А , не змахнуться-ли нам на Михаила нашего, на Афанасьевича?
А я еще и "Анну Каренину" перечитываю)
Оригинал взят у nikkto59 в А , не змахнуться-ли нам на Михаила нашего, на Афанасьевича?
Оригинал взят у vasylyk в "Мастер и Маргарита"
Прочитал на прошлой неделе запись Балаева про бессмертный роман Михаила Афанасьевича: http://p-balaev.livejournal.com/48908.html
Решил, столь нравившееся мне в подростковом периоде произведение, перечитать. Что и сделал третьего дня. И сколько мне открытий чудных...
Если убрать великолепнейший Булгаковский язык, чего, конечно, делать не стоит, то в сухом остатке получается вот что. Итак, главные герои:
Маргарита. Пол женский. Замужем. Характер истеричный. Профессия: домохозяйка. Детей нет.
При том, что она бездетная домохозяйка, к ним в квартиру ходит, внимание (!), домработница. Обеспечена. В романе несколько раз указывается на обильное количество нарядов. Итого, до встречи со вторым главным героем мы имеем тридцатилетнюю бабу, которая ну просто на стену лезет от безделья. И объективных факторов для страданий нет. Между тем, когда она вышла гулять на Тверскую, где встретилась с Мастером, с мимозами, она была настроена примерно так: никого не встречу, пойду утоплюсь с тоски. Муж ее "был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену", и по словам Маргариты же: "я от него ничего не видела, кроме добра".
Мастер. Образованный совершенно одинокий мужичок, историк по образованию, историк же по профессии. До выигрыша в лотерею работал в музее. Выиграл в лотерею. Стотыщ. Приобрел себе (социализм, блеать, ничо не купишь, ага), квартирку в центре Москвы. Подвальное помещение, но весьма уютное. С камином. Уволился (где статья за тунеядство?). И начал писать роман про Понтия Пилата. И написал, попутно встретив Маргариту. Романчик, кстати, весьма короткий, но качественный. Критики роман встретили, пардон за тавтологию, объяснимой критикой. И мне ясно как день, почему: в стране (а об этом как раз и давал техзадание Ивану Бездомному покойный Берлиоз) усиленно насаждается атеизм. И тоже понятно, почему насаждается: дело в том, что еще буквально полтора-два десятилетия назад в России было, по сути, две власти: власть мирская - царя, и церковная власть. Обе надо было срубить к чертовой бабушке, обе дополняли друг друга, и борьба, по большому счету с религией - была борьба с церковью, с их закостенелостью, с их поборами, с их дремучестью и прочим мракобесием. Не время для романа для такого, тут уж, извините. Но про Пилата дальше. Сейчас про Мастера: отхалявился по полной, написал роман, а когда роман не приняли - сошел с ума. Ушел в ночь обиженным, больным, оказался в итоге в больнице. И там, в чистоте и сытости, остался жить припеваючи: мол, я сделал все, что мог - написал роман. А далее жить нормально не в силах.
Пилат. Имеем солдата, что-то вроде дворянина. Карьеру, однако, сделавшему практически самостоятельно. Римлянин. Время уже римской империи с императором, роскошью и блекджеком. Дрался с германцами и прочими варварами, сейчас отбывает службу в покорившемся евреестане, которому, однако, оставили определенную автономию и свободу веры. Жесток, бьет рабов своих, повинуясь вспышкам гнева. Страдает от головных болей, отчего вспышки гнева бывают внезапными. Чувствует себя глубоко несчастным, ненавидит край, куда его занесло. Жрет на золоте. И пьет на нем же. Вероятно также, - гадит. Проще говоря, тиран, самодур, начисто лишенный эмпатии и даже элементарной жалости кровожадный говнюк. Встреча с осужденным Христом вызвала у Пилата какие-то человеческие чувства, прежде всего потому, что Иисус каким-то образом облегчил его головные боли. Смысл рассказа про Пилата в том, что, решив спасти Христа, он не решился рискнуть своей карьерой, пойдя против воли иудейских (им оставили свободу вероисповедания, напомню) священников. Результат таков: в романе звучат слова "самый страшный порок - это трусость", и Пилат, таким образом, обвиняется в том, что струсил. Променял Христа на золотую посуду и дальнейший взлет карьеры. После смерти Пилат был помещен в некое чистилище, где сидел со своей собакой пару тысячелетий и выл вместе с ней на луну, сетуя на то, что с ним несправедливо обошлись, и тоскуя непонятно о чем.
Сатана. Не может рассматриваться отдельно от своей свиты, по сути - это единое целое. Хотя бы потому, что свита его собственность, и никто из этой свиты против его воли пойти не может. Таким образом, Сатана - могущественный жестокий клоун и шут, который воздает типа по справедливости всем, кого встречает. В формате балагана. Непонятно и невнятно поддается расшифровке его бал, но я более склоняюсь к тому, что это тоже банальная клоунада с участием мертвых грешников, пылающих в аду, которые "веселятся" только потому, что это угодно Сатане. Т.е. об искреннем бале и веселье, как я понимаю, речь не идет. Интересен такой аспект: все отравители, извращенцы, детоубийцы, которые были гостями на балу, приходили поклониться Маргарите. Так, как вечеринка тематическая, вечеринка грешников, можно это понять так, что грешники поклонялись еще грешнику-чемпиону. Королеве греха.
Остальные лица сюжета. Чиновники (типа председателя жилищного товарищества); расхлябанные, праздные, продажные работники Варьете от директора до буфетчика; лизоблюдные, праздные же, бездарные карьеристы-писатели - завсегдатаи ресторана Грибоедова; элитарные посетители и обслуживающий персонал магазина "Березка" где все за валюту.
Досталось всем и каждому. И все, и каждый, между прочим, был говно, и был, скорее, пережитком прежних времен. Человеческую симпатию в книге вызывают лишь домработница Груня, доктор Стравинский и безымянные работники следственных органов. У меня.
Демонстрация пороков у Булгакова часто пересекается, даже по стилю, с высмеиванием их же у Ильфа и Петрова. Между прочим, если сравнивать "Двеннадцать стульев" и "Мастер и Маргариту", то хороших людей в этих романах, по сути, нет. В некотором смысле оба романа являются достаточно советскими, а отношение к высмеиваемым порокам, по крайней мере как мне интуитивно кажется, как к чему-то временному, смешному и нестрашному. Мол, скоро это все закончится, и уже родилось поколение достойных людей. Время показало, что, может, и родилось, но как-то быстро выродилось, но речь не о том.
И, наконец, концовка романа. Тут я не могу с Балаевым не согласиться. Да, по сути, я с ним вообще здесь согласен, ну да ладно. Итак. Мастера и его бабу за роман и самоотверженность награждают, как и Пилата. Вечным покоем. Или, если угодно, вечным беспокоем, но и бессилием. Сидят они в домике вечность, и пялятся друг на друга, и ничего с ними не произойдет более. Просто сидеть вечность. И всё.
Сидеть адреналиновой наркоманке с выдохшимся писателем, зацикленным на одной мысли, которую он уже, в общем, выразил. Она чиканется! Но сделать даже чиканутой ничего не сможет. Или писателю этому как сидеть с бешеной бабой? Ну вот как?
Ну и обобщая. Я вижу, что все герои книги (за исключением, что забавно, самого сатаны) - говно. Ключевое свойство практически всех героев книги - ничтожность. Ничтожность устремлений, ничтожность желаний, ничтожность самой их жизни, подлой, мещанской (другое прилагательное не подходит, хоть оно и избито в советское время), мелкой и глупой. Вплоть до самого мастера, которому вдруг, кровь из носу, понадобилось всему миру сообщить, да в такой еще и несвоевременной форме, что трусость - самый большой порок. Ой-ой, а мужики то не знали.
А еще я открыл вот какой момент: восприятие книги радикально зависит от формы и степени морали читателя. Когда у меня морали, считай, не было, не было понимания, что хорошо, что плохо. То за счет яркого и художественного языка мне вот главные герои были крайне симпатичны. Следовало немного пожить, посмотреть на мир, почитать, подумать, чтобы потом, глядя на этих же героев, видеть в них ничтожества. А ничтожествам же, (каким и я был в силу естественных причин, будучи подростком) кажется, что эта книга о любви, самоотверженности, интеллигенции, творчестве, справедливости.
Сейчас из всего списка я вижу лишь справедливость, и то - в крайне гротескной форме. Любовь оказалась самодурством, самоотверженность - психическим расстройством, интеллигенция - честолюбцами в самом плохом смысле этого слова, творчество - самообманом и графоманством. Про справедливость сказал.
Спи спокойно, страна
Оригинал взят у nikkto59 в А , не змахнуться-ли нам на Михаила нашего, на Афанасьевича?
Оригинал взят у vasylyk в "Мастер и Маргарита"
Прочитал на прошлой неделе запись Балаева про бессмертный роман Михаила Афанасьевича: http://p-balaev.livejournal.com/48908.html
Решил, столь нравившееся мне в подростковом периоде произведение, перечитать. Что и сделал третьего дня. И сколько мне открытий чудных...
Если убрать великолепнейший Булгаковский язык, чего, конечно, делать не стоит, то в сухом остатке получается вот что. Итак, главные герои:
Маргарита. Пол женский. Замужем. Характер истеричный. Профессия: домохозяйка. Детей нет.
При том, что она бездетная домохозяйка, к ним в квартиру ходит, внимание (!), домработница. Обеспечена. В романе несколько раз указывается на обильное количество нарядов. Итого, до встречи со вторым главным героем мы имеем тридцатилетнюю бабу, которая ну просто на стену лезет от безделья. И объективных факторов для страданий нет. Между тем, когда она вышла гулять на Тверскую, где встретилась с Мастером, с мимозами, она была настроена примерно так: никого не встречу, пойду утоплюсь с тоски. Муж ее "был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену", и по словам Маргариты же: "я от него ничего не видела, кроме добра".
Мастер. Образованный совершенно одинокий мужичок, историк по образованию, историк же по профессии. До выигрыша в лотерею работал в музее. Выиграл в лотерею. Стотыщ. Приобрел себе (социализм, блеать, ничо не купишь, ага), квартирку в центре Москвы. Подвальное помещение, но весьма уютное. С камином. Уволился (где статья за тунеядство?). И начал писать роман про Понтия Пилата. И написал, попутно встретив Маргариту. Романчик, кстати, весьма короткий, но качественный. Критики роман встретили, пардон за тавтологию, объяснимой критикой. И мне ясно как день, почему: в стране (а об этом как раз и давал техзадание Ивану Бездомному покойный Берлиоз) усиленно насаждается атеизм. И тоже понятно, почему насаждается: дело в том, что еще буквально полтора-два десятилетия назад в России было, по сути, две власти: власть мирская - царя, и церковная власть. Обе надо было срубить к чертовой бабушке, обе дополняли друг друга, и борьба, по большому счету с религией - была борьба с церковью, с их закостенелостью, с их поборами, с их дремучестью и прочим мракобесием. Не время для романа для такого, тут уж, извините. Но про Пилата дальше. Сейчас про Мастера: отхалявился по полной, написал роман, а когда роман не приняли - сошел с ума. Ушел в ночь обиженным, больным, оказался в итоге в больнице. И там, в чистоте и сытости, остался жить припеваючи: мол, я сделал все, что мог - написал роман. А далее жить нормально не в силах.
Пилат. Имеем солдата, что-то вроде дворянина. Карьеру, однако, сделавшему практически самостоятельно. Римлянин. Время уже римской империи с императором, роскошью и блекджеком. Дрался с германцами и прочими варварами, сейчас отбывает службу в покорившемся евреестане, которому, однако, оставили определенную автономию и свободу веры. Жесток, бьет рабов своих, повинуясь вспышкам гнева. Страдает от головных болей, отчего вспышки гнева бывают внезапными. Чувствует себя глубоко несчастным, ненавидит край, куда его занесло. Жрет на золоте. И пьет на нем же. Вероятно также, - гадит. Проще говоря, тиран, самодур, начисто лишенный эмпатии и даже элементарной жалости кровожадный говнюк. Встреча с осужденным Христом вызвала у Пилата какие-то человеческие чувства, прежде всего потому, что Иисус каким-то образом облегчил его головные боли. Смысл рассказа про Пилата в том, что, решив спасти Христа, он не решился рискнуть своей карьерой, пойдя против воли иудейских (им оставили свободу вероисповедания, напомню) священников. Результат таков: в романе звучат слова "самый страшный порок - это трусость", и Пилат, таким образом, обвиняется в том, что струсил. Променял Христа на золотую посуду и дальнейший взлет карьеры. После смерти Пилат был помещен в некое чистилище, где сидел со своей собакой пару тысячелетий и выл вместе с ней на луну, сетуя на то, что с ним несправедливо обошлись, и тоскуя непонятно о чем.
Сатана. Не может рассматриваться отдельно от своей свиты, по сути - это единое целое. Хотя бы потому, что свита его собственность, и никто из этой свиты против его воли пойти не может. Таким образом, Сатана - могущественный жестокий клоун и шут, который воздает типа по справедливости всем, кого встречает. В формате балагана. Непонятно и невнятно поддается расшифровке его бал, но я более склоняюсь к тому, что это тоже банальная клоунада с участием мертвых грешников, пылающих в аду, которые "веселятся" только потому, что это угодно Сатане. Т.е. об искреннем бале и веселье, как я понимаю, речь не идет. Интересен такой аспект: все отравители, извращенцы, детоубийцы, которые были гостями на балу, приходили поклониться Маргарите. Так, как вечеринка тематическая, вечеринка грешников, можно это понять так, что грешники поклонялись еще грешнику-чемпиону. Королеве греха.
Остальные лица сюжета. Чиновники (типа председателя жилищного товарищества); расхлябанные, праздные, продажные работники Варьете от директора до буфетчика; лизоблюдные, праздные же, бездарные карьеристы-писатели - завсегдатаи ресторана Грибоедова; элитарные посетители и обслуживающий персонал магазина "Березка" где все за валюту.
Досталось всем и каждому. И все, и каждый, между прочим, был говно, и был, скорее, пережитком прежних времен. Человеческую симпатию в книге вызывают лишь домработница Груня, доктор Стравинский и безымянные работники следственных органов. У меня.
Демонстрация пороков у Булгакова часто пересекается, даже по стилю, с высмеиванием их же у Ильфа и Петрова. Между прочим, если сравнивать "Двеннадцать стульев" и "Мастер и Маргариту", то хороших людей в этих романах, по сути, нет. В некотором смысле оба романа являются достаточно советскими, а отношение к высмеиваемым порокам, по крайней мере как мне интуитивно кажется, как к чему-то временному, смешному и нестрашному. Мол, скоро это все закончится, и уже родилось поколение достойных людей. Время показало, что, может, и родилось, но как-то быстро выродилось, но речь не о том.
И, наконец, концовка романа. Тут я не могу с Балаевым не согласиться. Да, по сути, я с ним вообще здесь согласен, ну да ладно. Итак. Мастера и его бабу за роман и самоотверженность награждают, как и Пилата. Вечным покоем. Или, если угодно, вечным беспокоем, но и бессилием. Сидят они в домике вечность, и пялятся друг на друга, и ничего с ними не произойдет более. Просто сидеть вечность. И всё.
Сидеть адреналиновой наркоманке с выдохшимся писателем, зацикленным на одной мысли, которую он уже, в общем, выразил. Она чиканется! Но сделать даже чиканутой ничего не сможет. Или писателю этому как сидеть с бешеной бабой? Ну вот как?
Ну и обобщая. Я вижу, что все герои книги (за исключением, что забавно, самого сатаны) - говно. Ключевое свойство практически всех героев книги - ничтожность. Ничтожность устремлений, ничтожность желаний, ничтожность самой их жизни, подлой, мещанской (другое прилагательное не подходит, хоть оно и избито в советское время), мелкой и глупой. Вплоть до самого мастера, которому вдруг, кровь из носу, понадобилось всему миру сообщить, да в такой еще и несвоевременной форме, что трусость - самый большой порок. Ой-ой, а мужики то не знали.
А еще я открыл вот какой момент: восприятие книги радикально зависит от формы и степени морали читателя. Когда у меня морали, считай, не было, не было понимания, что хорошо, что плохо. То за счет яркого и художественного языка мне вот главные герои были крайне симпатичны. Следовало немного пожить, посмотреть на мир, почитать, подумать, чтобы потом, глядя на этих же героев, видеть в них ничтожества. А ничтожествам же, (каким и я был в силу естественных причин, будучи подростком) кажется, что эта книга о любви, самоотверженности, интеллигенции, творчестве, справедливости.
Сейчас из всего списка я вижу лишь справедливость, и то - в крайне гротескной форме. Любовь оказалась самодурством, самоотверженность - психическим расстройством, интеллигенция - честолюбцами в самом плохом смысле этого слова, творчество - самообманом и графоманством. Про справедливость сказал.
Спи спокойно, страна