7 самых крупных катастроф Советского Союза
При тотальной засекреченности всего и вся в Советском Союзе, о масштабных катастрофах, про которые сейчас говорили бы все СМИ, большинство советских граждан не знало. Зато была иллюзия полного спокойствия и порядка.
Взрыв ядерных отходов на химкомбинате «Маяк» в Челябинске-40 (1957)
Это была первая в истории нашей страны радиационная авария. Трагедия более известна под названием «Кыштымская авария», поскольку химкомбинат находился в закрытом городе Челябинск-40 (ныне Озёрск), а Кыштым был ближайшим к нему городом, обозначенным на картах.
Взрыв, оцениваемый в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, произошел в емкости для радиоактивных отходов: вышла из строя система охлаждения. Емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр и весом 160 тонн отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиоактивных веществ. В зоне радиационного загрязнения оказалась огромная территория с населением 270 тысяч человек, включавшая три области: Челябинскую, Свердловскую и Тюменскую.
Непосредственно от взрыва никто не погиб. В первые сутки после взрыва из зоны поражения были выведены военнослужащие из ближайшей части и заключенные из колонии, тоже находившейся близко. И только через неделю-две после аварии началась эвакуация местного населения, да и то только из наиболее пострадавших населенных пунктов.
Потери пошли позже - среди привлеченных для ликвидации последствий аварии сотен тысяч военнослужащих и гражданских рабочих. Все они получили значительные дозы облучения. Теперь на месте аварии находится атомный заповедник «Восточно-Уральский радиоактивный след». Посещать его нельзя: уровень радиоактивности в нем до сих пор очень высок.
Сведения о катастрофе власть скрыла как от населения страны, так и от жителей Урала, оказавшихся в зоне радиоактивного загрязнения. Мерцавший оранжево-красным светом столб дыма и пыли высотой до километра в газетах назвали «полярным сиянием». Зато факт аварии на Урале стал довольно скоро известен за рубежом. Первой об этом сообщила датская пресса. Правда, сообщение было не совсем точным: в нем утверждалось, что произошла какая-то авария во время советских ядерных испытаний.
Взрыв баллистической ракеты на Байконуре (1960)
Это была не единственная катастрофа на Байконуре, но зато одна из самых крупных, происшедших на космодроме в советский период. Готовилась к запуску принципиально новая советская межконтинентальная баллистическая ракета Р-16.
Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) - маршал артиллерии М. И. Неделин. Как это часто случалось в советской истории, хотели сделать подарок к 43-й годовщине Октябрьской революции, осуществить первый пуск до 7 ноября.
В спешке были допущены все мыслимые и немыслимые нарушения правил техники безопасности. В результате во время испытаний произошел преждевременный запуск двигателя и взрыв ракетного топлива. Сгорели и позже скончались от ожогов и ран, по разным данным, от 92 до 126 человек. Среди погибших был и маршал Неделин.
Информация о трагедии была засекречена, не было никаких официальных сообщений о катастрофе. Родным и близким погибших порекомендовали говорить о несчастном случае. Даже маршал Неделин, согласно официальному заявлению, «трагически погиб в авиационной катастрофе».
Столкновение авиалайнеров над Днепродзержинском (1979)
Эта авиакатастрофа - одна из крупнейших в истории авиации. По числу жертв в истории СССР она занимает второе место, а среди столкновений самолетов вообще - третье.
В небе над Днепродзержинском (Украинская ССР) столкнулись два самолета Ту-134 авиакомпании «Аэрофлот» (рейсы Челябинск - Кишинев и Ташкент - Минск), в результате чего погибли все находившиеся на них 178 человек. Среди погибших оказались 17 игроков узбекского футбольного клуба «Пахтакор». В тот день в Харьковском центре управления, в нарушение инструкций, на наиболее напряженном секторе находился неопытный диспетчер. Ситуация осложнялась еще и тем, что один из трех воздушных коридоров «забронировали» для высшего партноменклатурщика Черненко, который должен был в тот день лететь к отдыхавшему в Крыму Брежневу.
Когда диспетчеры увидели, что самолеты идут наперерез друг другу, они дали команду одному из бортов набрать высоту. В эфире прозвучал ответ: «Понял». Диспетчеры успокоились, решив, что команда выполняется нужным самолетом. На самом деле ответил экипаж вообще третьего самолета - Ил-62, летевшего в Ташкент. Через минуту два Ту-134 столкнулись в воздухе…
Эту катастрофу замолчали бы, как и прочие, если бы не гибель целой футбольной команды, причем из высшей лиги. В итоге хоть данная авиакатастрофа и не получила широкой огласки в СССР (только в газете «Советский спорт» была помещена крохотная заметка о гибели «Пахтакора»), но на международном уровне она не замалчивалась.
Гибель под Ленинградом самолета с командным составом Тихоокеанского флота (1981)
Во время взлета с военного аэродрома в городе Пушкине (под Ленинградом) потерпел крушение транспортный самолет Ту-104, в котором находились командующий Тихоокеанским флотом, почти все его заместители, половина личного состава штаба, командование флотской авиации, флотилий, бригад и эскадр. В один момент Тихоокеанский флот лишился командования. Всего погибло 52 человека, среди них - 16 адмиралов. Для сравнения: за всю Великую Отечественную войну советский флот потерял всего четырех адмиралов.
Причиной трагедии послужила перегрузка самолета. Помимо тяжелых сейфов с картами и документами везли множество дефицитных товаров, которые начальство смогло достать в Ленинграде: бытовую технику, мебель, даже фрукты. Экипаж понимал, что самолет перегружен, и сообщил об этом диспетчеру, но тот возражать высокому начальству не посмел.
Перегруз хвостового отсека, внезапно усилившийся ветер, неправильная центровка самолета и, вероятно, сместившийся после взлета груз - все это привело к катастрофе. Самолет после взлета на 50 метров завалился на хвост и правый борт и упал. При ударе загорелось топливо - выжить не удалось никому. Очевидцы вспоминали, что после крушения вся полоса была засыпана дефицитными апельсинами. После катастрофы все Ту-104 были выведены из эксплуатации в ВВС.
Гибель теплохода «Александр Суворов» (1983)
Круизный теплоход, шедший по маршруту Ростов-на-Дону - Москва, на максимальной скорости (25 км/ч) вошел под несудоходный пролет Ульяновского моста через Волгу и по инерции прошел под мостом еще 300 метров. В результате у судна была буквально срезана вся верхняя часть: рубка, кинозал, дымовые трубы. Ситуация усугубилась тем, что в это время по мосту шел грузовой поезд. Из-за столкновения теплохода с мостом поезд был смещен на 40 сантиметров. В результате часть вагонов опрокинулась, и их груз (уголь, зерно, бревна) высыпался на теплоход, увеличив количество жертв.
Число погибших, по разным данным, составило от 176 до 600 человек. Трудности с подсчетом связаны с тем, что корабль был перегружен. Кроме 330 пассажиров, 50 членов экипажа и 35 человек обслуживающего персонала, на борту не вполне официально находились знакомые и родственники членов экипажа. На свое несчастье, большая часть пассажиров находилась на верхней палубе (в кинозале и на танцплощадке), полностью уничтоженной во время столкновения с мостом, - отсюда и большое число жертв.
Одной из главных причин трагедии, происшедшей поздним вечером, было отсутствие сигнальных огней на мосту. К тому же на злополучном несудоходном пролете стояла будка путевого обходчика, походившая в темноте на сигнальный щит, обозначавший судовой пролет.
Гибель двух поездов под Уфой (1989)
Эта катастрофа - крупнейшая в истории отечественного железнодорожного транспорта. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов - «Новосибирск - Адлер» и «Адлер - Новосибирск» - произошел мощный взрыв. Из 1370 пассажиров (среди них были 383 ребенка) погибли 575 человек (по другим данным - 645), из них 181 - дети; ранены 623 человека.
Взрыв был такой силы, что ударной волной выбило стекла в соседнем городе, расположенном более чем в 10 километрах от места происшествия, а огненный столб был виден и вовсе за 100 километров. Да что там соседний город! От взрыва сработал сигнал тревоги североамериканской системы противовоздушной обороны (НОРАД)! Американцы решили, что «Советы» испытали очередную атомную бомбу. По оценкам экспертов, мощность взрыва почти сравнялась с силой ядерного взрыва в Хиросиме.
Что вызвало столь разрушительный взрыв? На проложенном неподалеку трубопроводе Западная Сибирь - Урал - Поволжье, по которому транспортировали сжиженную газобензиновую смесь, образовалась пробоина в полтора метра. Вышедший через пробоину газ скопился в низине, неподалеку от железнодорожного полотна.
За считаные часы до катастрофы приборы показывали падение давления в трубопроводе. Однако вместо того, чтобы искать утечку, дежурный персонал лишь увеличил подачу газа для восстановления давления. В итоге под увеличившимся давлением вытекло еще больше газа. Машинисты проходивших поездов предупреждали диспетчера участка, что на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения.
Возгорание «газового озера» было делом времени. Что привело к взрыву - выкинутая из окна поезда сигарета, искра из-под колес при торможении, - уже не установить. Равно как и причину появления пробоины в трубопроводе - из-за коррозии или от ковша экскаватора.
Черная быль. Что именно произошло на Чернобыльской АЭС и чем все кончилось
«26 апреля 1986 года в один час двадцать три минуты сорок секунд начальник смены блока №4 ЧАЭС Александр Акимов приказал заглушить реактор по окончании работ, проводимых перед остановкой энергоблока на запланированный ремонт. Оператор реактора Леонид Топтунов снял с кнопки АЗ колпачок, предохраняющий от случайного ошибочного нажатия, и нажал кнопку. По этому сигналу 187 стержней СУЗ реактора начали движение вниз, в активную зону. На мнемотабло загорелись лампочки подсветки, и пришли в движение стрелки указателей положения стержней. Александр Акимов, стоя вполоборота к пульту управления реактором, наблюдал это, увидел также, что «зайчики» индикаторов разбаланса АР метнулись влево, как это и должно быть, что означало снижение мощности реактора, повернулся к панели безопасности, за которой наблюдал по проводимому эксперименту.
Но дальше произошло то, чего не могла предсказать и самая безудержная фантазия. После небольшого снижения мощность реактора вдруг стала увеличиваться со все возрастающей скоростью, появились аварийные сигналы. Л. Топтунов крикнул об аварийном увеличении мощности. Но сделать что-либо было не в его силах. Все, что он мог, сделал - удерживал кнопку АЗ, стержни СУЗ шли в активную зону. Никаких других средств в его распоряжении нет. Да и у всех других тоже. А. Акимов резко крикнул: «Глуши реактор!» Подскочил к пульту и обесточил электромагнитные муфты приводов стержней СУЗ. Действие верное, но бесполезное. Ведь логика СУЗ, то есть все ее элементы логических схем, сработала правильно, стержни шли в зону. Теперь ясно: после нажатия кнопки АЗ верных действий не было, средств спасения не было… С коротким промежутком последовало два мощных взрыва. Стержни АЗ прекратили движение, не пройдя и половины пути. Идти им было больше некуда. В один час двадцать три минуты сорок семь секунд реактор разрушился разгоном мощности на мгновенных нейтронах. Это крах, предельная катастрофа, которая может быть на энергетическом реакторе. Ее не осмысливали, к ней не готовились».
Это выдержка из книги Анатолия Дятлова «Чернобыль. Как это было». Автор - заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС по эксплуатации, присутствовавший в тот день на четвертом блоке, ставший одним из ликвидаторов, признанный одним из виновников трагедии и осужденный на десять лет тюрьмы, откуда его спустя два года выпустили умирать от лучевой на свободу, где он и успел написать свои воспоминания, прежде чем скончался в 1995-м.
Если кто-то совсем плохо учил в школе физику и смутно представляет себе, что происходит внутри реактора, он, наверное, не понял, что описано выше. В принципе, это можно условно объяснить таким образом.
Представим, что у нас в стакане чай, который пытается безостановочно закипать сам по себе. Ну такой вот чай. Чтобы он не разнес вдребезги стакан и не заполнил кухню горячим паром, мы регулярно опускаем в стакан металлические ложки - с целью остужения. Чем холоднее нам нужен чай, тем больше ложек мы пихаем. И наоборот: чтобы чай стал погорячее, ложки мы вытаскиваем. Конечно, карбидоборные и графитовые стержни, которые помещают в реактор, работают по несколько иному принципу, но суть от этого не слишком меняется.
Теперь вспомним, какая главная проблема стоит перед всеми электростанциями в мире. Больше всего хлопот у энергетиков не с ценами на топливо, не с пьющими электриками и не с толпами «зеленых», пикетирующих их проходные. Самая большая неприятность в жизни любого энергетика - это неравномерное потребление мощности клиентами станции. Неприятная привычка человечества днем работать, ночью спать, да еще и хором мыться, бриться и смотреть сериалы приводит к тому, что вырабатываемая и потребляемая энергия вместо того, чтобы литься плавным равномерным потоком, вынуждена скакать как взбесившаяся коза, отчего происходят блэкауты и прочие неприятности. Ведь нестабильность в работе любой системы ведет к сбоям, а избавиться от избытка энергии тяжелее, чем его произвести. Особенно большие сложности с этим именно на атомных станциях, так как цепной реакции довольно сложно объяснить, когда она должна идти поактивнее, а когда можно и притормозить.
Инженеры на Чернобыльской АЭС. 1980 год
В СССР в начале восьмидесятых начали потихоньку исследовать возможности быстрого увеличения и уменьшения мощности реакторов. Этот метод контроля за энергонагрузками был в теории куда проще и выгоднее всех прочих.
Открыто эта программа, понятное дело, не обсуждалась, персонал станций мог только предполагать, почему так участились эти «запланированные ремонты» и менялся регламент работы с реакторами. Но, с другой стороны, ничего такого уж неординарно мерзкого с реакторами не делали. И если бы этот мир регулировался только законами физики и логики, то четвертый энергоблок до сих пор вел бы себя как ангел и исправно стоял на службе мирного атома.
Ибо до сих пор никто так и не смог толком ответить на основной вопрос чернобыльской катастрофы: почему в тот раз мощность реактора после введения стержней не упала, а, наоборот, необъяснимо резко выросла?
Два самых авторитетных органа - Комиссия Госатомнадзора СССР и особый комитет МАГАТЭ после нескольких лет работы разродились документами, каждый из которых напичкан фактами о том, как протекала авария, но ни на одной странице в этих подробных исследованиях нельзя найти ответа на вопрос «почему?». Там можно найти пожелания, сожаления, опасения, указания на недостатки и прогнозы на будущее, но внятного объяснения происшедшему нет. По большому счету, оба эти отчета можно было бы свести к фразе «Бумкнуло там чёй-то»*.
Менее официальные исследователи, напротив, выдвигали свои версии вовсю - одна другой краше и убедительнее. И не будь их так много, какой-нибудь из них, наверное, стоило бы поверить.
Разные институты, организации и просто ученые с мировым именем по очереди объявляли виновниками проиcшедшего:
Эти странные методы борьбы с радиацией
Список предметов, которые обычно требуется раздавать населению при возникновении радиационной опасности, для непосвященного кажется неполным. А где баян, горжетка и сачок? Но на самом деле вещи в этом списке не столь уж бесполезные.
Маска
Кто-то всерьез считает, что гамма-лучи, мгновенно пронизывающие сталь, спасуют перед пятью слоями марлечки? Гамма-лучи - нет. А вот радиоактивная пыль, на которую уже осели самые тяжелые, но от того не менее опасные вещества, будет менее интенсивно попадать в дыхательные пути.
Йод
Изотоп йода - один из самых недолго живущих элементов радиоактивного выброса - обладает неприятным свойством надолго оседать в щитовидной железе и приводить ее в полную негодность. Таблетки с йодом рекомендуется принимать, чтобы у твоей щитовидки этого йода было завались и она больше не хапала его из воздуха. Правда, передозировка йода - штука сама по себе опасная, так что глотать его пузырьками не рекомендуется.
Консервы
Молоко и овощи были бы самыми полезными продуктами при контакте с радиацией, но, увы, именно они заражаются первыми. А следом идет мясо, которое питалось овощами и давало молоко. Так что подножный корм в зараженном регионе лучше не собирать. Особенно грибы: в них концентрация радиоактивных химических элементов выше всего.
Ликвидация
Сам взрыв унес жизни двух человек: один скончался сразу, второго успели доставить в госпиталь. Первыми на место катастрофы прибыли пожарные и принялись за свое дело - тушение пожара. Тушили они его в брезентовых робах и касках. Других средств защиты у них не было, да и о радиационной угрозе они не знали - лишь через пару часов начали распространяться сведения о том, что пожар этот кое-чем отличается от обычного.
К утру пожарные затушили пламя и принялись падать в обмороки - стало сказываться лучевое поражение. 136 сотрудников и спасателей, оказавшихся в тот день на станции, получили огромную дозу облучения, причем каждый четвертый умер в первые месяцы после аварии.
В следующие три года ликвидацией последствий взрыва занималось в общей сложности около полумиллиона человек (почти половина из них были солдатами срочной службы, многих из которых отправляли в Чернобыль фактически насильно). Само место катастрофы засыпали смесью свинца, бора и доломитов, после чего над реактором был возведен бетонный саркофаг. Тем не менее количество радиоактивных веществ, выброшенных в воздух непосредственно после аварии и в первые недели после нее, было огромным. Ни до ни после такое их количество не оказывалось в местах плотного проживания людей.
Глухое молчание властей СССР об аварии тогда не казалось таким странным, как сейчас. Скрывать дурные или волнительные новости от населения было настолько в тогдашней практике, что даже информация об орудующем в районе сексуальном маньяке могла годами не достигать ушей безмятежной публики; и лишь когда очередной «Фишер» или «Мосгаз» начинал вести счет своих жертв на десятки, а то и сотни, участковым давалось задание тихонечко довести до сведения родителей и учителей тот факт, что детишкам, пожалуй, лучше пока не бегать одним по улице.
Поэтому город Припять на следующий день после аварии эвакуировался спешно, но тихо. Людям говорили, что их вывозят на день, максимум на два, и просили не брать с собой никаких вещей, дабы не перегружать транспорт. Про радиацию же власти не обронили ни слова.
Слухи, конечно, поползли, но подавляющее большинство жителей Украины, Белоруссии и России и слыхом не слыхивали ни о каком Чернобыле. Кое у кого из членов ЦК КПСС хватило совести поднять вопрос об отмене первомайских демонстраций хотя бы в городах, находящихся непосредственно на пути загрязненных облаков, но было сочтено, что такое нарушение извечного порядка вызовет нездоровое волнение в обществе. Так что жители Киева, Минска и других городов успели всласть побегать с шариками и гвоздиками под радиоактивным дождем.
Но радиоактивный выброс такого масштаба скрыть было невозможно. Первыми крик подняли поляки и скандинавы, к которым прилетели те самые волшебные облака с востока и принесли с собой много всего интересного.
Пострадавшие
Конечно, правительство и дальше могло делать вид, что ничего не происходит, но тут мы можем немного оправдать советских чиновников: они все же не были такими уж законченными упырями, которые спят и видят, как бы превратить двести с половиной миллионов своих подданных в покрытых язвами мутантов. Они с самого начала проконсультировались с учеными, прежде всего с минатомщиками, пытаясь выяснить степень угрозы для здоровья граждан соседних с Чернобылем областей. Содержание этих переговоров либо не зафиксировано, либо до сих пор секретно, но, судя по всему, именно ученые излучали тогда исключительный оптимизм. Косвенным свидетельством, подтверждающим, что ученые дали правительству добро на молчание о Чернобыле, может стать тот факт, что ученый Валерий Легасов, член правительственной комиссии по расследованию аварии, организовывавший ликвидацию четыре месяца и озвучивавший зарубежной прессе официальную (очень приглаженную) версию происходящего, в 1988 году повесился, оставив в своем кабинете диктофонную запись, рассказывающую о подробностях аварии, и та часть записи, где хронологически должен был находиться рассказ о реакции властей на события в первые дни, оказалась стертой неустановленными лицами.
Другим косвенным свидетельством этого является то, что оптимизм ученые излучают до сих пор. И сейчас чиновники Федерального агентства по атомной энергии стоят на том, что реально пострадавшими от взрыва могут считаться лишь те несколько сотен человек, которые принимали участие в ликвидации в первые дни взрыва, да и то с купюрами.
И до сих пор с оценками последствий катастрофы ничего ясного нет. Увеличение смертности населения из близких к Чернобылю районов можно объяснять массовой миграцией молодежи оттуда. Незначительное «омоложение» онкологических заболеваний - тем, что проверяют тамошних жителей на онкологию куда интенсивнее, чем в других местах, поэтому многие случаи рака ловятся на очень ранних стадиях. Даже состояние лопухов и божьих коровок в закрытой зоне вокруг Чернобыля является предметом ожесточенных диспутов. Вроде как и лопухи растут на диво сочные, и коровки упитанные, и количество мутаций у местной флоры и фауны в пределах естественной нормы. Но в чем тут проявляется безвредность радиации, а в чем - благотворное влияние отсутствия людей на многие километры вокруг, ответить сложно.
Андрей Дубровский,
Матвей Вологжанин
Взрыв ядерных отходов на химкомбинате «Маяк» в Челябинске-40 (1957)
Это была первая в истории нашей страны радиационная авария. Трагедия более известна под названием «Кыштымская авария», поскольку химкомбинат находился в закрытом городе Челябинск-40 (ныне Озёрск), а Кыштым был ближайшим к нему городом, обозначенным на картах.
Взрыв, оцениваемый в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, произошел в емкости для радиоактивных отходов: вышла из строя система охлаждения. Емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр и весом 160 тонн отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиоактивных веществ. В зоне радиационного загрязнения оказалась огромная территория с населением 270 тысяч человек, включавшая три области: Челябинскую, Свердловскую и Тюменскую.
Непосредственно от взрыва никто не погиб. В первые сутки после взрыва из зоны поражения были выведены военнослужащие из ближайшей части и заключенные из колонии, тоже находившейся близко. И только через неделю-две после аварии началась эвакуация местного населения, да и то только из наиболее пострадавших населенных пунктов.
Потери пошли позже - среди привлеченных для ликвидации последствий аварии сотен тысяч военнослужащих и гражданских рабочих. Все они получили значительные дозы облучения. Теперь на месте аварии находится атомный заповедник «Восточно-Уральский радиоактивный след». Посещать его нельзя: уровень радиоактивности в нем до сих пор очень высок.
Сведения о катастрофе власть скрыла как от населения страны, так и от жителей Урала, оказавшихся в зоне радиоактивного загрязнения. Мерцавший оранжево-красным светом столб дыма и пыли высотой до километра в газетах назвали «полярным сиянием». Зато факт аварии на Урале стал довольно скоро известен за рубежом. Первой об этом сообщила датская пресса. Правда, сообщение было не совсем точным: в нем утверждалось, что произошла какая-то авария во время советских ядерных испытаний.
Взрыв баллистической ракеты на Байконуре (1960)
Это была не единственная катастрофа на Байконуре, но зато одна из самых крупных, происшедших на космодроме в советский период. Готовилась к запуску принципиально новая советская межконтинентальная баллистическая ракета Р-16.
Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) - маршал артиллерии М. И. Неделин. Как это часто случалось в советской истории, хотели сделать подарок к 43-й годовщине Октябрьской революции, осуществить первый пуск до 7 ноября.
В спешке были допущены все мыслимые и немыслимые нарушения правил техники безопасности. В результате во время испытаний произошел преждевременный запуск двигателя и взрыв ракетного топлива. Сгорели и позже скончались от ожогов и ран, по разным данным, от 92 до 126 человек. Среди погибших был и маршал Неделин.
Информация о трагедии была засекречена, не было никаких официальных сообщений о катастрофе. Родным и близким погибших порекомендовали говорить о несчастном случае. Даже маршал Неделин, согласно официальному заявлению, «трагически погиб в авиационной катастрофе».
Столкновение авиалайнеров над Днепродзержинском (1979)
Эта авиакатастрофа - одна из крупнейших в истории авиации. По числу жертв в истории СССР она занимает второе место, а среди столкновений самолетов вообще - третье.
В небе над Днепродзержинском (Украинская ССР) столкнулись два самолета Ту-134 авиакомпании «Аэрофлот» (рейсы Челябинск - Кишинев и Ташкент - Минск), в результате чего погибли все находившиеся на них 178 человек. Среди погибших оказались 17 игроков узбекского футбольного клуба «Пахтакор». В тот день в Харьковском центре управления, в нарушение инструкций, на наиболее напряженном секторе находился неопытный диспетчер. Ситуация осложнялась еще и тем, что один из трех воздушных коридоров «забронировали» для высшего партноменклатурщика Черненко, который должен был в тот день лететь к отдыхавшему в Крыму Брежневу.
Когда диспетчеры увидели, что самолеты идут наперерез друг другу, они дали команду одному из бортов набрать высоту. В эфире прозвучал ответ: «Понял». Диспетчеры успокоились, решив, что команда выполняется нужным самолетом. На самом деле ответил экипаж вообще третьего самолета - Ил-62, летевшего в Ташкент. Через минуту два Ту-134 столкнулись в воздухе…
Эту катастрофу замолчали бы, как и прочие, если бы не гибель целой футбольной команды, причем из высшей лиги. В итоге хоть данная авиакатастрофа и не получила широкой огласки в СССР (только в газете «Советский спорт» была помещена крохотная заметка о гибели «Пахтакора»), но на международном уровне она не замалчивалась.
Гибель под Ленинградом самолета с командным составом Тихоокеанского флота (1981)
Во время взлета с военного аэродрома в городе Пушкине (под Ленинградом) потерпел крушение транспортный самолет Ту-104, в котором находились командующий Тихоокеанским флотом, почти все его заместители, половина личного состава штаба, командование флотской авиации, флотилий, бригад и эскадр. В один момент Тихоокеанский флот лишился командования. Всего погибло 52 человека, среди них - 16 адмиралов. Для сравнения: за всю Великую Отечественную войну советский флот потерял всего четырех адмиралов.
Причиной трагедии послужила перегрузка самолета. Помимо тяжелых сейфов с картами и документами везли множество дефицитных товаров, которые начальство смогло достать в Ленинграде: бытовую технику, мебель, даже фрукты. Экипаж понимал, что самолет перегружен, и сообщил об этом диспетчеру, но тот возражать высокому начальству не посмел.
Перегруз хвостового отсека, внезапно усилившийся ветер, неправильная центровка самолета и, вероятно, сместившийся после взлета груз - все это привело к катастрофе. Самолет после взлета на 50 метров завалился на хвост и правый борт и упал. При ударе загорелось топливо - выжить не удалось никому. Очевидцы вспоминали, что после крушения вся полоса была засыпана дефицитными апельсинами. После катастрофы все Ту-104 были выведены из эксплуатации в ВВС.
Гибель теплохода «Александр Суворов» (1983)
Круизный теплоход, шедший по маршруту Ростов-на-Дону - Москва, на максимальной скорости (25 км/ч) вошел под несудоходный пролет Ульяновского моста через Волгу и по инерции прошел под мостом еще 300 метров. В результате у судна была буквально срезана вся верхняя часть: рубка, кинозал, дымовые трубы. Ситуация усугубилась тем, что в это время по мосту шел грузовой поезд. Из-за столкновения теплохода с мостом поезд был смещен на 40 сантиметров. В результате часть вагонов опрокинулась, и их груз (уголь, зерно, бревна) высыпался на теплоход, увеличив количество жертв.
Число погибших, по разным данным, составило от 176 до 600 человек. Трудности с подсчетом связаны с тем, что корабль был перегружен. Кроме 330 пассажиров, 50 членов экипажа и 35 человек обслуживающего персонала, на борту не вполне официально находились знакомые и родственники членов экипажа. На свое несчастье, большая часть пассажиров находилась на верхней палубе (в кинозале и на танцплощадке), полностью уничтоженной во время столкновения с мостом, - отсюда и большое число жертв.
Одной из главных причин трагедии, происшедшей поздним вечером, было отсутствие сигнальных огней на мосту. К тому же на злополучном несудоходном пролете стояла будка путевого обходчика, походившая в темноте на сигнальный щит, обозначавший судовой пролет.
Гибель двух поездов под Уфой (1989)
Эта катастрофа - крупнейшая в истории отечественного железнодорожного транспорта. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов - «Новосибирск - Адлер» и «Адлер - Новосибирск» - произошел мощный взрыв. Из 1370 пассажиров (среди них были 383 ребенка) погибли 575 человек (по другим данным - 645), из них 181 - дети; ранены 623 человека.
Взрыв был такой силы, что ударной волной выбило стекла в соседнем городе, расположенном более чем в 10 километрах от места происшествия, а огненный столб был виден и вовсе за 100 километров. Да что там соседний город! От взрыва сработал сигнал тревоги североамериканской системы противовоздушной обороны (НОРАД)! Американцы решили, что «Советы» испытали очередную атомную бомбу. По оценкам экспертов, мощность взрыва почти сравнялась с силой ядерного взрыва в Хиросиме.
Что вызвало столь разрушительный взрыв? На проложенном неподалеку трубопроводе Западная Сибирь - Урал - Поволжье, по которому транспортировали сжиженную газобензиновую смесь, образовалась пробоина в полтора метра. Вышедший через пробоину газ скопился в низине, неподалеку от железнодорожного полотна.
За считаные часы до катастрофы приборы показывали падение давления в трубопроводе. Однако вместо того, чтобы искать утечку, дежурный персонал лишь увеличил подачу газа для восстановления давления. В итоге под увеличившимся давлением вытекло еще больше газа. Машинисты проходивших поездов предупреждали диспетчера участка, что на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения.
Возгорание «газового озера» было делом времени. Что привело к взрыву - выкинутая из окна поезда сигарета, искра из-под колес при торможении, - уже не установить. Равно как и причину появления пробоины в трубопроводе - из-за коррозии или от ковша экскаватора.
Черная быль. Что именно произошло на Чернобыльской АЭС и чем все кончилось
«26 апреля 1986 года в один час двадцать три минуты сорок секунд начальник смены блока №4 ЧАЭС Александр Акимов приказал заглушить реактор по окончании работ, проводимых перед остановкой энергоблока на запланированный ремонт. Оператор реактора Леонид Топтунов снял с кнопки АЗ колпачок, предохраняющий от случайного ошибочного нажатия, и нажал кнопку. По этому сигналу 187 стержней СУЗ реактора начали движение вниз, в активную зону. На мнемотабло загорелись лампочки подсветки, и пришли в движение стрелки указателей положения стержней. Александр Акимов, стоя вполоборота к пульту управления реактором, наблюдал это, увидел также, что «зайчики» индикаторов разбаланса АР метнулись влево, как это и должно быть, что означало снижение мощности реактора, повернулся к панели безопасности, за которой наблюдал по проводимому эксперименту.
Но дальше произошло то, чего не могла предсказать и самая безудержная фантазия. После небольшого снижения мощность реактора вдруг стала увеличиваться со все возрастающей скоростью, появились аварийные сигналы. Л. Топтунов крикнул об аварийном увеличении мощности. Но сделать что-либо было не в его силах. Все, что он мог, сделал - удерживал кнопку АЗ, стержни СУЗ шли в активную зону. Никаких других средств в его распоряжении нет. Да и у всех других тоже. А. Акимов резко крикнул: «Глуши реактор!» Подскочил к пульту и обесточил электромагнитные муфты приводов стержней СУЗ. Действие верное, но бесполезное. Ведь логика СУЗ, то есть все ее элементы логических схем, сработала правильно, стержни шли в зону. Теперь ясно: после нажатия кнопки АЗ верных действий не было, средств спасения не было… С коротким промежутком последовало два мощных взрыва. Стержни АЗ прекратили движение, не пройдя и половины пути. Идти им было больше некуда. В один час двадцать три минуты сорок семь секунд реактор разрушился разгоном мощности на мгновенных нейтронах. Это крах, предельная катастрофа, которая может быть на энергетическом реакторе. Ее не осмысливали, к ней не готовились».
Это выдержка из книги Анатолия Дятлова «Чернобыль. Как это было». Автор - заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС по эксплуатации, присутствовавший в тот день на четвертом блоке, ставший одним из ликвидаторов, признанный одним из виновников трагедии и осужденный на десять лет тюрьмы, откуда его спустя два года выпустили умирать от лучевой на свободу, где он и успел написать свои воспоминания, прежде чем скончался в 1995-м.
Если кто-то совсем плохо учил в школе физику и смутно представляет себе, что происходит внутри реактора, он, наверное, не понял, что описано выше. В принципе, это можно условно объяснить таким образом.
Представим, что у нас в стакане чай, который пытается безостановочно закипать сам по себе. Ну такой вот чай. Чтобы он не разнес вдребезги стакан и не заполнил кухню горячим паром, мы регулярно опускаем в стакан металлические ложки - с целью остужения. Чем холоднее нам нужен чай, тем больше ложек мы пихаем. И наоборот: чтобы чай стал погорячее, ложки мы вытаскиваем. Конечно, карбидоборные и графитовые стержни, которые помещают в реактор, работают по несколько иному принципу, но суть от этого не слишком меняется.
Теперь вспомним, какая главная проблема стоит перед всеми электростанциями в мире. Больше всего хлопот у энергетиков не с ценами на топливо, не с пьющими электриками и не с толпами «зеленых», пикетирующих их проходные. Самая большая неприятность в жизни любого энергетика - это неравномерное потребление мощности клиентами станции. Неприятная привычка человечества днем работать, ночью спать, да еще и хором мыться, бриться и смотреть сериалы приводит к тому, что вырабатываемая и потребляемая энергия вместо того, чтобы литься плавным равномерным потоком, вынуждена скакать как взбесившаяся коза, отчего происходят блэкауты и прочие неприятности. Ведь нестабильность в работе любой системы ведет к сбоям, а избавиться от избытка энергии тяжелее, чем его произвести. Особенно большие сложности с этим именно на атомных станциях, так как цепной реакции довольно сложно объяснить, когда она должна идти поактивнее, а когда можно и притормозить.
Инженеры на Чернобыльской АЭС. 1980 год
В СССР в начале восьмидесятых начали потихоньку исследовать возможности быстрого увеличения и уменьшения мощности реакторов. Этот метод контроля за энергонагрузками был в теории куда проще и выгоднее всех прочих.
Открыто эта программа, понятное дело, не обсуждалась, персонал станций мог только предполагать, почему так участились эти «запланированные ремонты» и менялся регламент работы с реакторами. Но, с другой стороны, ничего такого уж неординарно мерзкого с реакторами не делали. И если бы этот мир регулировался только законами физики и логики, то четвертый энергоблок до сих пор вел бы себя как ангел и исправно стоял на службе мирного атома.
Ибо до сих пор никто так и не смог толком ответить на основной вопрос чернобыльской катастрофы: почему в тот раз мощность реактора после введения стержней не упала, а, наоборот, необъяснимо резко выросла?
Два самых авторитетных органа - Комиссия Госатомнадзора СССР и особый комитет МАГАТЭ после нескольких лет работы разродились документами, каждый из которых напичкан фактами о том, как протекала авария, но ни на одной странице в этих подробных исследованиях нельзя найти ответа на вопрос «почему?». Там можно найти пожелания, сожаления, опасения, указания на недостатки и прогнозы на будущее, но внятного объяснения происшедшему нет. По большому счету, оба эти отчета можно было бы свести к фразе «Бумкнуло там чёй-то»*.
Менее официальные исследователи, напротив, выдвигали свои версии вовсю - одна другой краше и убедительнее. И не будь их так много, какой-нибудь из них, наверное, стоило бы поверить.
Разные институты, организации и просто ученые с мировым именем по очереди объявляли виновниками проиcшедшего:
- неправильную конструкцию стержней;
- неправильную конструкцию самого реактора;
- ошибку персонала, слишком надолго уменьшившего мощность реактора;
- локальное незамеченное землетрясение, происшедшее аккурат под Чернобыльской АЭС;
- шаровую молнию;
- еще неизвестную науке частицу, которая иногда возникает при цепной реакции.
Эти странные методы борьбы с радиацией
Список предметов, которые обычно требуется раздавать населению при возникновении радиационной опасности, для непосвященного кажется неполным. А где баян, горжетка и сачок? Но на самом деле вещи в этом списке не столь уж бесполезные.
Маска
Кто-то всерьез считает, что гамма-лучи, мгновенно пронизывающие сталь, спасуют перед пятью слоями марлечки? Гамма-лучи - нет. А вот радиоактивная пыль, на которую уже осели самые тяжелые, но от того не менее опасные вещества, будет менее интенсивно попадать в дыхательные пути.
Йод
Изотоп йода - один из самых недолго живущих элементов радиоактивного выброса - обладает неприятным свойством надолго оседать в щитовидной железе и приводить ее в полную негодность. Таблетки с йодом рекомендуется принимать, чтобы у твоей щитовидки этого йода было завались и она больше не хапала его из воздуха. Правда, передозировка йода - штука сама по себе опасная, так что глотать его пузырьками не рекомендуется.
Консервы
Молоко и овощи были бы самыми полезными продуктами при контакте с радиацией, но, увы, именно они заражаются первыми. А следом идет мясо, которое питалось овощами и давало молоко. Так что подножный корм в зараженном регионе лучше не собирать. Особенно грибы: в них концентрация радиоактивных химических элементов выше всего.
Ликвидация
Сам взрыв унес жизни двух человек: один скончался сразу, второго успели доставить в госпиталь. Первыми на место катастрофы прибыли пожарные и принялись за свое дело - тушение пожара. Тушили они его в брезентовых робах и касках. Других средств защиты у них не было, да и о радиационной угрозе они не знали - лишь через пару часов начали распространяться сведения о том, что пожар этот кое-чем отличается от обычного.
К утру пожарные затушили пламя и принялись падать в обмороки - стало сказываться лучевое поражение. 136 сотрудников и спасателей, оказавшихся в тот день на станции, получили огромную дозу облучения, причем каждый четвертый умер в первые месяцы после аварии.
В следующие три года ликвидацией последствий взрыва занималось в общей сложности около полумиллиона человек (почти половина из них были солдатами срочной службы, многих из которых отправляли в Чернобыль фактически насильно). Само место катастрофы засыпали смесью свинца, бора и доломитов, после чего над реактором был возведен бетонный саркофаг. Тем не менее количество радиоактивных веществ, выброшенных в воздух непосредственно после аварии и в первые недели после нее, было огромным. Ни до ни после такое их количество не оказывалось в местах плотного проживания людей.
Глухое молчание властей СССР об аварии тогда не казалось таким странным, как сейчас. Скрывать дурные или волнительные новости от населения было настолько в тогдашней практике, что даже информация об орудующем в районе сексуальном маньяке могла годами не достигать ушей безмятежной публики; и лишь когда очередной «Фишер» или «Мосгаз» начинал вести счет своих жертв на десятки, а то и сотни, участковым давалось задание тихонечко довести до сведения родителей и учителей тот факт, что детишкам, пожалуй, лучше пока не бегать одним по улице.
Поэтому город Припять на следующий день после аварии эвакуировался спешно, но тихо. Людям говорили, что их вывозят на день, максимум на два, и просили не брать с собой никаких вещей, дабы не перегружать транспорт. Про радиацию же власти не обронили ни слова.
Слухи, конечно, поползли, но подавляющее большинство жителей Украины, Белоруссии и России и слыхом не слыхивали ни о каком Чернобыле. Кое у кого из членов ЦК КПСС хватило совести поднять вопрос об отмене первомайских демонстраций хотя бы в городах, находящихся непосредственно на пути загрязненных облаков, но было сочтено, что такое нарушение извечного порядка вызовет нездоровое волнение в обществе. Так что жители Киева, Минска и других городов успели всласть побегать с шариками и гвоздиками под радиоактивным дождем.
Но радиоактивный выброс такого масштаба скрыть было невозможно. Первыми крик подняли поляки и скандинавы, к которым прилетели те самые волшебные облака с востока и принесли с собой много всего интересного.
Пострадавшие
Конечно, правительство и дальше могло делать вид, что ничего не происходит, но тут мы можем немного оправдать советских чиновников: они все же не были такими уж законченными упырями, которые спят и видят, как бы превратить двести с половиной миллионов своих подданных в покрытых язвами мутантов. Они с самого начала проконсультировались с учеными, прежде всего с минатомщиками, пытаясь выяснить степень угрозы для здоровья граждан соседних с Чернобылем областей. Содержание этих переговоров либо не зафиксировано, либо до сих пор секретно, но, судя по всему, именно ученые излучали тогда исключительный оптимизм. Косвенным свидетельством, подтверждающим, что ученые дали правительству добро на молчание о Чернобыле, может стать тот факт, что ученый Валерий Легасов, член правительственной комиссии по расследованию аварии, организовывавший ликвидацию четыре месяца и озвучивавший зарубежной прессе официальную (очень приглаженную) версию происходящего, в 1988 году повесился, оставив в своем кабинете диктофонную запись, рассказывающую о подробностях аварии, и та часть записи, где хронологически должен был находиться рассказ о реакции властей на события в первые дни, оказалась стертой неустановленными лицами.
Другим косвенным свидетельством этого является то, что оптимизм ученые излучают до сих пор. И сейчас чиновники Федерального агентства по атомной энергии стоят на том, что реально пострадавшими от взрыва могут считаться лишь те несколько сотен человек, которые принимали участие в ликвидации в первые дни взрыва, да и то с купюрами.
И до сих пор с оценками последствий катастрофы ничего ясного нет. Увеличение смертности населения из близких к Чернобылю районов можно объяснять массовой миграцией молодежи оттуда. Незначительное «омоложение» онкологических заболеваний - тем, что проверяют тамошних жителей на онкологию куда интенсивнее, чем в других местах, поэтому многие случаи рака ловятся на очень ранних стадиях. Даже состояние лопухов и божьих коровок в закрытой зоне вокруг Чернобыля является предметом ожесточенных диспутов. Вроде как и лопухи растут на диво сочные, и коровки упитанные, и количество мутаций у местной флоры и фауны в пределах естественной нормы. Но в чем тут проявляется безвредность радиации, а в чем - благотворное влияние отсутствия людей на многие километры вокруг, ответить сложно.
Андрей Дубровский,
Матвей Вологжанин