Процесс 1909-1919. Часть 5. Оглашение документов, Гаврилов и Лучницкий
Процесс 1909-1919. Часть 5. Оглашение документов, Гаврилов и Лучницкий.
Оглашение документов, вопросы к Гаврилову, речь обвинителя.
Дело Екатеринбургского Областного Комитета Конституционно-демократической партии.
(Уральский край, 24 сентября, № 203, 1909)
Суд переходит к оглашению относящихся к делу документов.
Оглашение документов.
Председатель суда прочитывает длинный перечень документов как отобранных при обыске у А.Т.Чернова, так и относящихся к вопросу о легализации партии и др.
Следует длинный перечень талонных и квитанционных книжек, бланков, повесток, протоколов заседаний, отчетных, агитационных и программных изданий,
заявлений о принятии программы и устава, о выходе из партии (А.Е.Обухова, С.И.Кванина, Д.М.Веселова, А.А.Ардашева, В.Х.Тюшева, А.М.Симанова и др.), квитанций в приеме членских взносов и пр. и пр.
В числе документов, относящихся к истории вопроса о легализации партии, находятся (в копиях) три постановления Петербургского особого городского по делам об обществах Присутствия (от 1 сентября 1906 г., 30 января и 2 марта 1907 года), отказывающих в регистрации партии, решение Сената от 15 ноября 1907 г., оставившего без последствий жалобу учредителей "общества народной свободы" на последнее постановление Присутствия и письмо Директора департамента общих дел М.В.Д. г.Арбузова (от 12 июня 1906 г. за № 11539) на имя председателя Ц.К. к.-д. партии кн. Пав. Дм. Долгорукова.
В виду особой важной роли этого письма для данного дела мы приводим его в извлечении:
"В виду же того, что задержка регистрации Устава не по вине партии Народной Свободы, и что, напротив, она со своей стороны выполнила требования закона для своей легализации, партия по точному смыслу означенного закона должна считаться теперь же законно существующей и имеющей право действовать на основании устава, представленного ею для регистрации Градоначальнику 14 апреля сего года, при чем, однако, окончательное решение вопроса о легализации партии должно быть решено С.-Петербургским Городским по делам об обществах Присутствием, которое на основании ст.23 закона может разрешить регистрацию устава партии или отказать в разрешении.
К сему считаю долгом присовокупить, что в этом именно смысле были преподаны по приказанию г.министра указания ярославскому и нижегородскому губернаторам в виду встреченных ими сомнений по сему вопросу и о том же с ним сообщается С.-Петербургскому Градоначальнику".
По окончании оглашения документов прис.пов. М.Л.Мандельштам представляет суду телеграмму пермского губернатора Болотова на имя екатеринбургского полицмейстера от 11 марта 1906 года, в которой губернатор предписывает немедленно объявить А.М.Спасскому о разрешении созвать 12 марта собрание членов конституционно-демократической партии, и сообщение департамента общих дел М.В.Д. на имя секретариата к.-д. партии о том, что стеснения деятельности партии на местах являются следствием неосведомленности местной администрации в положении дела регистрации партии и что губернаторам разослан циркуляр, предлагающий не чинить организациям партии стеснений.
Тов.прокурора настаивает на предъявлении сторонам подлинного протокола заседаний Екатеринбургского комитета партии к.-д. 10 июля 1907 года.
Судебный пристав вскрывает ящик вещественных доказательств, и протокол представляется.
Тов. прокурора обращает особенное внимание суда на п.3 протокола, гласящий: "выписать крестьянам-уполномоченным газету "Уральский край".
Далее тов.прокурора предъявляет суду для оглашения номер "Ведомостей спб градоначальства" от 6 декабря 1906 г., где содержится приказ градоначальника фон-дер Лауница по полиции о недопущении деятельности организаций к.-д. партии, как сообщества нелегализованного, и три номера "Уральского края" от 13 сентября 1906 г, 6 февраля и 6 марта 1907 г., где содержатся сообщения об отказах в легализации партии.
Прис.пов. Зацепин как защитник обвиняемого Тюшева просит огласить постановление соединенного присутствия совета министра торговли и промышленности и горного совета.
Соединенное присутствие, обсудив в заседании 3 мая 1908 года действия чиновника горного ведомства Тюшева, как члена нелегализованного сообщества, на основании сообщения прокурора казанской судебной палаты и данных дела не нашло возможным решить вопрос как о возбуждении уголовного преследования против Тюшева, так и о наложении на него дисциплинарного взыскания.
По поводу оглашенных в заседании документов, предоставленных как тов.прокурора, так и защитой производится дополнительный допрос свидетеля Корнилова.
Показания свидетеля Корнилова.
Прис. пов. М.Л.Мандельштам по поводу представленного тов.прокурора приказа спб градоначальника фон-дер-Лауница предлагает свидетелю вопрос:
- Применялось ли это распоряжение?
- Нет, оно не применялось; по крайней мере, мне неизвестно ни одного случая политического вмешательства.
По поводу представленного защитой отношения департамента общих дел М.В.Д. и вообще стеснений, оказываемых местными властями партии, М.Л.Мандельштам спрашивает:
- Рассматривала ли администрация отдельные организации партии как самостояытельные общества?
- Министерство нет, не рассматривало; мне известен лишь один случай, именно ярославский губернатор держался такоговзгляда.
- Всем ли губернаторам был разослан циркуляр, о котором говорится в отношении?
- Арбузов мне передавал, что всем.
- Следовательно губернаторам должно быть известно, что партия есть одно целое?
- По-видимому, да.
По окончании допроса г.Гаврилова и оглашения документов председатель объявляет судебное следствие законченным.
После перерыва слово предоставляется товарищу прокурора.
Речь тов. прокурора М.Л.Лучницкого.
(Логика виделась мне такой, отделить местный комитет от партии и обвинить как самостоятельное нелегально действующее сообщество со своим печатным органом... Но происходят странные вещи, товарищ прокурора начинает защищать (!!!) прокурора, потом, перейдя границы обвиняет конституционно-демократическую партию в целом... обвинять в невежливости... у меня сложилось впечатление, что Лучницкий прекрасно понимает, что проиграет... концовка совсем уж кислая... выиграл не Мандельштам, а проиграл Лучницкий - Р.Б.)
Здесь, гг. судьи, все время очень много говорилось и о кадетской партии и о екатеринбургском областном комитете этой партии.
Однако, по моему мнению, здесь мы имеем и не кадетскую партию и не кадетский комитет; здесь мы имеем лишь восемнадцать отдельных лиц; кадетская партия здесь не при чем.
Из уст одного из подсудимых, г.Спасского, я весьма много слышал рассуждений о кадетской партии, слышал чуть ли не о божественном ее происхождении.
Не буду спорить об этом.
Я много слыхал сравнений кадетской партии, слышал даже сравнение ее с Венерой, вышедшей из волн морских.
Но, господа, мы живем не где-нибудь, а в России, где госпожа Венера взамен приветствий и восторгов был бы, вне сомнения привлечена к суду за появление в неприличном виде в общественном месте.
Итак, господа, перед нами сообщество, и это сообщество мы судим за беспаспортность (вот тебе и ключ! выделил, понятно, я - Р.Б.). Я далек от мысли придавать какое-либо особое значение этому делу; совсем нет: важные, серьезные дела разбираются судебной палатой, а не окружным судом.
Далее тов. прок. излагает обстоятельства дела, аксается обыска у А.Т.Чернова, "где была обнаружена резиновая типография", и подробно перечисляет, на каких заседаниях комитета присутствовал каждый из обвиняемых.
- Прокурор совершенно правильно усмотрел здесь преступление и прекратить дело, разумеется, не мог, потому что иначе есго самого прекратили бы в дисциплинарном порядке (странное выражение или опечатка, не правда ли? - Р.Б.).
Тов. прок. защищает далее образ действий прокурора, который не мог прекратить раз возникшее дело, и продолжает.
- Дело это возникло совершенно случайно: виноват в его возникновении т.Гавриленко, пригласивший кадетским делопроизводителем г.Чернова.
Г.Чернов был у кадет, конечно, желанным гостем, т.к. он привлекался по 126 ст. Угол.Улож. (...), а так как полиция весьма внимательно наблюдает за господами с подобным юридическим цензом, то она и произвела обыск, который совершенно случайно (полиция искала совсем не то) положил начало настоящему делу (не совсем понимаю логику - Р.Б.).
Сидящий на скамье подсудимых кадетский комитет не прекратил свою свою деятельность и после издания правил 4 марта.
Этот комитет имел даже свой собственный орган.
"Уральский край", несомненно, партийная газета - достаточно указать на постановление комитета о рассылке газеты крестьянам выборщикам (непонятно, в чем здесь "достаточность", видимо, в силу этого адвокаты даже не обратят внимание на подобное заявление - Р.Б.).
Все подсудимые не отрицают своей деятельности, таким образом с этой стороны моя задача облегчена.
Обращаюсь к вопросу о легализации партии.
Здесь, мне кажется, дело очевидно: раздел VII правил 4 марта говорит, что сообщества, желающие продолжать свою деятельность, должны исполнить правило раздела I-го, т.е. подать надлежащее заявление губернатору или градоначальнику; Главное правило - внесение общества в реестр, без этого оно действовать не может.
Исполнили ли это правило члены кадетской партии? - нет, не исполнили.
Внимательно изучая это дело, я пришел к тому выводу, что петербургский Центральный комитет в сущности и не желал совсем легализоваться, ему это это было выгодно.
Ведь легализация - пустяки: нужно только соблюсти изложенные в законе требования, а исполнить их может всякий, это работа письмоводителя.
Да легализация сама по себе еще ровно ничего не дает, ибо дальнейшая деятельность всякого общества строго регламентирована законом (следует ряд ссылок).
У нас, господа, существует для воспитанного человека ряд правил; военный является в мундире, штатский - во фраке.
А господа петербургские кадеты явились в халате - они не пожелали исполнить ряд несложных требований закона, например, указать свое местожительства!?
Все это, несомненно, было сделано умышленно (есть в этом смысл, но вяло все это, психологично, и вряд ли произведет впечатление - Р.Б.).
Но совершенно неумышленно кадеты обнаружили здесь и свою ахиллесову пяту - они не указали цели своего общества.
Их цели, несомненно (слишком много "несомненностей" - Р.Б.), узко-партийные, а закон допускает лишь цели идеальные (ну, а это уже философия какая-то, черт побери! думаю, Мандельштам потирает от удовольствия руки. Смысл-то есть, но нужно садиться за книгу, в суде - это выглядит какими-то разноцветными лоскутками - Р.Б.); идеальных же целей у них нет и не было.
После первого отказа в регистрации кадеты начинают наклеивать на свою партию фиговые листки: на сцену явилась уже не партия, а общество.
Это второе их ходатайство долго лежало без движения - ясно, что они сами не желали легализации, иначе они хлопотали бы, могли жаловаться.
Что партии не было расчета легализироваться - это ясно (опять! все ясно, дальше начнется бред, которому позавидовал бы Никита Михалков - Р.Б.).
"Уральский край" от отказа в легализации прямо-таки в восторге: "проиграло от этого, конечно, министерство Столыпина".
Ведь это же гениальная реклама иметь возможность писать такие вещи о Столыпине, о том Столыпине, имя которого будет занесено на скрижали будущей русской истории между славными именами знаменитого химика Менделеева, доблестного боевого генерала Скобелева и Сперанского!
Таково отношение самих обвиняемых к легализации.
Действительно, допустим, что партия была бы легализована; что бы стала она тогда делать?
Легализовал Союз русского народа (...) - и он арендовал сад Казанцевой, легализуй кадетов, и эти господа (обвиняемые) арендовали бы какой-нибудь другой сад, например, - Харитоновский. И вместо чая с французской булкой г.Гавриленко угощал бы гостей чаем с выборгским кренделем (...).
Обстоятельства данного достаточно выяснены материалами, данными обыском у Чернова.
Чернов жил по Гоголевской улице, темной и грязной, еще так недавно носившей звучное название Разгуляевской; так втайне и проживал Чернов, там и была вторая кадетская квартира (ибо их главный штаб находился в редакции "Уральского края").
Кто главный виновник в данном деле? - подстрекателен был несомненно петербургский центральный комитет.
Для данного дела совершенно не важно, что он не привлечен к ответственности (время не ушло, время еще будет!).
Кадеты основывают свою невиновность на том, что администрация не препятствоала их деятельности.
Что же из того? - общество масонов не легализовано, однако, оно существует, игорные дома воспрещены, но для кого же составляет секрет, что в местном общественном собрании ежедневно на вышке происходит азартная игра (мне непонятно это выражение - Р.Б.)?
Деятельность кадетов освещена в обвинительном акте, разумеется, весьма не полно, в деле совершенно нет доказательств преступности их деятельности (если это когда-нибудь обнаружится, то привлечь их к суду никогда не будет поздно).
Главное их преступление в данном деле - это нарушение правил политической вежливости (выделено мной, м-да, необычное преступление, и вряд ли, подозреваю, мы отыщем предусмотренное наказание в Уголовном Уложении, фактически Лучницкий сам снимает обвинение - Р.Б.).
Вспомните тот общественный кавардак, те политические сапоги в смятку (...), какие были вскоре по издании Манифеста 17 октября.
Стало ясно тогда, что населению нужен политический букварь, и этим букварем явились правила 4 марта. Екатеринбургский кадетский комитет не пожелал им подчиниться.
Между тем, среди обвиняемых восемь человек принадлежит к уважаемому сословию присяжных и частных поверенных - их дело было исполнить свой долг, свою присягу и соблюсти закон.
Между тем, они, как тургеневский герой Зудотешин, положили на этот закон резолюцию: "статью сию читал, но содержания оной не одобрил" (...).
Екатеринбургские кадеты, гг.судьи, уже искупили свою вину - дело тянется давно и душевное состояние их, разумеется, тяжелое (этого я уже совершенно не понимаю - Р.Б.).
До самого последнего момента они не могли знать, что обвинителем будет рядовой товарищ прокурора, обременный работой, присутствующий в уездном съезде, работающий над обвинительными актами, ведущий обвинение по уголовным делам, присутствующий при смертных казнях.
Ему было некогда работать над этим делом (! - Р.Б.).
Между тем прокурор казанской судебной палаты мог бы, если считал это дело сколько-нибудь важным, командировать одного из своих товарищей.
В казанской палате, я знаю, есть несколько блестящих обвинителей.
Моя речь, собственно говоря, кончена, освещение дела исчерпано, все признаки виновности установлены.
Главными виновниками я считаю здесь Спасского, Кроля и Гавриленко, к ним я ходатайствую о применении высшей (? - Р.Б.) меры наказания; к остальным можно применить штраф в среднем размере.
Г.Тюшев случайно попал в это дело и без того уже достаточно наказан увольнением со службы.
Для него я полагал бы достаточным штраф в размере десяти рублей.
При этом считаю нелишним заметить, что все подсудимые - люди богатые.
Они могли позволить себе в таком несложном деле роскошь - пригласить знаменитого адвоката, что, конечно, стоит не дешево.
А ведь это все равно, что для лечения насморка выписывать знаменитого профессора Мечникова из парижа.
(Окончание следует)
Примечания.
(...) 126 ст. Угол.Улож. (уточнить): «Виновный в участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспровержение существующего в государстве общественного строя или учинение тяжких преступлений посредством взрывчатых веществ или снарядов, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет или ссылкой на поселение. Если такое сообщество заведомо имело в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то виновный в участии в таком сообществе наказывается срочной каторгой». - цит. п Иванов Александр Александрович. Уголовное законодательство конца XIX века как основа организации политической ссылки в Сибирь. - Иркутский государственный университет.
(...) информации о деятельности Союза русского народа в Екатеринбурге мало Еврейский вопрос. Екатеринбург, 1908 год.
(...) читать все это, по большому счету, невозможно, не перекусив пару раз... "Образ" Лучницкого, думаю, основан на противопоставлении форм, а не национальных особенностей: прямая длинная французская булка и лихо закрученный крендель:
Французский багет (фр. une baguette de pain или просто une baguette, женск.род; pain français у бельгийцев и квебекцев) или французская булка - длинная и тонкая булка белого хлеба, мягкая внутри, с хрустящей корочкой, часто припудренная мукой. У стандартного багета длина примерно 65 см, ширина 5-6 см и высота 3-4 см. Вес приблизительно 250 г. Своеобразный символ Франции.похоже, выборгские крендели на Урале пробовали...
Выборгский крендель о mariana_aga : "Москва славится своими плюшками и ситничками, Киев - арнаутами и паляницами, Саратов - калачами, а Выборг - кренделями. Говорят, что первые крендели были испечены в средние века не то французскими, не то итальянскими монахами, которые молились, сложив руки на груди так, что ладони касались плеч. Отсюда и форма кренделей, напоминающая не то восьмерку, не то букву В..."
Но, может быть, это и намек на
"Выборгское воззвание" - принятое в литературе название обращения от 9 (22) июля 1906 года «Народу от народных представителей», составленного в городе Выборг и подписанное значительной группой депутатов Государственной Думы I созыва через 2 дня после её роспуска указом Императора Николая II. Воззвание призывало к пассивному сопротивлению властям (гражданскому неповиновению) - не платить налоги, не ходить на военную службу и т. д.
Из мусульманской фракции его подписали:Алкин, Сеид-Гирей Шагиахметович, член бюро мусульманской фракции.
Ахтямов, Абуссугуд Абдельхаликович, член бюро мусульманской фракции.
Джантюрин, Салимгирей Сеидханович
Зиятханов, Исмаил Хан Абульфат Хан оглы
Топчибашев, Алимардан-бек, председатель мусульманской фракции.
(...) Можно, как юный Чехов: "Сапоги в смятку": "Водки он не пил, только пахнул ею".
(...) Розанов с помощью Петра Зудотешина покроет не только "опавшими листьями" век русской критики. Цитата Лучницкого совершенно неуместна: если следовать логике оригинала, то правительство... как лишнее... завещало долго жить - "живите, живые!" - чего Зудотешин не одобрил...
Шестов "поймает" на Зудотешине и самого Тургенева... там же, собственно, будет барахтаться Розанов, о чем лучше всего почитать у Бердяева (но искать уже не буду)... а Шестова порекомендую Л.И. Шестов. Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления).
Оглашение документов, вопросы к Гаврилову, речь обвинителя.
Дело Екатеринбургского Областного Комитета Конституционно-демократической партии.
(Уральский край, 24 сентября, № 203, 1909)
Суд переходит к оглашению относящихся к делу документов.
Оглашение документов.
Председатель суда прочитывает длинный перечень документов как отобранных при обыске у А.Т.Чернова, так и относящихся к вопросу о легализации партии и др.
Следует длинный перечень талонных и квитанционных книжек, бланков, повесток, протоколов заседаний, отчетных, агитационных и программных изданий,
заявлений о принятии программы и устава, о выходе из партии (А.Е.Обухова, С.И.Кванина, Д.М.Веселова, А.А.Ардашева, В.Х.Тюшева, А.М.Симанова и др.), квитанций в приеме членских взносов и пр. и пр.
В числе документов, относящихся к истории вопроса о легализации партии, находятся (в копиях) три постановления Петербургского особого городского по делам об обществах Присутствия (от 1 сентября 1906 г., 30 января и 2 марта 1907 года), отказывающих в регистрации партии, решение Сената от 15 ноября 1907 г., оставившего без последствий жалобу учредителей "общества народной свободы" на последнее постановление Присутствия и письмо Директора департамента общих дел М.В.Д. г.Арбузова (от 12 июня 1906 г. за № 11539) на имя председателя Ц.К. к.-д. партии кн. Пав. Дм. Долгорукова.
В виду особой важной роли этого письма для данного дела мы приводим его в извлечении:
"В виду же того, что задержка регистрации Устава не по вине партии Народной Свободы, и что, напротив, она со своей стороны выполнила требования закона для своей легализации, партия по точному смыслу означенного закона должна считаться теперь же законно существующей и имеющей право действовать на основании устава, представленного ею для регистрации Градоначальнику 14 апреля сего года, при чем, однако, окончательное решение вопроса о легализации партии должно быть решено С.-Петербургским Городским по делам об обществах Присутствием, которое на основании ст.23 закона может разрешить регистрацию устава партии или отказать в разрешении.
К сему считаю долгом присовокупить, что в этом именно смысле были преподаны по приказанию г.министра указания ярославскому и нижегородскому губернаторам в виду встреченных ими сомнений по сему вопросу и о том же с ним сообщается С.-Петербургскому Градоначальнику".
По окончании оглашения документов прис.пов. М.Л.Мандельштам представляет суду телеграмму пермского губернатора Болотова на имя екатеринбургского полицмейстера от 11 марта 1906 года, в которой губернатор предписывает немедленно объявить А.М.Спасскому о разрешении созвать 12 марта собрание членов конституционно-демократической партии, и сообщение департамента общих дел М.В.Д. на имя секретариата к.-д. партии о том, что стеснения деятельности партии на местах являются следствием неосведомленности местной администрации в положении дела регистрации партии и что губернаторам разослан циркуляр, предлагающий не чинить организациям партии стеснений.
Тов.прокурора настаивает на предъявлении сторонам подлинного протокола заседаний Екатеринбургского комитета партии к.-д. 10 июля 1907 года.
Судебный пристав вскрывает ящик вещественных доказательств, и протокол представляется.
Тов. прокурора обращает особенное внимание суда на п.3 протокола, гласящий: "выписать крестьянам-уполномоченным газету "Уральский край".
Далее тов.прокурора предъявляет суду для оглашения номер "Ведомостей спб градоначальства" от 6 декабря 1906 г., где содержится приказ градоначальника фон-дер Лауница по полиции о недопущении деятельности организаций к.-д. партии, как сообщества нелегализованного, и три номера "Уральского края" от 13 сентября 1906 г, 6 февраля и 6 марта 1907 г., где содержатся сообщения об отказах в легализации партии.
Прис.пов. Зацепин как защитник обвиняемого Тюшева просит огласить постановление соединенного присутствия совета министра торговли и промышленности и горного совета.
Соединенное присутствие, обсудив в заседании 3 мая 1908 года действия чиновника горного ведомства Тюшева, как члена нелегализованного сообщества, на основании сообщения прокурора казанской судебной палаты и данных дела не нашло возможным решить вопрос как о возбуждении уголовного преследования против Тюшева, так и о наложении на него дисциплинарного взыскания.
По поводу оглашенных в заседании документов, предоставленных как тов.прокурора, так и защитой производится дополнительный допрос свидетеля Корнилова.
Показания свидетеля Корнилова.
Прис. пов. М.Л.Мандельштам по поводу представленного тов.прокурора приказа спб градоначальника фон-дер-Лауница предлагает свидетелю вопрос:
- Применялось ли это распоряжение?
- Нет, оно не применялось; по крайней мере, мне неизвестно ни одного случая политического вмешательства.
По поводу представленного защитой отношения департамента общих дел М.В.Д. и вообще стеснений, оказываемых местными властями партии, М.Л.Мандельштам спрашивает:
- Рассматривала ли администрация отдельные организации партии как самостояытельные общества?
- Министерство нет, не рассматривало; мне известен лишь один случай, именно ярославский губернатор держался такоговзгляда.
- Всем ли губернаторам был разослан циркуляр, о котором говорится в отношении?
- Арбузов мне передавал, что всем.
- Следовательно губернаторам должно быть известно, что партия есть одно целое?
- По-видимому, да.
По окончании допроса г.Гаврилова и оглашения документов председатель объявляет судебное следствие законченным.
После перерыва слово предоставляется товарищу прокурора.
Речь тов. прокурора М.Л.Лучницкого.
(Логика виделась мне такой, отделить местный комитет от партии и обвинить как самостоятельное нелегально действующее сообщество со своим печатным органом... Но происходят странные вещи, товарищ прокурора начинает защищать (!!!) прокурора, потом, перейдя границы обвиняет конституционно-демократическую партию в целом... обвинять в невежливости... у меня сложилось впечатление, что Лучницкий прекрасно понимает, что проиграет... концовка совсем уж кислая... выиграл не Мандельштам, а проиграл Лучницкий - Р.Б.)
Здесь, гг. судьи, все время очень много говорилось и о кадетской партии и о екатеринбургском областном комитете этой партии.
Однако, по моему мнению, здесь мы имеем и не кадетскую партию и не кадетский комитет; здесь мы имеем лишь восемнадцать отдельных лиц; кадетская партия здесь не при чем.
Из уст одного из подсудимых, г.Спасского, я весьма много слышал рассуждений о кадетской партии, слышал чуть ли не о божественном ее происхождении.
Не буду спорить об этом.
Я много слыхал сравнений кадетской партии, слышал даже сравнение ее с Венерой, вышедшей из волн морских.
Но, господа, мы живем не где-нибудь, а в России, где госпожа Венера взамен приветствий и восторгов был бы, вне сомнения привлечена к суду за появление в неприличном виде в общественном месте.
Итак, господа, перед нами сообщество, и это сообщество мы судим за беспаспортность (вот тебе и ключ! выделил, понятно, я - Р.Б.). Я далек от мысли придавать какое-либо особое значение этому делу; совсем нет: важные, серьезные дела разбираются судебной палатой, а не окружным судом.
Далее тов. прок. излагает обстоятельства дела, аксается обыска у А.Т.Чернова, "где была обнаружена резиновая типография", и подробно перечисляет, на каких заседаниях комитета присутствовал каждый из обвиняемых.
- Прокурор совершенно правильно усмотрел здесь преступление и прекратить дело, разумеется, не мог, потому что иначе есго самого прекратили бы в дисциплинарном порядке (странное выражение или опечатка, не правда ли? - Р.Б.).
Тов. прок. защищает далее образ действий прокурора, который не мог прекратить раз возникшее дело, и продолжает.
- Дело это возникло совершенно случайно: виноват в его возникновении т.Гавриленко, пригласивший кадетским делопроизводителем г.Чернова.
Г.Чернов был у кадет, конечно, желанным гостем, т.к. он привлекался по 126 ст. Угол.Улож. (...), а так как полиция весьма внимательно наблюдает за господами с подобным юридическим цензом, то она и произвела обыск, который совершенно случайно (полиция искала совсем не то) положил начало настоящему делу (не совсем понимаю логику - Р.Б.).
Сидящий на скамье подсудимых кадетский комитет не прекратил свою свою деятельность и после издания правил 4 марта.
Этот комитет имел даже свой собственный орган.
"Уральский край", несомненно, партийная газета - достаточно указать на постановление комитета о рассылке газеты крестьянам выборщикам (непонятно, в чем здесь "достаточность", видимо, в силу этого адвокаты даже не обратят внимание на подобное заявление - Р.Б.).
Все подсудимые не отрицают своей деятельности, таким образом с этой стороны моя задача облегчена.
Обращаюсь к вопросу о легализации партии.
Здесь, мне кажется, дело очевидно: раздел VII правил 4 марта говорит, что сообщества, желающие продолжать свою деятельность, должны исполнить правило раздела I-го, т.е. подать надлежащее заявление губернатору или градоначальнику; Главное правило - внесение общества в реестр, без этого оно действовать не может.
Исполнили ли это правило члены кадетской партии? - нет, не исполнили.
Внимательно изучая это дело, я пришел к тому выводу, что петербургский Центральный комитет в сущности и не желал совсем легализоваться, ему это это было выгодно.
Ведь легализация - пустяки: нужно только соблюсти изложенные в законе требования, а исполнить их может всякий, это работа письмоводителя.
Да легализация сама по себе еще ровно ничего не дает, ибо дальнейшая деятельность всякого общества строго регламентирована законом (следует ряд ссылок).
У нас, господа, существует для воспитанного человека ряд правил; военный является в мундире, штатский - во фраке.
А господа петербургские кадеты явились в халате - они не пожелали исполнить ряд несложных требований закона, например, указать свое местожительства!?
Все это, несомненно, было сделано умышленно (есть в этом смысл, но вяло все это, психологично, и вряд ли произведет впечатление - Р.Б.).
Но совершенно неумышленно кадеты обнаружили здесь и свою ахиллесову пяту - они не указали цели своего общества.
Их цели, несомненно (слишком много "несомненностей" - Р.Б.), узко-партийные, а закон допускает лишь цели идеальные (ну, а это уже философия какая-то, черт побери! думаю, Мандельштам потирает от удовольствия руки. Смысл-то есть, но нужно садиться за книгу, в суде - это выглядит какими-то разноцветными лоскутками - Р.Б.); идеальных же целей у них нет и не было.
После первого отказа в регистрации кадеты начинают наклеивать на свою партию фиговые листки: на сцену явилась уже не партия, а общество.
Это второе их ходатайство долго лежало без движения - ясно, что они сами не желали легализации, иначе они хлопотали бы, могли жаловаться.
Что партии не было расчета легализироваться - это ясно (опять! все ясно, дальше начнется бред, которому позавидовал бы Никита Михалков - Р.Б.).
"Уральский край" от отказа в легализации прямо-таки в восторге: "проиграло от этого, конечно, министерство Столыпина".
Ведь это же гениальная реклама иметь возможность писать такие вещи о Столыпине, о том Столыпине, имя которого будет занесено на скрижали будущей русской истории между славными именами знаменитого химика Менделеева, доблестного боевого генерала Скобелева и Сперанского!
Таково отношение самих обвиняемых к легализации.
Действительно, допустим, что партия была бы легализована; что бы стала она тогда делать?
Легализовал Союз русского народа (...) - и он арендовал сад Казанцевой, легализуй кадетов, и эти господа (обвиняемые) арендовали бы какой-нибудь другой сад, например, - Харитоновский. И вместо чая с французской булкой г.Гавриленко угощал бы гостей чаем с выборгским кренделем (...).
Обстоятельства данного достаточно выяснены материалами, данными обыском у Чернова.
Чернов жил по Гоголевской улице, темной и грязной, еще так недавно носившей звучное название Разгуляевской; так втайне и проживал Чернов, там и была вторая кадетская квартира (ибо их главный штаб находился в редакции "Уральского края").
Кто главный виновник в данном деле? - подстрекателен был несомненно петербургский центральный комитет.
Для данного дела совершенно не важно, что он не привлечен к ответственности (время не ушло, время еще будет!).
Кадеты основывают свою невиновность на том, что администрация не препятствоала их деятельности.
Что же из того? - общество масонов не легализовано, однако, оно существует, игорные дома воспрещены, но для кого же составляет секрет, что в местном общественном собрании ежедневно на вышке происходит азартная игра (мне непонятно это выражение - Р.Б.)?
Деятельность кадетов освещена в обвинительном акте, разумеется, весьма не полно, в деле совершенно нет доказательств преступности их деятельности (если это когда-нибудь обнаружится, то привлечь их к суду никогда не будет поздно).
Главное их преступление в данном деле - это нарушение правил политической вежливости (выделено мной, м-да, необычное преступление, и вряд ли, подозреваю, мы отыщем предусмотренное наказание в Уголовном Уложении, фактически Лучницкий сам снимает обвинение - Р.Б.).
Вспомните тот общественный кавардак, те политические сапоги в смятку (...), какие были вскоре по издании Манифеста 17 октября.
Стало ясно тогда, что населению нужен политический букварь, и этим букварем явились правила 4 марта. Екатеринбургский кадетский комитет не пожелал им подчиниться.
Между тем, среди обвиняемых восемь человек принадлежит к уважаемому сословию присяжных и частных поверенных - их дело было исполнить свой долг, свою присягу и соблюсти закон.
Между тем, они, как тургеневский герой Зудотешин, положили на этот закон резолюцию: "статью сию читал, но содержания оной не одобрил" (...).
Екатеринбургские кадеты, гг.судьи, уже искупили свою вину - дело тянется давно и душевное состояние их, разумеется, тяжелое (этого я уже совершенно не понимаю - Р.Б.).
До самого последнего момента они не могли знать, что обвинителем будет рядовой товарищ прокурора, обременный работой, присутствующий в уездном съезде, работающий над обвинительными актами, ведущий обвинение по уголовным делам, присутствующий при смертных казнях.
Ему было некогда работать над этим делом (! - Р.Б.).
Между тем прокурор казанской судебной палаты мог бы, если считал это дело сколько-нибудь важным, командировать одного из своих товарищей.
В казанской палате, я знаю, есть несколько блестящих обвинителей.
Моя речь, собственно говоря, кончена, освещение дела исчерпано, все признаки виновности установлены.
Главными виновниками я считаю здесь Спасского, Кроля и Гавриленко, к ним я ходатайствую о применении высшей (? - Р.Б.) меры наказания; к остальным можно применить штраф в среднем размере.
Г.Тюшев случайно попал в это дело и без того уже достаточно наказан увольнением со службы.
Для него я полагал бы достаточным штраф в размере десяти рублей.
При этом считаю нелишним заметить, что все подсудимые - люди богатые.
Они могли позволить себе в таком несложном деле роскошь - пригласить знаменитого адвоката, что, конечно, стоит не дешево.
А ведь это все равно, что для лечения насморка выписывать знаменитого профессора Мечникова из парижа.
(Окончание следует)
Примечания.
(...) 126 ст. Угол.Улож. (уточнить): «Виновный в участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспровержение существующего в государстве общественного строя или учинение тяжких преступлений посредством взрывчатых веществ или снарядов, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет или ссылкой на поселение. Если такое сообщество заведомо имело в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то виновный в участии в таком сообществе наказывается срочной каторгой». - цит. п Иванов Александр Александрович. Уголовное законодательство конца XIX века как основа организации политической ссылки в Сибирь. - Иркутский государственный университет.
(...) информации о деятельности Союза русского народа в Екатеринбурге мало Еврейский вопрос. Екатеринбург, 1908 год.
(...) читать все это, по большому счету, невозможно, не перекусив пару раз... "Образ" Лучницкого, думаю, основан на противопоставлении форм, а не национальных особенностей: прямая длинная французская булка и лихо закрученный крендель:
Французский багет (фр. une baguette de pain или просто une baguette, женск.род; pain français у бельгийцев и квебекцев) или французская булка - длинная и тонкая булка белого хлеба, мягкая внутри, с хрустящей корочкой, часто припудренная мукой. У стандартного багета длина примерно 65 см, ширина 5-6 см и высота 3-4 см. Вес приблизительно 250 г. Своеобразный символ Франции.похоже, выборгские крендели на Урале пробовали...
Выборгский крендель о mariana_aga : "Москва славится своими плюшками и ситничками, Киев - арнаутами и паляницами, Саратов - калачами, а Выборг - кренделями. Говорят, что первые крендели были испечены в средние века не то французскими, не то итальянскими монахами, которые молились, сложив руки на груди так, что ладони касались плеч. Отсюда и форма кренделей, напоминающая не то восьмерку, не то букву В..."
Но, может быть, это и намек на
"Выборгское воззвание" - принятое в литературе название обращения от 9 (22) июля 1906 года «Народу от народных представителей», составленного в городе Выборг и подписанное значительной группой депутатов Государственной Думы I созыва через 2 дня после её роспуска указом Императора Николая II. Воззвание призывало к пассивному сопротивлению властям (гражданскому неповиновению) - не платить налоги, не ходить на военную службу и т. д.
Из мусульманской фракции его подписали:Алкин, Сеид-Гирей Шагиахметович, член бюро мусульманской фракции.
Ахтямов, Абуссугуд Абдельхаликович, член бюро мусульманской фракции.
Джантюрин, Салимгирей Сеидханович
Зиятханов, Исмаил Хан Абульфат Хан оглы
Топчибашев, Алимардан-бек, председатель мусульманской фракции.
(...) Можно, как юный Чехов: "Сапоги в смятку": "Водки он не пил, только пахнул ею".
(...) Розанов с помощью Петра Зудотешина покроет не только "опавшими листьями" век русской критики. Цитата Лучницкого совершенно неуместна: если следовать логике оригинала, то правительство... как лишнее... завещало долго жить - "живите, живые!" - чего Зудотешин не одобрил...
Шестов "поймает" на Зудотешине и самого Тургенева... там же, собственно, будет барахтаться Розанов, о чем лучше всего почитать у Бердяева (но искать уже не буду)... а Шестова порекомендую Л.И. Шестов. Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления).