнавал в последующем.
Тов. Вышинский. - А проверяли?
Тов. Бусоргин. - Не проверял.
Тов. Вышинский. - Какой же вы прокурор? Сколько честных людей вы посадили в тюрьму?
Тов. Бусоргин. - Мы в отношении 14 человек прекратили дела.
Тов. Рогинский. - Неправильная справка. Я хочу для ясности участников совещания разъяснить этот вопрос и огласить совершенно другие цифры, которые привез т. Фаркин, выезжавший на место.
Тов. Вышинский. - Тов. Фаркин, правильно это или нет?
Тов. Фаркин. - Правильно...
Тов. Рогинский. - У меня имеется телеграмма прокурора Остяко-Вогульского округа на имя Омского прокурора, в которой он пишет: «Санкционируйте арест нарсудьи Тарасова. С работы уволен, участник банды, выносил неправосудные приговора, связан с враждебными элементами». Бусоргин пишет: «Санкционирую». При проверке оказалось, что Тарасов оклеветан.
Тов. Вышинский. - Это факт?
Тов. Бусоргин. - Факт.
Тов. Вышинский (обращаясь к Фаркину). - Бусоргин сам вскрыл эти недостатки?
Тов. Фаркин. - Нет, когда начали поступать сигналы о неблагополучии в Омской прокуратуре, когда был получен обзор об извращениях, областная прокуратура вместо того, чтобы взять на себя инициативу в этом деле, не дали движения этому обзору.
Тов. Вышинский (к Бусоргину). - Верно это?
Тов. Бусоргин. - Да. Необоснованное возбуждение уголовного преследования и санкцию на арест по ряду дел допустил я лично. Почему? Потому, что когда я получал материалы, я ограничивался по ряду дел только тем, что смотрел указание о совершенном преступлении, я не анализировал - есть ли тут состав преступления предусмотренный ст. 58-7, или нет. Это основная моя политическая ошибка. Я не добивался от работников своего аппарата, чтобы они следили за делом, чтобы можно было, в случае обнаружения ошибки, быстро ее исправить.
Я сделал большую ошибку. Надо было, сейчас же затребовать из районов и пересмотреть дела.
Я этого не сделал. Я сказал только аппарату, что нужно каждое дело, которое к нам приходит, детально просмотреть и, если нет преступления по ст. 58-7 - переквалифицировать. Ряд дел мы направили в суд, и суд переквалифицировал.
Тов. Вышинский. - А почему вы это сами не сделали?
Тов. Бусоргин. - Мы стали это очень медленно исправлять. Когда мы стали исправлять ошибки, мы не поставили как следует вопроса, мы не созвали районных прокуроров, а надо было их созвать и в два-три дня это дело закончить. Мы же протянули целых два с половиной месяца.
Еще до издания постановления мы в январе часть дел исправили, затем исправляли в течение февраля и марта. Таким образом люди, которые неосновательно были привлечены, сидели это время в тюрьме. Я сознаю целиком и полностью свою вину в этом отношении. Но я не хотел сознательно делать эти ошибки.
Тов. Вышинский. - Скажите, как вы арестовали председателя Омского горсовета Желтовского, заведующего горфо Макаева и еще одного работника - Мартынова?
Тов. Бусоргин. - Дело возбуждено было еще старым руководством, а санкцию на арест дал я.
Тов. Вышинский. - А вы - не старое руководство?
Тов. Бусоргин. - Тогда я не руководил этим делом.
Тов. Вышинский. - Материал доброкачественный был?
Тов. Бусоргин. - В отношении материала надо признать, что материал был недоброкачественный.
Тов. Вышинский. - В том-то и дело, что недоброкачественный. И вот т. Бусоргин приезжает на совещание, выступает и с чего он начинает? Ни звука не говорит об этих безобразиях, а начинает общие разговоры - о том, как дела вообще обстоят у соседа, а его это не касается. Ясное дело, что он не прокурор. В отношении деятельности т. Бусоргина мною назначено расследование.
Думаю, что можно вопрос считать исчерпанным и предоставить слово следующему товарищу.
Сейчас уже ясно, что такие люди, как Бусоргин, недостойны занимать должность прокурора и выступать на нашем совещании. Думаю, следующей нашей мерой будет - предложить Бусоргину покинуть наше совещание.
(Голоса: Правильно!)"
С уважением к товарищам. Жму руки. Сергей Гольцев.
Как выдастся время, несколько подробнее расскажу за крушения