К созданию лунной базы: оставляя наследие Аполлонов позади. 2-я часть
Термическая Защита
Фундаментальной задачей термического щита является его целостность и способность противостоять различным экстремальным воздействиям. Перед первым испытательным полетом признавалось, что теплозащитный экран Ориона будет изготовлен из “…материала, известного как Avcoat, который также применялся на космических кораблях Аполлон, …и который служил защитным барьером во время входа в атмосферу Земли. К сожалению, этот материал проявил тенденцию растрескиваться при тепловых режимах, аналогичных тем, которым капсула будет подвержена в условиях дальнего космоса, перед возвращением в земную атмосферу.” [NASA Audit, 2013, p. 14].
Обугленный теплозащитный экран Avcoat
Неудивительно, что после испытательного полета разработчики признали, что ещё на стадии изготовления термического щита они “установили, что прочность сотовидной структуры Avcoat оказалась ниже ожидаемой”. Далее они предположили, что хотя термический экран отработал, как и ожидалось во время первого ограниченного испытания, “при следующем полете (EM-1) Орион будет испытывать более низкие температуры в космосе и более высокие тепловые нагрузки* при входе в атмосферу, что потребует усиления термического щита.” [Orion Update, 2015].
*) Речь идет о сравнительно резком переходе от холода к нагреву после длительного полета за пределами НОО. В первом испытании щит Ориона, очевидно, не успел достаточно глубоко охладиться за четыре часа полета. - Прим. ред.
Очевидно, ничего не позаимствовали в этом отношении из ценного ноу-хау со времен Аполлонов, поэтому еще один промежуточный беспилотный тест будет несомненно ценным. Принимая во внимание период времени от 2005 до 2018 гг., в который проходят осторожные беспилотные испытания Ориона, трудно усмотреть, что кто-либо опирается на знания, приобретенные в эпоху Аполлонов.
В настоящее время НАСА докладывает о программе Орион в, казалось бы, беспрецедентно открытой манере, но беспристрастный наблюдатель способен увидеть много шума из ничего, который поднимается ради того, чтобы выкроить больше времени на изучение ключевых аспектов, которые уже давно должны считаться рутиной. После единственного испытательного полета сложность проблемы тепловой защиты проявилась через вновь открытые обстоятельства. Два последующих примера иллюстрируют эту картину.
В частности, наблюдались проблемы с “…прижимными прокладками, которые располагаются на поверхности теплозащитного щита в месте стыка командного и сервисного модулей Ориона. Их функция в том, чтобы воспринимать механические нагрузки во время старта, космических маневров и при срабатывании пироболтов (разрывных болтов) в момент разделения обоих модулей. …Требуются новые более эластичные термоизолирующие прокладки, потому что нынешние прокладки двумерной структуры, использовавшиеся в недавнем первичном испытательном полете Ориона, годятся только для возвращения с околоземной орбиты.” Руководитель Программы Орион от Локхид Мартин Майк Хаус4 поясняет, что применение этих прокладок сопряжено “с риском их расслоения, потому что эти прокладки представляют собой стопку плоских слоев.” Некий “инновационный объемный материал, имеющий переплетенную структуру”, по его словам, был разработан, “как прямой результат урока, усвоенного по итогам первой пробной миссии Ориона." [AmericaSpace, 2015].
Просто невероятно представить себе, что этот урок не был усвоен, исходя из подобного опыта, 45 лет тому назад. Как же тогда обстояли дела с разделением аналогичных модулей Аполлона?
Другая доработка относится к теплозащитным плиткам на стенках CEV капсулы, известным как боковая защитная обшивка, и которые использовались для термозащиты Спейс Шаттлов. После испытательного полета было принято решение, что “на защитную обшивку КМ будет нанесено посеребренное металлизированное покрытие”. Предполагается, что такое покрытие “будет уменьшать потери тепла при воздействии на Орион низких температур и ограничивать нагрев корабля с солнечной стороны”. [Daily Mail, 2015]
Орион снабжается теперь защитой в куда большей степени, чем КМ Аполлонов, которые, как утверждается, отработали безупречно.
На основании всего вышеизложенного можно сделать печальный вывод, что для аполлоновских КМ вероятность безопасного возвращения сквозь атмосферу Земли сопоставима с надеждой пройтись сухим под проливным дождем, уворачиваясь от отдельных капель. Никаких шансов.
НАСА продолжает находить новые критические аспекты для дальнейших НИОКР-овских доработок по Ориону главным образом не из-за ужесточения требований, например, по безопасности, но просто из-за того, что Агентство, наконец, начало получать подлинную информацию о реальных требованиях к полетам за пределами НОО. Однако, при этом заметно, что НАСА упорно не желает быть первым, кто решится взглянуть в лицо непредсказуемым и, вероятно, очень опасным обстоятельствам, сопутствующим путешествию человека в дальний космос. Поэтому наиболее легким и безопасным для Агентства сценарием оказывается тактика затягиваний и откладываний фактических испытаний.
Рассматривая итоги первого испытательного полета, вообще не ясно, как НАСА собирается на самом деле испытать метод скользящего спуска с отскоком от атмосферы, запланированный для этапа EM-1, до которого сейчас остается всего два года. Недавно GAO указала “дату готовности к старту” Ориона как апрель 2023 г., и это может означать, что первый старт с экипажем EM-2 уже сдвинулся на два года от ранее прописанного в планах 2021 года [GAO, 2016, p. 5].
Дозы Радиации
Оригинальный отчет об уровнях радиации в CEV Орион во время испытательного полета 5 декабря 2014 г. сообщает, что максимальный уровень интенсивности поглощенной дозы ионизирующего излучения при прохождении через радиационные пояса Ван-Алена “составил около 1 мГр/мин (миллигрей5 в минуту), что в 20 раз превышает предельно допустимый уровень на борту МКС”. [Radiation Report, 2015, p. 39]
В этом отчете далее поясняется, что кумулятивная поглощенная доза радиации, измеренная во время полета EFT-1 Ориона в декабре 2014 г., была примерно на 3 порядка (или в 1000 раз) больше, чем совокупная поглощенная доза, измеренная за такой же период времени на МКС. Конечно, эти “данные дают предварительное представление о радиационной обстановке, с которой придется иметь дело экипажам при пересечении зоны радиационных поясов во время будущих исследовательских полетов”. [Radiation Report, 2015, p. 39]
Важно еще раз отметить, что отсутствуют какие-либо ссылки на сведения, полученные в программе Аполлон, которые бы включали в том числе данные о влиянии космической радиации, и которые должны были быть куда более детальными и обширными. Испытания Ориона проходят так, как будто никакого предыдущего опыта и/или никаких сведений не было получено ранее за пределами НОО.
Данные о суммарных дозах радиации для каждой из аполлоновских миссий, воспроизведенные по докладам НАСА [Bennett, 2015], оказываются меньше доз, измеренных радиационными датчиками на борту CEV Орион во время его полета, который продолжался всего лишь четыре с половиной часа. В частности, совокупные дозы облучения, полученные согласно отчетам для каждой миссии от Аполлона-8 до Аполлона-17, за исключением Аполлона-14, составляли не более чем 5,80 мГр [Bennett, 2015], что следует сравнить с дозами от 13,5 до 17,9 мГр, зарегистрированными во время EFT-1 в декабре 2014 г. [Radiation Report, 2015, p. 23].
В то время как суммарная доза 11,40 мГр, объявленная для Аполлона-14 [Bennett, 2015], является самой высокой для аполлоновских миссий, она все же меньше, чем данные Ориона. Отсутствие анализа данных прошлого и их сравнения с современными радиационными исследованиями указывает на то, что сегодняшние специалисты НАСА дистанцируются от сомнительного наследия Аполлонов. Аполлоновские дозы на Рис. 4 перемешаны внутри данных для околоземных экспедиций [Radiation Carcinogenesis, 2009, p. 141]. Неудивительно, что они рассматриваются специалистами как сомнительные.
Рис.4. Сводка дозиметрических данных во время всех пилотируемых экспедиций НАСА [Radiation Carcinogenesis, 2009, p. 141].
“Badge dose” - это доза, фиксируемая индивидуальным дозиметром, имеющимся у каждого астронавта.
Профессионалы в этой области осознают, что высокие дозы радиации могут привести к серьезной лучевой болезни и даже к смерти. Они признают, что хотя пониженные дозы радиации могут привести к более мягким физиологическим последствиям, все равно - и высокие, и низкие дозы радиации создают серьезные операционные риски, которые могут помешать работе и угрожают жизни экипажа.
“Оба сценария потенциально представляют серьезную опасность для здоровья экипажа и/или могут воспрепятствовать выполнению поставленных задач в полете. Необходимо обеспечить радиационную защиту в виде предсказуемых моделей, экранирования и биологических контрмер при полетах за пределы защитного слоя магнитосферы Земли. К сожалению, развитие этих инструментов сдерживается отсутствием соответствующих исследований космического излучения. Большая часть радиационных исследований сфокусирована на видах излучения и дозах, которые отличаются от радиации в космическом пространстве.” [Radiation Syndromes, 2009, p. 186].
Специалисты по радиационной защите делают вывод, что “существует настоятельная необходимость научных исследований, которые адекватно отражают реальные радиационные риски, присущие для космического пространства, и которые способствуют развитию методов как оценки рисков, так и эффективной стратегии радиационной защиты”. [Radiation Syndromes, 2009, p. 186]
Совершенно ясно, что сомнительные аполлоновские данные по радиации не соответствуют ожиданиям для радиационной обстановки за пределами НОО и поэтому на них нельзя полагаться.
НАСА выпустило семиминутный общеобразовательный видеоролик, получивший международную награду, в котором специалист НАСА признает, что астронавты не могут безопасно пересекать пояса Ван-Алена [Trial By Fire, 2014]. Около трехминутной отметки он говорит:
03:00: “По мере удаления от Земли мы будем пересекать пояса Ван-Алена, область опасной радиации.”
03:11: “Такая радиация может нарушить работоспособность системы управления, бортовых компьютеров и другой электроники на борту Ориона.”
03:18: “Естественно, мы должны проходить через эту опасную зону дважды: туда и обратно.”
03:26: “Но Орион имеет защиту. Будет испытано экранирование при пересечении космическим кораблем волн радиации. Датчики на борту зарегистрируют для ученых уровни радиации.”
03:36: “Мы должны решить эти проблемы до того, как мы пошлем человека через эту область космического пространства.”
Но постойте, разве не были все эти проблемы уже определенно решены, когда НАСА многократно посылало астронавтов через эту область пространства более 45 лет назад?
На самом деле, беспилотные испытания 2014 года явились самым первым опытом проникновения совершенно нового корабля в эту неизведанную область.
Перспективы Лунной Базы
Нет никаких признаков того, что НАСА собирается разработать и построить лунный форпост по крайней мере в течение ближайших 10 - 15 лет. Последняя цифра соответствует обещанию НАСА полететь в сторону Марса, но все планы насчет Лунной базы остаются в летаргическом состоянии. С другой стороны, во времена былого исключительного энтузиазма в рамках Программы Созвездие выдвигались многочисленные предложения, в какие сроки и в каких местах на Луне было бы предпочтительно сначала построить базу. Один из астронавтов Аполлона, Харрисон Шмитт, признает в своей книге, что “мир и Соединенные Штаты ничего не реализовали из многообещающих перспектив программы Аполлон”. [Schmitt, 2006, p. 19]
Однако, под впечатлением от программы Созвездие, он тогда был оптимистично сосредоточен на потенциале гелия-3, как весьма ценного топлива для получения энергии, и предполагал, что к 2030 г. “на Луне будет постоянно действующая колония, занимающаяся коммерчески выгодным производством топлива на основе гелия-3 для растущих нужд земной энергетики”. [Schmitt, 2006, p. 327] После 10-ти лет оптимистических размышлений до сих пор по-прежнему нет планов по строительству колонии на Луне: ориентиры пилотируемых исследований остаются неизменными с тех пор, как они были установлены в 2010 г.
Более того, НАСА было вынуждено развивать свои технические возможности в области пилотируемой космонавтики по причине явного доминирования России в этой области. Переход от полетов на Союзах к собственному средству доставки планировалось осуществить к 2012 году, но вместо этого НАСА продлило за пределы 2018 года свой контракт с Роскосмосом (Российское космическое агентство) для доставки американских астронавтов на МКС. [Seats on Soyuz, 2015] Риск потери экипажа при его доставке Орионом на борт МКС оценивался к 2012 году как 2,2% с предполагаемым снижением до 0,1% в 2016 г., что должно было превзойти показатель Союза величиной в 0,5% по оценкам на 2010 г. [Arch. Study, 2005, p. 581]. В 2005 г. план создания CEV для полетов на околоземную орбиту за период приблизительно в семь лет выглядел вполне реалистичным (сравните это с продолжительностью всей программы Аполлон), и затем, после 2017 г., предполагалось отправиться за пределы НОО. Вместо этого, до настоящего времени имел место только один беспилотный полет.
Текущие программы НИОКР по-прежнему сфокусированы на разработке Пусковой Системы SLS и CEV Орион - оба эти элемента необходимы для экспедиций в дальний космос, но также они подходят и для посещения Луны. Однако, этих двух элементов недостаточно для высадки на Луну, потому что для этого требуются и другие системы.
НАСА более не рассматривает варианты посадки на Луну, так как, скорее всего, Агентство осознало, насколько высоки риски, связанные с прилунением и последующим взлетом из “глубоких” гравитационных колодцев. Так что эти задачи были отложены на неопределенный срок.
Как будто отвечая на недавнюю публикацию [NEXUS, 2015], компания NexGen Space в своем исследовании, частично финансируемом НАСА, предложила неожиданную идею так называемой ЭЛА, то есть Эволюционирующей Лунной Архитектуры (Evolvable Lunar Architecture) [ELA, 2015], сосредоточенной на создании индустриальных баз на Луне в течение 10 - 12 лет, которое в будущем последовало бы за первым посещением человеком Луны, предусмотренном в планах ЭЛА.
Инициатива ЭЛА, хотя и не является глубоко технически продуманной, тем не менее наводит мосты с идеями, заложенными в Архитектурном Исследовании [Arch. Study, 2005], предлагая новую административную стратегию, которая могла бы обойти текущие регламенты и планы НАСА. Проблема заключается в том, что эта инициатива финансируется НАСА и адресована его руководителям. Сроки выполнения ЭЛА зависят от принятия концепции Агентством и/или правительством США, поэтому сроки начала реализации все еще остаются неопределенными до тех пор, пока концепция не будет одобрена и принята.
Тем не менее, инициатива ЭЛА является революционным шагом в контексте того, что в ней открыто признается, что “руководители и функционеры НАСА считают, что их решения игнорируются или серьезно ограничиваются по политическим причинам”. Вопрос в том, что это за политика, которая оказывает настолько дурное и деструктивное влияние? Документ вносит ясность, что ”с точки зрения промышленности, правительство США является трудным (в лучшем случае) партнером для развития долговременного сотрудничества. Оно обходится промышленности слишком дорого в смысле… времени, денег и упущенных возможностей, пока не получишь подписанный контракт. И даже после этого коммерческий партнер не может быть уверен, что правительство не расторгнет контракт в своих интересах. Кроме того, каждая перемена в Белом Доме, в Конгрессе и в руководстве НАСА - это источник риска для коммерческого партнера.” [ELA, 2015, p. 84].
В качестве кардинального решения создатели ЭЛА предлагают учредить Международную Лунную Администрацию (International Lunar Authority) [ELA, 2015, p. 82], независимую от национальных правительств, тем самым развивая гибкость и стимулирование конкуренции, что в свою очередь позволило бы выстроить менее затратное решение для высадки человека на Луну.
По иронии судьбы, критикуя тех, к кому могла бы быть обращена эта инициатива, предложение ЭЛА не облегчает, а скорее усиливает напряженность. Такая революционная инициатива никогда не будет воспринята без мощного к тому толчка. Оценивая лунные планы и рассуждая о “возвращении человека на Луну” [ELA, 2015, Executive Summary], сторонники ЭЛА остаются на стадии предреволюционного компромисса со своими оппонентами. Необходимым толчком может явиться авторитетное признание того факта, что прилунений Аполлонов на самом деле не было.
Также очевидно, что НАСА даже и не хочет быть первыми на Луне, потому что первоначальные попытки подвергнут экипажи риску такого же уровня, как тот, с которым столкнулось Агентство во время катастроф космических челноков Челленджер и Колумбия. По всей вероятности, НАСА наблюдает за своими двумя основными соперниками - российским и китайским космическими агентствами. Эти два ключевых игрока, в принципе, способны попытаться осуществить высадку на Луну, и в СМИ идет много дискуссий насчет того, что же они собираются предпринять, как возможный ответ на заявленные американские достижения.
В любом случае, НАСА будет ждать и потом изучать опыт других команд, чтобы выяснить, какие реальные решения, технические или биомедицинские, можно было бы найти. Если российские космонавты или китайские тайконавты попытаются в будущем высадиться на Луну, весьма вероятно, что их первые попытки окажутся неудачными. Поэтому в зависимости от того, как будут развиваться события, НАСА могло бы предложить свою помощь и сотрудничество, и затем объединить усилия и/или, наконец, сформулировать свою собственную программу, и все это - без потери лица.
Астронавт НАСА Лерой Чиао(Leroy Chiao)
Справедливости ради надо сказать, что инсайдеры в НАСА начали признавать, что упорядочение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в сфере пилотируемых исследований космического пространства может быть достигнуто более успешно в ходе непредвзятого международного сотрудничества.
Заслуживает внимания недавнее обращение бывшего астронавта Лероя Чиао и ген. директора Космического Фонда Эллиота Пулхама6, в котором признается, что “одним из самых непродуманных высказываний, придавших особый колорит нашему обсуждению, явилось ‘Been there, done that' («Были там, сделали это»)”, очевидно намекая на довод президента Обамы, приведенный им в 2010 году при закрытии программы возвращения на Луну. Они делают вывод, что это высказывание, по всей видимости, не имевшее такого намерения, “легкомысленно обесценило уникальное американское достижение и уникальные знания, которые США могли бы внести в копилку опыта человечества”. [Politics of Space, 2016] Эти слова с горечью перекликаются с ключевыми положениями в документе ЭЛА, указывающими на проблему большего масштаба, нежели чем неспособность НАСА планировать и выполнять работы.
Похоже, что НАСА действует в рамках парадигмы уловка-22*: Агентство не может двигаться вперед без признания истинного положения дел в контексте опыта, накопленного в области пилотируемых исследований космического пространства, в первую очередь наследия Аполлона, каковым бы оно ни было, а с другой стороны, оно не может раскрыть правду об Аполлонах по различным политическим причинам.
*) От англ.: “catch-22” - безвыходная ситуация, дилемма; по названию одноименного романа Дж. Хеллера - Прим. ред.
Лунное Предупреждение
Что касается наследия Аполлонов, нам известны всего лишь несколько фотографий с низким разрешением, опубликованных НАСА, как вынужденная реакция на требования общественности предоставить фотографии с мест посадки Аполлонов, поскольку нет фотографий, сделанных независимыми наблюдателями.
Далее, вместо того, чтобы пристально наблюдать за местами своих лунных экспедиций, НАСА на удивление не интересуется тем, что могло произойти с аполлоновским оборудованием, оставленным на Луне. Было бы более естественно отслеживать каждое место прилунения, например, с помощью камер высокого разрешения или одним из своих мини-роботов, аналогичных тем, которые действуют на Марсе, и регистрировать все изменения вследствие возможных ударов метеоритов, активности солнца и солнечного ветра и т. д. Наоборот, Агентство издало предупреждение, обращенное ко всем потенциально заинтересованным сторонам, не приближаться к объявленным местам посадок. [Lunar Artifacts, 2011] Наряду с решением отменить все программы возвращения на Луну, это заявление означает признание того, что дела внутри НАСА серьезно разладились.
Предупреждение НАСА объявляет, что “Границы области артефактов будут установлены так, чтобы соответственно охватить все искусственные объекты в каждом отдельном районе и запретить любую деятельность и посещение этого района для того, чтобы защитить объекты, представляющие особый интерес: посадочную ступень, лунный ровер, флаг, экспериментальное оборудование для исследования лунной поверхности и т. д.” [Lunar Artifacts, 2011, p. 8].
Этот документ широко обсуждался на сайте Google Lunar XPRIZE, предназначенном для конкурсного рассмотрения проектов беспилотных миссий на Луну с участием мини-робота, который после посадки был бы способен покрыть расстояние не менее 500 метров по лунной поверхности. По-видимому, НАСА обеспокоено, что такая миссия может послать робот слишком близко к какому-нибудь сомнительному месту посадки Аполлона и нарушить покой в усыпальнице американских достижений.
“Запретная зона радиусом 2 км устанавливается для траектории снижения и приближения вновь прибывающего аппарата...” [Lunar Artifacts, 2011, p. 10]. Таким образом, запрещается посадка ближе, чем в радиусе 2 км от аполлоновского оборудования - предполагая, конечно, что оно там действительно есть.
Документ пестрит такими выражениями, как “зона отчуждения”, “буферное расстояние”, “запрет на посещение любой части области прилунения”, “ограничение инспекции с близкого расстояния с помощью передвижных робототехнических систем” и т. д. Почему НАСА настолько озабочено, и что может обнаружиться в местах, где, как утверждается, находятся настоящие посадочные платформы Аполлонов и лунные роверы? Почему так нежелательно для НАСА, чтобы его реликвии были осмотрены независимыми наблюдателями?
Бремя Аполлона
Это статья - третья из серии, исследующей вопрос о нежелании НАСА развивать лунную базу. В первой статье [NEXUS, 2014] были рассмотрены два важных документа НАСА: Архитектурное Исследование космических систем, вышедшее в 2005 году [Arch. Study, 2005], и так называемый Доклад Комитета Августина 2009 г. Если первый из них был преисполнен энтузиазма и созидательных идей на тему лунных баз, то второй фактически пустил под откос все эти идеи и главным образом послужил обоснованием для отмены Программы Созвездие. Первая статья также показала, как Архитектурное Исследование 2005 года в конце концов сняло запрет на критику технического обеспечения Аполлонов.
Вскоре после того, как была опубликована вторая статья [NEXUS, 2015], вышел в свет новый совместный доклад, во многом повторяющий её ключевые предложения [ELA, 2015]. Этот новый доклад возвращается к идее лунной базы, предлагая создать подлинно независимую Международную Лунную Администрацию (International Lunar Authority), - такую, которую НАСА никогда не признает из-за её потенциальной опасности подорвать позиции Агентства. Далее, недавнее обращение астронавта Чиао и политика Пулхэма подтверждает, что “существует множество технических, эксплуатационных и логистических причин вернуться на Луну, и это будет составной частью усилий по отправке астронавтов на Марс”. [Politics of Space, 2016] Эти два достойных внимания документа справедливо оценивают ситуацию, но оба останавливаются в шаге от того, когда остается только указать на главную проблему НАСА - бремя Аполлона.
Легенда об Аполлонах продолжает являться основным препятствием на пути дальнейшего развития в освоении космоса. Десятилетия были потеряны в силу предполагаемого превосходства НАСА в технологиях пилотируемых полетов, которое вынуждало другие агентства откладывать дублирование аналогичных исследований, полагая, что лидер уже добился успеха. Новое поколение специалистов НАСА, наконец, признало, что многие необходимые работы еще только предстоит провести.
Успехи НАСА в беспилотных космических программах бесспорны, в то время как ситуация с пилотируемым освоением космического пространства прямо противоположная. С отменой Программы Созвездие вскрылись существенные пробелы в возможностях НАСА по отправке пилотируемых миссий.
Работа, выполненная НАСА за последние 10 лет по капсуле Орион, показала, что Агентство разрабатывает совершенно новый аппарат, практически не имея предыдущего опыта.
Будет справедливым сделать вывод, что командные модули Аполлонов никогда не были способны безопасно возвращать экипажи на Землю из дальнего космоса. Одного этого факта должно быть достаточно, чтобы мы пришли к заключению, что посадки Аполлонов были сфабрикованы. Данные Ориона по радиации, полученные за пределами НОО, еще более укрепляют этот гнетущий вывод, так как заявленные аполлоновские данные по радиации не имеют ничего общего с реальностью.
За последнее десятилетие вопрос, были ли заявленные миссии Аполлонов ступенью в прогрессе человечества, получил определенно отрицательный ответ. Значительные ресурсы по-прежнему расходуются впустую на поддержку истории Аполлонов. Хотя Счетная Палата США проделывает большую работу по контролю и направлению программ НАСА, этого не достаточно из-за оков мифологии Аполлона.
Все финансовые инвестиции в этой области будут неэффективными до тех пор, пока технические и медико-биологические проблемы не начнут рассматриваться такими, какие они есть на самом деле. Только тогда решительные рекомендации президента Кеннеди 1963 года по консолидации международных усилий для высадки на Луну будут, наконец, воплощены в реальность. Новая эра в исследовании космоса начнется только после признания, что вся история про Аполлоны является инструментом прошлого, который разработали, чтобы выиграть политическую гонку, как это предполагается в фильме “Интерстеллар”.
Источник Начало, 1-я часть
Каталог всех статей журнала с ссылками: https://photo-vlad.livejournal.com/1627.html
Фундаментальной задачей термического щита является его целостность и способность противостоять различным экстремальным воздействиям. Перед первым испытательным полетом признавалось, что теплозащитный экран Ориона будет изготовлен из “…материала, известного как Avcoat, который также применялся на космических кораблях Аполлон, …и который служил защитным барьером во время входа в атмосферу Земли. К сожалению, этот материал проявил тенденцию растрескиваться при тепловых режимах, аналогичных тем, которым капсула будет подвержена в условиях дальнего космоса, перед возвращением в земную атмосферу.” [NASA Audit, 2013, p. 14].
Обугленный теплозащитный экран Avcoat
Неудивительно, что после испытательного полета разработчики признали, что ещё на стадии изготовления термического щита они “установили, что прочность сотовидной структуры Avcoat оказалась ниже ожидаемой”. Далее они предположили, что хотя термический экран отработал, как и ожидалось во время первого ограниченного испытания, “при следующем полете (EM-1) Орион будет испытывать более низкие температуры в космосе и более высокие тепловые нагрузки* при входе в атмосферу, что потребует усиления термического щита.” [Orion Update, 2015].
*) Речь идет о сравнительно резком переходе от холода к нагреву после длительного полета за пределами НОО. В первом испытании щит Ориона, очевидно, не успел достаточно глубоко охладиться за четыре часа полета. - Прим. ред.
Очевидно, ничего не позаимствовали в этом отношении из ценного ноу-хау со времен Аполлонов, поэтому еще один промежуточный беспилотный тест будет несомненно ценным. Принимая во внимание период времени от 2005 до 2018 гг., в который проходят осторожные беспилотные испытания Ориона, трудно усмотреть, что кто-либо опирается на знания, приобретенные в эпоху Аполлонов.
В настоящее время НАСА докладывает о программе Орион в, казалось бы, беспрецедентно открытой манере, но беспристрастный наблюдатель способен увидеть много шума из ничего, который поднимается ради того, чтобы выкроить больше времени на изучение ключевых аспектов, которые уже давно должны считаться рутиной. После единственного испытательного полета сложность проблемы тепловой защиты проявилась через вновь открытые обстоятельства. Два последующих примера иллюстрируют эту картину.
В частности, наблюдались проблемы с “…прижимными прокладками, которые располагаются на поверхности теплозащитного щита в месте стыка командного и сервисного модулей Ориона. Их функция в том, чтобы воспринимать механические нагрузки во время старта, космических маневров и при срабатывании пироболтов (разрывных болтов) в момент разделения обоих модулей. …Требуются новые более эластичные термоизолирующие прокладки, потому что нынешние прокладки двумерной структуры, использовавшиеся в недавнем первичном испытательном полете Ориона, годятся только для возвращения с околоземной орбиты.” Руководитель Программы Орион от Локхид Мартин Майк Хаус4 поясняет, что применение этих прокладок сопряжено “с риском их расслоения, потому что эти прокладки представляют собой стопку плоских слоев.” Некий “инновационный объемный материал, имеющий переплетенную структуру”, по его словам, был разработан, “как прямой результат урока, усвоенного по итогам первой пробной миссии Ориона." [AmericaSpace, 2015].
Просто невероятно представить себе, что этот урок не был усвоен, исходя из подобного опыта, 45 лет тому назад. Как же тогда обстояли дела с разделением аналогичных модулей Аполлона?
Другая доработка относится к теплозащитным плиткам на стенках CEV капсулы, известным как боковая защитная обшивка, и которые использовались для термозащиты Спейс Шаттлов. После испытательного полета было принято решение, что “на защитную обшивку КМ будет нанесено посеребренное металлизированное покрытие”. Предполагается, что такое покрытие “будет уменьшать потери тепла при воздействии на Орион низких температур и ограничивать нагрев корабля с солнечной стороны”. [Daily Mail, 2015]
Орион снабжается теперь защитой в куда большей степени, чем КМ Аполлонов, которые, как утверждается, отработали безупречно.
На основании всего вышеизложенного можно сделать печальный вывод, что для аполлоновских КМ вероятность безопасного возвращения сквозь атмосферу Земли сопоставима с надеждой пройтись сухим под проливным дождем, уворачиваясь от отдельных капель. Никаких шансов.
НАСА продолжает находить новые критические аспекты для дальнейших НИОКР-овских доработок по Ориону главным образом не из-за ужесточения требований, например, по безопасности, но просто из-за того, что Агентство, наконец, начало получать подлинную информацию о реальных требованиях к полетам за пределами НОО. Однако, при этом заметно, что НАСА упорно не желает быть первым, кто решится взглянуть в лицо непредсказуемым и, вероятно, очень опасным обстоятельствам, сопутствующим путешествию человека в дальний космос. Поэтому наиболее легким и безопасным для Агентства сценарием оказывается тактика затягиваний и откладываний фактических испытаний.
Рассматривая итоги первого испытательного полета, вообще не ясно, как НАСА собирается на самом деле испытать метод скользящего спуска с отскоком от атмосферы, запланированный для этапа EM-1, до которого сейчас остается всего два года. Недавно GAO указала “дату готовности к старту” Ориона как апрель 2023 г., и это может означать, что первый старт с экипажем EM-2 уже сдвинулся на два года от ранее прописанного в планах 2021 года [GAO, 2016, p. 5].
Дозы Радиации
Оригинальный отчет об уровнях радиации в CEV Орион во время испытательного полета 5 декабря 2014 г. сообщает, что максимальный уровень интенсивности поглощенной дозы ионизирующего излучения при прохождении через радиационные пояса Ван-Алена “составил около 1 мГр/мин (миллигрей5 в минуту), что в 20 раз превышает предельно допустимый уровень на борту МКС”. [Radiation Report, 2015, p. 39]
В этом отчете далее поясняется, что кумулятивная поглощенная доза радиации, измеренная во время полета EFT-1 Ориона в декабре 2014 г., была примерно на 3 порядка (или в 1000 раз) больше, чем совокупная поглощенная доза, измеренная за такой же период времени на МКС. Конечно, эти “данные дают предварительное представление о радиационной обстановке, с которой придется иметь дело экипажам при пересечении зоны радиационных поясов во время будущих исследовательских полетов”. [Radiation Report, 2015, p. 39]
Важно еще раз отметить, что отсутствуют какие-либо ссылки на сведения, полученные в программе Аполлон, которые бы включали в том числе данные о влиянии космической радиации, и которые должны были быть куда более детальными и обширными. Испытания Ориона проходят так, как будто никакого предыдущего опыта и/или никаких сведений не было получено ранее за пределами НОО.
Данные о суммарных дозах радиации для каждой из аполлоновских миссий, воспроизведенные по докладам НАСА [Bennett, 2015], оказываются меньше доз, измеренных радиационными датчиками на борту CEV Орион во время его полета, который продолжался всего лишь четыре с половиной часа. В частности, совокупные дозы облучения, полученные согласно отчетам для каждой миссии от Аполлона-8 до Аполлона-17, за исключением Аполлона-14, составляли не более чем 5,80 мГр [Bennett, 2015], что следует сравнить с дозами от 13,5 до 17,9 мГр, зарегистрированными во время EFT-1 в декабре 2014 г. [Radiation Report, 2015, p. 23].
В то время как суммарная доза 11,40 мГр, объявленная для Аполлона-14 [Bennett, 2015], является самой высокой для аполлоновских миссий, она все же меньше, чем данные Ориона. Отсутствие анализа данных прошлого и их сравнения с современными радиационными исследованиями указывает на то, что сегодняшние специалисты НАСА дистанцируются от сомнительного наследия Аполлонов. Аполлоновские дозы на Рис. 4 перемешаны внутри данных для околоземных экспедиций [Radiation Carcinogenesis, 2009, p. 141]. Неудивительно, что они рассматриваются специалистами как сомнительные.
Рис.4. Сводка дозиметрических данных во время всех пилотируемых экспедиций НАСА [Radiation Carcinogenesis, 2009, p. 141].
“Badge dose” - это доза, фиксируемая индивидуальным дозиметром, имеющимся у каждого астронавта.
Профессионалы в этой области осознают, что высокие дозы радиации могут привести к серьезной лучевой болезни и даже к смерти. Они признают, что хотя пониженные дозы радиации могут привести к более мягким физиологическим последствиям, все равно - и высокие, и низкие дозы радиации создают серьезные операционные риски, которые могут помешать работе и угрожают жизни экипажа.
“Оба сценария потенциально представляют серьезную опасность для здоровья экипажа и/или могут воспрепятствовать выполнению поставленных задач в полете. Необходимо обеспечить радиационную защиту в виде предсказуемых моделей, экранирования и биологических контрмер при полетах за пределы защитного слоя магнитосферы Земли. К сожалению, развитие этих инструментов сдерживается отсутствием соответствующих исследований космического излучения. Большая часть радиационных исследований сфокусирована на видах излучения и дозах, которые отличаются от радиации в космическом пространстве.” [Radiation Syndromes, 2009, p. 186].
Специалисты по радиационной защите делают вывод, что “существует настоятельная необходимость научных исследований, которые адекватно отражают реальные радиационные риски, присущие для космического пространства, и которые способствуют развитию методов как оценки рисков, так и эффективной стратегии радиационной защиты”. [Radiation Syndromes, 2009, p. 186]
Совершенно ясно, что сомнительные аполлоновские данные по радиации не соответствуют ожиданиям для радиационной обстановки за пределами НОО и поэтому на них нельзя полагаться.
НАСА выпустило семиминутный общеобразовательный видеоролик, получивший международную награду, в котором специалист НАСА признает, что астронавты не могут безопасно пересекать пояса Ван-Алена [Trial By Fire, 2014]. Около трехминутной отметки он говорит:
03:00: “По мере удаления от Земли мы будем пересекать пояса Ван-Алена, область опасной радиации.”
03:11: “Такая радиация может нарушить работоспособность системы управления, бортовых компьютеров и другой электроники на борту Ориона.”
03:18: “Естественно, мы должны проходить через эту опасную зону дважды: туда и обратно.”
03:26: “Но Орион имеет защиту. Будет испытано экранирование при пересечении космическим кораблем волн радиации. Датчики на борту зарегистрируют для ученых уровни радиации.”
03:36: “Мы должны решить эти проблемы до того, как мы пошлем человека через эту область космического пространства.”
Но постойте, разве не были все эти проблемы уже определенно решены, когда НАСА многократно посылало астронавтов через эту область пространства более 45 лет назад?
На самом деле, беспилотные испытания 2014 года явились самым первым опытом проникновения совершенно нового корабля в эту неизведанную область.
Перспективы Лунной Базы
Нет никаких признаков того, что НАСА собирается разработать и построить лунный форпост по крайней мере в течение ближайших 10 - 15 лет. Последняя цифра соответствует обещанию НАСА полететь в сторону Марса, но все планы насчет Лунной базы остаются в летаргическом состоянии. С другой стороны, во времена былого исключительного энтузиазма в рамках Программы Созвездие выдвигались многочисленные предложения, в какие сроки и в каких местах на Луне было бы предпочтительно сначала построить базу. Один из астронавтов Аполлона, Харрисон Шмитт, признает в своей книге, что “мир и Соединенные Штаты ничего не реализовали из многообещающих перспектив программы Аполлон”. [Schmitt, 2006, p. 19]
Однако, под впечатлением от программы Созвездие, он тогда был оптимистично сосредоточен на потенциале гелия-3, как весьма ценного топлива для получения энергии, и предполагал, что к 2030 г. “на Луне будет постоянно действующая колония, занимающаяся коммерчески выгодным производством топлива на основе гелия-3 для растущих нужд земной энергетики”. [Schmitt, 2006, p. 327] После 10-ти лет оптимистических размышлений до сих пор по-прежнему нет планов по строительству колонии на Луне: ориентиры пилотируемых исследований остаются неизменными с тех пор, как они были установлены в 2010 г.
Более того, НАСА было вынуждено развивать свои технические возможности в области пилотируемой космонавтики по причине явного доминирования России в этой области. Переход от полетов на Союзах к собственному средству доставки планировалось осуществить к 2012 году, но вместо этого НАСА продлило за пределы 2018 года свой контракт с Роскосмосом (Российское космическое агентство) для доставки американских астронавтов на МКС. [Seats on Soyuz, 2015] Риск потери экипажа при его доставке Орионом на борт МКС оценивался к 2012 году как 2,2% с предполагаемым снижением до 0,1% в 2016 г., что должно было превзойти показатель Союза величиной в 0,5% по оценкам на 2010 г. [Arch. Study, 2005, p. 581]. В 2005 г. план создания CEV для полетов на околоземную орбиту за период приблизительно в семь лет выглядел вполне реалистичным (сравните это с продолжительностью всей программы Аполлон), и затем, после 2017 г., предполагалось отправиться за пределы НОО. Вместо этого, до настоящего времени имел место только один беспилотный полет.
Текущие программы НИОКР по-прежнему сфокусированы на разработке Пусковой Системы SLS и CEV Орион - оба эти элемента необходимы для экспедиций в дальний космос, но также они подходят и для посещения Луны. Однако, этих двух элементов недостаточно для высадки на Луну, потому что для этого требуются и другие системы.
НАСА более не рассматривает варианты посадки на Луну, так как, скорее всего, Агентство осознало, насколько высоки риски, связанные с прилунением и последующим взлетом из “глубоких” гравитационных колодцев. Так что эти задачи были отложены на неопределенный срок.
Как будто отвечая на недавнюю публикацию [NEXUS, 2015], компания NexGen Space в своем исследовании, частично финансируемом НАСА, предложила неожиданную идею так называемой ЭЛА, то есть Эволюционирующей Лунной Архитектуры (Evolvable Lunar Architecture) [ELA, 2015], сосредоточенной на создании индустриальных баз на Луне в течение 10 - 12 лет, которое в будущем последовало бы за первым посещением человеком Луны, предусмотренном в планах ЭЛА.
Инициатива ЭЛА, хотя и не является глубоко технически продуманной, тем не менее наводит мосты с идеями, заложенными в Архитектурном Исследовании [Arch. Study, 2005], предлагая новую административную стратегию, которая могла бы обойти текущие регламенты и планы НАСА. Проблема заключается в том, что эта инициатива финансируется НАСА и адресована его руководителям. Сроки выполнения ЭЛА зависят от принятия концепции Агентством и/или правительством США, поэтому сроки начала реализации все еще остаются неопределенными до тех пор, пока концепция не будет одобрена и принята.
Тем не менее, инициатива ЭЛА является революционным шагом в контексте того, что в ней открыто признается, что “руководители и функционеры НАСА считают, что их решения игнорируются или серьезно ограничиваются по политическим причинам”. Вопрос в том, что это за политика, которая оказывает настолько дурное и деструктивное влияние? Документ вносит ясность, что ”с точки зрения промышленности, правительство США является трудным (в лучшем случае) партнером для развития долговременного сотрудничества. Оно обходится промышленности слишком дорого в смысле… времени, денег и упущенных возможностей, пока не получишь подписанный контракт. И даже после этого коммерческий партнер не может быть уверен, что правительство не расторгнет контракт в своих интересах. Кроме того, каждая перемена в Белом Доме, в Конгрессе и в руководстве НАСА - это источник риска для коммерческого партнера.” [ELA, 2015, p. 84].
В качестве кардинального решения создатели ЭЛА предлагают учредить Международную Лунную Администрацию (International Lunar Authority) [ELA, 2015, p. 82], независимую от национальных правительств, тем самым развивая гибкость и стимулирование конкуренции, что в свою очередь позволило бы выстроить менее затратное решение для высадки человека на Луну.
По иронии судьбы, критикуя тех, к кому могла бы быть обращена эта инициатива, предложение ЭЛА не облегчает, а скорее усиливает напряженность. Такая революционная инициатива никогда не будет воспринята без мощного к тому толчка. Оценивая лунные планы и рассуждая о “возвращении человека на Луну” [ELA, 2015, Executive Summary], сторонники ЭЛА остаются на стадии предреволюционного компромисса со своими оппонентами. Необходимым толчком может явиться авторитетное признание того факта, что прилунений Аполлонов на самом деле не было.
Также очевидно, что НАСА даже и не хочет быть первыми на Луне, потому что первоначальные попытки подвергнут экипажи риску такого же уровня, как тот, с которым столкнулось Агентство во время катастроф космических челноков Челленджер и Колумбия. По всей вероятности, НАСА наблюдает за своими двумя основными соперниками - российским и китайским космическими агентствами. Эти два ключевых игрока, в принципе, способны попытаться осуществить высадку на Луну, и в СМИ идет много дискуссий насчет того, что же они собираются предпринять, как возможный ответ на заявленные американские достижения.
В любом случае, НАСА будет ждать и потом изучать опыт других команд, чтобы выяснить, какие реальные решения, технические или биомедицинские, можно было бы найти. Если российские космонавты или китайские тайконавты попытаются в будущем высадиться на Луну, весьма вероятно, что их первые попытки окажутся неудачными. Поэтому в зависимости от того, как будут развиваться события, НАСА могло бы предложить свою помощь и сотрудничество, и затем объединить усилия и/или, наконец, сформулировать свою собственную программу, и все это - без потери лица.
Астронавт НАСА Лерой Чиао(Leroy Chiao)
Справедливости ради надо сказать, что инсайдеры в НАСА начали признавать, что упорядочение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в сфере пилотируемых исследований космического пространства может быть достигнуто более успешно в ходе непредвзятого международного сотрудничества.
Заслуживает внимания недавнее обращение бывшего астронавта Лероя Чиао и ген. директора Космического Фонда Эллиота Пулхама6, в котором признается, что “одним из самых непродуманных высказываний, придавших особый колорит нашему обсуждению, явилось ‘Been there, done that' («Были там, сделали это»)”, очевидно намекая на довод президента Обамы, приведенный им в 2010 году при закрытии программы возвращения на Луну. Они делают вывод, что это высказывание, по всей видимости, не имевшее такого намерения, “легкомысленно обесценило уникальное американское достижение и уникальные знания, которые США могли бы внести в копилку опыта человечества”. [Politics of Space, 2016] Эти слова с горечью перекликаются с ключевыми положениями в документе ЭЛА, указывающими на проблему большего масштаба, нежели чем неспособность НАСА планировать и выполнять работы.
Похоже, что НАСА действует в рамках парадигмы уловка-22*: Агентство не может двигаться вперед без признания истинного положения дел в контексте опыта, накопленного в области пилотируемых исследований космического пространства, в первую очередь наследия Аполлона, каковым бы оно ни было, а с другой стороны, оно не может раскрыть правду об Аполлонах по различным политическим причинам.
*) От англ.: “catch-22” - безвыходная ситуация, дилемма; по названию одноименного романа Дж. Хеллера - Прим. ред.
Лунное Предупреждение
Что касается наследия Аполлонов, нам известны всего лишь несколько фотографий с низким разрешением, опубликованных НАСА, как вынужденная реакция на требования общественности предоставить фотографии с мест посадки Аполлонов, поскольку нет фотографий, сделанных независимыми наблюдателями.
Далее, вместо того, чтобы пристально наблюдать за местами своих лунных экспедиций, НАСА на удивление не интересуется тем, что могло произойти с аполлоновским оборудованием, оставленным на Луне. Было бы более естественно отслеживать каждое место прилунения, например, с помощью камер высокого разрешения или одним из своих мини-роботов, аналогичных тем, которые действуют на Марсе, и регистрировать все изменения вследствие возможных ударов метеоритов, активности солнца и солнечного ветра и т. д. Наоборот, Агентство издало предупреждение, обращенное ко всем потенциально заинтересованным сторонам, не приближаться к объявленным местам посадок. [Lunar Artifacts, 2011] Наряду с решением отменить все программы возвращения на Луну, это заявление означает признание того, что дела внутри НАСА серьезно разладились.
Предупреждение НАСА объявляет, что “Границы области артефактов будут установлены так, чтобы соответственно охватить все искусственные объекты в каждом отдельном районе и запретить любую деятельность и посещение этого района для того, чтобы защитить объекты, представляющие особый интерес: посадочную ступень, лунный ровер, флаг, экспериментальное оборудование для исследования лунной поверхности и т. д.” [Lunar Artifacts, 2011, p. 8].
Этот документ широко обсуждался на сайте Google Lunar XPRIZE, предназначенном для конкурсного рассмотрения проектов беспилотных миссий на Луну с участием мини-робота, который после посадки был бы способен покрыть расстояние не менее 500 метров по лунной поверхности. По-видимому, НАСА обеспокоено, что такая миссия может послать робот слишком близко к какому-нибудь сомнительному месту посадки Аполлона и нарушить покой в усыпальнице американских достижений.
“Запретная зона радиусом 2 км устанавливается для траектории снижения и приближения вновь прибывающего аппарата...” [Lunar Artifacts, 2011, p. 10]. Таким образом, запрещается посадка ближе, чем в радиусе 2 км от аполлоновского оборудования - предполагая, конечно, что оно там действительно есть.
Документ пестрит такими выражениями, как “зона отчуждения”, “буферное расстояние”, “запрет на посещение любой части области прилунения”, “ограничение инспекции с близкого расстояния с помощью передвижных робототехнических систем” и т. д. Почему НАСА настолько озабочено, и что может обнаружиться в местах, где, как утверждается, находятся настоящие посадочные платформы Аполлонов и лунные роверы? Почему так нежелательно для НАСА, чтобы его реликвии были осмотрены независимыми наблюдателями?
Бремя Аполлона
Это статья - третья из серии, исследующей вопрос о нежелании НАСА развивать лунную базу. В первой статье [NEXUS, 2014] были рассмотрены два важных документа НАСА: Архитектурное Исследование космических систем, вышедшее в 2005 году [Arch. Study, 2005], и так называемый Доклад Комитета Августина 2009 г. Если первый из них был преисполнен энтузиазма и созидательных идей на тему лунных баз, то второй фактически пустил под откос все эти идеи и главным образом послужил обоснованием для отмены Программы Созвездие. Первая статья также показала, как Архитектурное Исследование 2005 года в конце концов сняло запрет на критику технического обеспечения Аполлонов.
Вскоре после того, как была опубликована вторая статья [NEXUS, 2015], вышел в свет новый совместный доклад, во многом повторяющий её ключевые предложения [ELA, 2015]. Этот новый доклад возвращается к идее лунной базы, предлагая создать подлинно независимую Международную Лунную Администрацию (International Lunar Authority), - такую, которую НАСА никогда не признает из-за её потенциальной опасности подорвать позиции Агентства. Далее, недавнее обращение астронавта Чиао и политика Пулхэма подтверждает, что “существует множество технических, эксплуатационных и логистических причин вернуться на Луну, и это будет составной частью усилий по отправке астронавтов на Марс”. [Politics of Space, 2016] Эти два достойных внимания документа справедливо оценивают ситуацию, но оба останавливаются в шаге от того, когда остается только указать на главную проблему НАСА - бремя Аполлона.
Легенда об Аполлонах продолжает являться основным препятствием на пути дальнейшего развития в освоении космоса. Десятилетия были потеряны в силу предполагаемого превосходства НАСА в технологиях пилотируемых полетов, которое вынуждало другие агентства откладывать дублирование аналогичных исследований, полагая, что лидер уже добился успеха. Новое поколение специалистов НАСА, наконец, признало, что многие необходимые работы еще только предстоит провести.
Успехи НАСА в беспилотных космических программах бесспорны, в то время как ситуация с пилотируемым освоением космического пространства прямо противоположная. С отменой Программы Созвездие вскрылись существенные пробелы в возможностях НАСА по отправке пилотируемых миссий.
Работа, выполненная НАСА за последние 10 лет по капсуле Орион, показала, что Агентство разрабатывает совершенно новый аппарат, практически не имея предыдущего опыта.
Будет справедливым сделать вывод, что командные модули Аполлонов никогда не были способны безопасно возвращать экипажи на Землю из дальнего космоса. Одного этого факта должно быть достаточно, чтобы мы пришли к заключению, что посадки Аполлонов были сфабрикованы. Данные Ориона по радиации, полученные за пределами НОО, еще более укрепляют этот гнетущий вывод, так как заявленные аполлоновские данные по радиации не имеют ничего общего с реальностью.
За последнее десятилетие вопрос, были ли заявленные миссии Аполлонов ступенью в прогрессе человечества, получил определенно отрицательный ответ. Значительные ресурсы по-прежнему расходуются впустую на поддержку истории Аполлонов. Хотя Счетная Палата США проделывает большую работу по контролю и направлению программ НАСА, этого не достаточно из-за оков мифологии Аполлона.
Все финансовые инвестиции в этой области будут неэффективными до тех пор, пока технические и медико-биологические проблемы не начнут рассматриваться такими, какие они есть на самом деле. Только тогда решительные рекомендации президента Кеннеди 1963 года по консолидации международных усилий для высадки на Луну будут, наконец, воплощены в реальность. Новая эра в исследовании космоса начнется только после признания, что вся история про Аполлоны является инструментом прошлого, который разработали, чтобы выиграть политическую гонку, как это предполагается в фильме “Интерстеллар”.
Источник Начало, 1-я часть
Каталог всех статей журнала с ссылками: https://photo-vlad.livejournal.com/1627.html