Процесс 1909-1919. Часть 4. Кроль, Корнилов, Кронеберг
Процесс 1909-1919. Часть 4. Кроль, Корнилов, Кронеберг.
Эта часть интересней. Здесь многое будет сказано по существу... некоторых моих вопросов, не более того.
Дело Екатеринбургского Областного Комитета Конституционно-демократической партии.
(Ур.край, 23 сентября, № 202, 1909)Речь Л.А.Кроль
Говоря о своей невиновности в предъявленном мне обвинении, я совершенно не имел в виду отрицать той деятельности, которая была поручена мне как товарищу председателя Екатеринбургского Комитета партии народной свободы и которая изложена в обвинительном акте.
Эта деятельность началась много раньше, чем утверждает обвинительный акт; она началась не в в 1906, а в 1905 году, она началась одновременно с изданием Манифеста 17-го октября, предоставившего населению страны гражданскую свободу.
Но свобода, господа, инструмент острый, требующий внимательного и осторожного обращения с собой.
Конституционно-демократическая партия взяла тогда на себя трудную задачу выяснить населению страны существо этой свободы и условия правильного использования.
И вот в то время, когда и справа и слева призывали к насили., доказывали, что одним лишь путем насилия возможно достигнуть той или иной цели, одна конституционно-демократическая партия смело выдвинула в противовес сил принцип права (далее выделяю я, понимание и принципа, и права, деформация понимая, подмена содержания понятия права на понятие свободы, свободы служить власти денег - вот, собственно, вопрос, который и интересовал меня - Р.Б.). Также деятельность партии в то время никто даже и не думал считать преступной; наоборот. Я напоминаю вам, гг. судьи, что тогда в этом здании, а, может быть, и в этой самой зале под председательством председателя суда обсуждался вопрос о коллективном вступлении судебных деятелей в число членов партии.
Очевидно, никто из участников этого совещания и не подозревал даже, что будет время, когда руководители местного комитета партии окажутся на скамье подсудимых.
Что касается отношения администрации к партии, то это отношение было весьма предепредительным; следовательно, и администрация не считала деятельность партии незакономерной.
Л.А.Кроль иллюстрирует рядом фактов отношение администрации к деятельности партии и между прочим говорит: Напомню вам, гг. судьи, что та брошюра, о которой упоминает обвинительный акт, начинается словами: "граждане г.Екатеринбурга"... и кончается "печатать дозволяется. Полицмейстер Хлебодаров".
Так обстояло дело до издания правил 4 марта об обществах и союзах.
Вскоре по издании этих правил центральный комитет возбудил ходатайство о легализации партии.
Администрация задержала разрешение этого вопроса, по-видимому, совершенно не считаясь с установленным законом сроком.
За это время последовало письмо директора департамента общих дел М.В.Д. Арбузова на имя председателя центрального комитета партии князя П.Д.Долгорукова, в котором существование и деятельность партии признаются вполне допустимыми. Таково было отношение администрации к партии, и мне кажется, что было бы весьма странно требовать от нас контроля деятельности Министерства Внутренних Дел.
Последовал роспуск Государственной Думы; однако и после него отношение администрации к нам остается неопределенным.
1 сентября 1906 года последовал повторный отказ в регистрации партии; но чем мотивирован этот отказ? - Причинами чисто формальными, например, неуказание местожительства учредителей.
17 сентября я получил практический урок неприкосновенности личности (не понимаю - Р.Б.) и принужден был выехать в Петербург; там я видел, что партия действует, "Вестник Партии Народной свободы" выходит, комитеты работают...
30 января после второго отказа в регистрации (также по чисто формальным причинам) ее центральный комитет не преследуют... Что же это? - попустительство министерства?!
Последовал роспуск второй Думы и одновременно закон 3-го июня; однако и тогда партию не преследовали. Очевидно, закрыть партию народной свободы правительство ни при каких условиях не считает возможным. Наконец, на партийной конференции А.И.Шингарев сообщил, что возбуждено преследование против воронежского комитета.
Партию можно обвинять в недостатке чего угодно, только не юридических сил; юристов в ней довольно.
И вот это-то юристы говорили, что они весьма желали бы взглянуть на того, кто взялся бы юридически обосновать подобное обвинение.
Единственно, в чем партия испытывала некоторые стеснения - это в устройстве съездов.
Последний съезд партии происходил в Гельсингфорсе (Хельсинки). Однако Финляндия нераздельная часть империи и допущение там съезда партии, разумеется, не любезность финляндского генерал-губернатора; ведь социал-демократы устраивали свой съезд не в Гельсингфорсе, а в Лондоне. Съезд происходил с 24 по 29 октября; 28 октября здесь в Екатеринбурге был произведен обыск у Чернова.
Между тем решение сената по жалобе учредителей общества народной свободы объявлено было только 8-го февраля.
- Это решение мы, разумеется, предвидеть не могли, а только после этого решения и можно говорить о нарушении правил 4 марта. Вообще же, руководясь этими правилами, трудно заключить, какое общество является легальным и какое нет.
Так, например, общеземская организация, ей не разрешают съезд, как нелегализованному сообществу, а затем разъясняют, что оно и не нуждается в легализации.
Я, гг., не юрист, я инженер и, как таковой, знаю, что законы механики одинаковы как для Екатеринбурга, так и для всякой другой местности.
Если в вопросах юридических применим аналогичный закон, то что же мы видим?
Возьмите ближайший пример: мы на скамье подсудимых. а наш защитник - М.Л.Мандельштам, член Московской группы партии народной свободы, свидетель - Корнилов, секретарь Центрального комитета партии. Все это повергает меня в полное недоумение; я завидую юристам - они могут хоть кое-что понять в этом деле, я же ничего понять не могу и думаю лишь одно, - что во всяком случае сила права должна стоять выше права силы.
Показание свидетеля Корнилова.
Это сообщество, говорит свидетель о Екатеринбургском Комитете, является частью сообщества всероссийского, в составе которого я нахожусь с самого его возникновения и притом в центральном его комитете.
Поэтому мне весьма близко известны и вся история развития общества и все перипетии дела о его легализации.
Партия возникла в октябре месяце 1905 года и действовала, не ходатайствуя о регистрации до издания правил 4 марта 1906 года. После издания правил Центральный Комитет признал необходимым ходатайствовать о легализации партии как общества, имеющего право образовыать отделения по всей России. Правила 4 марта делят все общества на две категории - вновь возникающие и существовавшие до издания правил.
Последние вправе до окончательного решения вопроса об их регистрации продолжать свою деятельность. По вопросу о легализации партии С.А.Муромцев вел предварительные переговоры с министром внутренних дел Дурново, причем последний сомневался, нужно ли политической партии регистрироваться как обществу.
Однако Ц.К., не соглашаясь с таким взглядом, продолжал свою деятельность в этом направлении и ходатайствовал о продлении ему срока для возбуждения ходатайства.
Отсрочка на шесть недель (вместо трех, установленных правилами) была М.В.Д. дана без всяких препятствий.
В то время, когда рассматривалось ходатайство учредителей общества - партии, Ц.К. получил сведения, что в некоторых местностях организациям партии администрация препятствует в их деятельности.
По этому поводу председатель Ц.К. кн. П.Д.Долгоруков обратился с письмом к Министру Внутр.Дел.
Ответ последовал от директора департамента общих дел министерства Арбузова ( от 12-го июня 1906 г. за № 11.539) на имя председателя ц.к. кн.Долгорукова.
В этом письме директор департамента признает закономерным существование и деятельность партии за время от издания правил 4 марта до разрешения вопроса о легализации и сообщает, что губернаторам дано указание не чинить организациям партии на этой почве каких-либо стеснений.
О том же говорит и циркуляр министерства губернаторам за № 24 (даты свидетель не помнит).
1 сентября 1906 г. петербургское об обществах присутствие отказало по формальным причинам в легализации партии.
Учредители немедленно произвели надлежащие изменения устава и 1 сентября возбудили вторичное ходатайство.
30 января 1907 г. в этом ходатайстве было также отказано и также по формальным причинам (между прочим, потому, что ходатайство было подписано лицами, подписавшими выборгское воззвание - Набоков).
Произведя эту и другие поправки учредители обратились в 3-й раз, но и третье ходатайство было отклонено 2 марта, между прочим, по той причине, что в уставе не указаны способы достижения изложенных в нем целей.
Последнее решение присутствия учредители обжаловали в Сенате, указ которого был объявлен лишь в феврале 1908 года.
За все это время администрация не препятствовала деятельности партии и ее организаций; последний отчет ц.к. был издан вполне легально и не подвергся конфискации.
По окончании весьма подробного и обстоятельного рассказа свидетеля Корнилова М.Л. Мандельштам предлагает ему ряд вопросов:
- Известны вам случаи судебного преследования членов партии?
- Известны два - в Торжке против члена партии Бакунина и в Воронеже против комитета партии. Первое дело не имеет чего-либо общего с данным, второе же было прекращено, сколько помнится, за отсутствием состава преступления вскоре после допроса меня в Петербурге.
- Центральный Комитет заявлял о своем существовании?
- Заявлял и неоднократно: в каждом номере своего официального органа "Вестник Партии Народной Свободы".
- Этот орган не подвергался преследованиям?
- За свою партийность - нет; один его номер был конфискован за определенную статью, но суд не утвердил конфискации.
Л.А.Кроль предлагает вопрос:
- Список местных групп партии был легально издан и представлен в Центральный Комитет.
- Да, был представлен типографией.
На вопрос председателя суда свидетель разъясняет пределы автономии, представляемые уставом партии местным группам в области местной организации и плана деятельности. (выделено мною, только это, собственно и интересует судей - Р.Б.)
Тов. прокурора Лучницкий спрашивает по поводу замечания свидетеля об органе партии, является ли "Уральский край" партийным органом?
Свидетель разъясняет, что "Уральский край", вероятно, как и "Речь", не является партийным, подчиненным Комитету органом.
- Как же так, раз его редактирует Спасский , представитель Комитета?
- Но ведь и "Речь" редактирует Милюков.
По этому поводу редактор газеты А.М.Спасский делает разъяснение, по его словам, "Уральский край" не был партийным органом и не является таковым.
При тех условиях, в каикх находится в данное время печать, строго партийного органа и не может существовать; в то время, когда другие течения лишены возможности иметь свои издания. "Уральский край" является лишь оппозиционным органом, считающим своим долгом дать место каждому обоснованному мнению, хотя бы это мнение и не совпадало со взглядами лиц, участвующих в редакционной работе.
Заявление П.А.Кронеберг.
П.А.Кронеберг обращает особенное внимание суда на то обстоятельство, что в числе членов Комитета партии были два члена суда, пять присяжных поверенных, два помощника присяжных поверенных и один частный поверенный.
Это, говорит г.Кронеберг, факт много говорящий - почему же это мы, юристы, служители права, вошли в эту партию?
Потому что партия эта проникнута правовым принципом, потому что она отдала себя на служение праву.
Со стороны субъективной мы не можем быть признаны виновными; мы были далеки от мысли о преступности нашей деятельности.
Г.Кронеберг основывается на данных, изложенных в предыдущих заявлениях, характеризующих отношение администрации к партии и изображающих историю вопроса об ее легализации и заключает, что пока не привлечен центральный комитет, нет оснований привлекать его филиальные отделения.
- Это привлечение - юридический nonsens. Комитетов партии сотни. Привлечен же лишь один наш; по всем этим соображениям мы, bona fide, считаем, что применение к нам указанной статьи есть явное недоразумение.
(продолжение следует)
Эта часть интересней. Здесь многое будет сказано по существу... некоторых моих вопросов, не более того.
Дело Екатеринбургского Областного Комитета Конституционно-демократической партии.
(Ур.край, 23 сентября, № 202, 1909)Речь Л.А.Кроль
Говоря о своей невиновности в предъявленном мне обвинении, я совершенно не имел в виду отрицать той деятельности, которая была поручена мне как товарищу председателя Екатеринбургского Комитета партии народной свободы и которая изложена в обвинительном акте.
Эта деятельность началась много раньше, чем утверждает обвинительный акт; она началась не в в 1906, а в 1905 году, она началась одновременно с изданием Манифеста 17-го октября, предоставившего населению страны гражданскую свободу.
Но свобода, господа, инструмент острый, требующий внимательного и осторожного обращения с собой.
Конституционно-демократическая партия взяла тогда на себя трудную задачу выяснить населению страны существо этой свободы и условия правильного использования.
И вот в то время, когда и справа и слева призывали к насили., доказывали, что одним лишь путем насилия возможно достигнуть той или иной цели, одна конституционно-демократическая партия смело выдвинула в противовес сил принцип права (далее выделяю я, понимание и принципа, и права, деформация понимая, подмена содержания понятия права на понятие свободы, свободы служить власти денег - вот, собственно, вопрос, который и интересовал меня - Р.Б.). Также деятельность партии в то время никто даже и не думал считать преступной; наоборот. Я напоминаю вам, гг. судьи, что тогда в этом здании, а, может быть, и в этой самой зале под председательством председателя суда обсуждался вопрос о коллективном вступлении судебных деятелей в число членов партии.
Очевидно, никто из участников этого совещания и не подозревал даже, что будет время, когда руководители местного комитета партии окажутся на скамье подсудимых.
Что касается отношения администрации к партии, то это отношение было весьма предепредительным; следовательно, и администрация не считала деятельность партии незакономерной.
Л.А.Кроль иллюстрирует рядом фактов отношение администрации к деятельности партии и между прочим говорит: Напомню вам, гг. судьи, что та брошюра, о которой упоминает обвинительный акт, начинается словами: "граждане г.Екатеринбурга"... и кончается "печатать дозволяется. Полицмейстер Хлебодаров".
Так обстояло дело до издания правил 4 марта об обществах и союзах.
Вскоре по издании этих правил центральный комитет возбудил ходатайство о легализации партии.
Администрация задержала разрешение этого вопроса, по-видимому, совершенно не считаясь с установленным законом сроком.
За это время последовало письмо директора департамента общих дел М.В.Д. Арбузова на имя председателя центрального комитета партии князя П.Д.Долгорукова, в котором существование и деятельность партии признаются вполне допустимыми. Таково было отношение администрации к партии, и мне кажется, что было бы весьма странно требовать от нас контроля деятельности Министерства Внутренних Дел.
Последовал роспуск Государственной Думы; однако и после него отношение администрации к нам остается неопределенным.
1 сентября 1906 года последовал повторный отказ в регистрации партии; но чем мотивирован этот отказ? - Причинами чисто формальными, например, неуказание местожительства учредителей.
17 сентября я получил практический урок неприкосновенности личности (не понимаю - Р.Б.) и принужден был выехать в Петербург; там я видел, что партия действует, "Вестник Партии Народной свободы" выходит, комитеты работают...
30 января после второго отказа в регистрации (также по чисто формальным причинам) ее центральный комитет не преследуют... Что же это? - попустительство министерства?!
Последовал роспуск второй Думы и одновременно закон 3-го июня; однако и тогда партию не преследовали. Очевидно, закрыть партию народной свободы правительство ни при каких условиях не считает возможным. Наконец, на партийной конференции А.И.Шингарев сообщил, что возбуждено преследование против воронежского комитета.
Партию можно обвинять в недостатке чего угодно, только не юридических сил; юристов в ней довольно.
И вот это-то юристы говорили, что они весьма желали бы взглянуть на того, кто взялся бы юридически обосновать подобное обвинение.
Единственно, в чем партия испытывала некоторые стеснения - это в устройстве съездов.
Последний съезд партии происходил в Гельсингфорсе (Хельсинки). Однако Финляндия нераздельная часть империи и допущение там съезда партии, разумеется, не любезность финляндского генерал-губернатора; ведь социал-демократы устраивали свой съезд не в Гельсингфорсе, а в Лондоне. Съезд происходил с 24 по 29 октября; 28 октября здесь в Екатеринбурге был произведен обыск у Чернова.
Между тем решение сената по жалобе учредителей общества народной свободы объявлено было только 8-го февраля.
- Это решение мы, разумеется, предвидеть не могли, а только после этого решения и можно говорить о нарушении правил 4 марта. Вообще же, руководясь этими правилами, трудно заключить, какое общество является легальным и какое нет.
Так, например, общеземская организация, ей не разрешают съезд, как нелегализованному сообществу, а затем разъясняют, что оно и не нуждается в легализации.
Я, гг., не юрист, я инженер и, как таковой, знаю, что законы механики одинаковы как для Екатеринбурга, так и для всякой другой местности.
Если в вопросах юридических применим аналогичный закон, то что же мы видим?
Возьмите ближайший пример: мы на скамье подсудимых. а наш защитник - М.Л.Мандельштам, член Московской группы партии народной свободы, свидетель - Корнилов, секретарь Центрального комитета партии. Все это повергает меня в полное недоумение; я завидую юристам - они могут хоть кое-что понять в этом деле, я же ничего понять не могу и думаю лишь одно, - что во всяком случае сила права должна стоять выше права силы.
Показание свидетеля Корнилова.
Это сообщество, говорит свидетель о Екатеринбургском Комитете, является частью сообщества всероссийского, в составе которого я нахожусь с самого его возникновения и притом в центральном его комитете.
Поэтому мне весьма близко известны и вся история развития общества и все перипетии дела о его легализации.
Партия возникла в октябре месяце 1905 года и действовала, не ходатайствуя о регистрации до издания правил 4 марта 1906 года. После издания правил Центральный Комитет признал необходимым ходатайствовать о легализации партии как общества, имеющего право образовыать отделения по всей России. Правила 4 марта делят все общества на две категории - вновь возникающие и существовавшие до издания правил.
Последние вправе до окончательного решения вопроса об их регистрации продолжать свою деятельность. По вопросу о легализации партии С.А.Муромцев вел предварительные переговоры с министром внутренних дел Дурново, причем последний сомневался, нужно ли политической партии регистрироваться как обществу.
Однако Ц.К., не соглашаясь с таким взглядом, продолжал свою деятельность в этом направлении и ходатайствовал о продлении ему срока для возбуждения ходатайства.
Отсрочка на шесть недель (вместо трех, установленных правилами) была М.В.Д. дана без всяких препятствий.
В то время, когда рассматривалось ходатайство учредителей общества - партии, Ц.К. получил сведения, что в некоторых местностях организациям партии администрация препятствует в их деятельности.
По этому поводу председатель Ц.К. кн. П.Д.Долгоруков обратился с письмом к Министру Внутр.Дел.
Ответ последовал от директора департамента общих дел министерства Арбузова ( от 12-го июня 1906 г. за № 11.539) на имя председателя ц.к. кн.Долгорукова.
В этом письме директор департамента признает закономерным существование и деятельность партии за время от издания правил 4 марта до разрешения вопроса о легализации и сообщает, что губернаторам дано указание не чинить организациям партии на этой почве каких-либо стеснений.
О том же говорит и циркуляр министерства губернаторам за № 24 (даты свидетель не помнит).
1 сентября 1906 г. петербургское об обществах присутствие отказало по формальным причинам в легализации партии.
Учредители немедленно произвели надлежащие изменения устава и 1 сентября возбудили вторичное ходатайство.
30 января 1907 г. в этом ходатайстве было также отказано и также по формальным причинам (между прочим, потому, что ходатайство было подписано лицами, подписавшими выборгское воззвание - Набоков).
Произведя эту и другие поправки учредители обратились в 3-й раз, но и третье ходатайство было отклонено 2 марта, между прочим, по той причине, что в уставе не указаны способы достижения изложенных в нем целей.
Последнее решение присутствия учредители обжаловали в Сенате, указ которого был объявлен лишь в феврале 1908 года.
За все это время администрация не препятствовала деятельности партии и ее организаций; последний отчет ц.к. был издан вполне легально и не подвергся конфискации.
По окончании весьма подробного и обстоятельного рассказа свидетеля Корнилова М.Л. Мандельштам предлагает ему ряд вопросов:
- Известны вам случаи судебного преследования членов партии?
- Известны два - в Торжке против члена партии Бакунина и в Воронеже против комитета партии. Первое дело не имеет чего-либо общего с данным, второе же было прекращено, сколько помнится, за отсутствием состава преступления вскоре после допроса меня в Петербурге.
- Центральный Комитет заявлял о своем существовании?
- Заявлял и неоднократно: в каждом номере своего официального органа "Вестник Партии Народной Свободы".
- Этот орган не подвергался преследованиям?
- За свою партийность - нет; один его номер был конфискован за определенную статью, но суд не утвердил конфискации.
Л.А.Кроль предлагает вопрос:
- Список местных групп партии был легально издан и представлен в Центральный Комитет.
- Да, был представлен типографией.
На вопрос председателя суда свидетель разъясняет пределы автономии, представляемые уставом партии местным группам в области местной организации и плана деятельности. (выделено мною, только это, собственно и интересует судей - Р.Б.)
Тов. прокурора Лучницкий спрашивает по поводу замечания свидетеля об органе партии, является ли "Уральский край" партийным органом?
Свидетель разъясняет, что "Уральский край", вероятно, как и "Речь", не является партийным, подчиненным Комитету органом.
- Как же так, раз его редактирует Спасский , представитель Комитета?
- Но ведь и "Речь" редактирует Милюков.
По этому поводу редактор газеты А.М.Спасский делает разъяснение, по его словам, "Уральский край" не был партийным органом и не является таковым.
При тех условиях, в каикх находится в данное время печать, строго партийного органа и не может существовать; в то время, когда другие течения лишены возможности иметь свои издания. "Уральский край" является лишь оппозиционным органом, считающим своим долгом дать место каждому обоснованному мнению, хотя бы это мнение и не совпадало со взглядами лиц, участвующих в редакционной работе.
Заявление П.А.Кронеберг.
П.А.Кронеберг обращает особенное внимание суда на то обстоятельство, что в числе членов Комитета партии были два члена суда, пять присяжных поверенных, два помощника присяжных поверенных и один частный поверенный.
Это, говорит г.Кронеберг, факт много говорящий - почему же это мы, юристы, служители права, вошли в эту партию?
Потому что партия эта проникнута правовым принципом, потому что она отдала себя на служение праву.
Со стороны субъективной мы не можем быть признаны виновными; мы были далеки от мысли о преступности нашей деятельности.
Г.Кронеберг основывается на данных, изложенных в предыдущих заявлениях, характеризующих отношение администрации к партии и изображающих историю вопроса об ее легализации и заключает, что пока не привлечен центральный комитет, нет оснований привлекать его филиальные отделения.
- Это привлечение - юридический nonsens. Комитетов партии сотни. Привлечен же лишь один наш; по всем этим соображениям мы, bona fide, считаем, что применение к нам указанной статьи есть явное недоразумение.
(продолжение следует)