Альтернативная философия
(из серии "Как это было на самом деле")
Высокий сутуловатый Парис сидел на прогулочной лавке, вцепившись в неё обеими руками - словно боялся, что та взбрыкнёт и сбросит его на землю. Неподалёку ворочалось и неодобрительно ворчало в адрес царевича Ионическое море; на его зеленоватой спине покачивались троянские корабли.
- В отношениях самое главное - это сродство душ, - упорно глядя перед собой, сообщил Парис сидевшей рядом Елене. - Если интересы представителя мужского пола радикальным образом отличаются от интересов его партнёрши, то их связь заранее обречена на длительное и неприятное для обеих сторон угасание.
"Вот ведь зануда, - подумала Елена. - И за что этому болвану достались такие плечи и такая горбинка на носу? Это же невыносимо..."
Она вздохнула, прижмурила тёмные, чуть раскосые глаза и ласково провела рукой по щеке царевича. Тот вежливо дождался, пока Елена опустит руку, почесал щёку и наконец повернул голову к спартанке.
- По-моему, ты не уделяешь должного внимания той мысли, которая заключена в моих словах, - назидательно проговорил Парис. - Взять даже самую красивую из женщин - одних только геометрически правильных форм её тела будет недостаточно для гармоничного слияния двух сущностей. В ответ на её плотский призыв должен прозвучать голос его сути - включающий, разумеется, телесный отклик, но, помимо него, также и ответный зов самой мужской натуры, со всеми её мужскими увлечениями и привычками. И лишь после положительной реакции партнёрши на этот зов, готовности разделить эти увлечения и строить дальнейшие отношения на новом, совместном базисе, можно будет говорить о действительно полном контакте и, соответственно, приятных ощущениях от него.
"Да что ты знаешь про контакты..." - тоскливо подумала Елена. - "Знал бы - не философией занимался бы".
Она отвернулась и уставилась на играющую в песке Лариску. Девочка устроила в вырытой яме небольшое море, и сейчас самая красивая из её кукол, полностью раздетая, медленно поднималась из воды, ведомая маленькой рукой.
Парис проследил за её взглядом и прищурился.
- Я и не знал, что у вас дочь.
- Не у нас. Лариса - только моя дочка.
Парис вопросительно поднял бровь.
- Однажды меня украли, - коротко объяснила Елена и умолкла.
Не дождавшись продолжения, Парис смущённо прочистил горло и начал стряхивать с хитона невидимые песчинки.
- Менелай, само собой, был не слишком доволен, когда узнал о девочке, - вновь заговорила Елена через некоторое время. - Он даже хотел отправить её куда-нибудь в деревню, но я запретила ему даже думать о том, чтобы нас разлучить. Тогда он нашёл другой выход: просто не замечать малышку. И дворцовым слугам, по-моему, приказал поступать так же. Даже их сыновья и дочери с ней не общаются. Боятся. Лариска сначала обижалась, плакала, а потом привыкла. Я тоже... почти привыкла.
Парис нахмурился.
- По-моему, это омерзительно, - проговорил он.
Елена пересела на самый краешек скамьи и провела на песке большим пальцем ноги замысловатую линию, затем ещё несколько.
- Может, покатаемся по морю? - предложила она, не отрывая глаз от песочных узоров.
Плечи царевича поникли. Парис набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул и поджал губы.
- Ну... можно, конечно. Только вон, видишь, облака на горизонте; по-моему, они тёмные, то есть с дождём. Или даже с градом. Может, я лучше расскажу тебе о своём недавнем умозрительном наблюдении? Это будет важным шагом на пути установления наших...
- Конечно, конечно, расскажи, - с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Елена. - Важный шаг - это самое важное. Давай. Слушаю.
Прерванный на полуслове Парис зыркнул на неё с неодобрением, однако решил отложить упрёки на потом.
- Однажды я стоял на берегу Скамандра, - начал он, - глядел на его быстрые воды и вдруг подумал: почему я не могу в одну и ту же реку войти дважды? Вот у тебя какие мысли по этому поводу?
- Потому сто тогда в рецке будет два тебя, - послышался тоненький голосок. - А ты только один. Или тебя два, дядя?
Брови молодого философа поползли вверх.
- О-о... - протянул он. - А ведь действительно интересная мысль. Это ты сама додумалась?
- Конецно, сама. Зацем сто-то думать - я зе визу, сто ты один...
- Я такого направления мыслей не предусмотрел, - признался Парис, бросив озадаченный взгляд на Елену. - Хочешь ещё одну проблему... загадку?
- Хоцю, - с серьёзным видом кивнула девочка и наморщила лобик.
- Допустим, Ахиллес... дядя Ахиллес, очень быстроногий дядя, так вот допустим, что он бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади неё на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползёт ещё десять шагов, и так далее. Вопрос: догонит ли он когда-нибудь черепаху?
Девочка терпеливо выслушала рассказ, а потом ещё раз кивнула с решительным видом.
- Обязательно догонит. Только ему отдохнуть нузно. Ты зе видис, сто он каздый раз безыт всё меньсе и меньсе сагов. Это он так устаёт. А когда отдохнёт немнозко, то снова нацнёт безать по тысяце сагов сразу. А церепаха маленькая, ей надо больсе отдыхать, цем ему...
У Париса на лице застыло странное выражение. Он поднялся с места и взял малышку на руки. Девочка доверчиво опёрлась ему на плечо, и молодой человек с удивлением осознал, что ему это нравится.
- Идём, я покатаю тебя на кораблике, - неожиданно для себя предложил он.
- И не думай! - отчеканила Елена, вскочив и уперев руки в бока. - Стану я отпускать свою дочь с какими-то заезжими проходимцами...
Парис задумчиво поглядел на неё сверху вниз, отдал ей Лариску, быстрым движением подхватил на руки мать вместе с ребёнком и, не обращая внимания на вялые вопли Елены, обвившей рукой его шею, двинулся по направлению к головному кораблю.
Ощущение от прикосновений спартанки казалось ему всё более и более приятным.
Высокий сутуловатый Парис сидел на прогулочной лавке, вцепившись в неё обеими руками - словно боялся, что та взбрыкнёт и сбросит его на землю. Неподалёку ворочалось и неодобрительно ворчало в адрес царевича Ионическое море; на его зеленоватой спине покачивались троянские корабли.
- В отношениях самое главное - это сродство душ, - упорно глядя перед собой, сообщил Парис сидевшей рядом Елене. - Если интересы представителя мужского пола радикальным образом отличаются от интересов его партнёрши, то их связь заранее обречена на длительное и неприятное для обеих сторон угасание.
"Вот ведь зануда, - подумала Елена. - И за что этому болвану достались такие плечи и такая горбинка на носу? Это же невыносимо..."
Она вздохнула, прижмурила тёмные, чуть раскосые глаза и ласково провела рукой по щеке царевича. Тот вежливо дождался, пока Елена опустит руку, почесал щёку и наконец повернул голову к спартанке.
- По-моему, ты не уделяешь должного внимания той мысли, которая заключена в моих словах, - назидательно проговорил Парис. - Взять даже самую красивую из женщин - одних только геометрически правильных форм её тела будет недостаточно для гармоничного слияния двух сущностей. В ответ на её плотский призыв должен прозвучать голос его сути - включающий, разумеется, телесный отклик, но, помимо него, также и ответный зов самой мужской натуры, со всеми её мужскими увлечениями и привычками. И лишь после положительной реакции партнёрши на этот зов, готовности разделить эти увлечения и строить дальнейшие отношения на новом, совместном базисе, можно будет говорить о действительно полном контакте и, соответственно, приятных ощущениях от него.
"Да что ты знаешь про контакты..." - тоскливо подумала Елена. - "Знал бы - не философией занимался бы".
Она отвернулась и уставилась на играющую в песке Лариску. Девочка устроила в вырытой яме небольшое море, и сейчас самая красивая из её кукол, полностью раздетая, медленно поднималась из воды, ведомая маленькой рукой.
Парис проследил за её взглядом и прищурился.
- Я и не знал, что у вас дочь.
- Не у нас. Лариса - только моя дочка.
Парис вопросительно поднял бровь.
- Однажды меня украли, - коротко объяснила Елена и умолкла.
Не дождавшись продолжения, Парис смущённо прочистил горло и начал стряхивать с хитона невидимые песчинки.
- Менелай, само собой, был не слишком доволен, когда узнал о девочке, - вновь заговорила Елена через некоторое время. - Он даже хотел отправить её куда-нибудь в деревню, но я запретила ему даже думать о том, чтобы нас разлучить. Тогда он нашёл другой выход: просто не замечать малышку. И дворцовым слугам, по-моему, приказал поступать так же. Даже их сыновья и дочери с ней не общаются. Боятся. Лариска сначала обижалась, плакала, а потом привыкла. Я тоже... почти привыкла.
Парис нахмурился.
- По-моему, это омерзительно, - проговорил он.
Елена пересела на самый краешек скамьи и провела на песке большим пальцем ноги замысловатую линию, затем ещё несколько.
- Может, покатаемся по морю? - предложила она, не отрывая глаз от песочных узоров.
Плечи царевича поникли. Парис набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул и поджал губы.
- Ну... можно, конечно. Только вон, видишь, облака на горизонте; по-моему, они тёмные, то есть с дождём. Или даже с градом. Может, я лучше расскажу тебе о своём недавнем умозрительном наблюдении? Это будет важным шагом на пути установления наших...
- Конечно, конечно, расскажи, - с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Елена. - Важный шаг - это самое важное. Давай. Слушаю.
Прерванный на полуслове Парис зыркнул на неё с неодобрением, однако решил отложить упрёки на потом.
- Однажды я стоял на берегу Скамандра, - начал он, - глядел на его быстрые воды и вдруг подумал: почему я не могу в одну и ту же реку войти дважды? Вот у тебя какие мысли по этому поводу?
- Потому сто тогда в рецке будет два тебя, - послышался тоненький голосок. - А ты только один. Или тебя два, дядя?
Брови молодого философа поползли вверх.
- О-о... - протянул он. - А ведь действительно интересная мысль. Это ты сама додумалась?
- Конецно, сама. Зацем сто-то думать - я зе визу, сто ты один...
- Я такого направления мыслей не предусмотрел, - признался Парис, бросив озадаченный взгляд на Елену. - Хочешь ещё одну проблему... загадку?
- Хоцю, - с серьёзным видом кивнула девочка и наморщила лобик.
- Допустим, Ахиллес... дядя Ахиллес, очень быстроногий дядя, так вот допустим, что он бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади неё на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползёт ещё десять шагов, и так далее. Вопрос: догонит ли он когда-нибудь черепаху?
Девочка терпеливо выслушала рассказ, а потом ещё раз кивнула с решительным видом.
- Обязательно догонит. Только ему отдохнуть нузно. Ты зе видис, сто он каздый раз безыт всё меньсе и меньсе сагов. Это он так устаёт. А когда отдохнёт немнозко, то снова нацнёт безать по тысяце сагов сразу. А церепаха маленькая, ей надо больсе отдыхать, цем ему...
У Париса на лице застыло странное выражение. Он поднялся с места и взял малышку на руки. Девочка доверчиво опёрлась ему на плечо, и молодой человек с удивлением осознал, что ему это нравится.
- Идём, я покатаю тебя на кораблике, - неожиданно для себя предложил он.
- И не думай! - отчеканила Елена, вскочив и уперев руки в бока. - Стану я отпускать свою дочь с какими-то заезжими проходимцами...
Парис задумчиво поглядел на неё сверху вниз, отдал ей Лариску, быстрым движением подхватил на руки мать вместе с ребёнком и, не обращая внимания на вялые вопли Елены, обвившей рукой его шею, двинулся по направлению к головному кораблю.
Ощущение от прикосновений спартанки казалось ему всё более и более приятным.