Таран и в наше время - оружие героев
ТАРАН В ВОЗДУШНОМ БОЮ
Как-то среди слушателей нашей академии зашла речь о таком средстве борьбы с воздушным противником, каким является таран. Раздались голоса о том, что таран при современном развитии авиационной техники изжил себя. Мы и некоторые другие товарищи не согласны с этим мнением. Кто из нас прав?
Слушатели Военно-воздушной инженерной академии им. И. Е. Жуковского: старший техник-лейтенант Б. ЧУБАРЬ, техник-лейтенант Б. ЛОМАКИН.
Мнение о том, что таран как средство борьбы с воздушным противником в условиях современного боя, при высоком развитии авиационной техники изжил себя, приходилось слышать и мне в беседах с некоторыми летчиками.
Сторонники этой точки зрения обычно рассуждают так. Хорошо поставленная служба обнаружения воздушного противника, совершенное пилотажно-навигационное оборудование боевых машин, наконец, их возросшая огневая мощь и наличие новых видов вооружения позволяют летчику-истребителю своевременно перехватить и уничтожить вражеский самолет. Стало быть, заключают обычно эти товарищи, к тарану прибегать теперь не нужно и едва ли возможно.
Я не сомневаюсь в том, что наши наземные радиолокационные станции способны своевременно обнаружить любой самолет противника и навести на него своих истребителей, а советские летчики обладают достаточным мастерством, чтобы сразить его огнем. Однако не исключена возможность, что в боевых условиях летчик по каким-либо причинам не сможет воспользоваться бортовым оружием (кончились боеприпасы, отказало вооружение). Подобных случаев, как показывает опыт Великой Отечественной войны, было немало. Но и в этих условиях советский воин, верный присяге и своему воинскому долгу, может найти средство для своевременного уничтожения врага. Таким средством является, в частности, таран.
Таран, конечно, не основное средство борьбы с воздушным противником, однако ставить под сомнение возможность и необходимость его применения в современном бою, на мой взгляд, не верно. Допустим, что к охраняемому объекту, несмотря на противодействие средств ПВО, прорвался одиночный бомбардировщик противника. А летчик-истребитель, преследующий его, израсходовал в предыдущем бою все боеприпасы. Создается опасное положение, если учесть, что теперь даже один бомбардировщик, снабженный атомным оружием, может нанести огромный ущерб. Как же должен поступить летчик-истребитель в подобном случае? Конечно, он не имеет права отказаться от борьбы с противником и, если нужно, обязан прибегнуть к таранному удару.
Именно так поступали многие советские летчики в период Великой Отечественной войны. Защищая наши мирные города и села, охраняя боевые порядки своих войск от налетов фашистских самолетов, они не щадили своей жизни, часто вступали в воздушный бой с численно превосходящим противником. Сочетая маневр и огонь, наши воздушные бойцы метко разили врага, а когда подсказывал долг, смело шли на таран.
Подобный подвиг могли совершить лишь люди большой воли и отваги, глубоко сознающие всю полноту личной ответственности за защиту своей Родины. Человек, не одухотворенный высокими идеалами, не способен на такой самоотверженный поступок. И не случайно ни один летчик гитлеровских военно-воздушных сил не отважился на таран.
Мне приходилось слышать мнение, что протаранить самолет противника - дело нехитрое, здесь не надо особого мастерства. Эта точка зрения, думается мне, неверна. Наши воздушные бойцы выработали определенные тактические приемы нанесения тарана. Например, ныне здравствующий летчик Герой Советского Союза Б. И. Ковзан за годы войны четыре раза прибегал к тарану, причем каждый из них был выполнен расчетливо, мастерски. Например, самолет противника - «Ме-110» Ковзан уничтожил на попутном курсе, ударом винта по хвостовому оперению. Наш летчик благополучно совершил посадку. После замены воздушного винта самолет снова был готов к полету.
В годы войны было много случаев, когда таран выполнялся советскими летчиками не только с задней полусферы, но и с передней, т. е. на встречных курсах, а также на попутно-пересекающихся курсах - плоскостью своего самолета. Летчики должны хорошо представлять, каким точным расчетом и высоким мастерством должны обладать воздушные воины, применявшие такие виды тарана. Они действовали не безрассудно, а расчетливо, хладнокровно, всесторонне оценив обстановку боя.
Тактические приемы тарану в современных условиях, в зависимости от обстановки, могут быть различными.
Нужно иметь в виду, что нанести таранный удар реактивному бомбардировщику значительно труднее, чем поршневому самолету. Трудность заключается в следующем.
Аэродинамические возмущения, вызванные полетом атакуемого самолета на большой скорости, и спутная струя его мощных двигателей весьма велики. Истребителю нелегко поэтому сблизиться с противником. Значит, летчику нужно хорошо знать особенности авиационной современной техники и мастерски владеть своим самолетом, чтобы уметь сблизиться с врагом под наиболее выгодным утлом и успешно таранить его.
Но высокое летное мастерство - это только одна сторона дела. Воля, мужество, хладнокровие, готовность идти на обдуманный риск - вот те качества, которыми также необходимо обладать летчику для победы в воздушном бою. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации должны постоянно заботиться о воспитании у летчиков этих морально-боевых качеств.
Советские летчики, глубоко преданные своей Родине, беспредельно верные военной присяге, своему воинскому долгу, во всеоружии встретят агрессора, если он попытается нарушить нашу мирную счастливую жизнь. Метким огнем они будут уничтожать воздушные цели. Но если потребуется, каждый из нас сумеет использовать в воздушном бою такое грозное оружие, как таран.
Герой Советского Союза,
военный летчик 1-го класса
генерал-майор авиации
Г. А. ЛОБОВ.
Красная звезда. 1958. 27 августа (№ 199).
МГНОВЕНЬЕ МУЖЕСТВА
Летчик совершил таран. Что это? Безумство храброго или глубоко осознанный шаг? Порыв обреченности, отчаяния или выражение превосходства над врагом? Свидетельство высокого летного мастерства или неумелого владения оружием?
Вопросы эти волнуют многих и особенно тех, кто знает о войне лишь по книгам, кинофильмам да рассказам старших. Стремление молодежи осмыслить величие такого подвига, как таран или бросок на амбразуру дота, понять истоки беспримерного мужества - закономерно. Человек, входящий в жизнь, думающий о будущем, невольно обращается в прошлое, стараясь найти пример, достойный подражания, образ человека, с которого, как говорил Маяковский, можно делать жизнь.
Вот почему спустя четверть века мы с особым пристрастием исследуем каждый совершенный подвиг, бережно восстанавливаем по документам и рассказам очевидцев подробности тех дней, минут и мгновений, изучаем черты и характеры героев.
Среди многих произведений, верно и глубоко раскрывающих обстановку в которой, к примеру, летчику приходилось, рискуя жизнью, идти на таран, есть и такие, в которых грубо извращается смысл и содержание подвига. Вот конкретное тому подтверждение. Издательство «Советская Россия» выпустило книгу Семена Гершберга «Завтра газета выходит». В ней автор со ссылкой на мнение военного корреспондента Лазаря Бронтмана делает попытку развенчать таран, доказать, что этот прием воздушного боя неоправдан и неприемлем, а истоки его не в силе духа советских летчиков, а в их неумении воевать.
Вот как автор книги воспроизводит мысли Л. Бронтмана, изложенные в его записной книжке: «Когда у меня сложилось твердое убеждение, что таран не надо пропагандировать, я решил посоветоваться по этому поводу со знающими людьми. Я пошел к маршалу авиации Новикову. Он ответил мне очень выразительно: сегодня таран - это азиатчина, это варварство, к тарану прибегают те, кто не умеет драться».
Это мнение горячо поддержал на границах журнала «Сибирские огни» Владимир Канторович в рецензии на книгу «Завтра газета выходит». Канторович также прикрывается именем Главного маршала авиации Новикова.
Следует сказать, что дважды Герой Советского Союза Александр Александрович Новиков просто-напросто возмутился такой беспардонной фальсификацией. «...Ни встречи, ни беседы по этому поводу с Л. Бронтманом у меня не было, да я и не знал этого корреспондента», - заявил он, как указывается в журнале «Авиация и космонавтика» № 10 за 1968 г.
Откуда же появились в книге, приведенные выше строки? Что это - ошибка, недоразумение? При желании и автор, и работники издательства могли легко проверить достоверность записок Л. Бронтмана и объективность его мнения о таране. Но, видимо, им концепция Бронтмана пришлась по душе, и они не сочли нужным посоветоваться с Главным маршалом авиации А. Новиковым, встретиться с летчиками, совершавшими таран. А сделать это было необходимо.
В годы Великой Отечественной войны мне и самому пришлось однажды идти на таран, наблюдать, как другие совершали этот вообще-то страшный, но, как правило, оправданный боевой целесообразностью шаг.
Помню, завязался бой. Фашист оказался опытным. Сбит мой ведомый Глушко, загорелся самолет моего друга Вишнякова. И такая взяла меня злость, что я подошел вплотную к фашисту и всадил в него очередь. И если бы он не развалился, я бы рубил его винтом, крылом...
Вот почему больно порою слышать, как некоторые трезвые головы» рассуждают: зачем, мол, было жертвовать жизнью, следовало побеждать, не погибая. Да,конечно, такой вариант устроил бы любого из летчиков. Но, к сожалению, в бою обстановка порою складывалась так, что оставалось только два пути: либо рисковать собою, но спасти десятки, сотни других, либо беречь себя, но проиграть дело. К чести наших воинов, они избирали первый путь. Более двухсот советских летчиков совершили таран. Это были поистине огненные пилоты, которых можно назвать крылатыми Данко.
Расскажу об одном из них. Петр Тимофеевич Харитонов. Человек из легенды, дважды применивший таран в воздушных боях. Офицер, первым получившим звание Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной. Причем именно за таран. Случилось это на шестой день боев. Петр Тимофеевич атаковал вражеский бомбардировщик. Доли секунды оставались до момента стрельбы. Фашистский самолет был рядом. Отчетливо вырисовывался крест на его борту. А в нижней части фюзеляжа зловещим квадратом выделялись створки бомболюка. Тем, за этими створками, таилась смерть. И в сознании летчика Молнией вспыхнули картины человеческой трагедий. Вот бомбы срываются вниз. Гремят взрывы. Рушатся дома. Падают, сраженные осколками, люди. И только он один в этот момент мог предотвратить беду.
Харитонов нажимает гашетку. Пулеметы молчат. Что предпринять? Выйти из боя? Дать врагу безнаказанно бомбить родную нашу землю? Этого летчик допустить не мог. Тогда он решил идти на таран, потому что иного оружия у него не было. Прибавив обороты мотору, Петр Тимофеевич начал решительное сближение. Вражеский самолет, как загнанный в клетку тигр, заметался из стороны в сторону. Видимо, фашистский летчик разгадал намерение советского истребителя. Но уйти ему не удалось. Острое лезвие пропеллера врезается в киль. Вражеский самолет падает.
Так советский летчик победил врага. Он шел на таран не потому, что был обречен, сломлен, а в тот момент, когда тактическое преимущество оставалось на его стороне. Да, Петр Тимофеевич Харитонов рисковал своей жизнью, но основой этого риска была не бесшабашная удаль, а мастерство и точный расчет.
Петр Харитонов - не исключение. Вся страна знает имя Героя Советского Союза Бориса Ивановича Ковзана. Этот летчик четырежды таранил вражеские самолеты и остался жив. Он красноречиво доказал, что в таране нет фатальной неизбежности гибели, что при умелом выполнении его есть возможность, победив противника, спасти и себя и даже свою машину.
Есть в таранном ударе своя закономерность: те, кто совершал его, были не только смелыми людьми, но и первоклассными летчиками. И это понятно. Не обладая ювелирной техникой пилотирования, не настигнешь врага: он не будет ждать, когда ты к нему пристроишься и рубанешь. Напротив, сам зайдет тебе в хвост и расстреляет с короткой дистанции. Таран - оружие наступательное, а в наступление идет тот, у кого и дух сильнее, и умение выше. Это понятно каждому. И только тот, кто не знает летчиков и их характера, мог написать, что на таран шли не умеющие драться.
Что можно еще сказать по поводу выступлений Семена Гершберга и Владимира Канторовича? По-моему, они неоригинальны в своих суждениях. Помнится, еще в годы войны западные авиационные специалисты, пытаясь как-то объяснить воздушный таран, на разные голоса твердили, что русские применяют его в порыве отчаяния.
Не забуду разговора по этому поводу с американскими авиационными конструкторами. В начале войны мы одними из первых осваивали их самолет «Бэлл-кобра». К нам они приехали, чтобы узнать, как ведет себя машина в бою. Когда летчики стали выражать недовольство оружием, установленным на «кобре», один из американцев посоветовал: «А вы в случае отказа выходите из боя. На таран идти глупо. Таран - это варварство».
Можно себе представить, как возмутили его слова наших летчиков. «Вы никогда не поймете, почему советские летчики совершают таран», заявили они американцам.
Таран является оружием советских воздушных бойцов, и этим мы по праву гордимся. Фашистские пилоты в конце войны чувствовали (да еще как!) свою обреченность, и отчаяния у них было хоть отбавляй, и смелых среди них было не мало, а вот на таран ни один (я подчеркиваю - ни один!) из их асов так и не решился. Почему? Да потому, что таран - это оружие сильных духом. А сила духа советских летчиков - в любви к своей Родине, в преданности делу партии, в верности воинскому долгу.
Таран - не только прием боя, это - свидетельство высоких моральных качеств советского летчика. Почему, например, Анатолий Добровецкий бросил в одном из боев свою машину на истребитель врага? Да потому, что он спасал ведущего, командира. И если бы Анатолий не подставил вовремя свое крыло, был бы сбит его старший товарищ.
Подвиг этот Анатолий Добровецкий повторил дважды. Он спас двух летчиков - Березовского и Борисенко, а сам погиб. Это был настоящий герой и в то же время обыкновенный советский человек.
Таким его воспитали комсомол, партия, семья, рабочий коллектив, командиры, весь уклад нашего общества,
«Погиб, спасая товарища». «Направил горящий самолет в скопление вражеских машин». «Совершил таран, потому что иначе не мог выполнить поставленную задачу». Плакаты с такими надписями можно увидеть в «высотном» домике на аэродроме, в штабе, в ленинской комнате. Подойдет к ним летчик, всмотрится в лица героев, вчитается в пламенные строки - и словно сердцем прикоснется к подвигу. А в этом прикосновении и уважение к мужеству летчиков старшего поколения, и желание стать похожим на них.
В одном из авиационных гарнизонов именем старшего лейтенанта Михайлова названа улица. Там же сооружен памятник этому летчику. Он таранил врага, но при этом погиб. А память о нем живет. В казарме стоит его койка. Сюда приходят не только воины, но и представители гражданских учреждений, молодежь, иностранные гости. Они приносят цветы, оставляют полные патриотизма записи в книге посетителей.
Таран и сегодня не перестал быть оружием: он как бы ведет борьбу за характеры, за умение человека пойти на риск, за его готовность к самопожертвованию во имя Родины. Таран является не только проявлением легендарной смелости, но и верности летчика воинскому долгу, присяге...
В конце января 1943 года в воздушном бою под Сталинградом сложилась такая обстановка, когда командир вынужден был приказать (именно - приказать!) летчику Зайкину: «Если кончились боеприпасы, иди на таран». И тот, не задумываясь. выполнил команду капитана Петухова. Сраженный вражеский самолет рухнул на землю, а Зайкин благополучно посадил машину на своем аэродроме.
В беседах с летчиками нередко слышишь вопрос: возможен ли таран в будущей войне? Ведь самолеты-истребители теперь, мол, стали сверхзвуковыми, винтов не имеют.
Что можно сказать по этому подводу? Да, авиация кардинально изменилась, и летчик стал во много крат сильнее. Тем не менее таран возможен и в будущей войне. И этому нетрудно найти объяснение.
Представим себе такую картину. Противник готовится нанести ядерный удар. Летчик заметил его установку, но к тому времени он израсходовал боеприпасы, стрелять нечем. Что делать? Наблюдать, как ядерный взрыв похоронит тысячи, десятки тысяч людей? Да разве советский человек согласится на такое! Без всякого приказа, по велению сердца он пойдет на таран.
Подобная обстановка может сложиться и в воздухе. Не так давно я присутствовал в одной из частей на предварительной подготовке к полетам. Командир, проверяя летчика, поставил ему вводную:
- Отказало оружие. Перед вами бомбардировщик - носитель ядерного оружия. Ваши действия?
- Иду на таран, - твердо ответил летчик.
И этим сказано все.
Наши летчики морально подготовлены к такому подвигу. Они в совершенстве владеют оружием, горячо любят свою Родину, а мужества им не занимать.
Генерал-полковник авиации
Е. ГОРБАТЮК,
Герой Советского Союза.
Красная звезда. 1968. 22 декабря (№ 298).
Как-то среди слушателей нашей академии зашла речь о таком средстве борьбы с воздушным противником, каким является таран. Раздались голоса о том, что таран при современном развитии авиационной техники изжил себя. Мы и некоторые другие товарищи не согласны с этим мнением. Кто из нас прав?
Слушатели Военно-воздушной инженерной академии им. И. Е. Жуковского: старший техник-лейтенант Б. ЧУБАРЬ, техник-лейтенант Б. ЛОМАКИН.
Мнение о том, что таран как средство борьбы с воздушным противником в условиях современного боя, при высоком развитии авиационной техники изжил себя, приходилось слышать и мне в беседах с некоторыми летчиками.
Сторонники этой точки зрения обычно рассуждают так. Хорошо поставленная служба обнаружения воздушного противника, совершенное пилотажно-навигационное оборудование боевых машин, наконец, их возросшая огневая мощь и наличие новых видов вооружения позволяют летчику-истребителю своевременно перехватить и уничтожить вражеский самолет. Стало быть, заключают обычно эти товарищи, к тарану прибегать теперь не нужно и едва ли возможно.
Я не сомневаюсь в том, что наши наземные радиолокационные станции способны своевременно обнаружить любой самолет противника и навести на него своих истребителей, а советские летчики обладают достаточным мастерством, чтобы сразить его огнем. Однако не исключена возможность, что в боевых условиях летчик по каким-либо причинам не сможет воспользоваться бортовым оружием (кончились боеприпасы, отказало вооружение). Подобных случаев, как показывает опыт Великой Отечественной войны, было немало. Но и в этих условиях советский воин, верный присяге и своему воинскому долгу, может найти средство для своевременного уничтожения врага. Таким средством является, в частности, таран.
Таран, конечно, не основное средство борьбы с воздушным противником, однако ставить под сомнение возможность и необходимость его применения в современном бою, на мой взгляд, не верно. Допустим, что к охраняемому объекту, несмотря на противодействие средств ПВО, прорвался одиночный бомбардировщик противника. А летчик-истребитель, преследующий его, израсходовал в предыдущем бою все боеприпасы. Создается опасное положение, если учесть, что теперь даже один бомбардировщик, снабженный атомным оружием, может нанести огромный ущерб. Как же должен поступить летчик-истребитель в подобном случае? Конечно, он не имеет права отказаться от борьбы с противником и, если нужно, обязан прибегнуть к таранному удару.
Именно так поступали многие советские летчики в период Великой Отечественной войны. Защищая наши мирные города и села, охраняя боевые порядки своих войск от налетов фашистских самолетов, они не щадили своей жизни, часто вступали в воздушный бой с численно превосходящим противником. Сочетая маневр и огонь, наши воздушные бойцы метко разили врага, а когда подсказывал долг, смело шли на таран.
Подобный подвиг могли совершить лишь люди большой воли и отваги, глубоко сознающие всю полноту личной ответственности за защиту своей Родины. Человек, не одухотворенный высокими идеалами, не способен на такой самоотверженный поступок. И не случайно ни один летчик гитлеровских военно-воздушных сил не отважился на таран.
Мне приходилось слышать мнение, что протаранить самолет противника - дело нехитрое, здесь не надо особого мастерства. Эта точка зрения, думается мне, неверна. Наши воздушные бойцы выработали определенные тактические приемы нанесения тарана. Например, ныне здравствующий летчик Герой Советского Союза Б. И. Ковзан за годы войны четыре раза прибегал к тарану, причем каждый из них был выполнен расчетливо, мастерски. Например, самолет противника - «Ме-110» Ковзан уничтожил на попутном курсе, ударом винта по хвостовому оперению. Наш летчик благополучно совершил посадку. После замены воздушного винта самолет снова был готов к полету.
В годы войны было много случаев, когда таран выполнялся советскими летчиками не только с задней полусферы, но и с передней, т. е. на встречных курсах, а также на попутно-пересекающихся курсах - плоскостью своего самолета. Летчики должны хорошо представлять, каким точным расчетом и высоким мастерством должны обладать воздушные воины, применявшие такие виды тарана. Они действовали не безрассудно, а расчетливо, хладнокровно, всесторонне оценив обстановку боя.
Тактические приемы тарану в современных условиях, в зависимости от обстановки, могут быть различными.
Нужно иметь в виду, что нанести таранный удар реактивному бомбардировщику значительно труднее, чем поршневому самолету. Трудность заключается в следующем.
Аэродинамические возмущения, вызванные полетом атакуемого самолета на большой скорости, и спутная струя его мощных двигателей весьма велики. Истребителю нелегко поэтому сблизиться с противником. Значит, летчику нужно хорошо знать особенности авиационной современной техники и мастерски владеть своим самолетом, чтобы уметь сблизиться с врагом под наиболее выгодным утлом и успешно таранить его.
Но высокое летное мастерство - это только одна сторона дела. Воля, мужество, хладнокровие, готовность идти на обдуманный риск - вот те качества, которыми также необходимо обладать летчику для победы в воздушном бою. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации должны постоянно заботиться о воспитании у летчиков этих морально-боевых качеств.
Советские летчики, глубоко преданные своей Родине, беспредельно верные военной присяге, своему воинскому долгу, во всеоружии встретят агрессора, если он попытается нарушить нашу мирную счастливую жизнь. Метким огнем они будут уничтожать воздушные цели. Но если потребуется, каждый из нас сумеет использовать в воздушном бою такое грозное оружие, как таран.
Герой Советского Союза,
военный летчик 1-го класса
генерал-майор авиации
Г. А. ЛОБОВ.
Красная звезда. 1958. 27 августа (№ 199).
МГНОВЕНЬЕ МУЖЕСТВА
Летчик совершил таран. Что это? Безумство храброго или глубоко осознанный шаг? Порыв обреченности, отчаяния или выражение превосходства над врагом? Свидетельство высокого летного мастерства или неумелого владения оружием?
Вопросы эти волнуют многих и особенно тех, кто знает о войне лишь по книгам, кинофильмам да рассказам старших. Стремление молодежи осмыслить величие такого подвига, как таран или бросок на амбразуру дота, понять истоки беспримерного мужества - закономерно. Человек, входящий в жизнь, думающий о будущем, невольно обращается в прошлое, стараясь найти пример, достойный подражания, образ человека, с которого, как говорил Маяковский, можно делать жизнь.
Вот почему спустя четверть века мы с особым пристрастием исследуем каждый совершенный подвиг, бережно восстанавливаем по документам и рассказам очевидцев подробности тех дней, минут и мгновений, изучаем черты и характеры героев.
Среди многих произведений, верно и глубоко раскрывающих обстановку в которой, к примеру, летчику приходилось, рискуя жизнью, идти на таран, есть и такие, в которых грубо извращается смысл и содержание подвига. Вот конкретное тому подтверждение. Издательство «Советская Россия» выпустило книгу Семена Гершберга «Завтра газета выходит». В ней автор со ссылкой на мнение военного корреспондента Лазаря Бронтмана делает попытку развенчать таран, доказать, что этот прием воздушного боя неоправдан и неприемлем, а истоки его не в силе духа советских летчиков, а в их неумении воевать.
Вот как автор книги воспроизводит мысли Л. Бронтмана, изложенные в его записной книжке: «Когда у меня сложилось твердое убеждение, что таран не надо пропагандировать, я решил посоветоваться по этому поводу со знающими людьми. Я пошел к маршалу авиации Новикову. Он ответил мне очень выразительно: сегодня таран - это азиатчина, это варварство, к тарану прибегают те, кто не умеет драться».
Это мнение горячо поддержал на границах журнала «Сибирские огни» Владимир Канторович в рецензии на книгу «Завтра газета выходит». Канторович также прикрывается именем Главного маршала авиации Новикова.
Следует сказать, что дважды Герой Советского Союза Александр Александрович Новиков просто-напросто возмутился такой беспардонной фальсификацией. «...Ни встречи, ни беседы по этому поводу с Л. Бронтманом у меня не было, да я и не знал этого корреспондента», - заявил он, как указывается в журнале «Авиация и космонавтика» № 10 за 1968 г.
Откуда же появились в книге, приведенные выше строки? Что это - ошибка, недоразумение? При желании и автор, и работники издательства могли легко проверить достоверность записок Л. Бронтмана и объективность его мнения о таране. Но, видимо, им концепция Бронтмана пришлась по душе, и они не сочли нужным посоветоваться с Главным маршалом авиации А. Новиковым, встретиться с летчиками, совершавшими таран. А сделать это было необходимо.
В годы Великой Отечественной войны мне и самому пришлось однажды идти на таран, наблюдать, как другие совершали этот вообще-то страшный, но, как правило, оправданный боевой целесообразностью шаг.
Помню, завязался бой. Фашист оказался опытным. Сбит мой ведомый Глушко, загорелся самолет моего друга Вишнякова. И такая взяла меня злость, что я подошел вплотную к фашисту и всадил в него очередь. И если бы он не развалился, я бы рубил его винтом, крылом...
Вот почему больно порою слышать, как некоторые трезвые головы» рассуждают: зачем, мол, было жертвовать жизнью, следовало побеждать, не погибая. Да,конечно, такой вариант устроил бы любого из летчиков. Но, к сожалению, в бою обстановка порою складывалась так, что оставалось только два пути: либо рисковать собою, но спасти десятки, сотни других, либо беречь себя, но проиграть дело. К чести наших воинов, они избирали первый путь. Более двухсот советских летчиков совершили таран. Это были поистине огненные пилоты, которых можно назвать крылатыми Данко.
Расскажу об одном из них. Петр Тимофеевич Харитонов. Человек из легенды, дважды применивший таран в воздушных боях. Офицер, первым получившим звание Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной. Причем именно за таран. Случилось это на шестой день боев. Петр Тимофеевич атаковал вражеский бомбардировщик. Доли секунды оставались до момента стрельбы. Фашистский самолет был рядом. Отчетливо вырисовывался крест на его борту. А в нижней части фюзеляжа зловещим квадратом выделялись створки бомболюка. Тем, за этими створками, таилась смерть. И в сознании летчика Молнией вспыхнули картины человеческой трагедий. Вот бомбы срываются вниз. Гремят взрывы. Рушатся дома. Падают, сраженные осколками, люди. И только он один в этот момент мог предотвратить беду.
Харитонов нажимает гашетку. Пулеметы молчат. Что предпринять? Выйти из боя? Дать врагу безнаказанно бомбить родную нашу землю? Этого летчик допустить не мог. Тогда он решил идти на таран, потому что иного оружия у него не было. Прибавив обороты мотору, Петр Тимофеевич начал решительное сближение. Вражеский самолет, как загнанный в клетку тигр, заметался из стороны в сторону. Видимо, фашистский летчик разгадал намерение советского истребителя. Но уйти ему не удалось. Острое лезвие пропеллера врезается в киль. Вражеский самолет падает.
Так советский летчик победил врага. Он шел на таран не потому, что был обречен, сломлен, а в тот момент, когда тактическое преимущество оставалось на его стороне. Да, Петр Тимофеевич Харитонов рисковал своей жизнью, но основой этого риска была не бесшабашная удаль, а мастерство и точный расчет.
Петр Харитонов - не исключение. Вся страна знает имя Героя Советского Союза Бориса Ивановича Ковзана. Этот летчик четырежды таранил вражеские самолеты и остался жив. Он красноречиво доказал, что в таране нет фатальной неизбежности гибели, что при умелом выполнении его есть возможность, победив противника, спасти и себя и даже свою машину.
Есть в таранном ударе своя закономерность: те, кто совершал его, были не только смелыми людьми, но и первоклассными летчиками. И это понятно. Не обладая ювелирной техникой пилотирования, не настигнешь врага: он не будет ждать, когда ты к нему пристроишься и рубанешь. Напротив, сам зайдет тебе в хвост и расстреляет с короткой дистанции. Таран - оружие наступательное, а в наступление идет тот, у кого и дух сильнее, и умение выше. Это понятно каждому. И только тот, кто не знает летчиков и их характера, мог написать, что на таран шли не умеющие драться.
Что можно еще сказать по поводу выступлений Семена Гершберга и Владимира Канторовича? По-моему, они неоригинальны в своих суждениях. Помнится, еще в годы войны западные авиационные специалисты, пытаясь как-то объяснить воздушный таран, на разные голоса твердили, что русские применяют его в порыве отчаяния.
Не забуду разговора по этому поводу с американскими авиационными конструкторами. В начале войны мы одними из первых осваивали их самолет «Бэлл-кобра». К нам они приехали, чтобы узнать, как ведет себя машина в бою. Когда летчики стали выражать недовольство оружием, установленным на «кобре», один из американцев посоветовал: «А вы в случае отказа выходите из боя. На таран идти глупо. Таран - это варварство».
Можно себе представить, как возмутили его слова наших летчиков. «Вы никогда не поймете, почему советские летчики совершают таран», заявили они американцам.
Таран является оружием советских воздушных бойцов, и этим мы по праву гордимся. Фашистские пилоты в конце войны чувствовали (да еще как!) свою обреченность, и отчаяния у них было хоть отбавляй, и смелых среди них было не мало, а вот на таран ни один (я подчеркиваю - ни один!) из их асов так и не решился. Почему? Да потому, что таран - это оружие сильных духом. А сила духа советских летчиков - в любви к своей Родине, в преданности делу партии, в верности воинскому долгу.
Таран - не только прием боя, это - свидетельство высоких моральных качеств советского летчика. Почему, например, Анатолий Добровецкий бросил в одном из боев свою машину на истребитель врага? Да потому, что он спасал ведущего, командира. И если бы Анатолий не подставил вовремя свое крыло, был бы сбит его старший товарищ.
Подвиг этот Анатолий Добровецкий повторил дважды. Он спас двух летчиков - Березовского и Борисенко, а сам погиб. Это был настоящий герой и в то же время обыкновенный советский человек.
Таким его воспитали комсомол, партия, семья, рабочий коллектив, командиры, весь уклад нашего общества,
«Погиб, спасая товарища». «Направил горящий самолет в скопление вражеских машин». «Совершил таран, потому что иначе не мог выполнить поставленную задачу». Плакаты с такими надписями можно увидеть в «высотном» домике на аэродроме, в штабе, в ленинской комнате. Подойдет к ним летчик, всмотрится в лица героев, вчитается в пламенные строки - и словно сердцем прикоснется к подвигу. А в этом прикосновении и уважение к мужеству летчиков старшего поколения, и желание стать похожим на них.
В одном из авиационных гарнизонов именем старшего лейтенанта Михайлова названа улица. Там же сооружен памятник этому летчику. Он таранил врага, но при этом погиб. А память о нем живет. В казарме стоит его койка. Сюда приходят не только воины, но и представители гражданских учреждений, молодежь, иностранные гости. Они приносят цветы, оставляют полные патриотизма записи в книге посетителей.
Таран и сегодня не перестал быть оружием: он как бы ведет борьбу за характеры, за умение человека пойти на риск, за его готовность к самопожертвованию во имя Родины. Таран является не только проявлением легендарной смелости, но и верности летчика воинскому долгу, присяге...
В конце января 1943 года в воздушном бою под Сталинградом сложилась такая обстановка, когда командир вынужден был приказать (именно - приказать!) летчику Зайкину: «Если кончились боеприпасы, иди на таран». И тот, не задумываясь. выполнил команду капитана Петухова. Сраженный вражеский самолет рухнул на землю, а Зайкин благополучно посадил машину на своем аэродроме.
В беседах с летчиками нередко слышишь вопрос: возможен ли таран в будущей войне? Ведь самолеты-истребители теперь, мол, стали сверхзвуковыми, винтов не имеют.
Что можно сказать по этому подводу? Да, авиация кардинально изменилась, и летчик стал во много крат сильнее. Тем не менее таран возможен и в будущей войне. И этому нетрудно найти объяснение.
Представим себе такую картину. Противник готовится нанести ядерный удар. Летчик заметил его установку, но к тому времени он израсходовал боеприпасы, стрелять нечем. Что делать? Наблюдать, как ядерный взрыв похоронит тысячи, десятки тысяч людей? Да разве советский человек согласится на такое! Без всякого приказа, по велению сердца он пойдет на таран.
Подобная обстановка может сложиться и в воздухе. Не так давно я присутствовал в одной из частей на предварительной подготовке к полетам. Командир, проверяя летчика, поставил ему вводную:
- Отказало оружие. Перед вами бомбардировщик - носитель ядерного оружия. Ваши действия?
- Иду на таран, - твердо ответил летчик.
И этим сказано все.
Наши летчики морально подготовлены к такому подвигу. Они в совершенстве владеют оружием, горячо любят свою Родину, а мужества им не занимать.
Генерал-полковник авиации
Е. ГОРБАТЮК,
Герой Советского Союза.
Красная звезда. 1968. 22 декабря (№ 298).