Оковы рабства

[tijd]

В середине 19го века в Конгрессе США шли горячие дебаты о судьбе рабовладения. Паритет между свободными и рабовладельчискими штатами споткнулся о Канзас, при принятии которого в число штатов две стороны тянули в разные стороны. Вопрос о Канзасе приведет к восходу звезды Линкольна, рождению республиканской партии и в конце концов гражданской войне.

19-20 мая 1856 Чарльз Самнер, сенатор из Массачусетса и радикальный противник рабовладения, выступил с двухдневной речью в Сенате "Crime against Kansas", в которой призывал немедленно принять Канзас в качестве свободного штата. Он не мог удержаться от того, чтобы не подпустить шпилек в адрес своих коллег с рабовладельческого Юга. Через пару дней Престон Брукс, конгрессмен из Южной Каролины, ворвался в офис Самнера и избил того тростью с золотым набалдашником. Этот единичный акт насилия имел большие последствия https://en.wikipedia.org/wiki/Caning_of_Charles_Sumner

Brooks struck again and again-more than thirty times across Sumner’s head, face, and shoulders-until his cane splintered into pieces and the helpless Massachusetts senator, having nearly wrenched his desk from its fixed base, lay unconscious and covered in blood. It was a retaliatory attack. Forty-eight hours earlier, Sumner had concluded a speech on the Senate floor that had spanned two days, during which he vilified Southern slaveowners for violence occurring in Kansas.
Brooks not only shattered his cane during the beating, but also destroyed any pretense of civility between North and South. One of the most shocking and provocative events in American history, the caning convinced each side that the gulf between them was unbridgeable and that they could no longer discuss their vast differences of opinion regarding slavery on any reasonable level.
https://www.stephenpuleo.com/book/the-caning/



У Самнера несколько лет ушло на поправку. Он, однако, не уходил с поста сенатора. Отплывая в это время с визитом во Францию, он объяснял своим избирателям, что пусть его врагaм теперь мозолит глаза его пустой стул: "I was often encouraged to feel that to every sincere lover of civilization my vacant chair was a perpetual speech." https://www.nytimes.com/1858/05/24/archives/senator-sumners-departure-for-europe-letter-to-his-constituents.html

В Париже у Самнера состоялось множество встреч с разными людьми. 8 мая 1858 он записывает в дневнике:

I met a M. de Turgenev of Russia, who told me that serfdom would be abolished there within ten years; that the emperor insisted upon it; that nobody vindicated it; that the only question was how to arrange the proprietary interests involved; and that a commission is now occupied with the question. I told him that this was the greatest news I had heard since leaving home.
https://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A2001.05.0208%3Achapter%3D13&force=y

Биографы считают, что речь идет о великом писателе Иване Тургеневе, но скорее всего это был его дальний родственник, декабрист Николай Тургенев.



Потому что, вернувшись в США и выступая в Сенате в июне 1860 года с программной речью о варварстве рабовладения, Самнер цитирует книжку Николая Тургенева "Россия и русские" ("La Russie et Les Russes") с ее идеей о том, что рабство унижает не только раба, но и господина.

Among those who have done most to press forward in Russia that sublime act of emancipation by which the present Emperor is winning lustre, not only for his own country, but our age, is M. TOURGUENEFF. Originally a slave master himself, with numerous slaves, and residing where Slavery prevailed, he saw, with the instincts of a noble character, the essential barbarism of this relation, and in an elaborate work on Russia, which is now before me, he exposed it with rare ability and courage. Thus he speaks of its influence on slave masters:
"But if Slavery degrades the slave, it degrades more the master. This is an old adage, and long observations have proved to me that this adage is not a paradox. In fact, how can that man respect his own dignity, his own rights, who has learned not to respect either the rights or the dignity of his fellow man? What control can the moral and religions sentiments have over a man who sees himself invested with a power so eminently contrary to morals and religion? The continual exercise of an unjust claim, even when it is moderated, finishes by corrupting the character of the man and spoiling his judgment. <...> The possession of a slave being the result of injustice, the relations of the master with the slave cannot be otherwise than a succession of injustices. Among good masters -- and it is agreed to call so those who do not abuse their power as much as they might -- these relations are clothed with forms less repugnant than among others, but here the difference stops. Who could remain always pure, when carried away by his disposition, excited by his temper, drawn by caprice, he can with impunity oppress, insult, humiliate his fellows? And let it be carefully remarked that intelligence, civilization, do not avail. The enlightened man, the civilized, is none the less a man; that he should not oppress, it is necessary that it should be impossible for him to oppress..."
https://www.nytimes.com/1860/06/05/archives/from-washington-charles-sumner-on-the-barbarism-of-slavery-the.html



"Хромой" Тургенев был одним из шести декабристов, приговоренных к смертной казни. Но в отличие от пяти повешенных, его приговорили заочно в то время, когда он был в Европе. До восстания Николай Тургенев, получивший образование в Геттингенском университете, был высокопоставленным чиновником и первым русским экономистом. После смерти Николая Первого он обратился с просьбой о помиловании и в 1856 был великодушно помилован Александром Вторым с возвращением дворянского звания, чина действительного статского советника и права на владение небольшим имением в Тульской губернии. В 1857 в возрасте 68 лет он приехал в Россию и стал немедленно посылать записки в Секретный комитет по вопросу об освобождении помещичьих крестьян, предлагая экономические идеи, над которыми до этого долго работал. Но там к нему отнеслись с недоверием, а записки проигнорировали. Пришлось возвращаться в эмиграцию. "И такому-то, вполне русскому человеку суждено было и жить и умереть за границей!" удручался в некрологе его родственник Иван Тургенев.




Книга Тургенева "La Russie et Les Russes" в трех томах была издана в 1847. Ее полное русское издание появилось только в 2001. За более чем 150 лет многое устарело, включая скучные экономические выкладки и планы реформ. Но принципиальные либеральные идеи о вреде неограниченного самодержавия звучат удивительно к месту в 2023.

Известно, что государь в России является самодержцем, но, на мой взгляд, недостаточно известно, что он самодержец в полном, нелепом и ужасном смысле этого слова. Ни при одном из более или менее размеренных видов правления, которые принято называть неограниченными, единоличная власть никогда не достигала и никогда не достигнет той степени, каковой она достигла в России, где все управление, по сути, осуществляется особой императора. Во всех странах, управляемых неограниченной властью, был и есть какой-нибудь класс или сословие, какие-нибудь традиционные учреждения, заставляющие государя в известных случаях поступать так, а не иначе и ограничивающие его причуды; в России ничего подобного нет. Даже престолонаследие, чрезвычайно важное для абсолютной монархии, и то не определено законом или твердым правилом. Петр I завещал корону женщине, взятой из неприятельского обоза, причем нет даже уверенности, был ли он женат на ней.
Восшествие на престол русских государей и государынь часто сопровождалось дворцовыми переворотами. Вопрос о государе решался то каким-нибудь иностранцем-авантюристом, солдатом или лекарем, то своими, местными убийцами. Павел I, ненавидя собственную мать, особым правилом исключил женщин из престолонаследия, и в будущем престол должен был переходить от одного лица мужского пола к другому в порядке первородства. Но уже императору Александру было угодно - то ли по причине второго брака великого князя Константина, то ли по какой-либо иной причине - потребовать у брата отречься от короны. Было ли это отречение хотя бы обнародовано? Нет. Оно осталось государственной тайной, о которой знали только два или три лица. Император Александр назначил наследником Николая, другого своего брата, собственноручно начертал свое волеизъявление, и бумаги были запечатаны и сданы в архив Сената, Государственного Совета, а также в один из московских соборов. Когда Александр умер, то с удивлением обнаружили полную неопределенность в вопросе о наследнике. Между братьями начались переговоры, во время которых одно из лиц, посвященных покойным императором в тайну, позволило себе вспомнить о запечатанном пакете, содержание которого было ему известно. <...>
Меж тем человек, будучи существом ограниченным, встречает на каждом шагу непреодолимые препятствия, поставленные самой природой и силой вещей. Поэтому российский самодержец при всем своем могуществе далеко не всегда может поступать так, как желал бы. Иногда оказывается, что чем больше власть государя, тем уже та сфера, где он действует свободно. Он в состоянии заставить исполнять свои желания и капризы, равно как и внезапные порывы, иногда даже гибельные; но он никогда не может быть уверен, что поступает разумно и согласно логике, что он понимает причины, взвешивает не только цель, к которой стремится, но и средства, избираемые для ее достижения. Самодержец никогда не знает, известна ли ему правда, ибо вся правда обычно до него не доходит. Предположим на миг, что он стремится провести какие-нибудь реформы; для этого ему необходимы советчики и исполнители. Но где они? Где их искать? Во всяком случае, не среди массы подданных: подданные не смеют высказываться и, кроме того, не обладают средствами для выражения своих желаний, стремлений, мнений. Таким образом, самодержец вынужден сообщать о своих благих намерениях ближнему окружению, то есть как раз тем, кому в силу положения, приобретенного не всегда достойными средствами, выгодно сохранять status quo.
Таким образом, защитники абсолютизма (я имею в виду добросовестных защитников, если таковые еще имеются) ошибаются, полагая, что неограниченная власть всегда может действовать успешно. С гораздо большим основанием можно утверждать обратное. Чрезмерность объема власти по необходимости изменяет, ограничивает и почти уничтожает ее, ибо действовать можно только в пределах возможного. Иногда, конечно, диктаторская власть изумляет мир своей активностью; но такое возможно только применительно к инертной материи; в нравственной или интеллектуальной сфере действия диктаторов почти всегда обречены на неудачу. Погубив финансы страны, неограниченный государь может с поразительной быстротой воздвигнуть гигантский дворец, огромный памятник, даже создать многочисленные вооруженные силы, по крайней мере материальную их часть; однако каждому ясно, что ограниченная власть может сделать не меньше, и не делает этого лишь потому, что сперва должна призвать в советчики разум и пользу.
В делах управления неограниченная власть мало помогает государю. Она не может способствовать большей плодотворности его деятельности. Управление только тогда организовано хорошо, когда оно совершается, так сказать, само собой; если же всякий раз, когда надо действовать, необходим толчок извне, значит, управление устроено плохо или же вовсе сведено на нет. Основа хорошего управления - свобода деятельности общин и муниципалитетов. Нужно, чтобы люди, сознающие необходимость действовать, могли, посоветовавшись друг с другом, принять необходимые решения; если же вместо этого разрешено только подавать жалобы или представления властям, тогда никаких решений приниматься не будет, все остановится, благие намерения забудутся, мужество пропадет; устав ждать, люди забывают и вспоминают о лекарстве лишь тогда, когда зло уже достигло крайней степени омерзительности. <...>
Абсолютный монарх нередко оказывается рабом в еще большей степени, чем последний из его подданных. Иго льстецов (а самодержца окружают только льстецы) выносить тоже нелегко. И действительно, поистине невыносимо слышать постоянное повторение собственных мыслей, эхо своих высказываний; нигде не услышишь ни одного дружеского, независимого слова, не увидишь ни одного честного лица, ни одного свободного человека!
На какие только уловки не пускаются придворные в России, чтобы скрыть от государя истину или извратить ее! В Министерстве иностранных дел, например, есть департамент, обязанность которого заключается в извлечении нужных статей из иностранных газет для представления императору. Так вот, редакторы этих извлечений иногда преподносят эти материалы таким образом, что те полностью теряют сходство с оригиналами - лишь потому, что содержание последних может не понравиться самодержцу. <...>
Одно из самых серьезных и неизбежных неудобств абсолютной власти состоит в том, что, веря в свои возможности сделать все, она не делает совершенно ничего или делает очень мало. В еще большей степени, чем власть представительная, она должна была бы действовать так, чтобы управление шло, так сказать, само собой и ее вмешательство требовалось бы как можно реже; на деле же вмешательство абсолютной власти происходит очень часто. Сама природа этой власти возлагает на нее это тяжкое и удручающее бремя; единственное средство освободиться от него - это передать часть своей власти представительным органам. Но самодержцы, как правило, не любят, чтобы административные дела шли единообразно и регулярно, без их непосредственного влияния; они предпочитают во все вмешиваться. И каков же результат этого? Они до тех пор будут уделять все свое внимание мелочам и частным подробностям, всегда более легким и многочисленным, пока не рухнут под их бременем. Тогда, убедив себя, что совесть их чиста, они говорят себе, что трудятся для страны, жертвуют временем, отдыхом, даже здоровьем, что они, наконец, исполняют свой долг монархов с поистине религиозным рвением. Но, поглощенные мелочами, они не замечают, как упускают важные дела, предоставляя их небрежности, неспособности или дурным страстям своих министров или низших чиновников или вообще оставляя их на волю случая.
https://magazines.gorky.media/nov_yun/2000/6/rossiya-i-russkie.html



Присоединившись по оконцчании лицея к шуточному обществу "Арзамас", 18-летний Пушкин (с позывным Сверчок) оказался под влиянием 28-летнего Николая Тургенева (с позывным Варвик). Под этим влиянием он написал Оду "Вольность". Пушкинисты говорят, что это произошле в квартире братьев Тургеневых, из окна которой был виден Михайловский замок.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит

В этих строках выражается восхищение перед конституционной монархией, которая ограничивает власть самодержца законом. В дальнейших словах, глядя на "забвенью брошенный дворец" (Михайловский замок), молодой поэт вспоминает "Калигулы последний час" (убийство Павла Первого) и напоминает царям, что власть закона - их единственное средство защиты от удара табакеркой.

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой
https://www.culture.ru/poems/6007/volnost-oda

Выступая в Арзамасе, старший товарищ Сверчка Варвик объяснял свои взгляды так:

«Англия заставила Европу любить свободу. Там правительство существует для народа, а не народ для правительства; там каждое действие деспотизма, своевольства находило в парламенте строгих судей и неумолимых хулителей, подвиги же патриотов были благословляемы; там не власть правительства, но свобода подданного почитается неограниченною.
Франция своею революциею прочла для Европы полный курс управления государственного. Но люди испортили революцию; сначала якобинцы, затем Наполеон предали свободу.
И все-таки свобода побеждает. Идеи 1789 года распространились посредством собственной своей силы, своего превосходства - точно так, как правила реформации.
Судьба Людовика XVI доказала сильным мира сего вред неограниченной власти. Пруссия, Гиспания, Россия показали, что в величайших опасностях не армии, а народы спасают государства; солдаты Наполеона показали опасность военного деспотизма.
Происшествия показали дряхлость и негодность прежних политических систем и необходимость новых»
https://imwerden.de/pdf/gillelson_molodoj_pushkin_i_arzamasskoe_bratstvo_1974__ocr.pdf



Следующей после "La Russie et Les Russes" попыткой трактата на тему "Россия и русские" с точки зрения либерализма стала книжка "Russia and Its Crisis", написанная Павлом Милюковым по-английски на основе курса лекций прочитанных им в Чикаго и Бостоне в 1903-1904.

В предисловии к книжке, написанном в феврале 1905, Милюков пересказывает сказку Андерсена о платье голого короля и указывает на слабость царского режима, которую обнажила русско-японская война.



Everybody knows a certain beautiful fairy-tale of Andersen's. Some wise men came to a country and promised to make for its king a state robe of a gorgeous material, but such as only wise men would be able to see. The king was delighted, and the wise men set to work. The robe was soon ready, and a solemn procession on a feast-day was chosen as the occasion for trying on the new dress. The state councilors could see nothing, but as they were anxious not to be taken for fools, they expressed admiration for the dress of the king, and went with him in the procession. The terrified throng likewise saw no garment; but they were afraid to speak. And so the procession went on in silence, until some little unsophisticated boy, too young to be terrified or to be afraid of making a fool of himself, suddenly cried out, amid the general silence: "But the king is naked!" The crowd howled and groaned; the cowardice and rascality of the councilors became manifest to everybody; and the king was ashamed and furious.
Thus it is with Russia. Serious men for years and years have worn a state robe whose beauty was clear only to a few conjuring wiseacres; and millions of men, groaning under the burden of its cost, have mournfully kept silence watching the solemn procession, until an untoward event has come, like the child in Andersen's tale, to tell the whole world that the wisdom is counterfeit and the wearers of the robe are "naked." This event is the war.
https://archive.org/details/russiaitscrisis00miliuoft



Идея о коренном значении позорного поражение в войне витала в воздухе и содержалась и в послании к царю, с которым питерские рабочие вышли на Кровавое Воскресенье 9 января 1905.

"Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающего эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их."
http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/jan1905.htm



В марте 1917 в роли министра иностранных дел временного правительства Милюков отвечает Джейкобу Шиффу: "United in hatred and antipathy to ancient regime now overthrown, let us also be united in promoting new ideas of equality, freedom, goodwill among nations by actively participating in the world's fight against medievalism, militarism, and theocratic autocracy."

Продолжать выполнять обязательства перед союзниками по Первой мировой было необходимостью, но желания Милюкова, прозванного врагами Дарданелльским, заходили дальше. Вслед за либералом Николаем Тургеневым, сломавшимся на польском вопросе, либерал Милюков наступал на те же грабли. Позже он выступит в поддержку войны Сталина с Финляндией и пакта Риббентропа-Молотова.



18 мая 1917 (по новому стилю) Павел Милюков был отправлен в отставку. "Зашло солнце русского империализма" иронизировал журнал "Новый Сатирикон", еще не осознавая, что вместе с партией кадетов закатывается русский либерализм.

Редактор журнала Аркадий Аверченко в фельетоне взывал в это время к сильной власти:

Власти! Власти!
Дайте нам сильную власть!
И, если вся Россия затрещит от этой власти, -- и слава богу.
Это хороший треск! Так трещат кости у человека, который сладко потянулся перед тем, как засесть за долгую работу.
http://az.lib.ru/a/awerchenko_a_t/text_1917_kak_my_eto_ponimayem.shtml

В тот же день Конгресс США принял закон (Selective Service Act of 1917) о призыве в армию для участия в Первой мировой. Маховик истории набирал обороты.