Интернационалы и Кризис идентичности (1)
Странное дело, мало кто обращает внимание на то, что катастрофа 1917 года и все ее социально-политические и социально-экономические аспекты были во многом проявлением катастрофы социально-психологической, проявлением КРИЗИСА ИДЕНТИЧНОСТИ. Понятное дело, это не шибко материалистический «подход». Однако, невзирая на это, «подойдем-таки» еще раз и посмотрим именно с этого ракурса.
Здесь не потребуется никаких новых «сенсационных» данных. Достаточно общеизвестных, но «неубиенных» исторических фактов, таких, какие и оппоненты не опровергают и опровергнуть не могут, а могут их только «истолковывать».
Вообще-то, крупные блоки не подлежащих сомнению исторических событий говорят сами за себя, если не идти на поводу у манипуляторов, стремящихся «истолковать» их в «нужном» смысле. И если не терять общую логику истории, которую пытаются упрятать под ворохом десятков частностей, «сенсационно-разоблачительных» фактов третьего-четвертого плана, передвигая их на первый.
Просто посмотрим еще раз на события первого плана, известные нам со школьной скамьи и составляющие основную событийную канву. «Профанное» знание, оно в таких случаях бывает зачастую надежнее «сенсационных» открытий, предлагаемых нам «посвященными».
Для начала следует еще раз вспомнить, что именно представляла из себя самая «национальная» часть тогдашнего общества - антибольшевистски настроенное образованное сословие Российской империи. Это те, кто в силу образованности и сословной привилегированности и должны были составлять национальную элиту. И уж точно на это претендовали!
В данном случае еще раз посмотрим на них глазами эмигранта и видного деятеля белого движения Б. Соколова, прошедшего даже через ЧК.
«Одним из факторов в жизни антибольшевистского движения была ставка этого последнего на союзников.
Еще в сентябре 1917 года, на фронте, я слышал разговоры:
«Вот бы дивизию французских солдат».
В дни борьбы за Учредительное собрание об этом опять говорили.
Мне пришлось на Украине пережить приход германцев; - быть позже на Волге, в Самаре и Уфе, видеть настроение в Сибири в дни Директории и Колчака, быть на Северном фронте, и, наконец, месяцы прожить в Петрограде и Москве в конце 1920 года, и всегда и всюду тот же вопрос стоял для меня, - это вера широких слоев русской интеллигенции и обывателей - в союзников.
Так было и на Самарском фронте, когда говорилось и утверждалось, начиная с верхов и кончая солдатской массой, что «чехи не выдадут, чехи справятся…»
И казалось чудовищным и странным это перенесение центра борьбы с себя на «союзника-чеха».
С этим же явлением мне пришлось столкнуться и в Сибири, когда делегации одна за другой посылались в Европу просить помощи.
Подобно гипнозу царила мысль, что без союзников не справиться, не победить.
И само собою разумеется, такая психология самонедоверия не могла не действовать на армию и на массы.
… И чем глубже пытаешься анализировать ее, все больше и больше убеждаешься в том, что коренится она в свойствах и характере нашего интеллигента-обывателя, что порождена она фатализмом и пассивностью, свойственной его натуре… И что в отсутствии ярко и ясно выраженного национализма, что было так характерно для русского еще недавних времен, не могла не проявиться вера в союзников, во всемогущество интервенции. »
АРР. Т 9, с. 8-9
Вера в спасительность для России интервенции англосаксов и прочих романно-германцев - это однозначно отсутствие всяких национальных смыслов. А вера наших современных «националистов» (и не только их) в национальный характер антибольшевистских сил, т. е. «белого движения», базируется уже «на отсутствии всякого присутствия».
Мемуарист говорит именно о «психологии», и даже о «вере», то есть речь идет не о политическом заблуждении, а о чем-то более глубинном, «свойственном натуре» рассматриваемого слоя.
«Не понимаю, почему русские патриоты так хлопочут об интервенции. Возьмем, к примеру, нас, англичан. Мы - раса моряков, морских разбойников в душе. У себя дома в Англии мы - джентльмены. А ведь Россия ваша для нас - колония. Если мы придем к вам с оружием в руках, да еще победителями, мы такого наделаем, что вы о ваших «кровавых» большевиках будете вспоминать, как об ангелах».
Борис Савинков на Лубянке. Документы.
А вот еще мнение человека, который, будучи также лютым антисоветчиком, во многом противопоставлял себя «господам» и представлялся в качестве «народника». Мнение основателя т. н. «народно-монархического движения» (правда, со штаб-квартирой в Латинской Америке). Небезызвестный Иван Лукьянович Солоневич, побывавший и в раннем ГУЛАГе.
«Наш правящий и образованный слой, при Петре Первом оторвавшись от народа, через сто лет такого отрыва окончательно потерял способность понимать что бы то ни было в России. И не приобрел особенно много способностей понимать что бы то ни было в Европе. И как только монархия кое-как восстановилась и первый законный русский царь - Павел Первый - попытался поставить задачу борьбы с крепостным правом, русский правящий слой раскололся на две части: революцию и бюрократию. На дворянина с бомбой и дворянина с розгой. Чем дальше шел процесс освобождения страны, тем эти два лагеря действовали все с большей и большей свирепостью… Дворянство розги опиралось на немецких управляющих, дворянство бомбы - на немецких Гегелей. Было забыто все: и национальное лицо, и национальные пути, и национальные интересы.
…Интеллигенция, которая перед самой революцией почти полностью совпадала с дворянством и которая целиком приняла обе части его наследства - бобчинскими и добчинскими, «петушком-петушком», бегая вприпрыжку за каждой иностранной хлестаковщиной, пока не прибежала в братские объятия ВЧК-ОГПУ-НКВД. Нужно сознаться: это были вполне заслуженные объятия за столетнее блудословие.
Интеллигенция - от латинского слова intellegere - понимать - должна была бы быть слоем людей, профессионально обязанных понимать хоть что-нибудь.
Но вместо какого бы то ни было понимания, в ее уме свирепствовал кабак непрерывно меняющихся мод. Вольтерианство и гегелианство, Шеллинг и Кант, Ницше и Маркс, эротика и народовольчество, порнография и богоискательство - все это выло, прыгало, кривлялось на всех перекрестках русской интеллигентской действительности. Не было не только своего русского, но не было ничего и своего личного. Не было, конечно, и ничего национального. Третий Интернационал явился, поэтому, естественным и законным наследником потери национальной личности…»
Вот так.
И прошу занести в протокол - не мы это сказали. Именно «потеря национальной личности» породила Коминтерн, а вовсе не наоборот, как это принято утверждать сегодня в рамках «инверсной истории».
Состояние образованного русского общества, зафиксированное Солоневичем, чем-то сильно напоминает сцену в Сурамском полку лета 1917 года, зафиксированную ген. Деникиным, и приведенную в предшествующих постах. Ведь если сделать скидку на сословные различия, на уровень образования и на «манеры», то получится то же самое:
«Боже мой, что сделалось с людьми, с разумной Божьей тварью, с русским пахарем... Одержимые или бесноватые, с помутневшим разумом, с упрямой, лишенной всякой логики и здравого смысла речью, с истерическими криками, изрыгающие хулу и тяжелые, гнусные ругательства…»
Со «скидкой» на интеллигентность будет прямо один к одному…
Просто «помутнение разума» у интеллигента и у пахаря выражается несколько по-разному.
И при этом сначала сгнила элита. А уже потом в смуту впал народ.
Следует напомнить, что «пахарю» даже по «штатному расписанию» традиционного общества не положено было «понимать». За это «понимание» он кормил и содержал узкий слой «понимающих», позволяя им жить на широкую ногу. Причем на весьма широкую!
И Антон Иванович Деникин, наблюдая ужас разложения Русской армии, на самом деле смотрелся в зеркало. В то самое зеркало, в котором уродливо отразилась и его гордыня, исполненная либерального кадетского пустозвонства и слепой пожизненной веры в безусловную ценность для всех времен и народов британского общественного устройства.
«Не было не только своего русского, но не было ничего и своего личного. Не было, конечно, и ничего национального».
Это он и есть - КРИЗИС ИДЕНТИЧНОСТИ…
Главная проблема заключалась не в том, что «верхи не могут», и не в том, что «низы не хотят». Это всего лишь плоская констатация на уровне созерцания, автор которой вряд ли претендовал в данной реплике на глубину проникновения в предмет. Это уже профессиональные авгуры «единственно правильного учения» ее канонизировали, создавая «стройную систему знаний» для советского человека.
Эта «стройная система знаний» в крушении СССР сыграла такую же роль, как и «стройная система знаний» в головах предреволюционной интеллигенции в крушении РИ.
Вопрос как раз и состоял в том, почему одни «не могут» и почему другие «не хотят».
Главный вопрос заключался не в том, «кто виноват», и даже не в том, «что делать».
Главный вопрос звучал иначе: КТО МЫ?
И, вообще, «МЫ» есть?
Или «МЫ» заканчивается за околицей нашего села? В лучшем случае за пределами волости.
Бунтующий расхристанный народ это тоже «МЫ»? Или «МЫ» это только «образованное общество»? И нам, таким умным, благородным и патриотичным, сильно не повезло с этим темным и неблагодарным народом, «народом-предателем»?
С 1917 года прошли всего два десятилетия, немногим более.
Всего ничего!
И этот тяжелейший кризис, в общем и целом, был преодолен.
Вряд ли можно отрицать, что уж такого «обострения нужды и бедствия», как в период ВОВ, предреволюционная Россия и представить себе не могла.
При этом в ПМВ Россия была всего лишь «на подхвате» в настоящей лютой войне Антанты со Срединными державами. Восточный фронт играл важную, но, все-таки, второстепенную роль. И, тем не менее, РИ сломалась.
А вот во ВМВ, напротив, имело место непримиримое геополитическое столкновение России-СССР практически со всей объединенной Европой. Лишь англосаксы, верные себе, постарались максимально самоустраниться, насколько это возможно было в их положении (предварительно сделав все для объединения Европы вокруг Германии и направления ее на Восток).
Все, что происходило в эпоху между двумя мировыми войнами было направлено на достижение Победы.
ВСЕ!
Ибо за краткостью отпущенного времени это был рывок. А в такой ситуации нет места «многовекторному» раздраю, здесь все должно быть подчинено одному - грядущей Победе.
И прошло всего чуть больше четверти века от состояния социальной комы до состояния высшего торжества и славы.
Вот этот период истории в четверть века и есть процесс достижения Победы.
Весь!
Это очевидная логика Истории.
Цивилизационная логика.
Увы, «единственно правильное учение» эту логику, скорее, затуманивало.
А уж «инверсная история», в парадигме которой мы существуем уже три десятилетия, вообще, призвана была Истории нас лишить.
Обезличить нас.
Вернуть в состояние социальной комы.
Ибо только туда и можно «вернуться».
Наши борцы с «искажениями истории» опираются на свою «инверсную историю», которая сама по себе есть апофеоз исторической лжи. И западная ложь о роли СССР во ВМВ была неотъемлемой составной частью нашей лживой «инверсной истории» (на Западе и состряпанной).
Точно так же, как сама Победа является неотъемлемой составляющей всего предшествующего исторического периода.
Лишь последние годы Победу у нас начали вычленять из общей советской истории «мрака и ужаса», вычленять, как, безусловно, светлое эпохальное событие. При этом весь остальной «мрак и ужас» только крепчает. Это делается, видимо, с целью возмещения необходимых объемов этого «мрака и ужаса», которые частично утрачиваются с признанием в советской истории хотя бы чего-то светлого.
Подобная чудовищно шизофреническая конструкция на самом деле ничего не позволит защитить.
Впрочем, вернемся в прошлое.
Летом 1917 года Россия как цивилизация пребывала в коме.
Что угрожает народу в этом тяжелейшем состоянии? Даже, скорее, кто?
Ему угрожают другие сущности, другие «исторические личности», которые пребывают «в форме». Это, прежде всего, так называемые «империалистические державы», т. е. экономически развитые страны, сильные в военном отношении. (Вот, например, те, кто у себя дома - джентльмены, а вовне - ну, просто сущие разбойники.)
У них-то указанного кризиса нет.
И сильные стремятся пожрать и переварить слабых.
Эти сильные сущности по отношению к сущности, предельно ослабленной кризисом идентичности, образуют единое «империалистическое окружение».
Это то, что большевики обозвали «международным империализмом».
Напомню, «Международный» - это русская калька со слова «Интернациональный».
Вот это и есть самый первый и самый главный «Интернационал», угрожавший стране.
И это самый верхний уровень рассмотрения угроз.
Назовем условно этот Интернационал «черным», просто потому, что для нас он таковым и был. Только поэтому.
У этого Интернационала, в начале ХХ века были и всевозможные международные, надгосударственные организации, скорее тайные, нежели явные. Организации, реализующие внешнее влияние этого самого «международного империализма», то бишь «черного Интернационала».
«Буржуазная демократия» в чистом виде - это не слишком устойчивая форма правления. Для ее устойчивого функционирования необходима дополнительная параллельная структура, которая должна, как бы, «говорить на другом языке», на «языке», который не слышат «массы». Эта структура, скрытая от посторонних глаз, должна образовывать невидимый скелет, придающий устойчивость всей системе. В качестве такой структуры еще в XVII веке было выбрано масонство.
Никакой «конспирологии». Все вполне обыденно и просто. Нужна площадка, где сильные мира сего решают свои проблемы, которые они не могут доверить «массам». Площадка, на которой, как сказал бы марксист, разрешается противоречие между интернациональным (потенциально) характером буржуазии и национальным (пока еще) характером государства, ну, и, конечно, разрешаются все прочие противоречия между сильными мира сего (богатые ведь тоже «плачут»).
Эта интернациональная площадка - идеальный инструмент для использования политиков «втемную». И, конечно, эта площадка идеальный инструмент для вмешательства различных «империалистических государств» в судьбы своих оппонентов.
Вот эта интернациональная паутина организационно и представляет собой настоящий классический Интернационал, олицетворение «темных сил»!
Только не следует Историю подменять «конспирологией».
Эта «паутина» не сущность, а форма. Это одна из форм организации и функционирования вполне явных и очевидных сущностей, весьма мощных в экономическом, финансовом и военном отношении.
Для описания исторической ситуации корректнее было бы оперировать только сущностями, не обращаясь к одной из форм их организации, тем более, что эта форма - «эзотерическая». Однако проблема заключается в том, что оппоненты, весьма склонны изображать советский период нашей истории, как период «неисторический», «нерусский», как период, когда Россия была «захвачена» определенными чуждыми ей силами. И именно оппоненты указанным «эзотерическим» организациям отводят особую роль в этом «захвате». Так что, прошу извинить, но в данном рассмотрении совсем без масонов не обойтись никак.
Вовлеченность предреволюционной российской элиты в ложи - один из признаков деградации правящего класса. Учитывая, что интернациональная, космополитическая элита РИ «бобчинскими и добчинскими, "петушком-петушком", бегала вприпрыжку за каждой иностранной хлестаковщиной», не составляло особого труда создать внутри страны обширнейшую агентуру влияния, действующую в интересах «международного империализма» в ущерб национальным интересам России. (При этом сами «бобчинские» и «добчинские» по большей части до конца дней своих были уверены, что действовали исключительно во благо России. Во всяком случае, они с жаром уверяли в этом других даже и в эмиграции.)
Вовлечение страны в пагубный для нее военный союз, а позднее и в погибельную для нее войну и свержение монархии - звенья одной цепи. О «масонском следе» в этом процессе, в процессе организации и реализации Февраля, написано много, и вряд ли имеет смысл повторяться.
Многое стало известно существенно позднее.
Реально существующий и по-настоящему могущественный Интернационал светиться совсем не любит.
А вот всевозможные организационные структуры левых оппозиционеров различных стран и народов, созданные с целью координации борьбы «за права трудящихся», все эти нумерованные «Социалистические Интернационалы» - это уже легальные и открытые структуры. Последнее, конечно, не гарантировало отсутствия у них «двойного дна». Но в этом мире «двойное дно» может быть у всего.
Там, в социалистических Интернационалах, кстати, тоже не «пацаны» сидели. И свою «независимость», свою «самость» они блюли.
Всем хочется манипулировать самим, но никому не нравится, когда манипулируют ими. Или через них.
Вот русский революционер М. Бакунин создал потихоньку внутри I Интернационала параллельную тайную организацию, что-то вроде своей «масонской ложи», так какой «хай» подняли все эти «основоположники». Следствие, изгнание, опубликование тайных статутов, «масонами» заклеймили.
Когда русский человек попытался перехватить управление чисто европейской структурой, так все на дыбы встали. И ведь не в интересах же русского правительства перехватывал, а «с пользой для дела», с целью «забутить» настоящую «мировую» с русским размахом. Не дали гады.
Трусливые соглашатели. Русофобы хреновы…
Продолжение на следующей странице