Природа сна - 8
Природа сна - 1
Природа сна - 2
Природа сна - 3
Природа сна - 4
Природа сна - 5
Природа сна - 6
Природа сна - 7
Итак, казалось, что у древних видов парадоксальный сон должен все более преобладать. Но у всех холоднокровных позвоночных животных состояние покоя монотонно. Проводились специальные опыты на американских черепахах, регистрировалась электрическая активность отдельных нейронов в глубинных структурах - стволе мозга. Ничего похожего на разные формы покоя, на различные формы сна найдено не было. Отмечалось лишь постепенное урежение импульсов нейронов ствола мозга по мере продолжения покоя и остывания организма черепахи.
Но если парадоксальный сон - это такая древняя форма, которая хорошо представлена у холоднокровных видов позвоночных животных, то получается, что у них и в покое - активность, и в бодрствовании - тоже активность! Для чего тогда две различные формы активности? И когда отдыхает их центральная нервная система?
Этот парадокс остается неразрешенным по сию пору. Владимиром Ковальзоном была предложена гипотеза его решения. Он предположил, что быстрый сон теплокровных животных - это результат эволюционной трансформации того примитивного бодрствования, которое было у их холоднокровных предков! То есть у рыб, земноводных, пресмыкающихся имеется два состояния: примитивное бодрствование (археободрствование, инстинктивное бодрствование, бодрствование, так сказать, "без участия сознания"), когда они двигаются и разогреваются, и монотонный покой, когда они остывают. После появления терморегуляции у птиц и млекопитающих состояние монотонного покоя исчезло, так как исчезли периоды остывания организма, и появились 2 новых состояния - настоящее бодрствование (неободрствование, "сознательное" бодрствование) и его зеркальное отражение - обычный (медленный) сон, а состояние археободрствования трансформировалось в парадоксальный (быстрый) сон.
Такой подход соответствует идее Жуве о генетическом репрограммировании мозга как главной функции парадоксального сна, сна со сновидениями. По его гипотезе, в этом состоянии каким-то "хитрым" образом, о котором мы пока ничего не знаем, происходит перевод памяти генетической, имеющей отношение к нашему поведению, в нейрологическую память, память мозга. Почему? Потому что поведение холоднокровных животных в чем-то очень существенно отличается от поведения теплокровных.
В чем, в двух словах, принципиальная разница между поведением, скажем, самого высокоорганизованного холоднокровного позвоночного - крокодила, и поведением самого примитивного млекопитающего - опоссума? Между ними - пропасть. У крокодила поведение жестко детерминировано определенными наследственными, врожденными программами. Исследователи, которые этим занимаются - этологи, очень часто описывают, как, скажем, питон, когда нападает на жертву, ориентируется вначале на зрительный рецептор, потом на обонятельный, потом на тактильный. Если эти органы чувств экспериментально выключать, будут выпадать целые поведенческие звенья. Все это "железно" детерминировано определенными нервными цепочками в его мозге. И "степень свободы" этого животного - ничтожна.
Такое животное очень плохо обучаемо. Много раз описано в литературе, как туземцы охотятся на крокодилов: они втыкают нож рукояткой вниз на той дорожке, по которой крокодил выполз из воды, и он ползет по той же самой дорожке обратно, распарывая сам себя от головы до хвоста. То есть, у крокодила настолько жесткое поведение, что он не может отклониться. Все это записано, "задолблено" у него в мозгу намертво.
Возьмем поведение пчелы, которое своей сложностью восхищало еще натуралистов минувших веков. Почему это животное может обходиться крошечным головным ганглием? Мы теперь знаем на примере компьютеров, что для того чтобы реализовать программу, даже очень сложную, не нужно большого управляющего устройства. Это можно сделать очень компактно. А вот если вы захотите создать такую машину, которая сама обучается, вот тут-то вам никаких шкафов не хватит. Именно в этом и заключался эволюционный скачок, связанный с появлением терморегуляции. Пока все поведение было лишь реализацией программ, сколь бы сложными они ни были, необходимости в большом и сложно устроенном мозге не возникало. Можно сказать, что эволюция привела к тому, что теплокровные, по сравнению с холоднокровными, проснулись.
Природа сна - 2
Природа сна - 3
Природа сна - 4
Природа сна - 5
Природа сна - 6
Природа сна - 7
Итак, казалось, что у древних видов парадоксальный сон должен все более преобладать. Но у всех холоднокровных позвоночных животных состояние покоя монотонно. Проводились специальные опыты на американских черепахах, регистрировалась электрическая активность отдельных нейронов в глубинных структурах - стволе мозга. Ничего похожего на разные формы покоя, на различные формы сна найдено не было. Отмечалось лишь постепенное урежение импульсов нейронов ствола мозга по мере продолжения покоя и остывания организма черепахи.
Но если парадоксальный сон - это такая древняя форма, которая хорошо представлена у холоднокровных видов позвоночных животных, то получается, что у них и в покое - активность, и в бодрствовании - тоже активность! Для чего тогда две различные формы активности? И когда отдыхает их центральная нервная система?
Этот парадокс остается неразрешенным по сию пору. Владимиром Ковальзоном была предложена гипотеза его решения. Он предположил, что быстрый сон теплокровных животных - это результат эволюционной трансформации того примитивного бодрствования, которое было у их холоднокровных предков! То есть у рыб, земноводных, пресмыкающихся имеется два состояния: примитивное бодрствование (археободрствование, инстинктивное бодрствование, бодрствование, так сказать, "без участия сознания"), когда они двигаются и разогреваются, и монотонный покой, когда они остывают. После появления терморегуляции у птиц и млекопитающих состояние монотонного покоя исчезло, так как исчезли периоды остывания организма, и появились 2 новых состояния - настоящее бодрствование (неободрствование, "сознательное" бодрствование) и его зеркальное отражение - обычный (медленный) сон, а состояние археободрствования трансформировалось в парадоксальный (быстрый) сон.
Такой подход соответствует идее Жуве о генетическом репрограммировании мозга как главной функции парадоксального сна, сна со сновидениями. По его гипотезе, в этом состоянии каким-то "хитрым" образом, о котором мы пока ничего не знаем, происходит перевод памяти генетической, имеющей отношение к нашему поведению, в нейрологическую память, память мозга. Почему? Потому что поведение холоднокровных животных в чем-то очень существенно отличается от поведения теплокровных.
В чем, в двух словах, принципиальная разница между поведением, скажем, самого высокоорганизованного холоднокровного позвоночного - крокодила, и поведением самого примитивного млекопитающего - опоссума? Между ними - пропасть. У крокодила поведение жестко детерминировано определенными наследственными, врожденными программами. Исследователи, которые этим занимаются - этологи, очень часто описывают, как, скажем, питон, когда нападает на жертву, ориентируется вначале на зрительный рецептор, потом на обонятельный, потом на тактильный. Если эти органы чувств экспериментально выключать, будут выпадать целые поведенческие звенья. Все это "железно" детерминировано определенными нервными цепочками в его мозге. И "степень свободы" этого животного - ничтожна.
Такое животное очень плохо обучаемо. Много раз описано в литературе, как туземцы охотятся на крокодилов: они втыкают нож рукояткой вниз на той дорожке, по которой крокодил выполз из воды, и он ползет по той же самой дорожке обратно, распарывая сам себя от головы до хвоста. То есть, у крокодила настолько жесткое поведение, что он не может отклониться. Все это записано, "задолблено" у него в мозгу намертво.
Возьмем поведение пчелы, которое своей сложностью восхищало еще натуралистов минувших веков. Почему это животное может обходиться крошечным головным ганглием? Мы теперь знаем на примере компьютеров, что для того чтобы реализовать программу, даже очень сложную, не нужно большого управляющего устройства. Это можно сделать очень компактно. А вот если вы захотите создать такую машину, которая сама обучается, вот тут-то вам никаких шкафов не хватит. Именно в этом и заключался эволюционный скачок, связанный с появлением терморегуляции. Пока все поведение было лишь реализацией программ, сколь бы сложными они ни были, необходимости в большом и сложно устроенном мозге не возникало. Можно сказать, что эволюция привела к тому, что теплокровные, по сравнению с холоднокровными, проснулись.