"Ой, теперь он и нас посчитал!", или Сколько же православных в Америке (часть 2, вычислительная)
В предыдущей заметке речь шла о том, что православных в США около 1 млн. Это число включает прихожан всех православных юрисдикций, включая Греческую архиепископию, Православную Церковь в Америке, Русскую Православную церковь заграницей*, приходы Московского Патриархата и другие.
В то же время в США насчитывается по крайней мере 6 млн. человек, заявляющих о своем происхождении (ancestry), связанным с исторически православными странами/народами/культурами, в т.ч. 3 млн. тех, кто имеет русское происхождение. Как же возможно такое несoответствие? Мне показалось любопытным попытаться оценить численность русской/православной иммиграции и ее текущую численность, используя разные легкодоступные демографические данные.
Действительно, число жителей США, заявляющих том, что их семейные корни относятся к исторически православной стране/народу/культуре, впечатляет, но я не зря использовал целых три слова вместо одного, поскольку определенности в том от чего считается это самое происхождение нет. Происхождение это не обязательно место рождения; например, потомок русских эмигрантов, рожденный в Турции или Китае, может считать, что у него русское происхождение.
Но это также и не пятый пункт анкеты и не графа в паспорте; человек, родившийся на территории России, СССР или Российской Империи (и не только!) может считать, что его происхождение именно русское. Таким образом, в число «русских американцев» попадают не только этнические русские, но и украинцы, если они признают свои русские корни, и армяне, и азербайджанцы, и уехавшие еще из «тюрьмы народов» во второй половине 19 века и начале 20 века евреи, и даже русины, карпатороссы и галичане, уехавшие в это же время из другой «тюрьмы народов» - империи Габсбургов, и многие, многие другие.
По этой причине мы не можем без рассмотрения считать тех, что имеет «русское происхождение» по понятиям Ценза США как синоним того, что человек по рождению принадлежит православной культуре. Поскольку число «русских американцев» или вернее «американцев русского происхождения» составляет половину общего числа якобы «православных по рождению американцев», посмотрим в первую очередь на эту группу и попытаемся очень приблизительно сравнить ее численность с числом православных американцев русского происхождения.
Благодаря «железному занавесу» эмиграция с «исторически российских территорий» в 20 веке разделялась на несколько достаточно хорошо очерченных потоков, т.н. «волн», историю которых нетрудно проследить. Однако перед первой, послереволюционной волной, имел место эмиграционный поток из Российской Империи, который можно условно назвать «нулевой волной». Этот поток имел место в конце 19 - начале 20 века и был классической добровольной эмиграцией, а не вынужденным изгнанием. Потомки тех, кто приехал в США с этим потоком вполне могут заявлять о своем русском происхождении, но этнически русской эта волна иммиграции (речь идет уже о въехавших в США, а не выехавших их России, потому «иммиграция») вовсе не была. Среди 1732,5 тысячи уроженцев России, зафиксированных в США переписью 1910 года, на евреев приходилось 838, на поляков - 418, литовцев - 137, немцев - 121, а на русских - всего 40,5 тысячи человек.
Мой добрый знакомый, с которым я долго работал на нашей кафедре (ныне он на пенсии), зачисляет себя именно в группу людей с русским происхождением, хотя его еврейские предки уехали с Украины (причем одна семья и вовсе в 1919? году). Он полностью соответствует определению американца имеющего русское происхождение, но ни он, ни его предки нисколько не являются православными. Таких «русских американцев» по определению Ценза США немало.
Более того, многие русские по происхождению иммигранты «нулевой волны» были староверами различных беспоповских согласий. Многочисленные истории об их потомках вы можете без труда найти в интернете. Были, вероятно и нередкие уже тогда атеисты-революционисты. Поэтому среди уроженцев России, живущих в США в 1910 году, православных не было даже и 40 тыс. человек.
Следующей волной была послереволюционная «первая волна». Она была многочисленной, но подавляющее большинство эмигрантов этой волны осели после Гражданской войны в Европе и Китае, а число тех, кто уехал в США было ничтожным по сравнению с общим числом выехавших из России. Например, в таблице из исследования послереволюционной русской эмиграции, проведенного Н.А.Струве (процитировано здесь) США даже не упоминается среди стран, принявших эмигрантов.
В этой же сводке дано и распределение эмигрантов “первой волны” по странам расселения на август 1921 года (тысяч человек): Польша - 650, Германия - 300, Франция - 250, Румыния - 100, Югославия - 50, Греция - 31, Болгария - 30, Финляндия - 19, Турция - 11 и Египет - 3. Общее число в 1,4 млн. соответствует оценке, сделанной Лигой Наций на этот момент. По другим (неполным) данным Службы по делам беженцев Лиги наций, в 1926 году официально было зарегистрировано 755 тыс. русских беженцев. Больше половины русских - около 400 тысяч человек - приняла тогда Франция; в Китае их находилось 76 тысяч, в Югославии, Латвии, Чехословакии и Болгарии приблизительно по 30-40 тысяч человек. Как видим, и в этих списках нет США как одной из стран, принявшей существенное число русских беженцев.
Несмотря на драматизм событий, связанных с исходом первой послереволюционной волны эмиграции, только часть ее достигла берегов США и совсем не скоро
Можно посмотреть на эти цифры и с американской стороны. В 1906 году в США было около 150 тыс. православных и последователей восточных дохалкидонских церквей, а в 1936 году их было приблизительно 370 тыс. (данные из «Атласа» который я уже цитировал в прошлой заметке). Т.е. за 30 лет (!), на которые пришелся и естественный прирост православного населения, и постоянно идущую иммиграцию, включающей и восточных славян, спасающихся от религиозных и этнических преследований в Австро-Венгрии, и массово прибывающих греков (в т.ч. спасающихся от резни в Малой Азии в начале 20х годов), и бежавших от геноцида 1915 года армян, популяция православных и «дохалкидонцев» увеличилась всего на 220 тыс. Очевидно, что на долю русской «первой волны» приходится совсем немного прибывших в США в эти годы православных. Ничего удивительного - эмигрантская община из пары десятков тысяч человек может оставить значительный культурный след, не внося существенного вклада в статистику.
Массовое переселение представителей «первой волны» в США произошло уже после Второй Мировой войны. Численность «первой волны» обычно оценивается в 1,5-2 млн., но в это число входили не только русские, а и немцы-колонисты и латыши (165 тыс. человек.), что снижает число «православных по рождению» в «первой волне».
Для того, чтобы оценить численность иммигрантов из «первой волны» в США, сначала отметим, что значительная часть послереволюционных эмигрантов репатриировалась еще до Второй Мировой войны (по крайней мере, 200 тыс.). Исследование Н.А. Струве, которое упоминалось выше, рисует еще более драматическую картину. В 1922 году, согласно Н.А. Струве, сводная численность российской эмиграции составляла 863 тысячи человек, в 1930 году она сократилась до 630 тысяч и в 1937 году - до 450 тысяч человек.
Некоторая часть эмигрантов репатриировались в конце и сразу после Второй Мировой войны. Их число мне неизвестно, но личное знакомство с их потомками и многочисленные истории в печати о таких людях, говорят о том, что число это было вполне существенным. Поэтому после 1945 года нерепатриированных эмигрантов «первой волны» должно было остаться значительно меньше их исходного числа. Подавляющая их часть жила в Европе, а из ее западной части не было нужды уезжать. Используя данные Струве, о которых речь уже шла, долю европейской эмиграции, проживающую в 1937 году в странах, не вошедших после войны в сферу советского влияния можно оценить как 40% всех эмигрантов, проживающих в Европе.
Таким образом, только у части европейской эмиграции и у эмиграции китайской после победы Мао в 1949 году возникла настоятельная необходимость эмигрировать. Число последних можно оценить в 250 тыс. (было около 400 тыс. в 1920е, около 100 тыс. репатриировалось еще до 1931 года, волюнтаристски добавим еще 50 тыс. к репатриированным, что похоже на правду, учитывая истории о достаточно массовой репатриации из Манчжурии после Второй Мировой войны). Число переселенцев из европейских стран, попавших в советскую сферу влияния можно оценить следующим образом; предположим, что численность послереволюционной эмиграции была около 1,8 млн. человек, по крайней мере 200 тыс. репатриировались еще до Второй Мировой войны, волюнтаристски примем, что такое же число репатриировалось после войны. Оставалось 1,4 млн. человек, из которых около 250 тыс. проживало в Китае, и скажем 50 тыс. по всему миру. Получается, что на Европу приходилось около 1,1 млн. человек. Следовательно, в тех частях Европы, которые вошли в зону советского влияния, проживало около 650 тыс. нерепатриированных эмигрантов, которые вполне могли иметь желание ре-эмигрировать.
Однако не все они уехали из Европы: (1) выезд в США для эмигрантов, не ушедших с немцами, и оставшихся в Восточной Европе, оказался затруднен, а (2) те эмигранты из Восточной Европы, которые переселились в Германию при отступлении немцев, и имели возможность ре-эмигрировать относительно свободно, могли уже не иметь причин переселяться дальше. Более того, необходимо учесть, что эмигранты «первой волны», переселившиеся в Германию и не осевшие там, могли попасть в число так называемых «перемещенных лиц» (ДиПи), и в этом случае их подсчет будет сделан в числе ДиПи (см. ниже). Предположим, что действительное число ре-эмигрантов из Восточной Европы, которые не были учтены среди ДиПи, составило около половины тех, кто на время начала войны жил в местах, вошедших после войны в зону советского влияния, и не был репатриирован (т.е. приблизительно 330 тыс.). Вместе с эмигрантской общиной в Китае это составило около 580 тыс. человек (округлим до 600 тыс.; это мало что изменит, поскольку все наши вычисления откровенно прикидочные).
Предположим, что около половины из этого числа направилось в США, что возможно является завышенной оценкой, поскольку мы знаем, что люди ехали не только в США, но также в Австралию, Канаду, Южную Америку. При этом заметим, что сразу после войны США неохотно пускали русских иммигрантов вообще и тех, кто сотрудничал с нацистами, в особенности. Более того из Восточной Европы гораздо легче переехать в Западную Европу, чем в Америку, а первая эмиграция была «евроцентрична» по своему настроению, поэтому можно предположить, что существенная часть ре-эмигрантов поехали во Францию и Испанию, а не в Аргентину и Канаду. Наконец, вспомним также, что около 10% эмигрантов «первой волны» происходили из «исторически неправославных» народов Российской Империи. Поэтому можно предположить, что из всей «первой волны» до США в конечном добралось менее 300 тыс. «православных по рождению».
После Второй Мировой войны случилась и вторая волна русской эмиграции. Большую ее часть составляли так называемые ДиПи (displaced persons, перемещенные лица, т.е. те, кто оказался в Германии и Италии после окончания войны). Из них в США приехало 400 или 600 тыс. (разные источники приводят разные цифры). Далеко не все из них были русскими и даже советскими; среди иммигрировавших в США ДиПи было, например, около 140 тыс. европейских евреев. Было много поляков и других восточноевропейцев, совсем не православных. Была даже специальная квота для фольксдойче (в том числе и из СССР, всего 55 тыс.). Очевидно, что собственно славян из СССР среди этой группы было никак не более сотни-другой тысяч человек. Одна из причин затруднявших иммиграцию русских по этой программе состояла в том, что для въезда требовался спонсор, которого нелегко найти, если не существует обладающей весом общины, которая позаботилась бы о тебе.
Если посмотреть на эту таблицу, так здесь восточные славяне по имени вовсе не названы. Есть, конечно, графа "прочие", но там могут быть не только они. Это данные на 8 мая 1946 года.
Оценить число иммиграции в США, связанной с этой волной, можно и другим способом. Анализ принудительной репатриации советских граждан приведенный в этой работе позволяет оценить числа “невозвращенцев” не более чем в 0,5-0,7 млн. человек. Самой многочисленной группой среди них были украинцы - 32% всех невозвращенцев, далее шли прибалты - 51% (три группы вообще-то, но я объединил их для наглядности), белорусов было 2,2%. Русских среди невозвращенцев было 7,0%. “Другие” составляли 7,4%. Из “невозвращенцев” второй волны около двух третей или трех четвертей уехали из Европы (примем, что таких было около 0,35-0,5 млн.) преимущественно, хотя и не исключительно в США. Предположим, что в США отправилось около 0,25-0,4 млн. человек. Восточных славян из них было около 40% (100-160 тыс., что совпадает с оценкой, приведенной в предыдущем параграфе), а “православных по рождению” и того меньше - около 30-35% (следует учесть неизбежно высокий процент униатов среди украинцев и белорусов - примем, что четверть этой части эмиграции были униатами). Не будем даже учитывать наличие в этой группе сектантов и советстких атеистов, поскольку некоторое число православных могло заключаться среди фольксдойче, что и сбалансирует нашу бухгалтерию. Получается, что “вторая волна” принесла к берегам США около 100 тыс. или чуть более человек, которых можно счесть “православными по рождению”.
Тут вот видно, что украинских ДиПи было много и что ехали они часто в Канаду.
А эти ДиПи говорят, что вовсе не хотят ехать в Америку.
Переселенцы из Прибалтики в Австралию
Распил - он везде распил. UNRRA (United Nations Relief and Rehabilitation Administration) это агенство ООН, занимающееся гуманитарной помощью. Большинство лагерей ДиПи управлялись этой организацией до 1947 года. UNRRA также посылала матпомощь в страны, пострадавшие от войны. Разумеется, во многих местах ее просто прикарманивали те, кто стоял ближе к кормушке. Польский мальчик продает сигареты из гуманитарной помощи на черном (или свободном?) рынке.
Итак, можно заключить, что «православными по рождению» во всем потоке иммигрантов из России/СССР в США с 19 века по 1950е годы было около 400 тыс. человек. Что же с ними произошло? Первым делом, следует учесть увеличение численности группы за счет обычного прироста населения. Разница между рождениями и смертностью в США в период с 1910 по 1960 год составляла около 1,3% в год (колебалась от 0,8% во время войны и 1% во время Великой Депрессии до 1,5% в начале века и во время “бэби-бума» после войны), а после 1960 - 0,7% (от 0,6 до 0,8%). В результате, число потомков русских православных, которые проживали на американской земле в 1910 году, равно приблизительно 40 тыс. х 2,8 = 110 тыс. человек. Подсчитанное таким же образом число потомков эмигрантов первой и второй послереволюционных волн составляет около 400 тыс. х 1,5 = 600 тыс. человек.
Вместе это составляет около 700 тыс. человек, которые с полным правом могут заявлять о своем русском происхождении. Добавим к этому потомков неправославной части иммиграции из Российской империи, которые могли сделать то же самое. Заметим, что в ответах Цензу человек мог указать сразу о двух происхождениях, и эти ответы суммировались: первичным свое русское происхождение считали только 70% всех, указавших таковое в ответах; оставшиеся 30% вполне могут представлять представителей населения Российской империи/СССР/России, имеющих происхождение, отличающееся от этнически-русского. Всего потомков неправославных иммигрантов из Российской империи, относящихся к «нулевой» волне, насчитывается около 5 млн. (1,7 млн. х 2,8), так что если хотя бы одна десятая часть этих людей указала в ответах русские корни, это добавляет еще 500 тыс. человек к общему числу.** В этом случае, вклад «нулевой», первой и второй волны эмиграции из России/СССР в число жителей США русского происхождения составляет около 1,2 млн. человек.
Однако православных среди них не так уж и много. Примем, что число православных среди потомков неправославных дореволюционных эмигрантов из России ничтожно. А что мы можем сказать об их числе среди потомков православных? По данным, которые приводятся вот здесь без ссылки (можно догадаться, что они из того же самого исследования, с которого эти посты начались, но мне было лень искать), однако кажутся похожими на правду, только 53% детей, воспитанных в православии, продолжают считать себя православными. Если эта доля кажется низкой, то замечу, что ничего особенно необычного в этом нет. Для католиков эта характеристика равна 59%. Отчего это происходит?
Православие, без сомнения, является чуждой США верой. Нередко люди, стремящиеся ассимилироваться наиболее полно переходят в традиционную для США конфессию (могу поделиться многими лично известными историями такого рода, но могу сослаться и на пример Спиро Агню, урожденного Спироса Анагностопулоса, вице-президента США во времена Никсона, который вынужден был уйти в отставку из-за злоупотреблений; он перешел из православия в епископалы). Преобладающий в США взгляд на различные христианские конфессии как на равноправные и немногим отличающиеся «деноминации» облегчает переход из одной веры в другую. Еще раз обратим внимание на то, что речь идет не о полной потере веры, а о переходе в другую конфессию. Нередко этот переход бывает связан с жизнью в смешанном браке; не менее половины православных состоит в таких браках.
Используем эти данные, чтобы оценить число потомков православных иммигрантов, остающихся православными сегодня. Примем время смены поколений равным 25 годам и посчитаем, сколько поколений потомков русских иммигрантов выросло в США. Для «нулевой» волны примем 1915 год в качестве даты рождения всего первого поколения в США. В нем осталось православными 53%; во втором, родившемся в 1940 году - 27%, в третьем - 14%, в четвертом, родившемся в 1990 году - 8%. Примем, что популяция потомком нулевой волны состоит на 20% из второго, на 40% из третьего и еще на 40% из четвертого поколения, родившегося на земле США. Значит, доля православных среди них не превышает 15%, а общее число - 20 тыс. (110 тыс. х 0,15) человек.
Те же подсчеты для комбинированной первой и второй волн (примем, что все они были православными на момент приезда, все они приехали в 1945 году, а первое поколение их потомков на земле США родилось в 1950 году, так что популяция потомков сегодня состоит из смеси первого, второго и достигшей совершеннолетия половины третьего поколения) дают около 35% православных, что соответствует примерно 210 тыс. человек. Вместе с потомками «нулевой» волны общее их число составляет около 230 тыс. человек.
Как видим, число православных потомков «исторической» иммиграции и близко не подходит к числу тех, кто действительно укоренен своим происхождением в этих миграционных потоках. Очевидно также, что большая часть жителей США с русскими корнями не связана генетически с первыми волнами эмиграции. Об этих последних речь пойдет уже в следующей заметке***.
*Я придерживаюсь точки зрения о том, что название это грамматически неверное, но вы понимаете, о ком идет речь, а это главное.
**Оценка вероятности такого ответа в 0,10 это чистый произвол, подкрепленный однако тем, что для 30% всех тех, кто заявил о своем русском происхождении (3 млн. х 0,3 = 900 тыс.), этот выбор был не первым, а вторым.
***"Ширин-вырин, штык молодец, не могу боле, приходит конец" (С)
В то же время в США насчитывается по крайней мере 6 млн. человек, заявляющих о своем происхождении (ancestry), связанным с исторически православными странами/народами/культурами, в т.ч. 3 млн. тех, кто имеет русское происхождение. Как же возможно такое несoответствие? Мне показалось любопытным попытаться оценить численность русской/православной иммиграции и ее текущую численность, используя разные легкодоступные демографические данные.
Действительно, число жителей США, заявляющих том, что их семейные корни относятся к исторически православной стране/народу/культуре, впечатляет, но я не зря использовал целых три слова вместо одного, поскольку определенности в том от чего считается это самое происхождение нет. Происхождение это не обязательно место рождения; например, потомок русских эмигрантов, рожденный в Турции или Китае, может считать, что у него русское происхождение.
Но это также и не пятый пункт анкеты и не графа в паспорте; человек, родившийся на территории России, СССР или Российской Империи (и не только!) может считать, что его происхождение именно русское. Таким образом, в число «русских американцев» попадают не только этнические русские, но и украинцы, если они признают свои русские корни, и армяне, и азербайджанцы, и уехавшие еще из «тюрьмы народов» во второй половине 19 века и начале 20 века евреи, и даже русины, карпатороссы и галичане, уехавшие в это же время из другой «тюрьмы народов» - империи Габсбургов, и многие, многие другие.
По этой причине мы не можем без рассмотрения считать тех, что имеет «русское происхождение» по понятиям Ценза США как синоним того, что человек по рождению принадлежит православной культуре. Поскольку число «русских американцев» или вернее «американцев русского происхождения» составляет половину общего числа якобы «православных по рождению американцев», посмотрим в первую очередь на эту группу и попытаемся очень приблизительно сравнить ее численность с числом православных американцев русского происхождения.
Благодаря «железному занавесу» эмиграция с «исторически российских территорий» в 20 веке разделялась на несколько достаточно хорошо очерченных потоков, т.н. «волн», историю которых нетрудно проследить. Однако перед первой, послереволюционной волной, имел место эмиграционный поток из Российской Империи, который можно условно назвать «нулевой волной». Этот поток имел место в конце 19 - начале 20 века и был классической добровольной эмиграцией, а не вынужденным изгнанием. Потомки тех, кто приехал в США с этим потоком вполне могут заявлять о своем русском происхождении, но этнически русской эта волна иммиграции (речь идет уже о въехавших в США, а не выехавших их России, потому «иммиграция») вовсе не была. Среди 1732,5 тысячи уроженцев России, зафиксированных в США переписью 1910 года, на евреев приходилось 838, на поляков - 418, литовцев - 137, немцев - 121, а на русских - всего 40,5 тысячи человек.
Мой добрый знакомый, с которым я долго работал на нашей кафедре (ныне он на пенсии), зачисляет себя именно в группу людей с русским происхождением, хотя его еврейские предки уехали с Украины (причем одна семья и вовсе в 1919? году). Он полностью соответствует определению американца имеющего русское происхождение, но ни он, ни его предки нисколько не являются православными. Таких «русских американцев» по определению Ценза США немало.
Более того, многие русские по происхождению иммигранты «нулевой волны» были староверами различных беспоповских согласий. Многочисленные истории об их потомках вы можете без труда найти в интернете. Были, вероятно и нередкие уже тогда атеисты-революционисты. Поэтому среди уроженцев России, живущих в США в 1910 году, православных не было даже и 40 тыс. человек.
Следующей волной была послереволюционная «первая волна». Она была многочисленной, но подавляющее большинство эмигрантов этой волны осели после Гражданской войны в Европе и Китае, а число тех, кто уехал в США было ничтожным по сравнению с общим числом выехавших из России. Например, в таблице из исследования послереволюционной русской эмиграции, проведенного Н.А.Струве (процитировано здесь) США даже не упоминается среди стран, принявших эмигрантов.
В этой же сводке дано и распределение эмигрантов “первой волны” по странам расселения на август 1921 года (тысяч человек): Польша - 650, Германия - 300, Франция - 250, Румыния - 100, Югославия - 50, Греция - 31, Болгария - 30, Финляндия - 19, Турция - 11 и Египет - 3. Общее число в 1,4 млн. соответствует оценке, сделанной Лигой Наций на этот момент. По другим (неполным) данным Службы по делам беженцев Лиги наций, в 1926 году официально было зарегистрировано 755 тыс. русских беженцев. Больше половины русских - около 400 тысяч человек - приняла тогда Франция; в Китае их находилось 76 тысяч, в Югославии, Латвии, Чехословакии и Болгарии приблизительно по 30-40 тысяч человек. Как видим, и в этих списках нет США как одной из стран, принявшей существенное число русских беженцев.
Несмотря на драматизм событий, связанных с исходом первой послереволюционной волны эмиграции, только часть ее достигла берегов США и совсем не скоро
Можно посмотреть на эти цифры и с американской стороны. В 1906 году в США было около 150 тыс. православных и последователей восточных дохалкидонских церквей, а в 1936 году их было приблизительно 370 тыс. (данные из «Атласа» который я уже цитировал в прошлой заметке). Т.е. за 30 лет (!), на которые пришелся и естественный прирост православного населения, и постоянно идущую иммиграцию, включающей и восточных славян, спасающихся от религиозных и этнических преследований в Австро-Венгрии, и массово прибывающих греков (в т.ч. спасающихся от резни в Малой Азии в начале 20х годов), и бежавших от геноцида 1915 года армян, популяция православных и «дохалкидонцев» увеличилась всего на 220 тыс. Очевидно, что на долю русской «первой волны» приходится совсем немного прибывших в США в эти годы православных. Ничего удивительного - эмигрантская община из пары десятков тысяч человек может оставить значительный культурный след, не внося существенного вклада в статистику.
Массовое переселение представителей «первой волны» в США произошло уже после Второй Мировой войны. Численность «первой волны» обычно оценивается в 1,5-2 млн., но в это число входили не только русские, а и немцы-колонисты и латыши (165 тыс. человек.), что снижает число «православных по рождению» в «первой волне».
Для того, чтобы оценить численность иммигрантов из «первой волны» в США, сначала отметим, что значительная часть послереволюционных эмигрантов репатриировалась еще до Второй Мировой войны (по крайней мере, 200 тыс.). Исследование Н.А. Струве, которое упоминалось выше, рисует еще более драматическую картину. В 1922 году, согласно Н.А. Струве, сводная численность российской эмиграции составляла 863 тысячи человек, в 1930 году она сократилась до 630 тысяч и в 1937 году - до 450 тысяч человек.
Некоторая часть эмигрантов репатриировались в конце и сразу после Второй Мировой войны. Их число мне неизвестно, но личное знакомство с их потомками и многочисленные истории в печати о таких людях, говорят о том, что число это было вполне существенным. Поэтому после 1945 года нерепатриированных эмигрантов «первой волны» должно было остаться значительно меньше их исходного числа. Подавляющая их часть жила в Европе, а из ее западной части не было нужды уезжать. Используя данные Струве, о которых речь уже шла, долю европейской эмиграции, проживающую в 1937 году в странах, не вошедших после войны в сферу советского влияния можно оценить как 40% всех эмигрантов, проживающих в Европе.
Таким образом, только у части европейской эмиграции и у эмиграции китайской после победы Мао в 1949 году возникла настоятельная необходимость эмигрировать. Число последних можно оценить в 250 тыс. (было около 400 тыс. в 1920е, около 100 тыс. репатриировалось еще до 1931 года, волюнтаристски добавим еще 50 тыс. к репатриированным, что похоже на правду, учитывая истории о достаточно массовой репатриации из Манчжурии после Второй Мировой войны). Число переселенцев из европейских стран, попавших в советскую сферу влияния можно оценить следующим образом; предположим, что численность послереволюционной эмиграции была около 1,8 млн. человек, по крайней мере 200 тыс. репатриировались еще до Второй Мировой войны, волюнтаристски примем, что такое же число репатриировалось после войны. Оставалось 1,4 млн. человек, из которых около 250 тыс. проживало в Китае, и скажем 50 тыс. по всему миру. Получается, что на Европу приходилось около 1,1 млн. человек. Следовательно, в тех частях Европы, которые вошли в зону советского влияния, проживало около 650 тыс. нерепатриированных эмигрантов, которые вполне могли иметь желание ре-эмигрировать.
Однако не все они уехали из Европы: (1) выезд в США для эмигрантов, не ушедших с немцами, и оставшихся в Восточной Европе, оказался затруднен, а (2) те эмигранты из Восточной Европы, которые переселились в Германию при отступлении немцев, и имели возможность ре-эмигрировать относительно свободно, могли уже не иметь причин переселяться дальше. Более того, необходимо учесть, что эмигранты «первой волны», переселившиеся в Германию и не осевшие там, могли попасть в число так называемых «перемещенных лиц» (ДиПи), и в этом случае их подсчет будет сделан в числе ДиПи (см. ниже). Предположим, что действительное число ре-эмигрантов из Восточной Европы, которые не были учтены среди ДиПи, составило около половины тех, кто на время начала войны жил в местах, вошедших после войны в зону советского влияния, и не был репатриирован (т.е. приблизительно 330 тыс.). Вместе с эмигрантской общиной в Китае это составило около 580 тыс. человек (округлим до 600 тыс.; это мало что изменит, поскольку все наши вычисления откровенно прикидочные).
Предположим, что около половины из этого числа направилось в США, что возможно является завышенной оценкой, поскольку мы знаем, что люди ехали не только в США, но также в Австралию, Канаду, Южную Америку. При этом заметим, что сразу после войны США неохотно пускали русских иммигрантов вообще и тех, кто сотрудничал с нацистами, в особенности. Более того из Восточной Европы гораздо легче переехать в Западную Европу, чем в Америку, а первая эмиграция была «евроцентрична» по своему настроению, поэтому можно предположить, что существенная часть ре-эмигрантов поехали во Францию и Испанию, а не в Аргентину и Канаду. Наконец, вспомним также, что около 10% эмигрантов «первой волны» происходили из «исторически неправославных» народов Российской Империи. Поэтому можно предположить, что из всей «первой волны» до США в конечном добралось менее 300 тыс. «православных по рождению».
После Второй Мировой войны случилась и вторая волна русской эмиграции. Большую ее часть составляли так называемые ДиПи (displaced persons, перемещенные лица, т.е. те, кто оказался в Германии и Италии после окончания войны). Из них в США приехало 400 или 600 тыс. (разные источники приводят разные цифры). Далеко не все из них были русскими и даже советскими; среди иммигрировавших в США ДиПи было, например, около 140 тыс. европейских евреев. Было много поляков и других восточноевропейцев, совсем не православных. Была даже специальная квота для фольксдойче (в том числе и из СССР, всего 55 тыс.). Очевидно, что собственно славян из СССР среди этой группы было никак не более сотни-другой тысяч человек. Одна из причин затруднявших иммиграцию русских по этой программе состояла в том, что для въезда требовался спонсор, которого нелегко найти, если не существует обладающей весом общины, которая позаботилась бы о тебе.
Если посмотреть на эту таблицу, так здесь восточные славяне по имени вовсе не названы. Есть, конечно, графа "прочие", но там могут быть не только они. Это данные на 8 мая 1946 года.
Оценить число иммиграции в США, связанной с этой волной, можно и другим способом. Анализ принудительной репатриации советских граждан приведенный в этой работе позволяет оценить числа “невозвращенцев” не более чем в 0,5-0,7 млн. человек. Самой многочисленной группой среди них были украинцы - 32% всех невозвращенцев, далее шли прибалты - 51% (три группы вообще-то, но я объединил их для наглядности), белорусов было 2,2%. Русских среди невозвращенцев было 7,0%. “Другие” составляли 7,4%. Из “невозвращенцев” второй волны около двух третей или трех четвертей уехали из Европы (примем, что таких было около 0,35-0,5 млн.) преимущественно, хотя и не исключительно в США. Предположим, что в США отправилось около 0,25-0,4 млн. человек. Восточных славян из них было около 40% (100-160 тыс., что совпадает с оценкой, приведенной в предыдущем параграфе), а “православных по рождению” и того меньше - около 30-35% (следует учесть неизбежно высокий процент униатов среди украинцев и белорусов - примем, что четверть этой части эмиграции были униатами). Не будем даже учитывать наличие в этой группе сектантов и советстких атеистов, поскольку некоторое число православных могло заключаться среди фольксдойче, что и сбалансирует нашу бухгалтерию. Получается, что “вторая волна” принесла к берегам США около 100 тыс. или чуть более человек, которых можно счесть “православными по рождению”.
Тут вот видно, что украинских ДиПи было много и что ехали они часто в Канаду.
А эти ДиПи говорят, что вовсе не хотят ехать в Америку.
Переселенцы из Прибалтики в Австралию
Распил - он везде распил. UNRRA (United Nations Relief and Rehabilitation Administration) это агенство ООН, занимающееся гуманитарной помощью. Большинство лагерей ДиПи управлялись этой организацией до 1947 года. UNRRA также посылала матпомощь в страны, пострадавшие от войны. Разумеется, во многих местах ее просто прикарманивали те, кто стоял ближе к кормушке. Польский мальчик продает сигареты из гуманитарной помощи на черном (или свободном?) рынке.
Итак, можно заключить, что «православными по рождению» во всем потоке иммигрантов из России/СССР в США с 19 века по 1950е годы было около 400 тыс. человек. Что же с ними произошло? Первым делом, следует учесть увеличение численности группы за счет обычного прироста населения. Разница между рождениями и смертностью в США в период с 1910 по 1960 год составляла около 1,3% в год (колебалась от 0,8% во время войны и 1% во время Великой Депрессии до 1,5% в начале века и во время “бэби-бума» после войны), а после 1960 - 0,7% (от 0,6 до 0,8%). В результате, число потомков русских православных, которые проживали на американской земле в 1910 году, равно приблизительно 40 тыс. х 2,8 = 110 тыс. человек. Подсчитанное таким же образом число потомков эмигрантов первой и второй послереволюционных волн составляет около 400 тыс. х 1,5 = 600 тыс. человек.
Вместе это составляет около 700 тыс. человек, которые с полным правом могут заявлять о своем русском происхождении. Добавим к этому потомков неправославной части иммиграции из Российской империи, которые могли сделать то же самое. Заметим, что в ответах Цензу человек мог указать сразу о двух происхождениях, и эти ответы суммировались: первичным свое русское происхождение считали только 70% всех, указавших таковое в ответах; оставшиеся 30% вполне могут представлять представителей населения Российской империи/СССР/России, имеющих происхождение, отличающееся от этнически-русского. Всего потомков неправославных иммигрантов из Российской империи, относящихся к «нулевой» волне, насчитывается около 5 млн. (1,7 млн. х 2,8), так что если хотя бы одна десятая часть этих людей указала в ответах русские корни, это добавляет еще 500 тыс. человек к общему числу.** В этом случае, вклад «нулевой», первой и второй волны эмиграции из России/СССР в число жителей США русского происхождения составляет около 1,2 млн. человек.
Однако православных среди них не так уж и много. Примем, что число православных среди потомков неправославных дореволюционных эмигрантов из России ничтожно. А что мы можем сказать об их числе среди потомков православных? По данным, которые приводятся вот здесь без ссылки (можно догадаться, что они из того же самого исследования, с которого эти посты начались, но мне было лень искать), однако кажутся похожими на правду, только 53% детей, воспитанных в православии, продолжают считать себя православными. Если эта доля кажется низкой, то замечу, что ничего особенно необычного в этом нет. Для католиков эта характеристика равна 59%. Отчего это происходит?
Православие, без сомнения, является чуждой США верой. Нередко люди, стремящиеся ассимилироваться наиболее полно переходят в традиционную для США конфессию (могу поделиться многими лично известными историями такого рода, но могу сослаться и на пример Спиро Агню, урожденного Спироса Анагностопулоса, вице-президента США во времена Никсона, который вынужден был уйти в отставку из-за злоупотреблений; он перешел из православия в епископалы). Преобладающий в США взгляд на различные христианские конфессии как на равноправные и немногим отличающиеся «деноминации» облегчает переход из одной веры в другую. Еще раз обратим внимание на то, что речь идет не о полной потере веры, а о переходе в другую конфессию. Нередко этот переход бывает связан с жизнью в смешанном браке; не менее половины православных состоит в таких браках.
Используем эти данные, чтобы оценить число потомков православных иммигрантов, остающихся православными сегодня. Примем время смены поколений равным 25 годам и посчитаем, сколько поколений потомков русских иммигрантов выросло в США. Для «нулевой» волны примем 1915 год в качестве даты рождения всего первого поколения в США. В нем осталось православными 53%; во втором, родившемся в 1940 году - 27%, в третьем - 14%, в четвертом, родившемся в 1990 году - 8%. Примем, что популяция потомком нулевой волны состоит на 20% из второго, на 40% из третьего и еще на 40% из четвертого поколения, родившегося на земле США. Значит, доля православных среди них не превышает 15%, а общее число - 20 тыс. (110 тыс. х 0,15) человек.
Те же подсчеты для комбинированной первой и второй волн (примем, что все они были православными на момент приезда, все они приехали в 1945 году, а первое поколение их потомков на земле США родилось в 1950 году, так что популяция потомков сегодня состоит из смеси первого, второго и достигшей совершеннолетия половины третьего поколения) дают около 35% православных, что соответствует примерно 210 тыс. человек. Вместе с потомками «нулевой» волны общее их число составляет около 230 тыс. человек.
Как видим, число православных потомков «исторической» иммиграции и близко не подходит к числу тех, кто действительно укоренен своим происхождением в этих миграционных потоках. Очевидно также, что большая часть жителей США с русскими корнями не связана генетически с первыми волнами эмиграции. Об этих последних речь пойдет уже в следующей заметке***.
*Я придерживаюсь точки зрения о том, что название это грамматически неверное, но вы понимаете, о ком идет речь, а это главное.
**Оценка вероятности такого ответа в 0,10 это чистый произвол, подкрепленный однако тем, что для 30% всех тех, кто заявил о своем русском происхождении (3 млн. х 0,3 = 900 тыс.), этот выбор был не первым, а вторым.
***"Ширин-вырин, штык молодец, не могу боле, приходит конец" (С)