Пикетти о так называемом человеческом капитале (ему не нравится этот термин) и о рабстве
Пикетти анализирует экономику в рамках дихотомии: доход создан либо (а) трудом, либо (б) "создан" капиталом. (Оценивая среднее соотношение в XXI веке приблизительно 70% за счёт труда и 30% за счёт накопленного капитала. Ссылка на вычисления через доходность капитала r и накопленного имущества β.) По Марксу же "всё создано трудом" - для обоснования этого лозунга марксизм прибегает к ретроспективному анализу. Он понимает, что без станков и зданий рабочий не может создать продукт. Но станки тоже созданы рабочими! Другими рабочими, на станкостроительной фабрике. А их инструменты созданы тоже рабочими и т.д. И здания построены рабочими-строителями. Поэтому, отматывая назад во времени, можно как матрёшку раскрывать каждую итерацию - и находить в капитале долю труда. В конце концов доля "изначального" накопления будет совсем малой, а доля труда (поколение за поколением) стремится к 100%. Рекурсия.
Пикетти придерживается ещё одной дихотомии "или/или". Капитал либо "человеческий", либо "не-человеческий". Причём, по определению "человеческий капитал" практически совпадает с маркситской "рабочей силой". Потенциал рабочей силы превращается в процесс труда. (Почти как потенциальная энергия переходит в кинетическую.) Далее, после труда рабочей силе нужно восстанавливаться (рабочий должен отдохнуть, поспать, поесть и на следующий день снова за работу). Капиталу тоже, кстати, нужно восстановление: починить крышу цеха, смазать станки, заменить изношенные резцы, проапгрейдить софт и т.д.
Вследствие принципиального отличия человека от имущества, а также во избежание путаницы в названиях, Пикетти критикует термин "человеческий капитал" и предпочитает рассматривать эту составляющую производства отдельно. "Не-человеческий" капитал назвается у него просто "капиталом": ....когда в этой книге будет заходить речь о «капитале» без дополнительных уточнений, из него всегда будет изыматься то, что экономисты часто - и, на наш взгляд, неверно - называют «человеческим капиталом», т. е. рабочая сила, навыки, образование, личные способности. В данной книге под капиталом понимается совокупность не человеческих активов, которыми можно владеть и которые можно обменивать на рынке. Капитал включает в себя всю совокупность недвижимого капитала (здания, дома), используемого для жилья, и финансового и профессионального капитала (строения, оборудование, машины, патенты и т. д.), используемого предприятиями и управленческим аппаратом. Ссылка на пост "капитал и жильё" с цитатами и примерами расчётов.
Есть множество причин, по которым мы исключаем человеческий капитал из нашего определения капитала. Наиболее очевидная из них состоит в том, что человеческим капиталом не может владеть другое лицо, им нельзя обмениваться на рынке, по крайней мере на постоянной основе. В этом заключается его кардинальное отличие от прочих форм капитала. Можно, конечно, одалживать свои услуги в соответствии с трудовым договором. Однако во всех современных юридических системах это можно делать только в течение ограниченного периода времени и на определенных условиях использования - за исключением, разумеется, рабовладельческих обществ, где разрешается полноправное обладание человеческим капиталом другого лица и даже его потомков. В таких обществах рабов можно продавать на рынке и передавать но наследству, а добавление стоимости рабов к прочим формам имущества является обычным делом. [...] Однако помимо этих очень специфических и уже отживших примеров нет особого смысла в присовокуплении стоимости человеческого капитала к стоимости остального капитала. На всем протяжении истории эти две формы богатства имели фундаментальное и взаимодополняющее значение в процессе экономического роста и развития - так будет и в XXI веке. (Вспоминая Стругацких - обладание собственностью даёт право уничтожить её. Но наёмный работник - не раб, его нельзя убить. Впрочем, и убийство рабов даже во многих рабовладельческих обществах не оставалось безнаказанным.)
Придание денежной стоимости человеческому капиталу имеет смысл лишь в тех обществах, где существует возможность полного и безраздельного обладания другими лицами, т. е. в обществах, которые окончательно ушли в прошлое. Пикетти - оптимист, ушли-то они ушли, но насколько окончательно? Нет-нет, да появляются "общества из прошлого", впрочем, в долговременной перспективе они проигрывают конкуренцию из-за низкой производительности труда (см. пример под катом).
[условный пример и США XVIII-XIX вв]
Рассмотрим условный пример, где почти все население принадлежит ничтожному меньшинству. Предположим, что трудовой доход (т. е. то, что приносит труд собственникам рабов) составляет 60% национального дохода, доход с капитала (т. е. арендные платежи, прибыль и прочие виды дохода, получаемые владельцами с земли и других капиталов) - 40% национального дохода, а доходность со всех видов не человеческого капитала равняется 5% в год. По определению, стоимость национального капитала (за исключением рабов) равна восьми (8=40/5) годам национального дохода [...]
В рабовладельческом обществе тот же закон можно применить для определения объема невольничьего капитала. Если рабы приносят 60% национального дохода, а ежегодная доходность всех форм капитала составляет 5%, то рыночная стоимость общего количества рабов равна 12 годам национального дохода, т. е. в полтора раза превышает национальный капитал - просто потому, что рабы приносят в полтора раза больше дохода, чем капитал. Если сложить стоимость рабов и капитала, то мы получим 20 лет национального дохода, поскольку совокупность ежегодного дохода и производства дает 5% прибыли.
В Соединенных Штатах в 1770-1810-х годах стоимость невольничьего капитала равнялась примерно полутора годам национального дохода (а не двенадцати): во-первых, потому, что рабы составляли 20% населения (а не 100%), а во-вторых, потому, что, по оценкам, средняя производительность рабов несколько ниже средней производительности труда, а доходность невольничьего капитала, как правило, была ближе не к 5%, а к 7-8% и даже выше, что и обуславливает более низкую капитализацию. [курсив мой]
До Гражданской войны в Соединенных Штатах рыночная цена раба, как правило, равнялась десяти-двенадцатилетней зарплате свободного работника [...] К 1860 году средняя цена на раба мужского пола в расцвете сил составляла около двух тысяч долларов, в то время как ежегодная зарплата свободного сельскохозяйственного рабочего равнялась 200 долларам.
Пикетти придерживается ещё одной дихотомии "или/или". Капитал либо "человеческий", либо "не-человеческий". Причём, по определению "человеческий капитал" практически совпадает с маркситской "рабочей силой". Потенциал рабочей силы превращается в процесс труда. (Почти как потенциальная энергия переходит в кинетическую.) Далее, после труда рабочей силе нужно восстанавливаться (рабочий должен отдохнуть, поспать, поесть и на следующий день снова за работу). Капиталу тоже, кстати, нужно восстановление: починить крышу цеха, смазать станки, заменить изношенные резцы, проапгрейдить софт и т.д.
Вследствие принципиального отличия человека от имущества, а также во избежание путаницы в названиях, Пикетти критикует термин "человеческий капитал" и предпочитает рассматривать эту составляющую производства отдельно. "Не-человеческий" капитал назвается у него просто "капиталом": ....когда в этой книге будет заходить речь о «капитале» без дополнительных уточнений, из него всегда будет изыматься то, что экономисты часто - и, на наш взгляд, неверно - называют «человеческим капиталом», т. е. рабочая сила, навыки, образование, личные способности. В данной книге под капиталом понимается совокупность не человеческих активов, которыми можно владеть и которые можно обменивать на рынке. Капитал включает в себя всю совокупность недвижимого капитала (здания, дома), используемого для жилья, и финансового и профессионального капитала (строения, оборудование, машины, патенты и т. д.), используемого предприятиями и управленческим аппаратом. Ссылка на пост "капитал и жильё" с цитатами и примерами расчётов.
Есть множество причин, по которым мы исключаем человеческий капитал из нашего определения капитала. Наиболее очевидная из них состоит в том, что человеческим капиталом не может владеть другое лицо, им нельзя обмениваться на рынке, по крайней мере на постоянной основе. В этом заключается его кардинальное отличие от прочих форм капитала. Можно, конечно, одалживать свои услуги в соответствии с трудовым договором. Однако во всех современных юридических системах это можно делать только в течение ограниченного периода времени и на определенных условиях использования - за исключением, разумеется, рабовладельческих обществ, где разрешается полноправное обладание человеческим капиталом другого лица и даже его потомков. В таких обществах рабов можно продавать на рынке и передавать но наследству, а добавление стоимости рабов к прочим формам имущества является обычным делом. [...] Однако помимо этих очень специфических и уже отживших примеров нет особого смысла в присовокуплении стоимости человеческого капитала к стоимости остального капитала. На всем протяжении истории эти две формы богатства имели фундаментальное и взаимодополняющее значение в процессе экономического роста и развития - так будет и в XXI веке. (Вспоминая Стругацких - обладание собственностью даёт право уничтожить её. Но наёмный работник - не раб, его нельзя убить. Впрочем, и убийство рабов даже во многих рабовладельческих обществах не оставалось безнаказанным.)
Придание денежной стоимости человеческому капиталу имеет смысл лишь в тех обществах, где существует возможность полного и безраздельного обладания другими лицами, т. е. в обществах, которые окончательно ушли в прошлое. Пикетти - оптимист, ушли-то они ушли, но насколько окончательно? Нет-нет, да появляются "общества из прошлого", впрочем, в долговременной перспективе они проигрывают конкуренцию из-за низкой производительности труда (см. пример под катом).
[условный пример и США XVIII-XIX вв]
Рассмотрим условный пример, где почти все население принадлежит ничтожному меньшинству. Предположим, что трудовой доход (т. е. то, что приносит труд собственникам рабов) составляет 60% национального дохода, доход с капитала (т. е. арендные платежи, прибыль и прочие виды дохода, получаемые владельцами с земли и других капиталов) - 40% национального дохода, а доходность со всех видов не человеческого капитала равняется 5% в год. По определению, стоимость национального капитала (за исключением рабов) равна восьми (8=40/5) годам национального дохода [...]
В рабовладельческом обществе тот же закон можно применить для определения объема невольничьего капитала. Если рабы приносят 60% национального дохода, а ежегодная доходность всех форм капитала составляет 5%, то рыночная стоимость общего количества рабов равна 12 годам национального дохода, т. е. в полтора раза превышает национальный капитал - просто потому, что рабы приносят в полтора раза больше дохода, чем капитал. Если сложить стоимость рабов и капитала, то мы получим 20 лет национального дохода, поскольку совокупность ежегодного дохода и производства дает 5% прибыли.
В Соединенных Штатах в 1770-1810-х годах стоимость невольничьего капитала равнялась примерно полутора годам национального дохода (а не двенадцати): во-первых, потому, что рабы составляли 20% населения (а не 100%), а во-вторых, потому, что, по оценкам, средняя производительность рабов несколько ниже средней производительности труда, а доходность невольничьего капитала, как правило, была ближе не к 5%, а к 7-8% и даже выше, что и обуславливает более низкую капитализацию. [курсив мой]
До Гражданской войны в Соединенных Штатах рыночная цена раба, как правило, равнялась десяти-двенадцатилетней зарплате свободного работника [...] К 1860 году средняя цена на раба мужского пола в расцвете сил составляла около двух тысяч долларов, в то время как ежегодная зарплата свободного сельскохозяйственного рабочего равнялась 200 долларам.