Старая закалка
***Раз в квартал этот фронтовик приносил мне написанные корявым почерком заметки. Каждую - на полтора два тетрадных листочка. Воспоминания о битвах Великой Отечественной, в которых участвовал.
Битв было много - дед в пехоте дошел до Болгарии.
Слог его записок всегда был ужасающим. Они содержали все стилистические ошибки, которые есть в учебниках, да еще и комбинировали их в самые неожиданные икебаны. Зато фактура, детали - на зависть! Никакого канцелярита и агитпропа. Все личное, прожитое, объемное, светлое или болезненное. То есть чувствовать и осмысливать деду дано - с изложением туго…
Я переписывал шифрограммы нормальным языком и, за подписью деда, ставил в специальную регулярную «ветеранскую» страничку газеты. Они, без ложной скромности, становились ее украшением.
Но была у нас с дедом и личная тайна.
Каждый раз, принося заметку, он прикладывал к ней… чекушку.
Под большой праздник - уровня Дня Победы - мог принести и поллитру.
Отказаться от этого было невозможно. Дед уговаривал, обижался, хватался за сердце. Говорил, что у него пенсия большая, а шкалик - чтобы я его друзей помянул. Он их в заметке вспоминает. Я возмущался, объяснял, что он ставит меня в неприличное положение. Что это я ему магарычи носить должен. Что еще один такой фокус - и я просто не приму заметку…
Кстати, гонорары деда за его заметки чекушку перекрывали, но до поллитры уже не дотягивали… Ибо к празднику он приносил напиток из дорогих.
Наша личная «войнушка» длилась года два. Наконец, после очередного «китайского предупреждения», я заставил деда унести бутылку с собой. «Только достаньте то, что у вас брякнуло - заметку верну!». Дед вздохнул и ушел.
Через месяц принес еще одну корреспонденцию. Когда вытаскивал - из полиэтиленового пакета раздался характерный звук. Я ничего не сказал, но дед посмотрел, посмотрел мне в глаза… И о магарыче даже не заикнулся.
Я облегченно выдохнул. Совесть моя расцвела. А потом… дед пропал.
Через три месяца я это заметил - его искренних воспоминаний ветеранскому спецвыпуску стало явно недоставать.
Через полгода - начал волноваться. Блин - у меня ведь и телефона его нет! Он всегда сам заявлялся…
Через девять месяцев неведения мысленно смирился с неизбежным. Дед, все же, совсем немолод. Жаль…
…А сегодня, на свежей газетной полосе я увидал репортаж с возложения венков к Вечному огню. Ко дню начала войны.
Идут курсанты и казаки. Склонили головы школьники и депутаты. А в тени плакучих ив на стульях сидят фронтовики. И в первом ряду он - мой Дмитрий Никитович, с палочкой. Жив курилка! Такой же улыбчивый хитрован. Бодрый и упрямый.
Что же он ко мне столько не заходит?
Сижу и думаю: может - старая закалка - «не надо было водку трогать?»