Животные в русских сказках - свежий взгляд
О происхождении животных в русских сказках как бы в эзотерическом аспекте
Анализировать сказки, точнее, их древние сюжеты, вскрывая пласты и находя всяческий скрытый смысл, теперь очень модно. Тем более, что великие прошлого века - от Юнга до Проппа - создали для этого весьма внушительную теоретическую и методологическую базу. Многим «исследователям» она, правда, только мешает, поскольку им угодно находить там все, что только привидится и послышиться, ну да не об этом речь.
Дальнейшее довольно «сыро» и во многих случаях недостаточно обоснованно, поэтому для краткости и внятности пойду дедуктивным путем, начав с конца.
Есть волк, медведь, белка, заяц, сокол, лебедь и утка. Все они встречаются в русских сказках, наиболее архаичных по структуре сюжета, зафиксированных не только собирателями конца XIX века, но и более ранними литературными интерпретаторами, в том числе Пушкиным.
Что они символизируют и почему? Ответ на этот вопрос пытаются искать в свойствах самих зверей - заяц трусливый, лебедь (как правило, женского рода) белая и чистая, медведь сильный и т. д. - однако он лежит совершенно в другой плоскости.
Дело в том, что названия этих животных просто созвучны (порой, до полной идентичности) словам, обозначающим являния и понятия, которые они «символизируют». Последнее условно, поскольку ни о каком символическом отношении и речи здесь быть не может.
Существенно, что подобный принцип созвучности (в противопрложность символизму) существует и широко используется в мифах и даже религиозно-философских текстах на других древне-арийских языках и, в частности, на санскрите. Простой пример из современной практики - «титул» йога, достигшего определенной степени реализации «парамахамса». Все современные комментаторы в один голос утверждают, что в нем имеет место сравнение с лебедем (хАмса), не обращая внимания на бросающееся в глаза наличие в составе этого слова местоимения «ахам» («я»), а также приставки «маха-» (ср. др. греч. «мега-»). Поэтому, несмотря на то, что строго грамматически слово «парамахамса» означает «сверхлебедя», спектр заключенных в нем смыслов включает в себя и «возвысившегося над [собственным или вообще любым] «я»» (парам-ахам-са) и «превзошедшего великих» (пара-махам-са) и даже "сверх-я [есть] то" (парам-ахам-са).
Или, например, слово «мандука» (лягушка) как символ вселенной. Индусы (даже очень образованные и развитые) говорят, что лягушку нельзя обижать именно поэтому, будучи не в состоянии объяснить внятно, что же в ней такого символичного. Однако, стоит только вслушаться в звучание слова и оно приобретет совершенно иной смысл, понятный русскоязычному человеку без объяснений. :-) Вероятно, в русских и прочих «индоевропейских» сказках образ лягушки подразумевает то же самое, вот только называется она на них уже давно совсем другими словами. Однокоренными же слову "мандука" в современных языках являются, например, такие слова как "monde" (фр. "мир" от лат. "mundis"), "Mund" (нем. "рот", "устье", "входное отверстие"), ну и, конечно, русское слово "м...а". :-) В свете этого сюжет о царевне-лягушке приобретает гораздо более конкретный смысл.
Теперь рассмотрим всех перечисленных зверей по порядку. Для этого необходимо вспомнить, как их называли раньше, до южно-славянского и более поздний влияний. Во избежание усложнения и путаницы, ограничимся корнями, не приводя их к конкретному этапу движения гласных.
Волк - «варг». Это звук. Точнее, тот звук, который звучит внутри и образует структуру реальности. С этим связана его странная на первый взгляд роль ездового животного, как в сюжетах об Иване-Царевиче и Сером Волке . Ср. «варган» (музыкальный инструмент, от названия которого - а не от слова «organum» - происходит слово «оргАн»), «враг», «ворог», «варяг» (тот, с кем бранятся, ругаются), также родств. санскр. «варта» (слово).
Интересно, что волк на самом деле не серый, а белый. То есть, первоначально "сизый" (ср. "шизый лебедь" из Слова о полку Игореве) или «сивый». В современном языке это слово, действительно, ассоциируется с серым цветом, что зафиксировано, в том числе, Далем. Однако более древняя этимология свидетельствует однозначно в пользу белизны: ср. санскр. «Шива», «сва», «свати», а также рус. «свет» (санскр. «швета» - «белый»), «свататься» (от «свата/и» - «невеста»), «саван», «сова» (разумеется, полярная) и т. п.
Медведь - «бер». Ср. «брать», «барать» (оголять, ср. напр. англ. «bare»), «брить» и т. п. Смысл этого слова виден также из пары синонимов: «борьба» и «драка». Первоначально, «бороть» (откуда, кстати, более позднее "пороть") и «драть» - одно и то же. И действительно, в сказках, например, о Кощее Бессмертном медведь вскрывает сундук, вырывает из земли дерево, обнажая корни и т. д.
Медведь может также иметь подмеченное еще Геноном, если не ранее, отношение к центру вращения небесной сферы и небесной оси. В разное время словамя с корнем "бор" или "бер" называлось приполярное созвездие - даже сейчас оно Ursa Maior, Большая медведица (cр. "буря", "бурить" в смысле вертеть), но в других культурах оно неоднократно ассоциировалось и с кабаном, вепрем, "боровом" - по тому же созвучию.
Белка - «мысь». Это мысль. Сходство этих двух слов - причина известной шизофренической фразы из перевода Слова о полку Игореве, где Баян «растекается мыслью по древу». Заменив «мысль» на «мысь» можно получить более-менее адекватную метафору, которая, собственно, и имеет место в оригинале.
Мотив белки, путешествующей по мировому древу, встречается также в Эдде. Там белка (Ratatosk - "грызущий/круглый/боевой(?) зуб") бегает по Иггдрасилю вверх-вниз, принося "сообщения" от орла дракону и наоборот.
Нельзя не вспомнить, конечно, и образ белки, вскрывающей золотые орехи с изумрудными ядрами, описанный и Пушкина и встречающийся в кельтских преданиях. Но это уже несколько другая история.
Заяц - «хар» (слово, родственное современному русскому «хорь», «хорек»). Ср. санскр. «хар» (поглощать), «Хара» (поглощающий: эпитет Шивы-Рудры), рус. «харч», а также (в результате ряда движений) «жрать». Так объясняется «парадокс» с зайцем, «пожравшим» утку. Просто заяц как таковой тут не при чем, даже в символическом плане - дело в звучании слова.
Вторая возможная аллюзия - «Хорс», «Хорос» (бог небесной сферы или круга вообще, а в более узком смысле, Солнца, эклиптики). Отсюда «хороший», «хорошо» и т. п. Это также объясняет смысл заключения зайцем в себе утки (см. ниже).
Лебедь - «зиг», «зг» или "згн" (ср. др. рус. «зигзица», лат. «cycnus»). Зга (ср. нем. «Sieg») - это искра, в том числе и та, которую стало принято именовать «искрой божьей» или, скорее, «искрой жизни». Возможна также иная интерпретация - сродни лат. "signum" (знак, знамение, знамя) или нем. "Siegel" (клеймо, печать). Иногда лебедь может путаться с гусем, которые означает совсем другое по форме, но не по сути (ср. белорус. "гук" - "звук", рус. "гудеть", "гусли", "гикать" и т. п.).
Утка - «ут» (ср. «утро»). Это край, предел, более специфически - горизонт: ср. также санскр. «Уттара» (первая/восходящая на востоке (Венера?), либо северная (Полярная?) звезда), англ. «utter», «utmost» (крайний), а также «out» (вне), фр. «outre», «outrer» (доводить до крайности) и т. п.
Сокол (а также щука!) - «сак», «сук». Здесь в современном языке названия почти не изменились: достаточно понять, что означает этот корень (ср. англ. «seek» или нем. «suchen» - «искать»). Кстати, это, возможно, единственный случай, когда корень имеет один и тот же смысл и в названиях животных и в словах (понятиях), подразумеваемых ими в сказках.
На остальных (например, орла, ворона, лису и т. д.) пока нет времени. Да и с первыми-то разобраться как следует не успел. Возможно, кого-то и это сможет подтолкнуть в нужном направлении.
Анализировать сказки, точнее, их древние сюжеты, вскрывая пласты и находя всяческий скрытый смысл, теперь очень модно. Тем более, что великие прошлого века - от Юнга до Проппа - создали для этого весьма внушительную теоретическую и методологическую базу. Многим «исследователям» она, правда, только мешает, поскольку им угодно находить там все, что только привидится и послышиться, ну да не об этом речь.
Дальнейшее довольно «сыро» и во многих случаях недостаточно обоснованно, поэтому для краткости и внятности пойду дедуктивным путем, начав с конца.
Есть волк, медведь, белка, заяц, сокол, лебедь и утка. Все они встречаются в русских сказках, наиболее архаичных по структуре сюжета, зафиксированных не только собирателями конца XIX века, но и более ранними литературными интерпретаторами, в том числе Пушкиным.
Что они символизируют и почему? Ответ на этот вопрос пытаются искать в свойствах самих зверей - заяц трусливый, лебедь (как правило, женского рода) белая и чистая, медведь сильный и т. д. - однако он лежит совершенно в другой плоскости.
Дело в том, что названия этих животных просто созвучны (порой, до полной идентичности) словам, обозначающим являния и понятия, которые они «символизируют». Последнее условно, поскольку ни о каком символическом отношении и речи здесь быть не может.
Существенно, что подобный принцип созвучности (в противопрложность символизму) существует и широко используется в мифах и даже религиозно-философских текстах на других древне-арийских языках и, в частности, на санскрите. Простой пример из современной практики - «титул» йога, достигшего определенной степени реализации «парамахамса». Все современные комментаторы в один голос утверждают, что в нем имеет место сравнение с лебедем (хАмса), не обращая внимания на бросающееся в глаза наличие в составе этого слова местоимения «ахам» («я»), а также приставки «маха-» (ср. др. греч. «мега-»). Поэтому, несмотря на то, что строго грамматически слово «парамахамса» означает «сверхлебедя», спектр заключенных в нем смыслов включает в себя и «возвысившегося над [собственным или вообще любым] «я»» (парам-ахам-са) и «превзошедшего великих» (пара-махам-са) и даже "сверх-я [есть] то" (парам-ахам-са).
Или, например, слово «мандука» (лягушка) как символ вселенной. Индусы (даже очень образованные и развитые) говорят, что лягушку нельзя обижать именно поэтому, будучи не в состоянии объяснить внятно, что же в ней такого символичного. Однако, стоит только вслушаться в звучание слова и оно приобретет совершенно иной смысл, понятный русскоязычному человеку без объяснений. :-) Вероятно, в русских и прочих «индоевропейских» сказках образ лягушки подразумевает то же самое, вот только называется она на них уже давно совсем другими словами. Однокоренными же слову "мандука" в современных языках являются, например, такие слова как "monde" (фр. "мир" от лат. "mundis"), "Mund" (нем. "рот", "устье", "входное отверстие"), ну и, конечно, русское слово "м...а". :-) В свете этого сюжет о царевне-лягушке приобретает гораздо более конкретный смысл.
Теперь рассмотрим всех перечисленных зверей по порядку. Для этого необходимо вспомнить, как их называли раньше, до южно-славянского и более поздний влияний. Во избежание усложнения и путаницы, ограничимся корнями, не приводя их к конкретному этапу движения гласных.
Волк - «варг». Это звук. Точнее, тот звук, который звучит внутри и образует структуру реальности. С этим связана его странная на первый взгляд роль ездового животного, как в сюжетах об Иване-Царевиче и Сером Волке . Ср. «варган» (музыкальный инструмент, от названия которого - а не от слова «organum» - происходит слово «оргАн»), «враг», «ворог», «варяг» (тот, с кем бранятся, ругаются), также родств. санскр. «варта» (слово).
Интересно, что волк на самом деле не серый, а белый. То есть, первоначально "сизый" (ср. "шизый лебедь" из Слова о полку Игореве) или «сивый». В современном языке это слово, действительно, ассоциируется с серым цветом, что зафиксировано, в том числе, Далем. Однако более древняя этимология свидетельствует однозначно в пользу белизны: ср. санскр. «Шива», «сва», «свати», а также рус. «свет» (санскр. «швета» - «белый»), «свататься» (от «свата/и» - «невеста»), «саван», «сова» (разумеется, полярная) и т. п.
Медведь - «бер». Ср. «брать», «барать» (оголять, ср. напр. англ. «bare»), «брить» и т. п. Смысл этого слова виден также из пары синонимов: «борьба» и «драка». Первоначально, «бороть» (откуда, кстати, более позднее "пороть") и «драть» - одно и то же. И действительно, в сказках, например, о Кощее Бессмертном медведь вскрывает сундук, вырывает из земли дерево, обнажая корни и т. д.
Медведь может также иметь подмеченное еще Геноном, если не ранее, отношение к центру вращения небесной сферы и небесной оси. В разное время словамя с корнем "бор" или "бер" называлось приполярное созвездие - даже сейчас оно Ursa Maior, Большая медведица (cр. "буря", "бурить" в смысле вертеть), но в других культурах оно неоднократно ассоциировалось и с кабаном, вепрем, "боровом" - по тому же созвучию.
Белка - «мысь». Это мысль. Сходство этих двух слов - причина известной шизофренической фразы из перевода Слова о полку Игореве, где Баян «растекается мыслью по древу». Заменив «мысль» на «мысь» можно получить более-менее адекватную метафору, которая, собственно, и имеет место в оригинале.
Мотив белки, путешествующей по мировому древу, встречается также в Эдде. Там белка (Ratatosk - "грызущий/круглый/боевой(?) зуб") бегает по Иггдрасилю вверх-вниз, принося "сообщения" от орла дракону и наоборот.
Нельзя не вспомнить, конечно, и образ белки, вскрывающей золотые орехи с изумрудными ядрами, описанный и Пушкина и встречающийся в кельтских преданиях. Но это уже несколько другая история.
Заяц - «хар» (слово, родственное современному русскому «хорь», «хорек»). Ср. санскр. «хар» (поглощать), «Хара» (поглощающий: эпитет Шивы-Рудры), рус. «харч», а также (в результате ряда движений) «жрать». Так объясняется «парадокс» с зайцем, «пожравшим» утку. Просто заяц как таковой тут не при чем, даже в символическом плане - дело в звучании слова.
Вторая возможная аллюзия - «Хорс», «Хорос» (бог небесной сферы или круга вообще, а в более узком смысле, Солнца, эклиптики). Отсюда «хороший», «хорошо» и т. п. Это также объясняет смысл заключения зайцем в себе утки (см. ниже).
Лебедь - «зиг», «зг» или "згн" (ср. др. рус. «зигзица», лат. «cycnus»). Зга (ср. нем. «Sieg») - это искра, в том числе и та, которую стало принято именовать «искрой божьей» или, скорее, «искрой жизни». Возможна также иная интерпретация - сродни лат. "signum" (знак, знамение, знамя) или нем. "Siegel" (клеймо, печать). Иногда лебедь может путаться с гусем, которые означает совсем другое по форме, но не по сути (ср. белорус. "гук" - "звук", рус. "гудеть", "гусли", "гикать" и т. п.).
Утка - «ут» (ср. «утро»). Это край, предел, более специфически - горизонт: ср. также санскр. «Уттара» (первая/восходящая на востоке (Венера?), либо северная (Полярная?) звезда), англ. «utter», «utmost» (крайний), а также «out» (вне), фр. «outre», «outrer» (доводить до крайности) и т. п.
Сокол (а также щука!) - «сак», «сук». Здесь в современном языке названия почти не изменились: достаточно понять, что означает этот корень (ср. англ. «seek» или нем. «suchen» - «искать»). Кстати, это, возможно, единственный случай, когда корень имеет один и тот же смысл и в названиях животных и в словах (понятиях), подразумеваемых ими в сказках.
На остальных (например, орла, ворона, лису и т. д.) пока нет времени. Да и с первыми-то разобраться как следует не успел. Возможно, кого-то и это сможет подтолкнуть в нужном направлении.