Когда усталая подлодка...
В комментах у u_96 обнаружилась интересная история про создание культовой песни советских подводников ( оттранслировал one_russian). Правда ли это, нет ли - не могу точно знать, но мне очень понравилось :)
В середине 60-х годов появилась чрезвычайно известная песня, ставшая даже чем-то вроде официального гимна подводников (так, по крайней мере, озвучивалось это событие в те годы). Александра Пахмутова, написавшая вместе с Добронравовым музыку к этой песне, всегда была человеком добросовестным. Потому для выполнения столь важной работы на должном уровне она лично отправилась в один северный порт для того, чтобы проникнуться, так сказать, настроем. Моряки-подводники, получившие приказ принять меры для осуществления создания нужного настроя у композитора, отнеслись к делу с пониманием, и ранним утром вывели женщину на пирс для встречи лодки, возвращавшейся из боевого дежурства.
Дело было зимой. В воздухе висел морозный туман, который, казалось, можно было резать ножом. Сквозь него тускло проглядывало слабое северное солнце. Все вокруг было покрыто изморозью. О пирс яростно бились свинцовые волны, изредка обдавая Пахмутову солеными брызгами.
Предусмотрительные подводники тщательно замотали композитора в несколько свитеров, надев поверх этого бушлат. Вкупе с соответствующим головным убором, в высоких ботинках на шерстяной носок, маленькая Пахмутова была неотличима от грустного срочника, несущего нелегкую службу на советском севере.
И вот, наконец, в волнах мелькнула китообразная тень, и на поверхности показалась подлодка. Она провела в автономном плавании множество дней и ночей. Моряки были сыты по горло стальными кишками своего судна. Всем им до жути хотелось в нормальные квартиры и в нормальные постели к нормальным женщинам. Да что говорить, понятно, что до вожделенной суши весь личный состав считал часы.
Сразу после всплытия судно оседлали усталые морячки, нетерпеливо ожидающие момента, когда им подадут, в конце концов, концы, после чего можно будет стреножить место несения службы и покинуть его к чертовой матери. Из тумана медленно показался пирс с суетящимся личным составом. На самом краю его, впереди всех, стоял какой-то мелкий матросишко и самым нагляцким образом косил, закутавшись в бушлат и зыркая глазюками из недр завязанной под подбородком ушанки. Благородное сердце подводника не выдержало такой наглости малявки, даже пальцем не шевелившего для скорейшей швартовки.
- Э, салага! - закричали с палубы. - А ну-ка двигай своей жирной жопой, иначе я тебе в неё рупор, б#я, засуну! Широким концом!!!
... Настрой был создан, песня написана и спета всей одной шестой частью суши.
'На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной -
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.' (с)
В середине 60-х годов появилась чрезвычайно известная песня, ставшая даже чем-то вроде официального гимна подводников (так, по крайней мере, озвучивалось это событие в те годы). Александра Пахмутова, написавшая вместе с Добронравовым музыку к этой песне, всегда была человеком добросовестным. Потому для выполнения столь важной работы на должном уровне она лично отправилась в один северный порт для того, чтобы проникнуться, так сказать, настроем. Моряки-подводники, получившие приказ принять меры для осуществления создания нужного настроя у композитора, отнеслись к делу с пониманием, и ранним утром вывели женщину на пирс для встречи лодки, возвращавшейся из боевого дежурства.
Дело было зимой. В воздухе висел морозный туман, который, казалось, можно было резать ножом. Сквозь него тускло проглядывало слабое северное солнце. Все вокруг было покрыто изморозью. О пирс яростно бились свинцовые волны, изредка обдавая Пахмутову солеными брызгами.
Предусмотрительные подводники тщательно замотали композитора в несколько свитеров, надев поверх этого бушлат. Вкупе с соответствующим головным убором, в высоких ботинках на шерстяной носок, маленькая Пахмутова была неотличима от грустного срочника, несущего нелегкую службу на советском севере.
И вот, наконец, в волнах мелькнула китообразная тень, и на поверхности показалась подлодка. Она провела в автономном плавании множество дней и ночей. Моряки были сыты по горло стальными кишками своего судна. Всем им до жути хотелось в нормальные квартиры и в нормальные постели к нормальным женщинам. Да что говорить, понятно, что до вожделенной суши весь личный состав считал часы.
Сразу после всплытия судно оседлали усталые морячки, нетерпеливо ожидающие момента, когда им подадут, в конце концов, концы, после чего можно будет стреножить место несения службы и покинуть его к чертовой матери. Из тумана медленно показался пирс с суетящимся личным составом. На самом краю его, впереди всех, стоял какой-то мелкий матросишко и самым нагляцким образом косил, закутавшись в бушлат и зыркая глазюками из недр завязанной под подбородком ушанки. Благородное сердце подводника не выдержало такой наглости малявки, даже пальцем не шевелившего для скорейшей швартовки.
- Э, салага! - закричали с палубы. - А ну-ка двигай своей жирной жопой, иначе я тебе в неё рупор, б#я, засуну! Широким концом!!!
... Настрой был создан, песня написана и спета всей одной шестой частью суши.
'На пирсе тихо в час ночной,
Тебе известно лишь одной -
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой.' (с)