Переход крещеных татар из православия в ислам в Казанской губернии (часть 2)
А.Н. Понятов
Переход крещеных татар из православия в ислам в Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.
Понятов А.Н. Переход крещеных татар из православия в ислам в Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX вв. // Религиоведение. 2007. № 1. С. 35-49.
Методы, применявшиеся гражданской властью в начале XIX в. по отношению к перешедшим в ислам крещеным татарам, продолжали носить административный характер, вследствие чего во второй половине 1860-х гг. началась новая волна «отпадения».
Примером таких жестких мер может служить ст. 185 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г., которая гласила: «Отступники от христианской веры православного или другого исповедания в веру нехристианскую отправляются к духовному начальству прежнего их исповедания для увещания и вразумления. До возвращения в христианство они не пользуются правами своего состояния, а на все сие время имение их берется в опеку» (С. 56) [62].
В 1829, 1835, 1839 и 1841 гг. правительство широко использовало также переселение крещеных татар в местности с преобладанием христианского населения, которое заканчивалось тем, что либо переселенцы разбегались из отведенных им мест жительства, либо вновь следовало «отпадение», и лишь благодаря дополнительным методам принуждения переход крещеных татар в ислам удавалось остановить. Так, в 1840 г в с. Ивановское Казанского уезда были переселены крещеные татары из деревни Куюково Спасского уезда [63]. Здесь по распоряжению губернского гражданского и духовного начальства в 1852 г. их дети были насильно окрещены, а взрослое население по принуждению повенчано, после чего «отпадения» прекратились [64].
В конце концов правительство сочло необходимым учредить особый секретный комитет, результатом работы которого стало высочайше утвержденное постановление от 29 мая 1855 г., где говорилось: «Независимо от увещания отступников местными священниками поручить Казанской духовной консистории принять меры к вразумлению совратившихся. Некрещеных детей, отобрав от родителей, при содействии полиции крестить; жен, вступивших в супружество без совершения христианского обряда венчания, стараться склонить к тому, в противном же случае удалить от мужей; так же поступить с женами некрещеными» [65].
В начале 1860-х гг. из-за того, что перечисленные меры 40-50-х гг. (особенно интенсивно применявшиеся в Мамадышском уезде) вызвали энергичное сопротивление прежде всего крещеного татарского населения, правительство было вынуждено их отменить, и высочайший указ от 14 июля 1861 г, приостановил в исполнение всяких мер в отношении «отпавших» татар впредь до рассмотрения Синодом их адекватности и целесообразности применения со стороны воспитанников миссионерского отделения Казанской духовной академии [66].
Таким образом, правительство и РПЦ были вынуждены пересмотреть подходы к решению этой проблемы. По словам протоиерея Иоанна Черкасова, крещеные татары к « христианству и к церкви стали относиться со свойственно всем вообще отступникам ненавистью» [67]. Таких свидетельств огромное множество. Поэтому преобразования второй половины XIX в., имевшие целью прекратить многочисленные переходы крещеных татар в ислам носили закономерный характер.
Следует отметить, что проблема «перехода» волновала не только РПЦ, но и гражданскую власть (прежде всего Министерства народного просвещения, внутренних дел и юстиции), а также широкий круг общественности.
Однако несогласованность действий разных учреждений, призванных обеспечить должный порядок в этом вопросе, сильно вредила делу. Так, Министерство внутренних дел считало, что поскольку значительная часть наиболее активных «отступников» 60-х гг. за недостатком улик не подлежала уголовной ответственности, то по отношению к ним следовало применить целый комплекс административных мер, а Министерство юстиции, наоборот, выступало за судебный порядок рассмотрения «вероотступнических» дел [68].
По мнению П. Уэрта, правительство опасалось принимать решительные меры из-за «фанатизма» мусульман: «"Нельзя было войти в конфликт с миллионами мусульман ради нескольких тысяч крещеных татар - особенно ввиду приобретения новых подданных в Средней Азии. ...Правительство, по-видимому, считало так: поскольку репрессивные меры против ислама являются недопустимыми, пусть местные ревнители православия противодействуют вредному влиянию ислама через мирную школьную политику» [69].
И все же если в первой половине XIX в, в отношении «инородцев», вышедших из православия, самодержавие использовало в основном жесткие административные меры воздействия, то во второй половине столетия на первый план выступили просветительские и нравственно-религиозные задачи, связанные с реформами 1860-х г., с началом демократизации всех сторон общественной жизни. Вместе с тем часть ревнителей РПЦ выступала против образовательной «инородческой системы Ильминского», которая официально была принята во всей России в 1870 г. Они считали, что хотя приобщение «инородцев» к православию шло мирным путем, где главными средствами воздействия были экономические рычаги и убеждение, преподавание родных языков «инородцев» могло вызвать рост их национального самосознания, национальной культуры и самобытности.
В процессе «перехода» крещеных татар в Казанской губернии на рубеже XIX-XX вв. были и свои особенности. Так, Уэрт отмечает, что в XIX в. переход крещеных татар в ислам высшей гражданской и духовной православной властью рассматривался многогранно; автор выделяет «три главных периода» [70].
Первый период - с 1802 по 1830-е гг. На этом этапе «отпадение» рассматривалось как религиозное заблуждение, прежде всего из-за того, что крещеные татары не имели возможности познать православную веру. По мнению Уэрта, ислам в этот период не рассматривался как источник «отпадения» [71] . Его считали лишь бывшей религией крещеных татар, наравне с язычеством. В это время для противодействия «отпадению» (особенно в 1802 и 1827 гг.) гражданские власти широко применяли переселение новокрещеных татар в русские селения [72].
Второй период - с конца 30-х и начала 40-х гг. no 1864 г. - характеризуется более сознательным отказом от исполнения крещеными татарами христианских обрядов. В это время действуют уже гражданские законы и принимаются новые меры, направленные к ограничению роста влияния ислама на «инородцев» и крещеных татар Казанской губернии, где в качестве главных мер пресечения «переходов» использовались миссионерские «увещевания», и судебные преследования по гражданским законам [73].
Третий период - с 1864-1865 гг. В эти годы формируется понятие о «совращении отпадающих» крещеных татар через подстрекательство ранее отпавших и мусульманских «агитаторов». Именно с 1864-1865 гг. «отпадение» рассматривалось как организованное, единое («отступническое», «магометанское», «противохристианское») движение.
В пореформенный период основным средством борьбы правительства и РПЦ с «отпадением» было сочетание силовых мер с либерально-миссионерскими. Первые основывались прежде всего на применении ряда ст. «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г.: ссылка на каторжные работы в Сибирь сроком от 12 до 15 лет (ст. 184) [74] и отдача в «исправительные арестантские отделения» (ст. 187) [75]. И только к 1906 г., в связи с обнародованием указа 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и Манифеста 17 октября 1905 г. «О свободе веры», большая часть этих статей была отменена. Поэтому с 1905-1906 гг. гражданские власти и РПЦ по отношению к вышедшим из православия крещеным татарам и «инородцам» были вынуждены руководствоваться мерами либерального характера.
Однако существует и другая точка зрения. В статье известного американского ученого Ф. Брайна-Беннигсена «Миссионерская деятельность в Поволжье» высказывается мысль, что «в атмосфере относительного либерализма 60-х гг. XIX в, уже были невозможны открыто принудительные методы. В качестве альтернативы в Среднем Поволжье возобновилась активная деятельность миссионеров» [76].
Чтобы быть объективными, следует четко разграничивать понятия принудительных методов, применявшихся на основании «духа и буквы» закона того времени, и принудительных методов и мер, которые были следствием инициативы местной гражданской и духовной власти. Поэтому неслучайно, именно уголовные дела 1860-х гг., которые официально были заведены Министерством юстиции на наиболее активных «отступников» от православия, получили широкий общественный резонанс [77].
Все это стало возможным благодаря: во-первых, проведенной в России судебной реформе 1864 г.; во-вторых, - наличию у судебных органов и прокуратуры доказательной базы с соблюдением всех уголовно-процессуальных норм того времени; в-третьих, самое главное, на наш взгляд, - благодаря желанию самого правительства придать этим делам общественный резонанс.
Другим важным аспектом является оценка степени применяемых гражданской властью репрессивных мер по отношению ко всем перешедшим из православия в ислам.
Часть исследователей (например, Б.М. Юзефович и П. Уэрт) полагает, что хотя закон и предусматривал жесткую систему наказания для «отступников», фактически сравнительно небольшое количество людей испытало на себе эти меры [78]. По мнению Казанского епархиального инородческого миссионера С.А. Багина, выводы из брошюры «Ислам дине» («Вероучение ислама»), что в 1860-х гг. крещеных татар силой [79] обращали в христианство, не имеет оснований, так как наказывали только «совратителей», которые действовали «не столько силою убеждений, сколько насилиями и притеснениями, причем дело не обходилось даже без убийств новокрещеных» [60]. Такие дела Багиным рассматривались как уголовные со смертельным исходом [81]. Что же касается такой меры наказания как высылка в Сибирь, то она, по его заключению, применялась «довольно редко и исключительно по отношению к совратителям кряшен» [62] с целью защиты последних, которые вследствие сильного влияния татар-мусульман еще недостаточно окрепли в православной вере.
Таким образом, анализ массового перехода крещеных татар Казанской губернии из православия в ислам в 1860-1908 гг. и методов борьбы с «отступническим» движением, применяемых местной и высшей гражданской и духовной властями, позволяет понять основной механизм прозелитской политики царского правительства и РПЦ на губернском уровне.
Во второй половине XIX в. в Казанской губернии усилился процесс перехода части «инородцев-христиан», прежде всего крещеных татар, в ислам. И если в начале XIX в. он имел частный характер, то в 1864 пив 1879-1881 гг. наблюдается массовое «отступничество» от христианства. Правительство в ответ на это движение принимает строгие меры, вплоть до ссылки в Сибирь. Однако ни судебные преследования «агитаторов» и перешедших в ислам, ни миссионерские «увещевания» православного духовенства не смогли кардинально изменить ситуацию.
В новых экономических и политических условиях второй половины XIX в., в контексте либеральных реформ, а также под влиянием «отступнического» движения методы жесткого административного воздействия на некрещеных и перешедших от христианства «инородцев» постепенно изживают себя. В 60-70 гг. XIX в. на смену им приходят более гибкие, утонченные способы христианизации и русификации, призванные последовательно проводить в жизнь политику правительства и церкви. Массовое движение перехода крещеных татар в ислам явилось логическим выражением повышения их национального самосознания. Борьба крещеных татар за свободу вероисповедания по сути явилась национально-освободительной борьбой и частью классовой борьбы татарских крестьян. С одной стороны, они выступали против той части насильственных мер, посредством которых шло распространение православия, за право открыто исповедовать ислам и заниматься миссионерской деятельностью. Однако это стремление по российским законам того времени считалось государственным преступлением и неминуемо приводило к соответствующим действиям со стороны администрации. С другой стороны, это движение, проходившее под религиозной оболочкой, явилось одной из форм пассивного социального протеста крещеных татар против местной власти. Национальный и социальный гнет царской администрации для татар Казанской губернии воспринимался в первую очередь как гнет русских властей. Часто крещеные татары о своем выходе из православия заявляли не местному приходскому священнику, а волостному правлению - органу местной власти. Эта борьба доходила до открытого столкновения с губернскими властями. Вместе с тем для выступлений крещеных татар и поддерживающих их соплеменников татар-мусульман характерна вера в заступничество государя. Подтверждением являются многочисленные прошения крещеных татар на имя императора о разрешении им вернуться в ислам.
Анализ архивных источников, трудов дореволюционных исследователей и современных авторов, занимающихся изучением этой темы, позволяет констатировать, что «отпадения» крещеных татар Казанской губернии не преследовали сепаратистских и панисламистских целей.
Другим, не менее важным, аспектом «отступнического» движения является его этническая составляющая. Крещеные татары (главным образом «новокрещенные), селения которых располагались в подавляющем большинстве в непосредственной близости к татарским мусульманским населенным пунктам, осознавали все трудности (культурного, бытового, экономического, социального характера и т.д.) в общении с мусульманами и, не желая этой конфронтации, сочли необходимым перейти в ислам. И если на первом этапе (XVIII - середина XIX вв.) татарская нация развивалась как «мусульманская», то на втором (пореформенный период - начало XX вв.) она стала формироваться как «этническая» и лишь в первые десятилетия XX в. - как «политическая».
В 1905 г. вопрос о перемене религиозной политики, а в соответствии с этим и законодательства, встал среди других важных вопросов на повестку дня. В результате пересмотра действовавших узаконений принцип веротерпимости был расширен - не допускалось насильственное «держание в вере», переход в ислам не должен был преследоваться, лица, числившиеся православными, но ранее принадлежавшие другим исповеданиям, могли теперь придерживаться своей веры.
Несмотря на либеральную тенденцию в вероисповедном вопросе, законодательство по-прежнему сохраняло иерархию конфессий, во главе которой находилась РПЦ. Государство обеспечило православию законодательную защиту его прав, а также поддержку в осуществлении одной из его главных функций - миссионерской деятельности. В Российской империи усиление прозелитского направления было не только одной из основных задач церкви, но и важной составляющей в отношениях власти с мусульманскими подданными.
1 Ильминский Н.И Казанская центральная крещенотатарская школа. - Казань, 1887. -С.З.
2 Массовый выход «инородцев» из православия в 20-х гг. XIX в. происходил не только в ислам, но и в язычество. Именно в эти годы на территории Казанской и ряда других губерний была отмечена активизация язычников. Так, в ноябре 1827 г. около 4 тыс. черемис совершили торжественное жертвоприношение в деревне Варангуш Царевококшайского уезда Казанской губернии (См. об этом: Миссионер. -1878. - К» 31). В 1828 г. особенно прославилось черемисское языческое мольбище около деревни Кюпрюсь-соля Уржумского уезда Вятской губернии, где, по сведениям архиепископа Казанского и Свияжского Никанора(Н.Т. Каменского), на нем собралось «великое множество» черемис не только Вятской, но и Казанской, Уфимской и Оренбургской губерний (См. об этом: Никанор. Черемисы и языческие верования их // Остатки языческих обрядов и религиозных веровании у чуваш. - Казань, 1910. - С. 7-26).
3 Ильминский Н.И. Казанская центральная крещенотатарская школа... - С. 3-4.
4 Богословский Г. Краткий исторический очерк Казанской епархии с приложением биографических сведений о казанских архипастырях. - Казань, 1893. - С. 33.
s Там же - С. 33-34.
6 Там же,
7 Спутник по Казани: Иллюстрированный указатель достопримечательностей и справочная книжка города / Под ред. Н.П.Загоскина. - Казань, 1895. - С. 262.
s Чувашско-черемисское (т.е. против язычества) отделение просуществовало всего два года. Инспектор Казанской духовной академии П. Гвоздев объяснял причину его закрытия тем, что в течение двух лет ъ нем обучалось всего 7 воспитанников и оно не оправдало себя. См.; Знаменский П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования: 1842-1870 гг. - Казань, - С. 1891-1892; Гвоздев И. Двадцатипятилетние Казанской духовной академии. - Казань, 1867. - С. 51; НА РТ. Ф. 10. On. 1. Д. 1655-
9 Другим указом Святейшего Синода от 15 января 1883 г. совершение богослужения на «инородческих» языках, с соблюдением определенных требований, было признано для всех крещеных «инородцев» России законодательным актом духовной власти,
10 Коблов Я.Д. О татаризации инородцев Приволжского края. - Казань, 1910. - С. 19; Бобровников Н.А, Инородческое население Казанской губернии: татары, вотяки, мордва. - Казань, 1899, - С. 3; По свидетельству Н.А, Бобровникова, в 70-х гг. XIX в. в Казанской губернии было зафиксировано лишь одно значительное «отпадение» в селах Апазово и Шемордан. Аналогичные, но менее многочисленные случаи переходов были зафиксированы в 1880-х гг. Так, из 1026 крещеных татар села Апазово Казанского уезда официально перешли в ислам 26 жителей. Лишь после ссылки нескольких «активистов» в Сибирь процесс выхода из православия удалось остановить. См.: там же. - С. 32-33.
11 Юзефович Б.М. Христианство, магометанство и язычество в восточных губерниях России: Казанская и Уфимская губернии // Русский вестник. -1883. - Т. 164. - № 3. - С. 25.
12 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар Казанской губернии 1881 г. // Православный собеседник. - 1895. - Ч. 2. - С. 263.
13 НА РТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 1823. Лл. 11, 74, 83-86.
14 Werth P.W. Отпадение крещеных татар / Пер. с англ. Д. Исхакова // Татарстан -1995. №1/2.-С. 108.
15 Машанов М. А. Обзор деятельности «Братства святителя Гурия» за двадцать пять лет его существования: 1867-1892 гг. - Казань, 1892. - С. 9, Здесь автор скорее всего основывается на отчетах Казанского губернского статистического комитета.
16 Машанов Михаил Александрович (1852-1924), востоковед, в 1878-1887 гг. преподаватель, в 1887-1917 гг. профессор Казанской духовной академии. Одновременное 1891 г. председатель Переводческой комиссии «Братства святителя Гурия». С 1889 г. преподаватель Миссионерских курсов (преподавал историю и обличение магометанства). С 1917 г. работал в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте. Член Об-ва археологии, истории и этнографии при Казанском ун-те (1887). Труды по истории и догматике ислама, тюркскому языкознанию. См.: Татарский энциклопедический словарь. - Казань, 1998. - С. 348; Памятная книжка миссионерских курсов в г Казани за 1901-1902 учебный год, - Казань, 1901.-С. 7-8.
17 Совет православного церковного Братства святителя Гурия при казанском кафедральном соборе; далее по всему тексту - Совет Братства.
18 Машанов М.А. Обзор деятельности «Братства святителя Гурия»... - С. 26.
19 Пискарев В.И. Причины зарождения и развития татарского национального движения в Казанской губернии во второй половине XIX в. // История Татарстана / под ред. Б.Ф. Султанбекова. - Казань, 2001. - С. 254.
20 НА РТ. Ф. 13. On. 1. Д. 945. J1.81. Речь идет о деревнях Елышево Мамадышского уезда и Кибяк-Козях Лаишевского уезда (в последней преобладали старокрещенные татары).
21 Юзефович Б.М. Указ. соч. - С. 25. В своей публикации автор точно не указывает количество «отступников», подвергшихся тюремному заключению.
22 Там же. - С. 7-9.
23 Значительная часть статей об «отвлечении» и «отступлении» от Русской Православной Церкви, содержавшихся в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных», была отменена лишь в 1906 г.
г* Ильм и некий Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 263.
" Отправной точкой перехода крещеных татар в ислам в 1870-х ГГ. считалось время подачи прошений о разрешении исповедовать мусульманскую религию. См, об этом: Юзефович Б.М. Указ. соч. - С. 27.
26 Чернышев Е.И. Волнение Казанских татар в 1878 г. // Вестник научного общества Татароведения. - 1927. -№ 7.
27 Скарятин Николай Яковлевич (1821 -1894) предводитель казанского дворянства в 1859- 1865 гг., казанский губернатор в 1866-1880 гг. При нем в Казани начали действовать мужская (1871 г.) и женская (1876 г.) прогимназии, учительская семинария (1874 г.) и институт (1876 г.), ветеринарный институт (1874 г.). В 1874 г, в Казани начал работать водопровод. В 1875 г. при непосредственном участи Н.Я. Скарятина были открыты новый театр (на месте сгоревшего с 3 на 4 декабря 1874 г.) и конно-железная дорога. Являясь покровителем «Братства святителя Гурия» и президентом Казанского экономического общества (1866-1878 гг.) Н.Я. Скарятин всячески способствовал миссионерской деятельности Н.И. Ильминского. При нем стали выходить газеты «Казанский биржевой листок» в 1869-1892 гг.,«Камско-Волжская газета» в 1872- 1874 гг. Решительно и жестоко подавил выступление татарского населения в 1878-1879 гг. По характеристике А.Ф. Кони, Николай Яковлевич отличался «крайним самовластием и своей жестокостью». Так, в 1883 г. за «нанесение тяжких побоев» нескольким жителям Казани он был предан суду присяжных. (См. об этом; Кони А.Ф. Избранные произведения. Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. - М., 1956). Незыблемость положения казанского губернатора его современники объясняли снисходительным отношением к нему высших властей вследствие неосторожного убийства в 1879 г. на великосветской охоте, в присутствии императора Александра II, его родного брата Владимира Яковлевича Скарятина - егермейстера Высочайшего двора. По словам Г.А. Милашевского, несмотря на частое «рукоприкладство» губернатора по отношению к своим подчиненным «казанские «обыватели» относились к нему без озлобления и даже с некоторой долей симпатии. Ведь такого образцового порядка, как при Н.Я. Скарятине, город не знал никогда». (См.: Милашевскнй Г.А. Н.Я. Скарятин и другие [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://tatar.museum.ru/Boratynsk/rnusproj 2 tez.htm#5, свободный. - Проверено 26.03.2006.). Характерной чертой в административной деятельности губернатора было четкое и обязательное выполнение данного им обещания. См.: Татарский энциклопедический словарь. - Казань, 1998. - С. 520.
28 Чернышев Е.И. Указ. соч. - С. 179-180.
29 Там же.
30 Там же. - С. 176.
31 Цит. по: Арапов Д.Ю, Архивные материалы Министерства внутренних дел Российской империи о мусульманском движении начала XX века [Электронный ресурс]. - Режим доступа http:/Avww.kennari. ru/inriex.ph p/corporate/content/view/fu 11/189, свободный. - Проверено 31.03.06.
32 Чернышев Е.И. Указ. сон, - С-180.
33 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 263.
34 Примечательно, что через тридцать четыре года, в 1915 г казанский епархиальный «инородческий» миссионер В.Н. Эсливанов указывал на слабую миссионерскую работу приходских священников и отмечал, что значительная часть из них просто не владела родным языком своих прихожан - «инородцев». Другие же священники были перегружены текущей работой в своих обширных приходах, третьи - обремены обязанностями законоучительства в школах, четвертые-не имели помощников-сотрудников из членов своего же причта, а пятые - считали это делом лишь специальных миссионеров. Вместе с тем накануне революции 1917 г. на всю Казанскую губернию приходились один епархиальный и пять уездных миссионеров. По самым же скромным подсчетам того времени, последних должно было быть, как минимум, одиннадцать (по два в Мамадышском, Чистопольском, Царевококшайском уездах, ввиду большой их площади, и по одному - в Казанском, Лаишевском, Свияжском, Спасском, Тетюшском, Цивильском уездах). См. об этом: Эсливанов В.Н. Трудности и нужды Казанской инородческой миссии: Речь, произнесенная в общем собрании «Братства святителя Гурия» 26 апреля 1915 г. С. 12.
35 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 261-262.
36 Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате /СУ/. - 1905. - № 63. - С. 526.
37 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода 1905-1907 гг.-СПб., 1910. -С. 47.
38 Церковная реформа: Сборник статей духовной и светской печати по вопросу о реформе / сост. И.И. Преображенский. - СПб., 1905. - С. 74.
39 Собрание сочинений архиепископа Никанора. - Казань, 1909. - С. 342 -343. Вместе с тем либеральная печать того времени критически отзывалась об этом указе.
40 Эсливанов В.Н. Указ. соч. - С. 4.
41 Цифровые данные приводятся по кн.: Багин С. А. Об отпадении в магометанство крещеных инородцев Казанской епархии и о причинах этого печального явления. - Казань, 1910. - С. 5-6. Подробнее см.: Кеппен П.И. Об этнографической карте Европейской России. - СПб., 1853.
42 Багин С.А. Об отпадении в магометанство... - С. 6.
43 Вечеслав Н.Н. Рождаемость населения Казанской губернии в сравнении с рождаемостью Европейской России и государств западной Европы. - Казань, 1882. - С. 4.
44 Werth P.W. Указ. соч. - С. 110.
45 Отчет о деятельности «Братства святителя Гурия» за 1906/07 «братский» год. - Казань,
1908. - С. 51. Приходы Мамадышского уезда Казанской губернии Ильиневский, Больше-Саврушский и Старо-Икшурминский являлись центром этого перехода.
46 Там же.
47 Обзор Казанской губернии за 1905 г. - Казань, 1907. - С. 5,
48 Багин С. А. Указ. соч. - С. 10-11.
49 Там же,
50 См.: Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 256-262.
51 Там же.
52 Там же. - С. 264.
53 Багин С.А. Указ. соч. - С. 10-13.
54 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 122760. Л. 53.
55 Бобровников Н.А. Нужны ли так называемые противомусульманские и противоязыческие епархиальные миссионеры в губерниях Европейской России. - Казань, 1905. - С. 8.
56 Обзор Казанской губернии за 1905 г. - Казань, 1907. - С. 5.
57 Бобровников Н.А. Указ. соч. - С. 7. См. также: Отчет казанского епархиального миссионера// Известия по Казанской епархии. - 1904. 42-46. - С. 1460; Коблов Я.Д. Указ. соч. - С. 19,
17 Багин С.А. Указ. соч.. Однако, по сведениям Н.А. Бобровникова, уже к 1899 г. «отступников» в 10 из 12 уездов Казанской губернии насчитывалось 32008 человек обоего пола. См.: Бобровников Н.А. Указ, соч. - С. 38.
[59] Загидуллин И.К. Взаимоотношения православия и ислама в Среднем Поволжье // Межэтнические и межконфессиональные отношения в Республике Татарстан. - Казань, 1993. - С. 158.
Geraci R.P. Window on the East: national and imperial identities in Late Tsarist Russia. - Ithaca; L.: Cornell Univ. Press, 2001. - P. 267. «In the less than four years between the edict and January I, about 49000 persons converted legally; Kasan province alone reported nearly 39000 converts. Without question, there were also many unofficial instances of apostasy». - In the same place. - P. 267,
61 Там же.-P. II.
62 Об этом подробнее см.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных: Ч. 1. - Глава II. - Раздел II. - О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений. - СПб., 1885. - С.56. Ст. об «отступлении от веры» православной: 185, 188, 192,199,207, а также ст. об «отвлечении от веры»: 184, 187, 189, 194, 936. - 590 с.
63 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 121645. Лл. 34-35.
64 Там же. Из рапорта благочинного первого округа Казанского уезда протоиерея Иоанна Черкасова следует, что большая часть этих татар по причине близости мусульманских деревень, к 1906 г. окончательно вышла из православия.
65 Юзефович Б.М. Христианство, магометанство и язычество... - С. 24-25.
66 Список населенных мест по сведениям 1859 г.: Казанская губерния. 2-е изд. - СПб., 1866. -С. 61.
67 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 121645. Л. 35.
68 Юзефович Б. М. Христианство, магометанство и язычество... - С. 24-26.
69 Werth P.W. Указ. соч. - С. 109.
70 Там же. - С. 107.
71 Там же.
72 Почти все принимающие мусульманскую веру в Казанской губернии до 1870 г. были новокрещеные. Старокрещеные татары, успевшие в течение несколько веков очень сильно обособиться от остальных татар Казанской губернии, начали переходить в ислам лишь в пореформенный период. См. Ильминский Н.И. Записка по вопросу... - С. 263.
73 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. - СПб., 1885. Глава 2. - С. 55-61.
74 Там же. - С. 55.
75 Там же. - С. 56.
76 Brian-Bennigsen Р. Миссионерская деятельность в Поволжье II Татарстан. - 1994. - № 1-2. -С. 110.
77 Юзефович Б. М. Христианство, магометанство и язычество...-С. 25-26.
78 Там же. - С. 25-26; См., например: Werth P.W. Указ. соч. - С. 108-109.
79 Здесь подразумевались телесные наказания, заключение в тюрьму, ссылка на каторгу в Сибирь. Содержание брошюры «Ислам дине» приводится по: Багин С. А. О пропаганде ислама путем печати. - Казань, 1909. - С. 19.
80 Там же. - С. 19.
81 До 1905 г. открытый разрыв с РПЦ был уголовно наказуем. Вневероисповедное состояние не допускалось, несмотря на то, что в «Своде законов Российской империи» декларировалась свобода «отправления» неправославных исповеданий. См. Свод законов Российской империи. - СПб., 1857. - Т. 2. - Ч. 1. - С. 6. - Ст. 1-2.
82 Багин С.А. Указ. соч. - С. 19.
Текст статьи в формате djvu размещен здесь.
Переход крещеных татар из православия в ислам в Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.
Понятов А.Н. Переход крещеных татар из православия в ислам в Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX вв. // Религиоведение. 2007. № 1. С. 35-49.
Методы, применявшиеся гражданской властью в начале XIX в. по отношению к перешедшим в ислам крещеным татарам, продолжали носить административный характер, вследствие чего во второй половине 1860-х гг. началась новая волна «отпадения».
Примером таких жестких мер может служить ст. 185 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г., которая гласила: «Отступники от христианской веры православного или другого исповедания в веру нехристианскую отправляются к духовному начальству прежнего их исповедания для увещания и вразумления. До возвращения в христианство они не пользуются правами своего состояния, а на все сие время имение их берется в опеку» (С. 56) [62].
В 1829, 1835, 1839 и 1841 гг. правительство широко использовало также переселение крещеных татар в местности с преобладанием христианского населения, которое заканчивалось тем, что либо переселенцы разбегались из отведенных им мест жительства, либо вновь следовало «отпадение», и лишь благодаря дополнительным методам принуждения переход крещеных татар в ислам удавалось остановить. Так, в 1840 г в с. Ивановское Казанского уезда были переселены крещеные татары из деревни Куюково Спасского уезда [63]. Здесь по распоряжению губернского гражданского и духовного начальства в 1852 г. их дети были насильно окрещены, а взрослое население по принуждению повенчано, после чего «отпадения» прекратились [64].
В конце концов правительство сочло необходимым учредить особый секретный комитет, результатом работы которого стало высочайше утвержденное постановление от 29 мая 1855 г., где говорилось: «Независимо от увещания отступников местными священниками поручить Казанской духовной консистории принять меры к вразумлению совратившихся. Некрещеных детей, отобрав от родителей, при содействии полиции крестить; жен, вступивших в супружество без совершения христианского обряда венчания, стараться склонить к тому, в противном же случае удалить от мужей; так же поступить с женами некрещеными» [65].
В начале 1860-х гг. из-за того, что перечисленные меры 40-50-х гг. (особенно интенсивно применявшиеся в Мамадышском уезде) вызвали энергичное сопротивление прежде всего крещеного татарского населения, правительство было вынуждено их отменить, и высочайший указ от 14 июля 1861 г, приостановил в исполнение всяких мер в отношении «отпавших» татар впредь до рассмотрения Синодом их адекватности и целесообразности применения со стороны воспитанников миссионерского отделения Казанской духовной академии [66].
Таким образом, правительство и РПЦ были вынуждены пересмотреть подходы к решению этой проблемы. По словам протоиерея Иоанна Черкасова, крещеные татары к « христианству и к церкви стали относиться со свойственно всем вообще отступникам ненавистью» [67]. Таких свидетельств огромное множество. Поэтому преобразования второй половины XIX в., имевшие целью прекратить многочисленные переходы крещеных татар в ислам носили закономерный характер.
Следует отметить, что проблема «перехода» волновала не только РПЦ, но и гражданскую власть (прежде всего Министерства народного просвещения, внутренних дел и юстиции), а также широкий круг общественности.
Однако несогласованность действий разных учреждений, призванных обеспечить должный порядок в этом вопросе, сильно вредила делу. Так, Министерство внутренних дел считало, что поскольку значительная часть наиболее активных «отступников» 60-х гг. за недостатком улик не подлежала уголовной ответственности, то по отношению к ним следовало применить целый комплекс административных мер, а Министерство юстиции, наоборот, выступало за судебный порядок рассмотрения «вероотступнических» дел [68].
По мнению П. Уэрта, правительство опасалось принимать решительные меры из-за «фанатизма» мусульман: «"Нельзя было войти в конфликт с миллионами мусульман ради нескольких тысяч крещеных татар - особенно ввиду приобретения новых подданных в Средней Азии. ...Правительство, по-видимому, считало так: поскольку репрессивные меры против ислама являются недопустимыми, пусть местные ревнители православия противодействуют вредному влиянию ислама через мирную школьную политику» [69].
И все же если в первой половине XIX в, в отношении «инородцев», вышедших из православия, самодержавие использовало в основном жесткие административные меры воздействия, то во второй половине столетия на первый план выступили просветительские и нравственно-религиозные задачи, связанные с реформами 1860-х г., с началом демократизации всех сторон общественной жизни. Вместе с тем часть ревнителей РПЦ выступала против образовательной «инородческой системы Ильминского», которая официально была принята во всей России в 1870 г. Они считали, что хотя приобщение «инородцев» к православию шло мирным путем, где главными средствами воздействия были экономические рычаги и убеждение, преподавание родных языков «инородцев» могло вызвать рост их национального самосознания, национальной культуры и самобытности.
В процессе «перехода» крещеных татар в Казанской губернии на рубеже XIX-XX вв. были и свои особенности. Так, Уэрт отмечает, что в XIX в. переход крещеных татар в ислам высшей гражданской и духовной православной властью рассматривался многогранно; автор выделяет «три главных периода» [70].
Первый период - с 1802 по 1830-е гг. На этом этапе «отпадение» рассматривалось как религиозное заблуждение, прежде всего из-за того, что крещеные татары не имели возможности познать православную веру. По мнению Уэрта, ислам в этот период не рассматривался как источник «отпадения» [71] . Его считали лишь бывшей религией крещеных татар, наравне с язычеством. В это время для противодействия «отпадению» (особенно в 1802 и 1827 гг.) гражданские власти широко применяли переселение новокрещеных татар в русские селения [72].
Второй период - с конца 30-х и начала 40-х гг. no 1864 г. - характеризуется более сознательным отказом от исполнения крещеными татарами христианских обрядов. В это время действуют уже гражданские законы и принимаются новые меры, направленные к ограничению роста влияния ислама на «инородцев» и крещеных татар Казанской губернии, где в качестве главных мер пресечения «переходов» использовались миссионерские «увещевания», и судебные преследования по гражданским законам [73].
Третий период - с 1864-1865 гг. В эти годы формируется понятие о «совращении отпадающих» крещеных татар через подстрекательство ранее отпавших и мусульманских «агитаторов». Именно с 1864-1865 гг. «отпадение» рассматривалось как организованное, единое («отступническое», «магометанское», «противохристианское») движение.
В пореформенный период основным средством борьбы правительства и РПЦ с «отпадением» было сочетание силовых мер с либерально-миссионерскими. Первые основывались прежде всего на применении ряда ст. «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г.: ссылка на каторжные работы в Сибирь сроком от 12 до 15 лет (ст. 184) [74] и отдача в «исправительные арестантские отделения» (ст. 187) [75]. И только к 1906 г., в связи с обнародованием указа 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и Манифеста 17 октября 1905 г. «О свободе веры», большая часть этих статей была отменена. Поэтому с 1905-1906 гг. гражданские власти и РПЦ по отношению к вышедшим из православия крещеным татарам и «инородцам» были вынуждены руководствоваться мерами либерального характера.
Однако существует и другая точка зрения. В статье известного американского ученого Ф. Брайна-Беннигсена «Миссионерская деятельность в Поволжье» высказывается мысль, что «в атмосфере относительного либерализма 60-х гг. XIX в, уже были невозможны открыто принудительные методы. В качестве альтернативы в Среднем Поволжье возобновилась активная деятельность миссионеров» [76].
Чтобы быть объективными, следует четко разграничивать понятия принудительных методов, применявшихся на основании «духа и буквы» закона того времени, и принудительных методов и мер, которые были следствием инициативы местной гражданской и духовной власти. Поэтому неслучайно, именно уголовные дела 1860-х гг., которые официально были заведены Министерством юстиции на наиболее активных «отступников» от православия, получили широкий общественный резонанс [77].
Все это стало возможным благодаря: во-первых, проведенной в России судебной реформе 1864 г.; во-вторых, - наличию у судебных органов и прокуратуры доказательной базы с соблюдением всех уголовно-процессуальных норм того времени; в-третьих, самое главное, на наш взгляд, - благодаря желанию самого правительства придать этим делам общественный резонанс.
Другим важным аспектом является оценка степени применяемых гражданской властью репрессивных мер по отношению ко всем перешедшим из православия в ислам.
Часть исследователей (например, Б.М. Юзефович и П. Уэрт) полагает, что хотя закон и предусматривал жесткую систему наказания для «отступников», фактически сравнительно небольшое количество людей испытало на себе эти меры [78]. По мнению Казанского епархиального инородческого миссионера С.А. Багина, выводы из брошюры «Ислам дине» («Вероучение ислама»), что в 1860-х гг. крещеных татар силой [79] обращали в христианство, не имеет оснований, так как наказывали только «совратителей», которые действовали «не столько силою убеждений, сколько насилиями и притеснениями, причем дело не обходилось даже без убийств новокрещеных» [60]. Такие дела Багиным рассматривались как уголовные со смертельным исходом [81]. Что же касается такой меры наказания как высылка в Сибирь, то она, по его заключению, применялась «довольно редко и исключительно по отношению к совратителям кряшен» [62] с целью защиты последних, которые вследствие сильного влияния татар-мусульман еще недостаточно окрепли в православной вере.
Таким образом, анализ массового перехода крещеных татар Казанской губернии из православия в ислам в 1860-1908 гг. и методов борьбы с «отступническим» движением, применяемых местной и высшей гражданской и духовной властями, позволяет понять основной механизм прозелитской политики царского правительства и РПЦ на губернском уровне.
Во второй половине XIX в. в Казанской губернии усилился процесс перехода части «инородцев-христиан», прежде всего крещеных татар, в ислам. И если в начале XIX в. он имел частный характер, то в 1864 пив 1879-1881 гг. наблюдается массовое «отступничество» от христианства. Правительство в ответ на это движение принимает строгие меры, вплоть до ссылки в Сибирь. Однако ни судебные преследования «агитаторов» и перешедших в ислам, ни миссионерские «увещевания» православного духовенства не смогли кардинально изменить ситуацию.
В новых экономических и политических условиях второй половины XIX в., в контексте либеральных реформ, а также под влиянием «отступнического» движения методы жесткого административного воздействия на некрещеных и перешедших от христианства «инородцев» постепенно изживают себя. В 60-70 гг. XIX в. на смену им приходят более гибкие, утонченные способы христианизации и русификации, призванные последовательно проводить в жизнь политику правительства и церкви. Массовое движение перехода крещеных татар в ислам явилось логическим выражением повышения их национального самосознания. Борьба крещеных татар за свободу вероисповедания по сути явилась национально-освободительной борьбой и частью классовой борьбы татарских крестьян. С одной стороны, они выступали против той части насильственных мер, посредством которых шло распространение православия, за право открыто исповедовать ислам и заниматься миссионерской деятельностью. Однако это стремление по российским законам того времени считалось государственным преступлением и неминуемо приводило к соответствующим действиям со стороны администрации. С другой стороны, это движение, проходившее под религиозной оболочкой, явилось одной из форм пассивного социального протеста крещеных татар против местной власти. Национальный и социальный гнет царской администрации для татар Казанской губернии воспринимался в первую очередь как гнет русских властей. Часто крещеные татары о своем выходе из православия заявляли не местному приходскому священнику, а волостному правлению - органу местной власти. Эта борьба доходила до открытого столкновения с губернскими властями. Вместе с тем для выступлений крещеных татар и поддерживающих их соплеменников татар-мусульман характерна вера в заступничество государя. Подтверждением являются многочисленные прошения крещеных татар на имя императора о разрешении им вернуться в ислам.
Анализ архивных источников, трудов дореволюционных исследователей и современных авторов, занимающихся изучением этой темы, позволяет констатировать, что «отпадения» крещеных татар Казанской губернии не преследовали сепаратистских и панисламистских целей.
Другим, не менее важным, аспектом «отступнического» движения является его этническая составляющая. Крещеные татары (главным образом «новокрещенные), селения которых располагались в подавляющем большинстве в непосредственной близости к татарским мусульманским населенным пунктам, осознавали все трудности (культурного, бытового, экономического, социального характера и т.д.) в общении с мусульманами и, не желая этой конфронтации, сочли необходимым перейти в ислам. И если на первом этапе (XVIII - середина XIX вв.) татарская нация развивалась как «мусульманская», то на втором (пореформенный период - начало XX вв.) она стала формироваться как «этническая» и лишь в первые десятилетия XX в. - как «политическая».
В 1905 г. вопрос о перемене религиозной политики, а в соответствии с этим и законодательства, встал среди других важных вопросов на повестку дня. В результате пересмотра действовавших узаконений принцип веротерпимости был расширен - не допускалось насильственное «держание в вере», переход в ислам не должен был преследоваться, лица, числившиеся православными, но ранее принадлежавшие другим исповеданиям, могли теперь придерживаться своей веры.
Несмотря на либеральную тенденцию в вероисповедном вопросе, законодательство по-прежнему сохраняло иерархию конфессий, во главе которой находилась РПЦ. Государство обеспечило православию законодательную защиту его прав, а также поддержку в осуществлении одной из его главных функций - миссионерской деятельности. В Российской империи усиление прозелитского направления было не только одной из основных задач церкви, но и важной составляющей в отношениях власти с мусульманскими подданными.
1 Ильминский Н.И Казанская центральная крещенотатарская школа. - Казань, 1887. -С.З.
2 Массовый выход «инородцев» из православия в 20-х гг. XIX в. происходил не только в ислам, но и в язычество. Именно в эти годы на территории Казанской и ряда других губерний была отмечена активизация язычников. Так, в ноябре 1827 г. около 4 тыс. черемис совершили торжественное жертвоприношение в деревне Варангуш Царевококшайского уезда Казанской губернии (См. об этом: Миссионер. -1878. - К» 31). В 1828 г. особенно прославилось черемисское языческое мольбище около деревни Кюпрюсь-соля Уржумского уезда Вятской губернии, где, по сведениям архиепископа Казанского и Свияжского Никанора(Н.Т. Каменского), на нем собралось «великое множество» черемис не только Вятской, но и Казанской, Уфимской и Оренбургской губерний (См. об этом: Никанор. Черемисы и языческие верования их // Остатки языческих обрядов и религиозных веровании у чуваш. - Казань, 1910. - С. 7-26).
3 Ильминский Н.И. Казанская центральная крещенотатарская школа... - С. 3-4.
4 Богословский Г. Краткий исторический очерк Казанской епархии с приложением биографических сведений о казанских архипастырях. - Казань, 1893. - С. 33.
s Там же - С. 33-34.
6 Там же,
7 Спутник по Казани: Иллюстрированный указатель достопримечательностей и справочная книжка города / Под ред. Н.П.Загоскина. - Казань, 1895. - С. 262.
s Чувашско-черемисское (т.е. против язычества) отделение просуществовало всего два года. Инспектор Казанской духовной академии П. Гвоздев объяснял причину его закрытия тем, что в течение двух лет ъ нем обучалось всего 7 воспитанников и оно не оправдало себя. См.; Знаменский П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования: 1842-1870 гг. - Казань, - С. 1891-1892; Гвоздев И. Двадцатипятилетние Казанской духовной академии. - Казань, 1867. - С. 51; НА РТ. Ф. 10. On. 1. Д. 1655-
9 Другим указом Святейшего Синода от 15 января 1883 г. совершение богослужения на «инородческих» языках, с соблюдением определенных требований, было признано для всех крещеных «инородцев» России законодательным актом духовной власти,
10 Коблов Я.Д. О татаризации инородцев Приволжского края. - Казань, 1910. - С. 19; Бобровников Н.А, Инородческое население Казанской губернии: татары, вотяки, мордва. - Казань, 1899, - С. 3; По свидетельству Н.А, Бобровникова, в 70-х гг. XIX в. в Казанской губернии было зафиксировано лишь одно значительное «отпадение» в селах Апазово и Шемордан. Аналогичные, но менее многочисленные случаи переходов были зафиксированы в 1880-х гг. Так, из 1026 крещеных татар села Апазово Казанского уезда официально перешли в ислам 26 жителей. Лишь после ссылки нескольких «активистов» в Сибирь процесс выхода из православия удалось остановить. См.: там же. - С. 32-33.
11 Юзефович Б.М. Христианство, магометанство и язычество в восточных губерниях России: Казанская и Уфимская губернии // Русский вестник. -1883. - Т. 164. - № 3. - С. 25.
12 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар Казанской губернии 1881 г. // Православный собеседник. - 1895. - Ч. 2. - С. 263.
13 НА РТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 1823. Лл. 11, 74, 83-86.
14 Werth P.W. Отпадение крещеных татар / Пер. с англ. Д. Исхакова // Татарстан -1995. №1/2.-С. 108.
15 Машанов М. А. Обзор деятельности «Братства святителя Гурия» за двадцать пять лет его существования: 1867-1892 гг. - Казань, 1892. - С. 9, Здесь автор скорее всего основывается на отчетах Казанского губернского статистического комитета.
16 Машанов Михаил Александрович (1852-1924), востоковед, в 1878-1887 гг. преподаватель, в 1887-1917 гг. профессор Казанской духовной академии. Одновременное 1891 г. председатель Переводческой комиссии «Братства святителя Гурия». С 1889 г. преподаватель Миссионерских курсов (преподавал историю и обличение магометанства). С 1917 г. работал в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте. Член Об-ва археологии, истории и этнографии при Казанском ун-те (1887). Труды по истории и догматике ислама, тюркскому языкознанию. См.: Татарский энциклопедический словарь. - Казань, 1998. - С. 348; Памятная книжка миссионерских курсов в г Казани за 1901-1902 учебный год, - Казань, 1901.-С. 7-8.
17 Совет православного церковного Братства святителя Гурия при казанском кафедральном соборе; далее по всему тексту - Совет Братства.
18 Машанов М.А. Обзор деятельности «Братства святителя Гурия»... - С. 26.
19 Пискарев В.И. Причины зарождения и развития татарского национального движения в Казанской губернии во второй половине XIX в. // История Татарстана / под ред. Б.Ф. Султанбекова. - Казань, 2001. - С. 254.
20 НА РТ. Ф. 13. On. 1. Д. 945. J1.81. Речь идет о деревнях Елышево Мамадышского уезда и Кибяк-Козях Лаишевского уезда (в последней преобладали старокрещенные татары).
21 Юзефович Б.М. Указ. соч. - С. 25. В своей публикации автор точно не указывает количество «отступников», подвергшихся тюремному заключению.
22 Там же. - С. 7-9.
23 Значительная часть статей об «отвлечении» и «отступлении» от Русской Православной Церкви, содержавшихся в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных», была отменена лишь в 1906 г.
г* Ильм и некий Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 263.
" Отправной точкой перехода крещеных татар в ислам в 1870-х ГГ. считалось время подачи прошений о разрешении исповедовать мусульманскую религию. См, об этом: Юзефович Б.М. Указ. соч. - С. 27.
26 Чернышев Е.И. Волнение Казанских татар в 1878 г. // Вестник научного общества Татароведения. - 1927. -№ 7.
27 Скарятин Николай Яковлевич (1821 -1894) предводитель казанского дворянства в 1859- 1865 гг., казанский губернатор в 1866-1880 гг. При нем в Казани начали действовать мужская (1871 г.) и женская (1876 г.) прогимназии, учительская семинария (1874 г.) и институт (1876 г.), ветеринарный институт (1874 г.). В 1874 г, в Казани начал работать водопровод. В 1875 г. при непосредственном участи Н.Я. Скарятина были открыты новый театр (на месте сгоревшего с 3 на 4 декабря 1874 г.) и конно-железная дорога. Являясь покровителем «Братства святителя Гурия» и президентом Казанского экономического общества (1866-1878 гг.) Н.Я. Скарятин всячески способствовал миссионерской деятельности Н.И. Ильминского. При нем стали выходить газеты «Казанский биржевой листок» в 1869-1892 гг.,«Камско-Волжская газета» в 1872- 1874 гг. Решительно и жестоко подавил выступление татарского населения в 1878-1879 гг. По характеристике А.Ф. Кони, Николай Яковлевич отличался «крайним самовластием и своей жестокостью». Так, в 1883 г. за «нанесение тяжких побоев» нескольким жителям Казани он был предан суду присяжных. (См. об этом; Кони А.Ф. Избранные произведения. Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. - М., 1956). Незыблемость положения казанского губернатора его современники объясняли снисходительным отношением к нему высших властей вследствие неосторожного убийства в 1879 г. на великосветской охоте, в присутствии императора Александра II, его родного брата Владимира Яковлевича Скарятина - егермейстера Высочайшего двора. По словам Г.А. Милашевского, несмотря на частое «рукоприкладство» губернатора по отношению к своим подчиненным «казанские «обыватели» относились к нему без озлобления и даже с некоторой долей симпатии. Ведь такого образцового порядка, как при Н.Я. Скарятине, город не знал никогда». (См.: Милашевскнй Г.А. Н.Я. Скарятин и другие [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://tatar.museum.ru/Boratynsk/rnusproj 2 tez.htm#5, свободный. - Проверено 26.03.2006.). Характерной чертой в административной деятельности губернатора было четкое и обязательное выполнение данного им обещания. См.: Татарский энциклопедический словарь. - Казань, 1998. - С. 520.
28 Чернышев Е.И. Указ. соч. - С. 179-180.
29 Там же.
30 Там же. - С. 176.
31 Цит. по: Арапов Д.Ю, Архивные материалы Министерства внутренних дел Российской империи о мусульманском движении начала XX века [Электронный ресурс]. - Режим доступа http:/Avww.kennari. ru/inriex.ph p/corporate/content/view/fu 11/189, свободный. - Проверено 31.03.06.
32 Чернышев Е.И. Указ. сон, - С-180.
33 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 263.
34 Примечательно, что через тридцать четыре года, в 1915 г казанский епархиальный «инородческий» миссионер В.Н. Эсливанов указывал на слабую миссионерскую работу приходских священников и отмечал, что значительная часть из них просто не владела родным языком своих прихожан - «инородцев». Другие же священники были перегружены текущей работой в своих обширных приходах, третьи - обремены обязанностями законоучительства в школах, четвертые-не имели помощников-сотрудников из членов своего же причта, а пятые - считали это делом лишь специальных миссионеров. Вместе с тем накануне революции 1917 г. на всю Казанскую губернию приходились один епархиальный и пять уездных миссионеров. По самым же скромным подсчетам того времени, последних должно было быть, как минимум, одиннадцать (по два в Мамадышском, Чистопольском, Царевококшайском уездах, ввиду большой их площади, и по одному - в Казанском, Лаишевском, Свияжском, Спасском, Тетюшском, Цивильском уездах). См. об этом: Эсливанов В.Н. Трудности и нужды Казанской инородческой миссии: Речь, произнесенная в общем собрании «Братства святителя Гурия» 26 апреля 1915 г. С. 12.
35 Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 261-262.
36 Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате /СУ/. - 1905. - № 63. - С. 526.
37 Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода 1905-1907 гг.-СПб., 1910. -С. 47.
38 Церковная реформа: Сборник статей духовной и светской печати по вопросу о реформе / сост. И.И. Преображенский. - СПб., 1905. - С. 74.
39 Собрание сочинений архиепископа Никанора. - Казань, 1909. - С. 342 -343. Вместе с тем либеральная печать того времени критически отзывалась об этом указе.
40 Эсливанов В.Н. Указ. соч. - С. 4.
41 Цифровые данные приводятся по кн.: Багин С. А. Об отпадении в магометанство крещеных инородцев Казанской епархии и о причинах этого печального явления. - Казань, 1910. - С. 5-6. Подробнее см.: Кеппен П.И. Об этнографической карте Европейской России. - СПб., 1853.
42 Багин С.А. Об отпадении в магометанство... - С. 6.
43 Вечеслав Н.Н. Рождаемость населения Казанской губернии в сравнении с рождаемостью Европейской России и государств западной Европы. - Казань, 1882. - С. 4.
44 Werth P.W. Указ. соч. - С. 110.
45 Отчет о деятельности «Братства святителя Гурия» за 1906/07 «братский» год. - Казань,
1908. - С. 51. Приходы Мамадышского уезда Казанской губернии Ильиневский, Больше-Саврушский и Старо-Икшурминский являлись центром этого перехода.
46 Там же.
47 Обзор Казанской губернии за 1905 г. - Казань, 1907. - С. 5,
48 Багин С. А. Указ. соч. - С. 10-11.
49 Там же,
50 См.: Ильминский Н.И. Записка по вопросу об отпадениях крещеных татар... - С. 256-262.
51 Там же.
52 Там же. - С. 264.
53 Багин С.А. Указ. соч. - С. 10-13.
54 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 122760. Л. 53.
55 Бобровников Н.А. Нужны ли так называемые противомусульманские и противоязыческие епархиальные миссионеры в губерниях Европейской России. - Казань, 1905. - С. 8.
56 Обзор Казанской губернии за 1905 г. - Казань, 1907. - С. 5.
57 Бобровников Н.А. Указ. соч. - С. 7. См. также: Отчет казанского епархиального миссионера// Известия по Казанской епархии. - 1904. 42-46. - С. 1460; Коблов Я.Д. Указ. соч. - С. 19,
17 Багин С.А. Указ. соч.. Однако, по сведениям Н.А. Бобровникова, уже к 1899 г. «отступников» в 10 из 12 уездов Казанской губернии насчитывалось 32008 человек обоего пола. См.: Бобровников Н.А. Указ, соч. - С. 38.
[59] Загидуллин И.К. Взаимоотношения православия и ислама в Среднем Поволжье // Межэтнические и межконфессиональные отношения в Республике Татарстан. - Казань, 1993. - С. 158.
Geraci R.P. Window on the East: national and imperial identities in Late Tsarist Russia. - Ithaca; L.: Cornell Univ. Press, 2001. - P. 267. «In the less than four years between the edict and January I, about 49000 persons converted legally; Kasan province alone reported nearly 39000 converts. Without question, there were also many unofficial instances of apostasy». - In the same place. - P. 267,
61 Там же.-P. II.
62 Об этом подробнее см.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных: Ч. 1. - Глава II. - Раздел II. - О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений. - СПб., 1885. - С.56. Ст. об «отступлении от веры» православной: 185, 188, 192,199,207, а также ст. об «отвлечении от веры»: 184, 187, 189, 194, 936. - 590 с.
63 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 121645. Лл. 34-35.
64 Там же. Из рапорта благочинного первого округа Казанского уезда протоиерея Иоанна Черкасова следует, что большая часть этих татар по причине близости мусульманских деревень, к 1906 г. окончательно вышла из православия.
65 Юзефович Б.М. Христианство, магометанство и язычество... - С. 24-25.
66 Список населенных мест по сведениям 1859 г.: Казанская губерния. 2-е изд. - СПб., 1866. -С. 61.
67 НА РТ. Ф. 4. On. 1. Д. 121645. Л. 35.
68 Юзефович Б. М. Христианство, магометанство и язычество... - С. 24-26.
69 Werth P.W. Указ. соч. - С. 109.
70 Там же. - С. 107.
71 Там же.
72 Почти все принимающие мусульманскую веру в Казанской губернии до 1870 г. были новокрещеные. Старокрещеные татары, успевшие в течение несколько веков очень сильно обособиться от остальных татар Казанской губернии, начали переходить в ислам лишь в пореформенный период. См. Ильминский Н.И. Записка по вопросу... - С. 263.
73 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. - СПб., 1885. Глава 2. - С. 55-61.
74 Там же. - С. 55.
75 Там же. - С. 56.
76 Brian-Bennigsen Р. Миссионерская деятельность в Поволжье II Татарстан. - 1994. - № 1-2. -С. 110.
77 Юзефович Б. М. Христианство, магометанство и язычество...-С. 25-26.
78 Там же. - С. 25-26; См., например: Werth P.W. Указ. соч. - С. 108-109.
79 Здесь подразумевались телесные наказания, заключение в тюрьму, ссылка на каторгу в Сибирь. Содержание брошюры «Ислам дине» приводится по: Багин С. А. О пропаганде ислама путем печати. - Казань, 1909. - С. 19.
80 Там же. - С. 19.
81 До 1905 г. открытый разрыв с РПЦ был уголовно наказуем. Вневероисповедное состояние не допускалось, несмотря на то, что в «Своде законов Российской империи» декларировалась свобода «отправления» неправославных исповеданий. См. Свод законов Российской империи. - СПб., 1857. - Т. 2. - Ч. 1. - С. 6. - Ст. 1-2.
82 Багин С.А. Указ. соч. - С. 19.
Текст статьи в формате djvu размещен здесь.