Пролетая над гнездом кукушки (1)
Из опыта сетевого общения
«Что ж такое, были же люди как люди, и вдруг все сразу стали кретины. Парадокс.»
Эта эмоциональная фраза таксиста-бомбилы из культового балабановского фильма «Брат-2» частенько приходит на ум, когда ведешь полемику в сети.
«Все сразу стали кретины», это, конечно, крутая гипербола.
Но вот парадокса здесь никакого нет.
Цивилизационная «сдача» неизбежно и людей меняет кардинально. Впрочем, люди уже к 1991 году изменились определенным образом.
Конечно, больше всего изменилась элита. Рыба тухнет с головы. Инициатива «преобразований» шла сверху.
Можно сказать, она обрушилась на ничего не подозревавший (в целом) народ, хотя, конечно, отчасти уже и «подготовленный».
При этом одни бросились в «преобразования» с головой, большинство отнеслось к ним равнодушно-подозрительно, а те, кто попытались противодействовать, не смогли остановить разрушение. А в целом произошел общий отказ от своей цивилизационной роли, выразившийся в неслыханном цивилизационном, геополитическом и экономическом погроме страны. Цивилизационная судьба - она одна на всех.
В результате в обществе с неизбежностью должна была возникнуть психологическая ПРОЕКЦИЯ. Возникнуть, прежде всего, в определенных общественных слоях.
Википедия:
«Как защитный механизм проекция позволяет человеку не чувствовать ответственность за собственные теневые содержания посредством восприятия таких чувств в качестве чужих.»
Иными словами разрушивший и «сдавший» стремится переложить ответственность за свои деяния на то, что он «сдал», и на то, что он разрушил. Это происходит во многом неосознанно, это подсознательный защитный психологический механизм, формирующийся у людей, не способных на рефлексию.
Бенефициары «преобразований» (или считающие себя таковыми), которые хотя бы подсознательно (и чаще всего подсознательно) догадываются о цене «бенефиса», не могут не пребывать в состоянии душевного дискомфорта. «Бенефициары» это не только владельцы больших состояний, но и часть «масс», в целом обретших «развитый потребительский рынок», свободу перемещений и «свободу» самовыражения. Владельцы больших состояний к переживаниям как раз склонны намного меньше, нежели та часть «масс», которая ощущает себя низовыми «бенефициарами» преобразований новейшего времени, т. е. рассматривает обретенное, как самоценное достижение, не желая думать о цене достигнутого.
В душах таких людей - болезненный нарыв. И когда появляется информация, ассоциирующаяся у них с обвинением (не обвиняющая даже, а лишь АССОЦИИРУЮЩАЯСЯ, т. е. задевающая «нарыв»), они немедленно взрываются защитной агрессией по отношению к прошлому.
Это, как правило, реакция чисто подсознательная - сознание даже не способно ее толком контролировать. А поэтому и реакция порой формулируется инфантильно-алогично. Часто «вопросом на вопрос». И не в виде опровержения раздражающей информации, а параллельно-встречным обвинением, логически с исходным никак не связанным.
Примерно так:
«А твой Ленин…»
А при чем здесь Ленин? Мы же о дне сегодняшнем. И с чего ты взял, что Ленин «мой»?
А у них так устроено.
Себе эти постсоветские мутанты отвели амплуа «благородных поручиков Голицыных», а любым их оппонентам - роль «красных упырей».
Это часть защитного сценария.
«Ужасы революционной эпохи» - это универсальное «оправдание» себя любимых в настоящем.
«Оправдание» на самом деле не имеющее никакой логической связи с современностью.
Но в эпоху постмодерна к логике апеллировать не приходится.
Эти «проектанты» априори ни в чем не виноваты.
Виноваты во всем «попередники».
И, конечно, те, кто не согласны с их видением истории.
Т. е. виноваты не те, кто сознательно и планомерно разрушали страну (или поддерживали это разрушение снизу), а потом в метрополии Запада радостно отчитывались-рапортовали («идол коммунизма повержен!»), а те, кто столетие назад ее воссоздавали.
Оказалось, что, если страну разрушать сверху, сознательно и целенаправленно, обладая всей полнотой власти, то она будет разрушена.
Но это же преступление!
В смысле не разрушать страну сознательно и целенаправленно - преступление.
А преступление так ее строить. Ее построили так, что мы смогли ее разрушить!
Это же вредительство!
Вредительство - так строить!
Они заложили нам «мины», на которых мы «подорвались».
Ах, господа, никакая «защита от дурака» не способна была защитить СССР от деятельности разрушителей из позднесоветского истеблишмента. Предусмотреть на 70 лет вперед появление таких «умников» никакой гений не в состоянии.
Именно поэтому сегодня этим «гениям» и нет прощения.
Нет прощения от нынешних «умников».
Во всем этом есть что-то чудовищно инфантильное.
- Машенька, это ты разбила вазу?
- Нет, не я, а тот, кто поставил ее на край стола.
- Но она стояла по центру.
- Нет, не центру, она было относительно него смещена, смещена, смещена!
На исторический процесс «умники» смотрят через особый «бинокль» с громадным увеличением. Именно так через бинокль на делимое барахло смотрел Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке». На достижения новейшего времени и дореволюционной эпохи они смотрят через свой «бинокль» с громадным увеличением и смотрят прямо. А на результаты советской эпохи они смотрят, через бинокль перевернутый.
«Я себя не обделил?»
Нет, себя они «не обделят»…
Так появился и даже утвердился инверсный вариант русской истории.
Согласно этой «негласной», но гласно торжествующей концепции, есть два разорванных исторических «берега» - РИ и РФ.
А между ними - то ли пропасть, то ли «кровавое советское болото» - СССР.
Но это «нечто» по отношению к возвышающимся «берегам» далеко внизу!
(Более того, СССР - это, дескать, вообще, «анти-Россия».)
Левый «берег» это РИ - «Россия которую мы потеряли».
Этот «берег» крутой и обрывистый, во всем возвышающийся над «совком», ибо дореволюционная Россия была «родиной слонов».
(Даже отечественная реклама чего бы то ни было опирается, чаще всего, на «прекрасные образы» этой «далекой утраченной России», подернутые романтической дымкой.)
А правый «берег» пологий. Ибо мы тяжело и трудно вытягиваем страну из советского болота, мы выбираемся наверх и уже давно смотрим в эту зияющую советскую «пропасть» сверху вниз. Но она мешает нам подниматься, тянет назад.
Когда начинает работать проекция, то и факты, и доводы разума бессильны.
Например, никакая статистика вам не поможет. Вам скажут: что есть ложь, есть большая ложь, и есть статистика. И посмотрят на вас сверху вниз. Ведь с их точки зрения сказано ужасно умное. И при этом они надежно рокировались. Чик-трак - на замок! Они «в домике». В смысле в своем дурдомике.
Когда включается проекция, память услужливо подсовывает только отрицательные стороны советского бытия. Только «свинцовые мерзости эпохи». Причем даже брежневская эпоха предстает, как совершенно не пригодная для жизни.
Казалось бы, к правым, контрреволюционным деятелям дореволюционной России «проектанты» должны испытывать несомненное уважение. Они в советское время так «долго были оторваны» от «настоящей русской мысли», что уж теперь-то должны бы черпать настоящую мудрость оттуда, а не высасывать ее из своих пальцев, разбитых тяжким и непосильным трудом в советских НИИ и на кафедрах марксизма-ленинизма.
А вот хрена-то!
Как только высказывания видных дореволюционных деятелей начинают противоречить инверсной истории, эти деятели моментально снимаются с постамента. На всех на них находят компромат похлеще, нежели это делал советский агитпроп.
Оказывается, что все эти М.Меньшиковы, В.Розановы, В. Шульгины, А.Деникины, П. Красновы, И.Солоневичи, Б. Никольские и пр. пр. - недостаточно «правые». У всех у них бывшие октябрята, пионеры, комсомольцы и даже члены КПСС находят «левый уклон», их компрометирующий. «Уклон», делающий их высказывания, неприятные для данной категории специфически мутировавших советских людей, не имеющими никакого веса.
Так прямо иной раз и говорится - они «несут бред». (Эти дореволюционные реакционеры). И на этот «реакционный бред» опирается ваш покорный слуга с целью «обелить безнадежно грязных, кровавых коммунистов». Других задач у автора, конечно, быть не может.
Получается, что по сравнению с нашими «проектантами», не знавшими никакого иного мира, кроме позднесоветкого, и сегодня напялившими на себя самодельные корниловские фуражки, все эти деятели прежней эпохи эту дореволюционную эпоху толком и не знали.
Или в своих воспоминаниях они «прикрывали свою задницу».
Мысль о том, что на самом деле сегодня «свою задницу прикрывает» кто-то другой, этим постсоветским мутантам в голову не приходит и прийти не может.
Ничего не попишешь - проекция.
С их точки зрения наша эпоха, безусловно, во всем превосходит советскую.
Вообще-то, эпоха, на 30 лет отстоящая от предшественницы, априори должна быть совершеннее предшествующей.
Намного совершеннее!
Особенно учитывая скорость социального и экономического развития периода модерна.
Просто «по определению».
30 лет - это целая эпоха.
Но что же мы видим?
Где взвешенная фиксация достижений?
Вместо фиксации достижений мы видим, прежде всего, яростное «обличение прошлого».
И в нем огромную роль играет обличение т. н. советского «дефицита».
Мы, например, читаем душещипательную историю о том, как где-то при каком-то строительстве в СССР не хватало кирпичей. Это называется «дефицит кирпичей» в СССР.
Но ведь сегодня кирпичей в РФ производится вдвое меньше, нежели производилось в РСФСР. Однако никакого «дефицита» у них сегодня почему-то не наблюдается. Конечно, появились совершенно новые материалы и новые технологии, но это бы и следовало обсудить. Однако «проектанты» бегут от всякого взвешенного и честного сравнения эпох.
Или вот, например, нам расскажут, как на танковом заводе не хватило нескольких десятков подшипников, чтобы завершить выполнение плана (репутация предприятия, премии работающим - все оказалось под угрозой). И завертелась махина - обком, райком, горком - все, чтобы доставить несколько десятков этих подшипников. Это называется «Дефицит в оборонной промышленности» СССР.
Но ведь достаточно обратиться к интернету, чтобы получить исчерпывающую информацию.
В РСФСР производили почти 800 млн. шт. шариковых и роликовых подшипников в год.
А в РФ производят всего только 45 млн. шт.
Падение производства чуть ли не в 20 раз.
И опять сегодня у них никакого «дефицита» нет.
Понятие «дефицита» стало своеобразным пропагандистским фетишем.
Мы, например, производим 6 тыс. тракторов в год против 260 тыс. в конце 80-х.
Но никакого «дефицита» тракторов у нас нет. И быть не может. Ибо сам термин и соответствующее псевдопонятие прикреплено только к советской эпохе.
Дело в том, что советский «дефицит» исчез мгновенно в ночь с 31 декабря 1991 года на 1 января 1992 года. Пустые прилавки тогда сменились «изобилием», а очереди исчезли.
Вот ничего не было 31 декабря 1991 года.
И все мгновенно появилось 2 января 1992 года.
Мгновенно и самым чудесным образом.
И продовольствие и промтовары.
И «дефицит» сразу исчез.
Это «изобилие» никуда не делось даже в 1999 году, когда потребление всех продуктов питания упало вдвое и более.
Ни очередей, ни пустых прилавков. И, конечно, никакого «дефицита».
Дефицит (без кавычек) это недостаток потребления чего-либо по сравнению с потребностью или нормой.
Дефицит - это вовсе не очереди или пустой прилавок. Дефицит сопровождается очередями и пустыми прилавками только при ценах, фиксированных ниже рыночных. При ценах, делающих товар максимально доступным большинству.
Например, на советских продовольственных рынках не было ни очередей, ни пустых прилавков, бери - не хочу. Но и цены были о-го-го, а потому все стремились в государственные магазины с фиксированными ценами.
Сегодня термин «дефицит» применяют, как правило, для обозначения феномена, который вовсе не связан жестко с количеством производимого или потребляемого продукта. В таких случаях это слово надо ставить в кавычки. Оно обозначает псевдопонятие, которое сегодня активно используется для манипулирования.
Так, например, настоящий дефицит потребления продуктов питания, вызванный началом «преобразований» 30-летней давности, мы до конца так и не ликвидировали. В данном случае слово «дефицит» без кавычек, ибо речь идет о недостатке потребления продуктов питания в сравнении с 1990 годом.
Сегодня мы потребляем молочных продуктов примерно на 30% меньше, чем в 1990 году.
Масла сливочного в 4 раза меньше (заменено на пальмовое).
Говядины в 2-2,5 раза меньше (заменена на мясо птицы).
Да и по остальным продуктам дефицит ликвидирован только в последнее время.
А 30 лет - это не мелочь. Это эпоха.
Все сказанное выше лишь констатация фактов, почерпнутых из Росстата. В этой констатации нет ни малейшего упрека кому бы то, ни было. И нет ни малейшего желания принизить нынешние достижения: количество и разнообразие торговых точек, удобство приобретения товаров, богатство ассортимента и практичность упаковок.
Однако в душах «проектантов» таится болезненный нарыв, который эта информация задевает. Реальность противоречит выстроенному ими видению мира. И они, как правило, взрываются.
Чего только не приходится услышать.
Оказывается, говядина вредна для здоровья. Организм, ослабленный потреблением говядины, не в силах бороться с инфекцией.
Животное масло - это просто яд, растительное пальмовое намного полезнее.
А дефицит потребления молока превосходно компенсируется возросшим производством и потреблением пива.
Согласно историческим представлениям некоторых «инверсных проектантов» даже венерическими болезнями чистую «Россию, которую мы потеряли», заразили именно коммунисты.
Ничего не попишешь. Инверсная история - это когда все с точностью до наоборот.
У Михаила Булгакова, врача венеролога, есть рассказ «Звездная сыпь». Рассказ по-своему страшный. РИ реально угрожала эпидемия сифилиса. Однако именно к 1939 году СССР стал, пожалуй, самой чистой в этом отношении страной. И рост заболеваемости наблюдался именно при любом реальном соприкосновении с грязным в этом отношении цивилизованным Западом.
Так, например, заболеваемость выросла в 5-6 раз в 1945-1946 годах, когда несколько миллионов мужчин, оторванных от семьи и от дома, пришли в Европу. Но уже к 1947-1948 году заболеваемость вернулась к довоенной низкой норме.
Фестиваль 1957 года вопреки расхожему мнению не оказал заметного влияния на эту ситуацию, в отличие от Олимпиады 80-го, которая «оказала». Но через два-три года все вернулось к нормальному минимуму.
И чудовищный рост заболеваемости приходится именно на 90-е, когда у нас, наконец-то, наступило «нравственное очищение».
И советская медицина, с точки зрения тех или иных «инверторов», занималась тем, что только мучила людей с онкологическими заболеваниями. Они, дескать, умирали в муках под дьявольский хохот равнодушных медработников. А сегодня они отходят в мир иной, окруженные заботой и вниманием. Но ведь достаточно посмотреть статистику смертности по этой статье тогда и сегодня, чтобы убедиться - смертность сегодня вовсе не снизилась, хотя и должна была бы снизиться. Ведь за последние 30-40 лет разработано множество весьма эффективных методов лечения.
Окончание на следующей странице
«Что ж такое, были же люди как люди, и вдруг все сразу стали кретины. Парадокс.»
Эта эмоциональная фраза таксиста-бомбилы из культового балабановского фильма «Брат-2» частенько приходит на ум, когда ведешь полемику в сети.
«Все сразу стали кретины», это, конечно, крутая гипербола.
Но вот парадокса здесь никакого нет.
Цивилизационная «сдача» неизбежно и людей меняет кардинально. Впрочем, люди уже к 1991 году изменились определенным образом.
Конечно, больше всего изменилась элита. Рыба тухнет с головы. Инициатива «преобразований» шла сверху.
Можно сказать, она обрушилась на ничего не подозревавший (в целом) народ, хотя, конечно, отчасти уже и «подготовленный».
При этом одни бросились в «преобразования» с головой, большинство отнеслось к ним равнодушно-подозрительно, а те, кто попытались противодействовать, не смогли остановить разрушение. А в целом произошел общий отказ от своей цивилизационной роли, выразившийся в неслыханном цивилизационном, геополитическом и экономическом погроме страны. Цивилизационная судьба - она одна на всех.
В результате в обществе с неизбежностью должна была возникнуть психологическая ПРОЕКЦИЯ. Возникнуть, прежде всего, в определенных общественных слоях.
Википедия:
«Как защитный механизм проекция позволяет человеку не чувствовать ответственность за собственные теневые содержания посредством восприятия таких чувств в качестве чужих.»
Иными словами разрушивший и «сдавший» стремится переложить ответственность за свои деяния на то, что он «сдал», и на то, что он разрушил. Это происходит во многом неосознанно, это подсознательный защитный психологический механизм, формирующийся у людей, не способных на рефлексию.
Бенефициары «преобразований» (или считающие себя таковыми), которые хотя бы подсознательно (и чаще всего подсознательно) догадываются о цене «бенефиса», не могут не пребывать в состоянии душевного дискомфорта. «Бенефициары» это не только владельцы больших состояний, но и часть «масс», в целом обретших «развитый потребительский рынок», свободу перемещений и «свободу» самовыражения. Владельцы больших состояний к переживаниям как раз склонны намного меньше, нежели та часть «масс», которая ощущает себя низовыми «бенефициарами» преобразований новейшего времени, т. е. рассматривает обретенное, как самоценное достижение, не желая думать о цене достигнутого.
В душах таких людей - болезненный нарыв. И когда появляется информация, ассоциирующаяся у них с обвинением (не обвиняющая даже, а лишь АССОЦИИРУЮЩАЯСЯ, т. е. задевающая «нарыв»), они немедленно взрываются защитной агрессией по отношению к прошлому.
Это, как правило, реакция чисто подсознательная - сознание даже не способно ее толком контролировать. А поэтому и реакция порой формулируется инфантильно-алогично. Часто «вопросом на вопрос». И не в виде опровержения раздражающей информации, а параллельно-встречным обвинением, логически с исходным никак не связанным.
Примерно так:
«А твой Ленин…»
А при чем здесь Ленин? Мы же о дне сегодняшнем. И с чего ты взял, что Ленин «мой»?
А у них так устроено.
Себе эти постсоветские мутанты отвели амплуа «благородных поручиков Голицыных», а любым их оппонентам - роль «красных упырей».
Это часть защитного сценария.
«Ужасы революционной эпохи» - это универсальное «оправдание» себя любимых в настоящем.
«Оправдание» на самом деле не имеющее никакой логической связи с современностью.
Но в эпоху постмодерна к логике апеллировать не приходится.
Эти «проектанты» априори ни в чем не виноваты.
Виноваты во всем «попередники».
И, конечно, те, кто не согласны с их видением истории.
Т. е. виноваты не те, кто сознательно и планомерно разрушали страну (или поддерживали это разрушение снизу), а потом в метрополии Запада радостно отчитывались-рапортовали («идол коммунизма повержен!»), а те, кто столетие назад ее воссоздавали.
Оказалось, что, если страну разрушать сверху, сознательно и целенаправленно, обладая всей полнотой власти, то она будет разрушена.
Но это же преступление!
В смысле не разрушать страну сознательно и целенаправленно - преступление.
А преступление так ее строить. Ее построили так, что мы смогли ее разрушить!
Это же вредительство!
Вредительство - так строить!
Они заложили нам «мины», на которых мы «подорвались».
Ах, господа, никакая «защита от дурака» не способна была защитить СССР от деятельности разрушителей из позднесоветского истеблишмента. Предусмотреть на 70 лет вперед появление таких «умников» никакой гений не в состоянии.
Именно поэтому сегодня этим «гениям» и нет прощения.
Нет прощения от нынешних «умников».
Во всем этом есть что-то чудовищно инфантильное.
- Машенька, это ты разбила вазу?
- Нет, не я, а тот, кто поставил ее на край стола.
- Но она стояла по центру.
- Нет, не центру, она было относительно него смещена, смещена, смещена!
На исторический процесс «умники» смотрят через особый «бинокль» с громадным увеличением. Именно так через бинокль на делимое барахло смотрел Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке». На достижения новейшего времени и дореволюционной эпохи они смотрят через свой «бинокль» с громадным увеличением и смотрят прямо. А на результаты советской эпохи они смотрят, через бинокль перевернутый.
«Я себя не обделил?»
Нет, себя они «не обделят»…
Так появился и даже утвердился инверсный вариант русской истории.
Согласно этой «негласной», но гласно торжествующей концепции, есть два разорванных исторических «берега» - РИ и РФ.
А между ними - то ли пропасть, то ли «кровавое советское болото» - СССР.
Но это «нечто» по отношению к возвышающимся «берегам» далеко внизу!
(Более того, СССР - это, дескать, вообще, «анти-Россия».)
Левый «берег» это РИ - «Россия которую мы потеряли».
Этот «берег» крутой и обрывистый, во всем возвышающийся над «совком», ибо дореволюционная Россия была «родиной слонов».
(Даже отечественная реклама чего бы то ни было опирается, чаще всего, на «прекрасные образы» этой «далекой утраченной России», подернутые романтической дымкой.)
А правый «берег» пологий. Ибо мы тяжело и трудно вытягиваем страну из советского болота, мы выбираемся наверх и уже давно смотрим в эту зияющую советскую «пропасть» сверху вниз. Но она мешает нам подниматься, тянет назад.
Когда начинает работать проекция, то и факты, и доводы разума бессильны.
Например, никакая статистика вам не поможет. Вам скажут: что есть ложь, есть большая ложь, и есть статистика. И посмотрят на вас сверху вниз. Ведь с их точки зрения сказано ужасно умное. И при этом они надежно рокировались. Чик-трак - на замок! Они «в домике». В смысле в своем дурдомике.
Когда включается проекция, память услужливо подсовывает только отрицательные стороны советского бытия. Только «свинцовые мерзости эпохи». Причем даже брежневская эпоха предстает, как совершенно не пригодная для жизни.
Казалось бы, к правым, контрреволюционным деятелям дореволюционной России «проектанты» должны испытывать несомненное уважение. Они в советское время так «долго были оторваны» от «настоящей русской мысли», что уж теперь-то должны бы черпать настоящую мудрость оттуда, а не высасывать ее из своих пальцев, разбитых тяжким и непосильным трудом в советских НИИ и на кафедрах марксизма-ленинизма.
А вот хрена-то!
Как только высказывания видных дореволюционных деятелей начинают противоречить инверсной истории, эти деятели моментально снимаются с постамента. На всех на них находят компромат похлеще, нежели это делал советский агитпроп.
Оказывается, что все эти М.Меньшиковы, В.Розановы, В. Шульгины, А.Деникины, П. Красновы, И.Солоневичи, Б. Никольские и пр. пр. - недостаточно «правые». У всех у них бывшие октябрята, пионеры, комсомольцы и даже члены КПСС находят «левый уклон», их компрометирующий. «Уклон», делающий их высказывания, неприятные для данной категории специфически мутировавших советских людей, не имеющими никакого веса.
Так прямо иной раз и говорится - они «несут бред». (Эти дореволюционные реакционеры). И на этот «реакционный бред» опирается ваш покорный слуга с целью «обелить безнадежно грязных, кровавых коммунистов». Других задач у автора, конечно, быть не может.
Получается, что по сравнению с нашими «проектантами», не знавшими никакого иного мира, кроме позднесоветкого, и сегодня напялившими на себя самодельные корниловские фуражки, все эти деятели прежней эпохи эту дореволюционную эпоху толком и не знали.
Или в своих воспоминаниях они «прикрывали свою задницу».
Мысль о том, что на самом деле сегодня «свою задницу прикрывает» кто-то другой, этим постсоветским мутантам в голову не приходит и прийти не может.
Ничего не попишешь - проекция.
С их точки зрения наша эпоха, безусловно, во всем превосходит советскую.
Вообще-то, эпоха, на 30 лет отстоящая от предшественницы, априори должна быть совершеннее предшествующей.
Намного совершеннее!
Особенно учитывая скорость социального и экономического развития периода модерна.
Просто «по определению».
30 лет - это целая эпоха.
Но что же мы видим?
Где взвешенная фиксация достижений?
Вместо фиксации достижений мы видим, прежде всего, яростное «обличение прошлого».
И в нем огромную роль играет обличение т. н. советского «дефицита».
Мы, например, читаем душещипательную историю о том, как где-то при каком-то строительстве в СССР не хватало кирпичей. Это называется «дефицит кирпичей» в СССР.
Но ведь сегодня кирпичей в РФ производится вдвое меньше, нежели производилось в РСФСР. Однако никакого «дефицита» у них сегодня почему-то не наблюдается. Конечно, появились совершенно новые материалы и новые технологии, но это бы и следовало обсудить. Однако «проектанты» бегут от всякого взвешенного и честного сравнения эпох.
Или вот, например, нам расскажут, как на танковом заводе не хватило нескольких десятков подшипников, чтобы завершить выполнение плана (репутация предприятия, премии работающим - все оказалось под угрозой). И завертелась махина - обком, райком, горком - все, чтобы доставить несколько десятков этих подшипников. Это называется «Дефицит в оборонной промышленности» СССР.
Но ведь достаточно обратиться к интернету, чтобы получить исчерпывающую информацию.
В РСФСР производили почти 800 млн. шт. шариковых и роликовых подшипников в год.
А в РФ производят всего только 45 млн. шт.
Падение производства чуть ли не в 20 раз.
И опять сегодня у них никакого «дефицита» нет.
Понятие «дефицита» стало своеобразным пропагандистским фетишем.
Мы, например, производим 6 тыс. тракторов в год против 260 тыс. в конце 80-х.
Но никакого «дефицита» тракторов у нас нет. И быть не может. Ибо сам термин и соответствующее псевдопонятие прикреплено только к советской эпохе.
Дело в том, что советский «дефицит» исчез мгновенно в ночь с 31 декабря 1991 года на 1 января 1992 года. Пустые прилавки тогда сменились «изобилием», а очереди исчезли.
Вот ничего не было 31 декабря 1991 года.
И все мгновенно появилось 2 января 1992 года.
Мгновенно и самым чудесным образом.
И продовольствие и промтовары.
И «дефицит» сразу исчез.
Это «изобилие» никуда не делось даже в 1999 году, когда потребление всех продуктов питания упало вдвое и более.
Ни очередей, ни пустых прилавков. И, конечно, никакого «дефицита».
Дефицит (без кавычек) это недостаток потребления чего-либо по сравнению с потребностью или нормой.
Дефицит - это вовсе не очереди или пустой прилавок. Дефицит сопровождается очередями и пустыми прилавками только при ценах, фиксированных ниже рыночных. При ценах, делающих товар максимально доступным большинству.
Например, на советских продовольственных рынках не было ни очередей, ни пустых прилавков, бери - не хочу. Но и цены были о-го-го, а потому все стремились в государственные магазины с фиксированными ценами.
Сегодня термин «дефицит» применяют, как правило, для обозначения феномена, который вовсе не связан жестко с количеством производимого или потребляемого продукта. В таких случаях это слово надо ставить в кавычки. Оно обозначает псевдопонятие, которое сегодня активно используется для манипулирования.
Так, например, настоящий дефицит потребления продуктов питания, вызванный началом «преобразований» 30-летней давности, мы до конца так и не ликвидировали. В данном случае слово «дефицит» без кавычек, ибо речь идет о недостатке потребления продуктов питания в сравнении с 1990 годом.
Сегодня мы потребляем молочных продуктов примерно на 30% меньше, чем в 1990 году.
Масла сливочного в 4 раза меньше (заменено на пальмовое).
Говядины в 2-2,5 раза меньше (заменена на мясо птицы).
Да и по остальным продуктам дефицит ликвидирован только в последнее время.
А 30 лет - это не мелочь. Это эпоха.
Все сказанное выше лишь констатация фактов, почерпнутых из Росстата. В этой констатации нет ни малейшего упрека кому бы то, ни было. И нет ни малейшего желания принизить нынешние достижения: количество и разнообразие торговых точек, удобство приобретения товаров, богатство ассортимента и практичность упаковок.
Однако в душах «проектантов» таится болезненный нарыв, который эта информация задевает. Реальность противоречит выстроенному ими видению мира. И они, как правило, взрываются.
Чего только не приходится услышать.
Оказывается, говядина вредна для здоровья. Организм, ослабленный потреблением говядины, не в силах бороться с инфекцией.
Животное масло - это просто яд, растительное пальмовое намного полезнее.
А дефицит потребления молока превосходно компенсируется возросшим производством и потреблением пива.
Согласно историческим представлениям некоторых «инверсных проектантов» даже венерическими болезнями чистую «Россию, которую мы потеряли», заразили именно коммунисты.
Ничего не попишешь. Инверсная история - это когда все с точностью до наоборот.
У Михаила Булгакова, врача венеролога, есть рассказ «Звездная сыпь». Рассказ по-своему страшный. РИ реально угрожала эпидемия сифилиса. Однако именно к 1939 году СССР стал, пожалуй, самой чистой в этом отношении страной. И рост заболеваемости наблюдался именно при любом реальном соприкосновении с грязным в этом отношении цивилизованным Западом.
Так, например, заболеваемость выросла в 5-6 раз в 1945-1946 годах, когда несколько миллионов мужчин, оторванных от семьи и от дома, пришли в Европу. Но уже к 1947-1948 году заболеваемость вернулась к довоенной низкой норме.
Фестиваль 1957 года вопреки расхожему мнению не оказал заметного влияния на эту ситуацию, в отличие от Олимпиады 80-го, которая «оказала». Но через два-три года все вернулось к нормальному минимуму.
И чудовищный рост заболеваемости приходится именно на 90-е, когда у нас, наконец-то, наступило «нравственное очищение».
И советская медицина, с точки зрения тех или иных «инверторов», занималась тем, что только мучила людей с онкологическими заболеваниями. Они, дескать, умирали в муках под дьявольский хохот равнодушных медработников. А сегодня они отходят в мир иной, окруженные заботой и вниманием. Но ведь достаточно посмотреть статистику смертности по этой статье тогда и сегодня, чтобы убедиться - смертность сегодня вовсе не снизилась, хотя и должна была бы снизиться. Ведь за последние 30-40 лет разработано множество весьма эффективных методов лечения.
Окончание на следующей странице