Как Никита Михалков чужое кино тырил...
Оригинал взят у asnecto в Как Никита Михалков чужое кино тырил...
Продолжим киношную тему?
Недавно мы говорили о воровстве в живописи, сегодня поговорим о воровстве в кино.
Все три серии "Утомленных солнцем" Михалкова давно разобрали по кадрам и косточкам, расписав - этот кадр стырен оплотом духовности отсюда, этот отсюда. Особенно "Предстоянию" досталось. У Экслера тред по трилогии набрал не одну сотню страниц...
А вот "Сибирский цирюльник" в этом плане оказался обделен.
Помните сцену в театре?
Ну, когда герой Меньшикова долго смотрит на Неё, сидяющую с другим, а потом хватает смычок и, как подобает истинному дворянину и офицеру, бежит бить морды выяснять отношения?
Хорошая сценка, завязка на концовку фильма, поворот сюжета, так сказать, начало трагедии.
Драматизьм и все такое.
Только стырена творчески интерпретирована покадрово. Знаете, откуда?
Из старой советской комедии 1940 г. - "Музыкальная история".
Впрочем, это простительно, вряд ли Михалков думал, что фильм с Лемешевым еще помнят.
Во всяком случае, так, как знаю, например, его я (а знаю я его покадрово - ничего не поделать - это личное).
Хотите сравнить?
Ну-с, приступим.
Тихо! Начало действия.
Она, конечно, опоздала.
Когда все началось, она стремительно врывается.
Вид на фоне дверей:
Кстати, в "Музыкальной истории" герои ставят родного "Евгения Онегина", а михалковцы - заморского "Фигаро".
И где патриотизьм, спрашивается? Но это детали. Поехали дальше.
Мало того, что опоздала, она садится в зале с Другим.
Надо же, даже местами их не поменяли - он по-прежнему слева, она справа:
Зал. Вид сзади:
Зал. Вид спереди:
Суфлер в ракушке. Причёхи одинаковые.
Крупный план:
Он, наконец, увидел!
И осознал!
Только у Меньшикова грусти в глазах меньше.
Так, типа просто задумался о смысле жизни:
Она, наконец, тоже осознала и в ужосе от происходящего:
Далее Михалков проявил полет творческой фантазии и изменил концовку.
В "Музыкальной истории" герой интеллигентно произносил фразу из роли "Все вальсы, все корсеты с Онегиным вы танцевали", спектакль сорван, занавес, трагедия.
В "Цирюльнике" сцена заканчивается гораздо интереснее и динамичнее: смычок, спектакль сорван, мордобой, занавес, трагедия.
Что поделать, пережитки советской культуры, еще не доросшей до мордобоя...
Но и тырить - это выражаться не по-современному, да?
С римейком вас, дорогие товарищи!
Продолжим киношную тему?
Недавно мы говорили о воровстве в живописи, сегодня поговорим о воровстве в кино.
Все три серии "Утомленных солнцем" Михалкова давно разобрали по кадрам и косточкам, расписав - этот кадр стырен оплотом духовности отсюда, этот отсюда. Особенно "Предстоянию" досталось. У Экслера тред по трилогии набрал не одну сотню страниц...
А вот "Сибирский цирюльник" в этом плане оказался обделен.
Помните сцену в театре?
Ну, когда герой Меньшикова долго смотрит на Неё, сидяющую с другим, а потом хватает смычок и, как подобает истинному дворянину и офицеру, бежит бить морды выяснять отношения?
Хорошая сценка, завязка на концовку фильма, поворот сюжета, так сказать, начало трагедии.
Драматизьм и все такое.
Только стырена творчески интерпретирована покадрово. Знаете, откуда?
Из старой советской комедии 1940 г. - "Музыкальная история".
Впрочем, это простительно, вряд ли Михалков думал, что фильм с Лемешевым еще помнят.
Во всяком случае, так, как знаю, например, его я (а знаю я его покадрово - ничего не поделать - это личное).
Хотите сравнить?
Ну-с, приступим.
Тихо! Начало действия.
Она, конечно, опоздала.
Когда все началось, она стремительно врывается.
Вид на фоне дверей:
Кстати, в "Музыкальной истории" герои ставят родного "Евгения Онегина", а михалковцы - заморского "Фигаро".
И где патриотизьм, спрашивается? Но это детали. Поехали дальше.
Мало того, что опоздала, она садится в зале с Другим.
Надо же, даже местами их не поменяли - он по-прежнему слева, она справа:
Зал. Вид сзади:
Зал. Вид спереди:
Суфлер в ракушке. Причёхи одинаковые.
Крупный план:
Он, наконец, увидел!
И осознал!
Только у Меньшикова грусти в глазах меньше.
Так, типа просто задумался о смысле жизни:
Она, наконец, тоже осознала и в ужосе от происходящего:
Далее Михалков проявил полет творческой фантазии и изменил концовку.
В "Музыкальной истории" герой интеллигентно произносил фразу из роли "Все вальсы, все корсеты с Онегиным вы танцевали", спектакль сорван, занавес, трагедия.
В "Цирюльнике" сцена заканчивается гораздо интереснее и динамичнее: смычок, спектакль сорван, мордобой, занавес, трагедия.
Что поделать, пережитки советской культуры, еще не доросшей до мордобоя...
Но и тырить - это выражаться не по-современному, да?
С римейком вас, дорогие товарищи!