Что я увидел в детском концлагере «Символ жизни» (part 1)
Пришло время закончить одно дело. Дело, которое гложет меня на протяжении всего лета 2018 года. В этом расследовании рано ставить точку, вы еще не раз прочитаете в татарстанских и федеральных СМИ о реабилитационном центре «Символ жизни».
Из этой истории непременно получилась бы хорошая повесть, или рассказ, но журналистика съедает все мои писательские амбиции.
В июле в интернет-газете «Реальное время» появился материал о том, что в реабилитационном центре для трудных подростков «Символ жизни» «преподаватели» издеваются над детьми. Эти же коллеги из «Реального времени» сегодня напомнили мне про «должок», поэтому я хочу вновь вернуться к этой теме. Кусками, в несколько частей, попробую рассказать, как было дело.
И еще: не знаю, почему так вышло, но как только в своем расследовании я «докопался» (в прямом и переносном смысле) до старообрядческой общины Татарстана (гражданин Кириллов, привет! - прим. авт.) газета, с которой я сотрудничал, потеряла интерес к историям про издевательства над детьми в «Символе жизни». Наверное, это случайность, потому что не было в Татарстане человека, которого бы испугался Эр Зэ. Так мы за глаза называли нашего босса.
Белкин
Пытки были разные. Девочек-подростков раздевали до трусов и, в присутствии мужчин, заставляли приседать. Мальчишек отвозили в другой центр, где «лечили» взрослых наркозависимых и алкоголиков. Он находится под Казанью, в селе Константиновка. Там их загоняли в баню (ее предварительно хорошенько топили) и заставляли петь песни. Сейчас в Сети вы найдете множество материалов про «Символ жизни» с подробным описанием воспитательного процесса, однако ни одному репортеру так и не удалось проникнуть внутрь центра. У меня получилось. Спасибо коллегам.
Итак, в июле мне дали фотографа по фамилии Белкин и сказали: «Занимайся». В тот же день мы отправились в район, который называется Адмиралтейская слобода.
По дороге я сочинил себе нехитрую легенду.
Белкин оказался брутальным, очень увлеченным своей профессией авантюристом. И я уже жалел, что не познакомился с ним раньше. В Казани он был всего несколько дней и скоро улетал в Москву, в столичную редакцию нашего издания.
Белкину было около тридцати лет. Он почему-то сразу напомнил мне адвоката из фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», но я не стал ему об этом говорить.
В Самаре у меня было мало таких напарников. Разве, что Юрий Стрелец и Валера Трубин. Эти были зажженные. Эти рвались в бой, шли впереди меня. Остальные, как правило, после первых же вводных начинали ныть. Мол, а не случится ли чего с аппаратурой? Не дадут ли нам пизды? И тэдэ и тэпэ.
С Белкиным мы как-то сразу спелись. И мне казалось, что уже вечером я удивлю жителей Казани жестким и искрометным расследованием. Потому что там, где пытки и девочки-подростки в трусиках - там читатели. Сотни тысяч читателей. А все затевалось именно ради них.
Начался дождь. Он только подчеркивал депрессивную и тоскливую атмосферу Адмиралтейской слободы. Те, кто бывал в этих районах столицы Татарстана, поймут меня. Это и была та самая не парадная Казань: умирающий советский конструктивизм вперемешку с яркими и сочными граффити современных художников. И звезды, повсюду масонские звезды. Тут все словно пропиталось безнадегой, даже красочные картинки обещали чистилище и неотвратимый апокалипсис.
Зашли в какой-то полуразрушенный подъезд. Закурили. Я рассматривал архитектуру, Белкин - ленту Инстаграма. Мои рассказы про ужасы в «Символе жизни», которые я пересказывал ему, читая местные газеты, ни капли его не впечатлили. Было понятно, что он тертый калач и снимал сюжеты похлеще.
Святой
Возле одного из зданий, ближе к тому адресу, что нам был нужен, мы расстались. У Белкина была фотоаппаратура, да и вообще вид запыхавшегося репортера, который никак не коррелировался с той легендой, что я придумал.
На посту охраны меня остановили и попросили сначала позвонить в «Символ жизни».
«Вас должны встретить», - сказал вахтер-мужичок.
Пока я набирал номер, подъехал автомобиль.
«Да вот же они...» - охранник показал на грязную «девяносто девятую».
Из машины вышла молодая, чуть полноватая девушка. Для солидности я раскрыл зонт, изобразил на лице черную печаль и приготовился врать.
«Сначала вроде травку покуривал. Ну, думаю, ничего. А потом подсел на сильнодействующие препараты: «Лирика», «Трамадол». Мать, когда узнала - была в шоке. Говорит: «Езжай в Казань, спасай младшего брата, договорись насчет центра...»
«Сколько ему?» - девица попыталась проявить участие.
«14 лет».
«У нас сейчас проблемы, да вы, наверное, слышали. Нет? Ага. Все газеты Казани об этом только и пишут. У нас и Следственный комитет, и кого только нет сейчас...»
«Ужас!» - для правдоподобности я начал качать головой.
«Поэтому пустить внутрь вас не можем, извините. Позвоните по этому номеру... Да-да, тот, что указан на сайте. Вам объяснят, какие документы необходимо подготовить, чтобы устроить к нам в центр вашего младшего брата».
Расстались.
Белкин ждал меня у торгово-офисного центра. Я сообщил ему, что ничего не вышло и предложил где-нибудь перекусить.
«Надо взять паузу, подумать, как действовать дальше», - сказал я.
В этом же здании нашли опрятную столовую. Пока Белкин уничтожал мясо с картошкой, я изучал сайт «Символа жизни» и сразу же обратил внимание на текст: «При поддержке Некоммерческого Фонда культурного и исторического наследия по объединению научного и духовного потенциала в социальном оздоровлении населения «Русская старина».
«Какой же ебанутый придумал эту организацию?»
«Что?» - отвлекся Белкин.
«А... так. Ничего. Приятного аппетита».
Минут 10 я «гулял» по интернету и вышел на Василия Кириллова. Раба Божьего, восстанавливающего старообрядческую церковь в самом сердце Казани, на улице Петербургской. Он и был тем самым «ебанутым» - учредителем некоммерческого фонда с невероятно длинным названием. Фонда, который поддерживал «Символ жизни».
Быстро расправившись со своего семгой, я уже собирался предложить Белкину отправиться на Петербургскую, как вдруг одна компания привлекла мое внимание. Их было пятеро, может, шестеро. Мужчина - мой ровесник. Лет 35. Жилистый, крепкий, хмурый. С жестким взглядом. Взглядом человека, прошедшего испытания. В черной футболке с надписью «Святой» (они были очень модными летом 2018 года в Татарстане).
«Или торчок в прошлом, или алкоголик», - подумал я.
Вместе с ним были подростки. Мальчишки и девчонки 12 - 14 лет. Мне уже тогда нужно было сказать Белкину: «Старик, да это же они! Дети под конвоем. Снимай их, пока я закрою своим телом выход!»
Но я - тупица. Глупая кашелка. Я ни хуя не понял. Дурак! Подошел к ним и говорю:
«Вы не знаете, где тут находится реабилитационный центр для подростков?»
Дети мгновенно замолчали.
И без того колючий взгляд Святого стал каким-то звериным.
«Нет!» - отрезал он.
«Прикольная футболка, - сделал я ему комплимент, чтобы разрядить обстановку, - Тоже хочу себе такую купить...»
«Спасибо», - выдавил Святой из себя.
Я все понял, когда возвращался за стол, к Белкину. Понял за какие-то доли секунд. Но и этого им хватило, чтобы уйти.
Мгновенно собравшись, компания Святого встала и направилась к выходу.
«Блять, снимай их, Белкин, снимай!» - кричал я, когда они уже быстрым шагом миновали пост охраны.
«Сука, ну, как же так?! - не унимался я, - Господи, ну почему я такой тупой?!»
Но было уже поздно. Подростки провожали меня каким-то затравленным, испуганным взглядом. Святой быстро шагал за ними.
Продолжение следует...
Из этой истории непременно получилась бы хорошая повесть, или рассказ, но журналистика съедает все мои писательские амбиции.
В июле в интернет-газете «Реальное время» появился материал о том, что в реабилитационном центре для трудных подростков «Символ жизни» «преподаватели» издеваются над детьми. Эти же коллеги из «Реального времени» сегодня напомнили мне про «должок», поэтому я хочу вновь вернуться к этой теме. Кусками, в несколько частей, попробую рассказать, как было дело.
И еще: не знаю, почему так вышло, но как только в своем расследовании я «докопался» (в прямом и переносном смысле) до старообрядческой общины Татарстана (гражданин Кириллов, привет! - прим. авт.) газета, с которой я сотрудничал, потеряла интерес к историям про издевательства над детьми в «Символе жизни». Наверное, это случайность, потому что не было в Татарстане человека, которого бы испугался Эр Зэ. Так мы за глаза называли нашего босса.
Белкин
Пытки были разные. Девочек-подростков раздевали до трусов и, в присутствии мужчин, заставляли приседать. Мальчишек отвозили в другой центр, где «лечили» взрослых наркозависимых и алкоголиков. Он находится под Казанью, в селе Константиновка. Там их загоняли в баню (ее предварительно хорошенько топили) и заставляли петь песни. Сейчас в Сети вы найдете множество материалов про «Символ жизни» с подробным описанием воспитательного процесса, однако ни одному репортеру так и не удалось проникнуть внутрь центра. У меня получилось. Спасибо коллегам.
Итак, в июле мне дали фотографа по фамилии Белкин и сказали: «Занимайся». В тот же день мы отправились в район, который называется Адмиралтейская слобода.
По дороге я сочинил себе нехитрую легенду.
Белкин оказался брутальным, очень увлеченным своей профессией авантюристом. И я уже жалел, что не познакомился с ним раньше. В Казани он был всего несколько дней и скоро улетал в Москву, в столичную редакцию нашего издания.
Белкину было около тридцати лет. Он почему-то сразу напомнил мне адвоката из фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», но я не стал ему об этом говорить.
В Самаре у меня было мало таких напарников. Разве, что Юрий Стрелец и Валера Трубин. Эти были зажженные. Эти рвались в бой, шли впереди меня. Остальные, как правило, после первых же вводных начинали ныть. Мол, а не случится ли чего с аппаратурой? Не дадут ли нам пизды? И тэдэ и тэпэ.
С Белкиным мы как-то сразу спелись. И мне казалось, что уже вечером я удивлю жителей Казани жестким и искрометным расследованием. Потому что там, где пытки и девочки-подростки в трусиках - там читатели. Сотни тысяч читателей. А все затевалось именно ради них.
Начался дождь. Он только подчеркивал депрессивную и тоскливую атмосферу Адмиралтейской слободы. Те, кто бывал в этих районах столицы Татарстана, поймут меня. Это и была та самая не парадная Казань: умирающий советский конструктивизм вперемешку с яркими и сочными граффити современных художников. И звезды, повсюду масонские звезды. Тут все словно пропиталось безнадегой, даже красочные картинки обещали чистилище и неотвратимый апокалипсис.
Зашли в какой-то полуразрушенный подъезд. Закурили. Я рассматривал архитектуру, Белкин - ленту Инстаграма. Мои рассказы про ужасы в «Символе жизни», которые я пересказывал ему, читая местные газеты, ни капли его не впечатлили. Было понятно, что он тертый калач и снимал сюжеты похлеще.
Святой
Возле одного из зданий, ближе к тому адресу, что нам был нужен, мы расстались. У Белкина была фотоаппаратура, да и вообще вид запыхавшегося репортера, который никак не коррелировался с той легендой, что я придумал.
На посту охраны меня остановили и попросили сначала позвонить в «Символ жизни».
«Вас должны встретить», - сказал вахтер-мужичок.
Пока я набирал номер, подъехал автомобиль.
«Да вот же они...» - охранник показал на грязную «девяносто девятую».
Из машины вышла молодая, чуть полноватая девушка. Для солидности я раскрыл зонт, изобразил на лице черную печаль и приготовился врать.
«Сначала вроде травку покуривал. Ну, думаю, ничего. А потом подсел на сильнодействующие препараты: «Лирика», «Трамадол». Мать, когда узнала - была в шоке. Говорит: «Езжай в Казань, спасай младшего брата, договорись насчет центра...»
«Сколько ему?» - девица попыталась проявить участие.
«14 лет».
«У нас сейчас проблемы, да вы, наверное, слышали. Нет? Ага. Все газеты Казани об этом только и пишут. У нас и Следственный комитет, и кого только нет сейчас...»
«Ужас!» - для правдоподобности я начал качать головой.
«Поэтому пустить внутрь вас не можем, извините. Позвоните по этому номеру... Да-да, тот, что указан на сайте. Вам объяснят, какие документы необходимо подготовить, чтобы устроить к нам в центр вашего младшего брата».
Расстались.
Белкин ждал меня у торгово-офисного центра. Я сообщил ему, что ничего не вышло и предложил где-нибудь перекусить.
«Надо взять паузу, подумать, как действовать дальше», - сказал я.
В этом же здании нашли опрятную столовую. Пока Белкин уничтожал мясо с картошкой, я изучал сайт «Символа жизни» и сразу же обратил внимание на текст: «При поддержке Некоммерческого Фонда культурного и исторического наследия по объединению научного и духовного потенциала в социальном оздоровлении населения «Русская старина».
«Какой же ебанутый придумал эту организацию?»
«Что?» - отвлекся Белкин.
«А... так. Ничего. Приятного аппетита».
Минут 10 я «гулял» по интернету и вышел на Василия Кириллова. Раба Божьего, восстанавливающего старообрядческую церковь в самом сердце Казани, на улице Петербургской. Он и был тем самым «ебанутым» - учредителем некоммерческого фонда с невероятно длинным названием. Фонда, который поддерживал «Символ жизни».
Быстро расправившись со своего семгой, я уже собирался предложить Белкину отправиться на Петербургскую, как вдруг одна компания привлекла мое внимание. Их было пятеро, может, шестеро. Мужчина - мой ровесник. Лет 35. Жилистый, крепкий, хмурый. С жестким взглядом. Взглядом человека, прошедшего испытания. В черной футболке с надписью «Святой» (они были очень модными летом 2018 года в Татарстане).
«Или торчок в прошлом, или алкоголик», - подумал я.
Вместе с ним были подростки. Мальчишки и девчонки 12 - 14 лет. Мне уже тогда нужно было сказать Белкину: «Старик, да это же они! Дети под конвоем. Снимай их, пока я закрою своим телом выход!»
Но я - тупица. Глупая кашелка. Я ни хуя не понял. Дурак! Подошел к ним и говорю:
«Вы не знаете, где тут находится реабилитационный центр для подростков?»
Дети мгновенно замолчали.
И без того колючий взгляд Святого стал каким-то звериным.
«Нет!» - отрезал он.
«Прикольная футболка, - сделал я ему комплимент, чтобы разрядить обстановку, - Тоже хочу себе такую купить...»
«Спасибо», - выдавил Святой из себя.
Я все понял, когда возвращался за стол, к Белкину. Понял за какие-то доли секунд. Но и этого им хватило, чтобы уйти.
Мгновенно собравшись, компания Святого встала и направилась к выходу.
«Блять, снимай их, Белкин, снимай!» - кричал я, когда они уже быстрым шагом миновали пост охраны.
«Сука, ну, как же так?! - не унимался я, - Господи, ну почему я такой тупой?!»
Но было уже поздно. Подростки провожали меня каким-то затравленным, испуганным взглядом. Святой быстро шагал за ними.
Продолжение следует...