«…КОГДА НЕМЦЫ НАЧАЛИ КОММУНИСТОВ КРОШИТЬ»
КАК НОВОВЕРЧЕСКИЕ АНТИСЕРГИАНСКИЕ И АНТИКОММУНИСТИЧЕСКИЕ КАТАКОМБНИКИ ВОСПРИНЯЛИ НАЧАЛО ВОЙНЫ ГИТЛЕРА ПРОТИВ СТАЛИНА.
Фрагмент из очерка А.В. Белгородской (уникальной еврейки, которая не только считала себя русской, но и присоединилась в годы тоталитарного ига КПСС к нововерческим антисергианским катакомбникам, несмотря на большую популярность у них «Протоколов сионских мудрецов» ( http://procvetitel.livejournal.com/16671.html?thread=37919#t37919 ) и т.п.!) «ПОТАЕННАЯ РОССИЯ» («Православная жизнь» (приложение к официальному органу белогвардейской нововерческой РЗЦ «Православная Русь») №1 (565), январь 1997 г. Джорданвилл, стр. 1-5):
«ДРУГАЯ РОДИНА
Мы прожили почти всю сознательную жизнь, - я имею в виду поколения до 70-х годов, - при коммунистах. Ходили на работу, водили детей в детсады, боялись остаться без работы больше одного месяца - иначе стаж прервется и пенсия будет меньше. Кто-то из нас был даже верующим, посещал храмы, слушал проповеди, почти в каждой из которых нам напоминали о христианских добродетелях: добросовестно работать на благо нашей родины - СССР и почитать власти, ибо всякая власть от Бога. И только единицы, как думается, по особой милости Божьей, знали, что есть и другая родина, другая жизнь, другие христиане.
На территории с бесовски свистящим названием СССР существовала Россия. Это была потаенная Россия. О ее наличии знали только те, кому положено было знать: сами жители этой страны и враги ее. Жители этой страны - это русский народ. НЕ СОВЕТСКИЙ, А РУССКИЙ. Среди этого народа много чувашей, марийцев, татар и других национальностей, но это все равно русский народ, ибо главным была не нация. В прежней России была одна нация - русский народ, то есть православные христиане, и не имело значения, как они назывались - чуваши, или мордва, или немцы; православный - значит русский.
Так вот, эта Россия осталась. Ушла в подполье - в буквальном смысле слова, но была жива и не дала себя истребить. Ее существование благословил патриарх Тихон. Когда он возгласил анафему новой власти и тем, кто сотрудничает с ней, для многих христиан вопроса даже не возникло, они не хотели быть под анафемой (НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЖЕПАТРИАРХ ТИХОН БЕЛАВИН САМ ОТ ЭТОЙ СВОЕЙ АНАФЕМЫ ОТРЕКСЯ В 1923 Г. И МНОГОКРАТНО ПОДПАЛ ПОД НЕЕ ЗАОДНО СО ВСЕМИ, КТО НЕ ПРЕКРАТИЛ С НИМ ТОГДА «ЕВХАРИСТИЧЕСКОГО» ОБЩЕНИЯ: http://procvetitel.livejournal.com/39637.html?thread=340181#t340181 ; http://procvetitel.livejournal.com/653.html ; http://procvetitel.livejournal.com/4923.html ; http://procvetitel.livejournal.com/21933.html?thread=139181#t139181 ; http://procvetitel.livejournal.com/43946.html ). А новая власть своими щупальцами захватила и патриархию. Значит, из этой патриархии надо уходить, особенно когда ее возглавителями был произнесен тезис, что радости новой власти - это их радости.
Сейчас много пишется в различных изданиях о митрополитах, епископах, священниках, не принявших декларацию митрополита Сергия и предпочитавших идти на смерть и в тюрьму ради чистоты и истинности Церкви. Печатаются их жития, фотографии, сообщаются их мученические подвиги. Слава Богу! За каждым из них стояла паства: огромное число православных христиан, преимущественно простых, часто неграмотных деревенских людей, крестьян. Они четко знали: где есть коммунисты - там быть греху. Грех быть в их церкви, на их работах, в их школах, брать их документы, на них ведь анафема патриарха.
ДЕДУШКА СЕРГИЙ
Ныне покойный Сергей Степанович Денисов рассказывал, что он сидел за принадлежность к истинной Тихоновской Церкви. Дали десять лет. Спустя какое-то время его вызывает “кум” на беседу.
- Сергей Степанович, мы знаем, что ты человек церковный, знаешь службу, устав. Сейчас (дело было после войны) есть решение открыть храмы, но священства не хватает. Если ты согласен служить, мы тебя выпускаем.
- Гражданин начальник, скажите мне сперва, Церковь, в которой я буду служить, с властями соединенная?
- А как же, соединенная.
- А власть со Христом соединенная?
Тот засмеялся и говорит:
- Нет.
- Ну и мы не можем с вами соединиться, вы безбожники.
- С тобой все ясно. Иди, досиживай срок.
Он досидел, вышел вместе с четырьмя сыновьями и прожил 90 лет, ни разу не соединившись с властями, не переступив порога сергианского храма, живя особенной, другой жизнью, даже отказываясь получать советский паспорт. Хотя он и говорил, что “мы не против власти идем, а против миродержателей века сего. Мы за Бога”.
На другом допросе следователь сказал Сергею Степановичу:
- Сергей Степанович, ты человек советский, и ты должен помогать нам.
- Нет, гражданин начальник, я человек не советский: был бы советским, я бы у вас здесь не сидел.
- Ну, хорошо, но ты все-таки гражданин нашей страны?
- Нет, я не гражданин вашей страны, я гражданин неба.
- Пошел вон! - закричал начальник.
Дедушка Сергей (Сергей Степанович) рассказывал мне и другое. Дело опять-таки было в тюрьме. Сидел он в камере. Накануне от верующих получил посылку. Посылки раздавал конвоир, в душе имевший страх Божий и посему сочувствовавший и помогавший сидевшим за веру. Тихо шепнул Денисову, что пришла посылка. Ибо если бы объявил при утренней поверке, то счастливца уже подкарауливали бы малолетки или уголовники постарше, короче - мало шансов, что посылку принесешь до своего места, хотя бы половину. Забравшись на свое место, дядя Сережа стал аккуратно перебирать ее содержимое. Наконец, нашел: в мешке с гречневой крупой из середины осторожно извлек шелковый мешочек. Запасные Дары! В последнем письме ему дали понять, что они будут в посылке. Доставлялась батюшке исповедь, тоже письмом. Получив Дары, Сергей Степанович встал в уголочек, лицом к стене, помолился и... потребил! Вдруг к нему подходит дневальный, который в бараке убирался, и спрашивает:
“Сергей Степаныч, что это - сон или с глазами что? Когда вы молились, вдруг на вас огонь какой-то посыпался, прямо языками. Прямо я удивляюсь: огонь какой-то...”
Сергей Степаныч потом догадался, что ведь это он Дары принимал. Этот случай мне рассказан самим Сергеем Степановичем.
Сергей Степанович родился в 1894 г. в Липецкой области, воевал и был ранен в 1-ю мировую войну. Женился. Когда младшему - четвертому - сыну Григорию было два года, жена умерла. Старушка, которая приходила и помогала по хозяйству, как-то раз сказала:
- Жениться тебе надо.
-Этих слов чтоб я больше не слышал, - сказал дядя Сережа. И сам поднимал детей. Стирал, готовил, учил благочестию и христианской жизни, приучал к службе.
Сергей Степанович, как и другие катакомбные священники, ходил только в православные храмы, а в храмы, подчиненные обновленцам, к числу коих относили и митрополита Сергия (Страгородского), не ходил. Пока было можно, Сергей Степанович ходил в местную церковь; потом церковь закрыли и сломали, с глав кресты сняли. Один крест сняли в Вербное воскресенье, а второй - на Пасху, при этом насильно собирали все местное население. Колокол разбили; били полдня, он сначала звенел, а потом дребезжал, как будто умирал. В церкви при коммунистах хранили куриный помет для удобрений, который свозили со всех окрестных деревень. Когда потом церковь ломали уже в 1937 г., то один партиец Виктор взошел на амвон, говорит: “ Благословенно царство...” Издевался. А ПОТОМ ОН УТОНУЛ. Сергей Степанович стал ходить в Липецкий монастырь, там служил православный владыка Уар. Постепенно всех не обновленческих священников забрали. Предчувствуя свой арест, владыка Уар благословил Сергея Степановича, Андрея и Александра на исповедническое слово, сказав:
“ Приходится вам, братья, вместо нас, потому что простые менее заметны, а если священники, то сразу арестуют”. Через год владыку Уара арестовали, а они стали продолжать свое миссионерство, разъясняя верующим, каким путем нужно идти в это лукавое время. Постепенно вокруг Сергея Степановича в селе Дон-Избищи образовалась община. Он был как бы старостой, у него хранились адреса многих катакомбников, он подсказывал, кто и кому должен помочь. Он не был священником, но к нему в праздники, несмотря на очень трудную дорогу, съезжалось много людей помолиться, посоветоваться, укрепиться духом. Бывало, собиралось по двести человек, молились ночью.
Сын Сергея Степановича - Григорий рассказывает о их жизни: “ В церкви уже некуда было ходить, потому что священники обновленцы были. Стали в домах собираться, молиться. НА ВЫБОРЫ НЕ ХОДИЛИ - ГРЕХ, В ШКОЛЫ НАС НЕ ОТДАВАЛИ, ПОТОМУ ЧТО ТАМ ВМЕСТО ЗАКОНА БОЖЬЕГО ПРЕПОДАВАЛИ БЕЗБОЖИЕ. В АРМИЮ НЕ ШЛИ, ПОТОМУ ЧТО БЕЗБОЖНИКОВ ЗАЩИЩАТЬ НЕ СТОИТ. Шли в тюрьмы. Арестовывали. Многие проповедники, благословленные владыкой Уаром, были расстреляны. Так, без постоянной связи с православными епископами и священниками мы были до 1954 г., пока не встретили о. Михаила Рождественского в лагере.
В 1936 г. пришел к нам сосед-родственник и говорит: “ Сергей Степанович! Уходите, приехали из Рязани арестовывать”. Отец пошел в другую деревню. К вечеру приезжают. Одного брата взяли с поля, когда он скот пас, второго - вечером, после работы арестовали. Судили их за борьбу против советской власти; говорят им: “ Патриарх Тихон антисоветчик был, а Иоанн Кронштадтский тоже против коммунизма был, а вы соучастники”. Приговорили их к расстрелу... А отец с 1936 г. до ареста в 1944 г. скрывался от властей. Под печкой яма была и он в нее прятался, если кто-то чужой приходил.
В 1942 г. опять пришли ночью с обыском. Стучат, мы все спали. Отец спрятался под печь. Начали обыск делать. У нас в доме жили дети расстрелянных братьев с матерями. Энкэведешник подходит к моему спящему братишке, трясет его и говорит: “ Вставай, се Жених грядет в полунощи. Христос пришел”. Потом он стал иконы сбрасывать. Бросает, бросает, лампадки побил. Братних жен - Татиану и Ефросинию забрали, а впоследствии расстреляли, а ребятишки их остались, плачут. Наутро пришли иконы забрать, а мы успели хорошую икону святителя Николая на крышу спрятать, да так, что они не нашли. Так до самой войны и молились с одной иконой. Достанем, помолимся и опять прячем. В эту же ночь взяли отцову сестру, у ней две девочки были. Те как встали, а матери нету. Когда сотрудники НКВД от нас уехали, отец говорит: “Что же. Надо к сестре ехать”. А девочки там, в доме, закрыты, плачут. И их тоже к нам взяли. Как детдом у нас стал.
Молодежь в деревне настраивали против нас, они приходили и стекла у нас били. Мы даже были вынуждены кирпичом заложить окна. Также и в других деревнях. Вот, если надо найти верующего, то у кого окна кирпичом заложены, значит, верующие. Один раз к нам в дом пришла молодежь и стали все бросать, ломать, но потом успокоились, ушли. У нас окопали дом. Говорят: “Это колхозная советская земля, и вы не имеете права тут ходить”. Ну, мы доски положили и ходили по доскам. Потом уже и в магазине ничего не стали давать. Потом перед войной с субботы на воскресенье, ночью, как крикнет мой брат. Папа спрашивает: “Что такое?”, а он говорит: “Сейчас я как будто в церкви стоял, а Николай Угодник как бросит меч в народ и меч этот упал и загремел”. Отец думает, что это? Наверно, это будет война. И правда. После обеда КРИК ПРОВОЖАЮЩИХ НА ВОЙНУ. ГОЛОСЯТ, КРИЧАТ, КАК ПО ПОКОЙНИКУ.
Ну, война пошла, А К НАМ ОБЛЕГЧЕНИЯ ПРИШЛИ. Дали карточки нам на муку. КРЕСТИКИ НАЧАЛИ СПРАШИВАТЬ ИХНИИ ЖЕНЫ, КОГДА НЕМЦЫ НАЧАЛИ КОММУНИСТОВ КРОШИТЬ. В ВОЙНУ БОЛЬШЕ К ВЕРЕ ПРИХОДИЛИ. Присылали нам письмо от митрополита Сергия(Страгородского), он писал там, что нужно защищать родину, ну, ЭТО ДИКТОВКА ЕМУ БЫЛА. /…/»
Фрагмент из очерка А.В. Белгородской (уникальной еврейки, которая не только считала себя русской, но и присоединилась в годы тоталитарного ига КПСС к нововерческим антисергианским катакомбникам, несмотря на большую популярность у них «Протоколов сионских мудрецов» ( http://procvetitel.livejournal.com/16671.html?thread=37919#t37919 ) и т.п.!) «ПОТАЕННАЯ РОССИЯ» («Православная жизнь» (приложение к официальному органу белогвардейской нововерческой РЗЦ «Православная Русь») №1 (565), январь 1997 г. Джорданвилл, стр. 1-5):
«ДРУГАЯ РОДИНА
Мы прожили почти всю сознательную жизнь, - я имею в виду поколения до 70-х годов, - при коммунистах. Ходили на работу, водили детей в детсады, боялись остаться без работы больше одного месяца - иначе стаж прервется и пенсия будет меньше. Кто-то из нас был даже верующим, посещал храмы, слушал проповеди, почти в каждой из которых нам напоминали о христианских добродетелях: добросовестно работать на благо нашей родины - СССР и почитать власти, ибо всякая власть от Бога. И только единицы, как думается, по особой милости Божьей, знали, что есть и другая родина, другая жизнь, другие христиане.
На территории с бесовски свистящим названием СССР существовала Россия. Это была потаенная Россия. О ее наличии знали только те, кому положено было знать: сами жители этой страны и враги ее. Жители этой страны - это русский народ. НЕ СОВЕТСКИЙ, А РУССКИЙ. Среди этого народа много чувашей, марийцев, татар и других национальностей, но это все равно русский народ, ибо главным была не нация. В прежней России была одна нация - русский народ, то есть православные христиане, и не имело значения, как они назывались - чуваши, или мордва, или немцы; православный - значит русский.
Так вот, эта Россия осталась. Ушла в подполье - в буквальном смысле слова, но была жива и не дала себя истребить. Ее существование благословил патриарх Тихон. Когда он возгласил анафему новой власти и тем, кто сотрудничает с ней, для многих христиан вопроса даже не возникло, они не хотели быть под анафемой (НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЖЕПАТРИАРХ ТИХОН БЕЛАВИН САМ ОТ ЭТОЙ СВОЕЙ АНАФЕМЫ ОТРЕКСЯ В 1923 Г. И МНОГОКРАТНО ПОДПАЛ ПОД НЕЕ ЗАОДНО СО ВСЕМИ, КТО НЕ ПРЕКРАТИЛ С НИМ ТОГДА «ЕВХАРИСТИЧЕСКОГО» ОБЩЕНИЯ: http://procvetitel.livejournal.com/39637.html?thread=340181#t340181 ; http://procvetitel.livejournal.com/653.html ; http://procvetitel.livejournal.com/4923.html ; http://procvetitel.livejournal.com/21933.html?thread=139181#t139181 ; http://procvetitel.livejournal.com/43946.html ). А новая власть своими щупальцами захватила и патриархию. Значит, из этой патриархии надо уходить, особенно когда ее возглавителями был произнесен тезис, что радости новой власти - это их радости.
Сейчас много пишется в различных изданиях о митрополитах, епископах, священниках, не принявших декларацию митрополита Сергия и предпочитавших идти на смерть и в тюрьму ради чистоты и истинности Церкви. Печатаются их жития, фотографии, сообщаются их мученические подвиги. Слава Богу! За каждым из них стояла паства: огромное число православных христиан, преимущественно простых, часто неграмотных деревенских людей, крестьян. Они четко знали: где есть коммунисты - там быть греху. Грех быть в их церкви, на их работах, в их школах, брать их документы, на них ведь анафема патриарха.
ДЕДУШКА СЕРГИЙ
Ныне покойный Сергей Степанович Денисов рассказывал, что он сидел за принадлежность к истинной Тихоновской Церкви. Дали десять лет. Спустя какое-то время его вызывает “кум” на беседу.
- Сергей Степанович, мы знаем, что ты человек церковный, знаешь службу, устав. Сейчас (дело было после войны) есть решение открыть храмы, но священства не хватает. Если ты согласен служить, мы тебя выпускаем.
- Гражданин начальник, скажите мне сперва, Церковь, в которой я буду служить, с властями соединенная?
- А как же, соединенная.
- А власть со Христом соединенная?
Тот засмеялся и говорит:
- Нет.
- Ну и мы не можем с вами соединиться, вы безбожники.
- С тобой все ясно. Иди, досиживай срок.
Он досидел, вышел вместе с четырьмя сыновьями и прожил 90 лет, ни разу не соединившись с властями, не переступив порога сергианского храма, живя особенной, другой жизнью, даже отказываясь получать советский паспорт. Хотя он и говорил, что “мы не против власти идем, а против миродержателей века сего. Мы за Бога”.
На другом допросе следователь сказал Сергею Степановичу:
- Сергей Степанович, ты человек советский, и ты должен помогать нам.
- Нет, гражданин начальник, я человек не советский: был бы советским, я бы у вас здесь не сидел.
- Ну, хорошо, но ты все-таки гражданин нашей страны?
- Нет, я не гражданин вашей страны, я гражданин неба.
- Пошел вон! - закричал начальник.
Дедушка Сергей (Сергей Степанович) рассказывал мне и другое. Дело опять-таки было в тюрьме. Сидел он в камере. Накануне от верующих получил посылку. Посылки раздавал конвоир, в душе имевший страх Божий и посему сочувствовавший и помогавший сидевшим за веру. Тихо шепнул Денисову, что пришла посылка. Ибо если бы объявил при утренней поверке, то счастливца уже подкарауливали бы малолетки или уголовники постарше, короче - мало шансов, что посылку принесешь до своего места, хотя бы половину. Забравшись на свое место, дядя Сережа стал аккуратно перебирать ее содержимое. Наконец, нашел: в мешке с гречневой крупой из середины осторожно извлек шелковый мешочек. Запасные Дары! В последнем письме ему дали понять, что они будут в посылке. Доставлялась батюшке исповедь, тоже письмом. Получив Дары, Сергей Степанович встал в уголочек, лицом к стене, помолился и... потребил! Вдруг к нему подходит дневальный, который в бараке убирался, и спрашивает:
“Сергей Степаныч, что это - сон или с глазами что? Когда вы молились, вдруг на вас огонь какой-то посыпался, прямо языками. Прямо я удивляюсь: огонь какой-то...”
Сергей Степаныч потом догадался, что ведь это он Дары принимал. Этот случай мне рассказан самим Сергеем Степановичем.
Сергей Степанович родился в 1894 г. в Липецкой области, воевал и был ранен в 1-ю мировую войну. Женился. Когда младшему - четвертому - сыну Григорию было два года, жена умерла. Старушка, которая приходила и помогала по хозяйству, как-то раз сказала:
- Жениться тебе надо.
-Этих слов чтоб я больше не слышал, - сказал дядя Сережа. И сам поднимал детей. Стирал, готовил, учил благочестию и христианской жизни, приучал к службе.
Сергей Степанович, как и другие катакомбные священники, ходил только в православные храмы, а в храмы, подчиненные обновленцам, к числу коих относили и митрополита Сергия (Страгородского), не ходил. Пока было можно, Сергей Степанович ходил в местную церковь; потом церковь закрыли и сломали, с глав кресты сняли. Один крест сняли в Вербное воскресенье, а второй - на Пасху, при этом насильно собирали все местное население. Колокол разбили; били полдня, он сначала звенел, а потом дребезжал, как будто умирал. В церкви при коммунистах хранили куриный помет для удобрений, который свозили со всех окрестных деревень. Когда потом церковь ломали уже в 1937 г., то один партиец Виктор взошел на амвон, говорит: “ Благословенно царство...” Издевался. А ПОТОМ ОН УТОНУЛ. Сергей Степанович стал ходить в Липецкий монастырь, там служил православный владыка Уар. Постепенно всех не обновленческих священников забрали. Предчувствуя свой арест, владыка Уар благословил Сергея Степановича, Андрея и Александра на исповедническое слово, сказав:
“ Приходится вам, братья, вместо нас, потому что простые менее заметны, а если священники, то сразу арестуют”. Через год владыку Уара арестовали, а они стали продолжать свое миссионерство, разъясняя верующим, каким путем нужно идти в это лукавое время. Постепенно вокруг Сергея Степановича в селе Дон-Избищи образовалась община. Он был как бы старостой, у него хранились адреса многих катакомбников, он подсказывал, кто и кому должен помочь. Он не был священником, но к нему в праздники, несмотря на очень трудную дорогу, съезжалось много людей помолиться, посоветоваться, укрепиться духом. Бывало, собиралось по двести человек, молились ночью.
Сын Сергея Степановича - Григорий рассказывает о их жизни: “ В церкви уже некуда было ходить, потому что священники обновленцы были. Стали в домах собираться, молиться. НА ВЫБОРЫ НЕ ХОДИЛИ - ГРЕХ, В ШКОЛЫ НАС НЕ ОТДАВАЛИ, ПОТОМУ ЧТО ТАМ ВМЕСТО ЗАКОНА БОЖЬЕГО ПРЕПОДАВАЛИ БЕЗБОЖИЕ. В АРМИЮ НЕ ШЛИ, ПОТОМУ ЧТО БЕЗБОЖНИКОВ ЗАЩИЩАТЬ НЕ СТОИТ. Шли в тюрьмы. Арестовывали. Многие проповедники, благословленные владыкой Уаром, были расстреляны. Так, без постоянной связи с православными епископами и священниками мы были до 1954 г., пока не встретили о. Михаила Рождественского в лагере.
В 1936 г. пришел к нам сосед-родственник и говорит: “ Сергей Степанович! Уходите, приехали из Рязани арестовывать”. Отец пошел в другую деревню. К вечеру приезжают. Одного брата взяли с поля, когда он скот пас, второго - вечером, после работы арестовали. Судили их за борьбу против советской власти; говорят им: “ Патриарх Тихон антисоветчик был, а Иоанн Кронштадтский тоже против коммунизма был, а вы соучастники”. Приговорили их к расстрелу... А отец с 1936 г. до ареста в 1944 г. скрывался от властей. Под печкой яма была и он в нее прятался, если кто-то чужой приходил.
В 1942 г. опять пришли ночью с обыском. Стучат, мы все спали. Отец спрятался под печь. Начали обыск делать. У нас в доме жили дети расстрелянных братьев с матерями. Энкэведешник подходит к моему спящему братишке, трясет его и говорит: “ Вставай, се Жених грядет в полунощи. Христос пришел”. Потом он стал иконы сбрасывать. Бросает, бросает, лампадки побил. Братних жен - Татиану и Ефросинию забрали, а впоследствии расстреляли, а ребятишки их остались, плачут. Наутро пришли иконы забрать, а мы успели хорошую икону святителя Николая на крышу спрятать, да так, что они не нашли. Так до самой войны и молились с одной иконой. Достанем, помолимся и опять прячем. В эту же ночь взяли отцову сестру, у ней две девочки были. Те как встали, а матери нету. Когда сотрудники НКВД от нас уехали, отец говорит: “Что же. Надо к сестре ехать”. А девочки там, в доме, закрыты, плачут. И их тоже к нам взяли. Как детдом у нас стал.
Молодежь в деревне настраивали против нас, они приходили и стекла у нас били. Мы даже были вынуждены кирпичом заложить окна. Также и в других деревнях. Вот, если надо найти верующего, то у кого окна кирпичом заложены, значит, верующие. Один раз к нам в дом пришла молодежь и стали все бросать, ломать, но потом успокоились, ушли. У нас окопали дом. Говорят: “Это колхозная советская земля, и вы не имеете права тут ходить”. Ну, мы доски положили и ходили по доскам. Потом уже и в магазине ничего не стали давать. Потом перед войной с субботы на воскресенье, ночью, как крикнет мой брат. Папа спрашивает: “Что такое?”, а он говорит: “Сейчас я как будто в церкви стоял, а Николай Угодник как бросит меч в народ и меч этот упал и загремел”. Отец думает, что это? Наверно, это будет война. И правда. После обеда КРИК ПРОВОЖАЮЩИХ НА ВОЙНУ. ГОЛОСЯТ, КРИЧАТ, КАК ПО ПОКОЙНИКУ.
Ну, война пошла, А К НАМ ОБЛЕГЧЕНИЯ ПРИШЛИ. Дали карточки нам на муку. КРЕСТИКИ НАЧАЛИ СПРАШИВАТЬ ИХНИИ ЖЕНЫ, КОГДА НЕМЦЫ НАЧАЛИ КОММУНИСТОВ КРОШИТЬ. В ВОЙНУ БОЛЬШЕ К ВЕРЕ ПРИХОДИЛИ. Присылали нам письмо от митрополита Сергия(Страгородского), он писал там, что нужно защищать родину, ну, ЭТО ДИКТОВКА ЕМУ БЫЛА. /…/»