Удивительное стихотворение. Спасибо. Я как-то всегда проходила мимо. Бродский вообще неровно дышит в черному и белому. Черный шрифт на белой бумаге - один из центральных образов его поэзии, даже когда слова "шрифт" и "бумага" не упоминаются.
== эти стихи несколько больше, чем просто дружеская поделка ==
Мне показалось - намного меньше...
А о стихотворении написано, как всегда, замечательно: тонко, вдохновенно. Но это вовсе не значит, что оно того стоит. Критик далеко не всегда вдохновляется объектом своего внимания, его талант вполне автономен...
Здесь Бродский сполна использует свой, пожалуй, главный прием и открытие - писать плохо. (Именно благодаря открытию этого приема у него столько последователей). Причем здесь черный пиджак? Какой цвет траура? Черный и белый одновременно? Не видать полей - что понимается под полем? Строго почва? Про часы - заимствование из Пастернака, гораздо хуже оригинала. Дальше идет свалка образов, связанных с белым цветом. Про невест шелка - это просто пошло. (Кстати, введение пошлости в русскую поэзию - несомненное художественное открытие Бродского). Про полки закатив белки тоже на грани пошлости. Вот после этого белого шума пошлости и следует последняя строфа, спасающая стихотворение.
"Причем здесь черный пиджак? Какой цвет траура? Черный и белый одновременно?"
Я же сказала, при чем тут черное.:) У Бродского черное обычно соседствует с белым. А "прототип" этих цветов - черные буквы на белом листе. Мне кажется, поэт говорит о том, что его белизны так много, что она его пугает: Когда-то я знал на память все краски спектра. Теперь различаю лишь белый, врача смутив. Но даже ежели песенка вправду спета, от нее остается еще мотив.
Белизна - это пустота, смерть. А черное (шрифт, написанное слово) - способ ее преодолеть: И новый Дант склоняется к листу, и на пустое место ставит слово.
Любые две вещи на свете можно связать логической цепочкой из нескольких ходов. Из того, что в конце стихотворения появляется страх перед белым листом можно, конечно, сделать вывод, что черный пиджак - это для преодоления этого страха. Но как-то не катит...Плохой это образ. О чем я и говорю.
Хороший это образ.:) Даже если не знать всего контекста творчества Бродского, в этом отдельном стихотворении логика вполне просматривается: белый цвет - смерть: постель (скорее всего больничная) - закатившиеся в обмороке глаза - прощенные души. Что может победить это нашествие белого? Только его противоположность - черное.
отвлекитесь от "белого шума" и забудьте на секунду про логичность образов...в двух предпоследних катренах речь идет о действиях, которых хочется но не "можется" - включить приемник, писать письмо, раздеться...речь идет о душе (теле) соскучившемуся по действию, по жизни...глаз сначала пытается уловить "движущиеся картинки", чтобы уверить разум, что жизнь продолжает происходить...ничего не выходит и мы слышим сетования "глагольные" - что могло бы помочь, какое бы движение потвердило, что жизнь продолжается...но, увы, доказательств этого нет - и все вокруг занесено доказательством обратного...
Благодарю за творчество Ваше в поиске и проявлении своего понимания в Стихооткровениях...Конечно,слышу свое.Воспринимаю,как поДАРок со-звучное.Речь идет и течет.И это радует...С уважением. Летели ласточки, летели в круг Да пили ласточки воду из рук. А пропивали рябинову кровь Да проклевали ладонь насквозь.
И побежала вода в песок, Никто не думал ее держать. Кому-то сладок рябины сок, Кому-то трудно за ней успеть.
Когда луна - любовница, Когда земля - кормилица, Не детям сказка пишется, Не слухом песня полнится.
Иссиня-черные про то, где мы, И желторотые про то, как я, И белогрудые, что не про нас - Глаза бездонные, глоток воды.
Лети, лети, моя ласточка, пулей в висок. Лети, лети, моя девочка, вали меня с ног. Лети, лети, мое зернышко, не дай мне срок Подумать о том, что я мог и что не успел.
Comments 11
Reply
Reply
== эти стихи несколько больше, чем просто дружеская поделка ==
Мне показалось - намного меньше...
А о стихотворении написано, как всегда, замечательно: тонко, вдохновенно. Но это вовсе не значит, что оно того стоит. Критик далеко не всегда вдохновляется объектом своего внимания, его талант вполне автономен...
Reply
Причем здесь черный пиджак? Какой цвет траура? Черный и белый одновременно?
Не видать полей - что понимается под полем? Строго почва?
Про часы - заимствование из Пастернака, гораздо хуже оригинала.
Дальше идет свалка образов, связанных с белым цветом.
Про невест шелка - это просто пошло. (Кстати, введение пошлости в русскую поэзию - несомненное художественное открытие Бродского).
Про полки закатив белки тоже на грани пошлости.
Вот после этого белого шума пошлости и следует последняя строфа, спасающая стихотворение.
Reply
Reply
Я же сказала, при чем тут черное.:) У Бродского черное обычно соседствует с белым. А "прототип" этих цветов - черные буквы на белом листе. Мне кажется, поэт говорит о том, что его белизны так много, что она его пугает:
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от нее остается еще мотив.
Белизна - это пустота, смерть. А черное (шрифт, написанное слово) - способ ее преодолеть:
И новый Дант склоняется к листу,
и на пустое место ставит слово.
Reply
Reply
Даже если не знать всего контекста творчества Бродского, в этом отдельном стихотворении логика вполне просматривается: белый цвет - смерть: постель (скорее всего больничная) - закатившиеся в обмороке глаза - прощенные души. Что может победить это нашествие белого? Только его противоположность - черное.
Reply
Reply
Летели ласточки, летели в круг
Да пили ласточки воду из рук.
А пропивали рябинову кровь
Да проклевали ладонь насквозь.
И побежала вода в песок,
Никто не думал ее держать.
Кому-то сладок рябины сок,
Кому-то трудно за ней успеть.
Когда луна - любовница,
Когда земля - кормилица,
Не детям сказка пишется,
Не слухом песня полнится.
Иссиня-черные про то, где мы,
И желторотые про то, как я,
И белогрудые, что не про нас -
Глаза бездонные, глоток воды.
Лети, лети, моя ласточка, пулей в висок.
Лети, лети, моя девочка, вали меня с ног.
Лети, лети, мое зернышко, не дай мне срок
Подумать о том, что я мог и что не успел.
Саша Литвинов.
Reply
Leave a comment